Глава 112
Глава 112
Сердце остановилось. В горле застрял комок. Я проморгался.
В комнате не было окон, и свет давала только одна лампа, но я без труда узнал эту девушку.
Это была Мэгги. Она поднялась со стула, который стоял перед туалетным столиком, была одета в розовую ночнушку и неверяще разглядывала меня так же, как и я ее.
Не проронив и слова, я подбежал к ней и захотел обнять, но схватил внезапную пощечину.
- Не трогай, - сердито зашипела она. – Иначе хозяин тебя четвертует, погань.
Я остолбенел от этих слов. Затем взгляд упал на шею, и так же молча, остановив ее следующий удар, сжал тонкие кисти рук вместе и распылил этот ужас. Она вырывалась и шипела, угрожая ужасными муками за прикосновение к имуществу хозяина. Говорить и убеждать ее в чем-то было бессмысленно, пока на ней ошейник.
Когда рабский прибор превратился в пыль, Мэгги ахнула и приземлилась на стул. Она нервно бегала ладонями по тонкой шее, в попытке обнаружить то, чего уже нет, и начала рыдать:
- З-зачем? Что случилось? Теперь я буду наказана?
- Мэгги! – присел я перед ней.
Она словно не видела меня, продолжая причитать и вытирать слезы. Я снова взял ее за кисти и убрал от лица, заставив смотреть на мое лицо.
- Мэгги, ты не узнаешь меня? – спросил я. – Посмотри на меня. Это я, Том. Том Макбир.
Девушка замерла на мгновение и зажмурилась.
- Не может быть, - прошептала она эмоционально. – Это сон, или Карина снова учит меня. Я служу хозяину и не обманусь этой ложью. Так и передай ей.
- Карина лежит связанная на втором этаже, Мэгги. Это правда я, и нам нужно уходить отсюда, - прошептал я, чувствуя на щеках слезы. – Поверь…
- Нет! - вырвала она кисти из моих ладоней. – В этот раз я не обманусь! Теперь я собственность хозяина и уйду лишь с ним.
Я уговаривал:
- Мэгги, на тебе больше нет ошейника, я уничтожил его.
- Все равно не верю! Тебе не совратить меня, - твердо сказала девушка, не открывая глаз.
- Мэгги, черт возьми, смотри на мое лицо, твою ты мать! Я ведь Том! – не выдержал я и, схватив ее за подбородок, заставил смотреть. Даже не представляю, через что она прошла, но времени на мягкие уговоры не было. Нужно было что-то резкое и отрезвляющее. – Открой свои глаза, извращенка! Ты ведь так любила подглядывать за нами и должна знать все секреты. Что ты рассказала Фенксу такого, чем он поделился бы с Кариной? Может то, как я трахался с твоей сестрой в оранжерее? Или как тебя поймали отец и Филипп, когда ты подглядывала за ними? Ведь это из-за тебя все узнали их секрет, и всё завертелось. Мышка Мэгги, маленькая ты вуаеристка. Вспомни тот дождливый вечер, когда ваша машина встретила на дороге Эмму! Вспомни, как я однажды привел сестру на твой с Саей день рождения. Мэгги…
- Нет, прошу тебя! – зарыдала она. – Не надо этого делать. Я устала бороться. Прошу тебя.
- Мэгги, это правда я - Том. Поверь. Фенкс схватил меня и тоже надел ошейник, но я уничтожил его, как уничтожил твой. Мы выберемся отсюда. Я не дам надеть на тебя этот ужас снова, - продолжал я уговаривать, нежно гладя ее по щекам. Ее волосы стали длиннее, и макияж, с которым я ее никогда не видел, придал ей образ так похожий на Саю. Учитывая то, что они были близняшками, как две капли воды, это было не сложно. Мое сердце разрывалось. Буря эмоций и воспоминаний о том чертовом дне снова нахлынула.
- Т-том, - гнусаво сказала она, наконец открыв глаза. – Это правда ты?
Я облегченно выдохнул:
- Да, правда.
Она втянула сопли и полминуты всматривалась в мое лицо.
- Как же я мечтала о том, чтобы ты умер, - внезапно сказала девушка. – Так долго об этом мечтала. Даже когда меня мучила эта стерва и насиловал хозя… господин Фенкс, меня грела мысль, что ты можешь быть не в лучшем положении. А теперь… теперь ты единственный, кто пришел.
- Мэгги, я…
- Молчи, - оборвала она, приложив к моим губам палец и снова вдумчиво разглядывая. – Я мечтала потому, что не хотела видеть свою вину. Ведь это я оставила Керниса с Лизи, глупая. Это я рассказала всем о тебе с Саей. И теперь сестра мертва, а мы оказались здесь…
- Мэг, сейчас не время, малышка, - остановил я ее.
Она волнительно замотала головой:
- Я просто хочу сказать то, о чем так долго думала, с какими мыслями засыпала до того, как на меня нацепили ошейник. Мне нужно сказать это, пока я могу…
- У нас еще будет время, Мэг. Мы поговорим позже. А сейчас нужно сделать кое-что и уходить.
- Сделать? – нахмурилась она.
- Да. Убить всех в этом здании, на ком нет ошейника и в руках оружия, - серьезно сказал я.
- Всех?
Кивнул.
- И Карину? И хо… господина Фенкса? – с придыханием спросила она.
- Да.
Она посмотрела мне в глаза:
- Хорошо. Только пообещай, что не забудешь про Карину.
Я завис. Обещать подобное вряд ли смогу. И дело вовсе не в лишних телодвижениях по особняку.
- Почему возле ее двери были охранники, а возле твоей нет? – перевел я тему.
- Ревнивая стерва пыталась меня убить, когда господи… - снова осеклась, видимо, хорошенько ее убеждали правильно обращаться, - Фенкс забыл обновить приказы. Он делает это раз в месяц, а недавно что-то случилось, и он не появился вовремя.
- Сколько ты у него?
- Не знаю, сложно сказать, но когда меня нашли, была осень.
Так, как же быть дальше? Терять голову и настрой никак нельзя.
- Мэгги, сейчас я пойду туда и постараюсь сделать все, чтобы этих разумных больше не существовало, - проговорил я ласково.
- Я с тобой, - потянулась она.
Я поднялся и категорично ответил:
- Нет. Я не смогу прикрывать тебя. Я еще даже не знаю, как убить Фенкса. Ты знаешь, насколько он сильный маг?
- Но если ты не сможешь и умр…ешь, я снова окажусь в… - запротестовала она. - Том, если у тебя не выйдет, я не хочу больше это терпеть. Из меня делают… собаку, Том.
Я вздрогнул от этих слов. Не думая, достал стрелу и протянул ей. Образ мальчика из сожженного дома навсегда пропечатался в моей памяти, и уж лучше смерть, чем подобное. Даже невольники из борделя имели шанс. Маргарет, например, удалось выбраться из ада и попытаться жить.
Как только закончу здесь, перегрызу глотку диконам.
- У него есть целитель, - приняла Мэгги оружие. – Он легко вылечит меня.
- Один?
- Я знаю только про одного, его зовут господин Аилмир Хартс. Он тоже здесь.
- Он в ошейнике? – спросил я, глядя на девушку. Она вылитая Сая, и оставаться рядом становилось сложнее. Воспоминания давили.
- Нет, вроде – неуверенно сказала она, задумавшись.
- Значит, умрет, - констатировал я и был уверен в своих словах. Плевать на его причины. – Мэгги, подопри дверь чем-нибудь и жди меня. Если приду, значит все хорошо. Если нет, значит умер, и решай сама. Гарантирую, что не отдамся живым, будь уверена.
- И сколько мне ждать? – тревожно спросила она.
- Два часа. Если спустя это время постучусь не я, значит все кончено.
- А если ты опоздаешь или забудешь? Я умру просто так?
- Не забуду. Если буду жив, о тебе точно не забуду, - заверил я и не сомневался в этом. Что бы ни случилось, я не потеряю ее.
Мэгги тяжело вздохнула и, утерев лицо подолом ночнушки, тихо сказала:
- Ладно. Я буду ждать. Но знай, если не придешь, я не отдам себя снова. Если опоздаешь, найдешь здесь только мой труп. Ну а если умрешь, после всего этого, - она обвела взглядом комнату и добавила серьезно, - я не останусь здесь и уйду следом.
Я кивнул, и мы как два неуверенных в себе школьника, обнялись. Она была такой же хрупкой, как Сая. Кожа такая же смуглая, губы пухлые, ямочки на щеках и пара темных, почти черных глаз. Эти глаза так часто оценивающе и недовольно присматривались ко мне. Мышка Мэгги, незнакомка, была такой теплой и родной.
Если бы в тот дождливый вечер, когда я увидел двух сестер перед внедорожником, я знал, что мы так серьезно будем говорить о самоубийстве. Если бы видение этого будущего поселилось в моей памяти, поехал бы я с ними или умер от удара метеорита? Или что бы там ни упало на Землю. Остановил бы их от поездки в убежище и позволил умереть сразу или повторил бы все снова?
Кажется, все было так давно, но как только я обнял Мэгги, все стало слишком ярко. Если подумать, я попал сюда не больше полугода назад, и за эти месяцы случилось так много, что недавнее прошлое покрылось пылью, из-за отсутствия материальных раздражителей. Что же теперь? Куда мне двигаться теперь?
Я отошел от девушки и направился к двери. Куда бы я ни двигался, этот особняк сегодня превратится в поле боя, и не мое тело будут клевать вороны.
