Недовольный гул и оскорбительные выкрики становились все громче и агрессивнее – толпа озлобленных горожан прибывала с каждой минутой, окружая ничем не примечательный глинобитный дом плотным кольцом. Толпа требовала немедленно выдать им двух странников, что скрывались сейчас за стенами блокированного со всех сторон дома.

Лот – хозяин этого небогатого жилища – сидел перед странниками, в отчаянии обхватив голову руками. Его немногочисленное семейство – жена и две несовершеннолетние дочери – испуганно жались друг к другу на земляном полу в дальнем углу комнаты.

То, что поведали Лоту странники, просто не укладывалось у него в голове, однако те не шутили.

– Ты исправно служил нам долгие годы, Лот, – говорил тот из гостей, которого звали Гавриил. – Служил, как и дядька твой, – верой и правдой; служил и в бедности, и в богатстве. Хозяину нужны такие преданные агенты, и именно потому мы здесь. Тебе не суждено погибнуть завтра на рассвете.

– Но неужели уже ничего нельзя предотвратить? – чуть слышно проронил Лот. – Ведь это в силах Хозяина, так?

– Так-то оно так, – согласился Гавриил. – Однако сегодня у него просто нет на это времени. У Хозяина большие проблемы, Лот. Такие, которые ты себе и вообразить не сможешь…

– Но ведь я говорил вам о том, что город охватывает безумие! – Казалось, Лот даже не слушает собеседника. – После того как я поселился здесь, я докладываю об этом регулярно! Но вы будто не замечаете происходящего!..

– Поверь, Хозяин знает о твоих докладах, – прервал его Гавриил. – Но сам посуди: стал бы ты вытаскивать из ямы овцу, когда остальное стадо твое в это время несется к пропасти?

В дверь несколько раз ударили чем-то тяжелым. Сразу за этим, разбив стоявший на подоконнике глиняный горшок, в окно влетел крупный булыжник и упал прямо возле ноги второго гостя, носившего странное для здешних мест имя Синберторикс.

Лот встрепенулся и вскочил на ноги:

– Я поговорю с ними! Возможно, еще не все потеряно! Попробую воззвать к их разуму!

И, не дожидаясь ни одобрения, ни запрета, отворил дверь и направился к толпе.

– А он смел, этот Лот, – заметил Синберторикс. – У него редчайшая для землекопа особенность к самопожертвованию ради других. Все видит, все запоминает, все чувствует… Неудивительно, что его обратили в агента.

Странники говорили между собой на совершенно незнакомом в здешних местах языке, так что сидевшие в углу женщины их не понимали.

– Как и его дядька Авраам, – добавил Гавриил. – Тот попытался вчера выторговать у Хозяина помилование для этого города – представляешь, каков смельчак! Хозяин согласился, но при условии: если в городе найдется хотя бы десять индивидуумов с нормально функционирующим мозгом, он даст городу отсрочку еще на пару лет. Авраам знал, что такого количества нормальных землекопов здесь нет, и попробовал поторговаться еще, но Хозяин остался непреклонен. Так что как ни крути, а ликвидация состоится.

Синберторикс вслушался в происходящее за стеной и подытожил:

– Да и из Лотовой затеи ничего не выйдет. Нельзя образумить толпу, у которой произошел столь массовый сбой. И когда завтра над этим сектором взойдет солнце, аномалия будет ликвидирована… Что Хозяин вообще зациклился на этом землекопе? Не проще было бы уничтожить его подчистую и заняться разработкой более совершенных форм? Ведь ни мы – Исполнители, – ни смотрители никогда не создавали Хозяину проблем! А с землекопом давно стало ясно, что он недоработан…

– Смотритель Сатана настаивает на том же, но… Не нам с тобой критиковать Хозяина, Синберторикс. Он работает как может. Однако ты прав: вживить в это поколение землекопов мозг Исполнителя – не самая лучшая его идея. Тем более мозг всего на трех процентах мощности.

– Он слишком понадеялся на сдерживающие кодировки…

– Нет такой кодировки, которую нельзя раскодировать, – даже мы с тобой это понимаем. И вот тому наглядный пример! У этой популяции землекопов тотальная утечка из заблокированных зон головного мозга. Просочившиеся обрывки чуждой для них информации в данном случае нанесли патологический урон системе репродуктивных функций, и землекопы просто-напросто стали отдавать приоритет особям своего пола! И отсюда – как там Лот сказал? – «массовое безумие». Кстати, что он там сейчас им доказывает?

Синберторикс опять прислушался к долетающим из-за стены отголоскам речи Лота, едва различимым в общем гомоне толпы.

– Предлагает им своих дочерей вместо нас. Но они и слушать не хотят… Похоже, пора вмешаться!

В его руках материализовались два длинных серебристых клинка.

– Убери это! – повелел Гавриил. – Рано! Достанешь их завтра, когда землекопы хлынут к воротам. А сегодня обойдемся вспомогательными средствами. Усмирительный сигнал, к сожалению, не поможет – не успеем, потому используем инфраудар. Идем!

Складывалось впечатление, что возле дома собралась чуть ли не четверть всех жителей города. Несколько человек обступили Лота и, судя по их поведению, собирались повалить его на землю и затоптать. Но едва Синберторикс и Гавриил появились на пороге, как тут же воцарилась полная тишина и все лица разом обратились к ним. Похотливые животные взгляды всех без исключения столпившихся у дома явно указывали на то, что ожидает странников, когда они будут отданы им на потеху. Даже чересчур явно…

– Берем его! – скомандовал Гавриил и толчком ладони отбросил далеко назад первого кинувшегося на него горожанина. Пролетев по воздуху с десяток метров, тот повалил еще нескольких.

Синберторикс ухватил за шиворот продолжавшего махать руками и что-то доказывать толпе Лота, а затем швырнул его внутрь дома. Остроугольный булыжник ударил Синберторикса между лопаток, но он, похоже, ничего не почувствовал.

Укрыв незадачливого парламентера за своими спинами, странники встали рука об руку и развернулись к оголтелой ораве безумцев. Камни в обоих летели уже не переставая, однако парочка и не думала уклоняться. Наоборот – Гавриил нарочно подставил голову под один из них, и камень отскочил от его лба, расколовшись на части. Гавриил при этом даже не моргнул.

– Ну, поиграли, и хватит, – сказал он напарнику, который, глядя на него, тоже воспроизвел аналогичный фокус. – Бьем по счету «три». Раз! Два!..

По воздуху пронесся низкий дрожащий рокот, настолько мощный, что со стен расположенных по другую сторону улицы строений стали откалываться пласты засохшей глины. На толпе же изданный голосовыми связками чужаков звук сказался и вовсе пагубно. Люди хватались за головы и валились в пыль и рассыпанное тут и там ослиное дерьмо. Из ушей и глаз их текла кровь, а крики пострадавших слились в единый надрывный стон боли.

– До утра здесь будет тихо. Идем в дом, – проговорил Гавриил, глядя на беспомощных, ослепших и оглохших людей, которые еще минуту назад бесновались, готовые предать странников экзекуции.

Лот от такого представления, похоже, лишился дара речи, хотя инфраудар и был направлен в противоположную от него сторону. Пораженный столь мгновенной расправой над таким количеством нападавших, он опасливо выглядывал из-за двери, на лице его застыла гримаса удивления.

– У тебя есть время до рассвета. – Категоричный тон Гавриила вывел его из ступора. – Можешь предупредить свою родню и всех, кого бы ты хотел спасти…

– Я давно их предупреждал, что Господь рано или поздно покарает это место, но они лишь посмеялись надо мной, – промолвил Лот, все еще не сводя взора со стонущих и тыкающихся друг в друга, словно новорожденные щенки, людей. – Не думаю, что они поверят мне сегодня… Но вы правы – я все равно обязан предупредить хотя бы зятьев!

И, негромко наказав что-то жене и дочерям, он запахнулся в ветхую накидку и вышел в ночь, стараясь не сталкиваться с мечущимися на улице калеками с лопнувшими глазами и барабанными перепонками…

Возвратился Лот под утро, когда перед его домом не осталось ни одного искалеченного странниками человека.

– Пусть они и желали нам зла, но зря вы так с ними, – проворчал он, сбрасывая накидку.

– Им осталось уже недолго, – сказал Гавриил. – Ты вернулся один – тебе снова не поверили?

– Да, мне не поверили! Никто не поверил, даже мои старшие дочери!.. Видит Бог, я готов остаться здесь, с ними, но мне надо заботиться о младших дочерях. Потому я повинуюсь вашей просьбе – мы уходим.

– Здравый выбор, – одобрил его решение Гавриил. – Но только запомни хорошенько: как выйдете за стены – не оглядывайтесь. Хозяин сам будет проводить ликвидацию аномалии, и мы не ручаемся, что ты и твоя семья без последствий выдержите вид Пламени. Если кто-нибудь из вас ненароком узрит Пламя даже краем глаза, мозг его высохнет, а тело сначала окаменеет, а после рассыплется в прах. Предупреди об этом жену и дочерей! И поторопитесь – солнце вот-вот взойдет…

Синберторикс и Гавриил стояли у западных ворот города и провожали глазами спешно удаляющееся от них на восток Лотово семейство. Агент пожелал скрыться в соседнем поселении, взяв со странников слово, что последующая за карой города «очистка» окрестностей обойдет то стороной.

– Десять человек, – негромко произнес Синберторикс. – От них требовалось всего десять человек с нормально функционирующим мозгом!

– Десять нормальных? – кисло усмехнулся ему в ответ Гавриил. – Мы и агента от этих «нормальных» еле-еле спасли…

Из-за гор вставало солнце, озаряя округу багровыми лучами. Но с его появлением весь западный небосклон мгновенно накрыла огромная иссиня-черная туча. И хоть вокруг стояло полное безветрие, туча начала быстро надвигаться на город. Ударил далекий раскат грома, но вместо молний из затягивающего небо марева полыхнули длинные, достающие до самой земли, языки пламени.

– Ты готов? – спросил Гавриил у Синберторикса.

– Готов, – бросил тот.

– Ну тогда по местам! – распорядился Гавриил. – Ты оставайся здесь, а я перекрою восточные ворота.

И вновь, как и вчера, в каждой руке у обоих странников словно из ничего появилось по сверкающему клинку…

Первые проснувшиеся и вышедшие из домов горожане – те, что не участвовали во вчерашнем безумии у дома Лота, – взволнованно взирали на летящую со скоростью конного воинства филистимлян, пышущую огнем тучу. Крики страха заполнили узкие улочки…

Содом встречал последнее в своей истории утро.