Глава 2. Возвращение домой. Поездка в город
В комнате было темно, луна спряталась за тучами. Ветер надувал парусом занавеску на открытом окне в моей спальне. Будет смена погоды — все указывает на это с вечера. Алия прилегла поперек кровати, примостив голову на моем животе, когда мы угомонились. Причем легла на бочок, вся замотавшись в простыню, так как в комнате под утро стало прохладно.
Я лежу и думаю о своих чувствах, и подозреваю, что она тоже, потому что не спит. Ведь завтра после обеда мы с братом и бабулей выезжаем домой. Что могу сказать о нас с Алией… Есть страсть, есть желание, но нет всепоглощающего чувства любви или даже нарастающей привязанности. Это — когда ты не можешь обойтись без любимого человека долго, и тебе нужно, чтобы он постоянно был рядом.
Этого нет. А страсть — это когда первый день все великолепно, второй и третий день тоже, а потом думаешь, что пора бы и заканчивать. И хотя мы с ней знаем каждую трещинку на теле друг друга, к расставанию относимся вполне спокойно. Алия, как это я чувствую, как бы решает необходимую задачу и выполняет свою миссию. С моей помощью. И ни разу не высказывала желаний того, что вот, мы должны обязательно быть вместе.
Хотя, об этом можно и не говорить, два человека хорошо чувствуют все без всяких слов.
Ну и ладно, и пусть все будет так, как идет. Надо довольствоваться тем, что есть. Тем более, что во мне так же — глубоких чувств привязанности и тем более, большой любви не наблюдается.
Надо просто благодарить судьбу за то, что есть. Ближайшая задача — это поспать оставшиеся четыре часа, что остались до шести утра. Летом после шести, а это максимум, я все равно физически не смогу лежать и спать. Как пенсионер, ей богу.
Перед завтраком прошел сильный дождь, и атмосфера в долине была наполнена ароматами трав и цветов. Трава в усадьбе была мокрая, и все старались ходить по дорожкам, даже собака. А кошки собрались на веранде под столом, как они всегда поступали в это время.
За завтраком не было бодрых голосов, и в нашей компании царила спокойная атмосфера, предшествующая расставанию. Всем явно было немного жаль, что придется расставаться.
Затем начались сборы. Алину собирали в детский лагерь, поэтому ее и Лейлы не было видно на веранде. Алия с бабушкой занимались укладкой в коробки тех продуктов, что мы возьмем с собой.
Мы с Тиграном занимались оружием — эта тема стала занимать важное место в новой жизни. Чистили, обсуждали, что еще нужно привезти мне из магазина в большом городе, а что он может достать на месте. Андрей проводил осмотр генераторов, нагревателей, что-то срочно мастерил, резал металл «болгаркой» в гараже-мастерской. Арт бегал от одних к другим, и всем мешал. Сомик чинно лежал на веранде, на коврике у лестницы, с повязкой на боку. Еще неделю и ее снимет Алия.
Так, в хлопотах, незаметно пролетело время до обеда. За столом, наоборот — все были немного наигранно бодры и веселы. Лейла делала последние наставления дочери, что можно и должно, а что нельзя. Требовала повторить. Бабуля мягко ее успокаивала, обещала, что за всем проследит.
Поговорили за обеденным столом, обо всем и ни о чем, и пошли собираться на выезд.
Сама процедура прощания прошла, как говорят, «в теплой и дружественной обстановке». Лейла что-то сказала Андрею в стороне, посматривая на Алину, а потом помогала дочери с вещами. Та стояла с новым сачком в руке, с рюкзачком за спиной, а собаки крутились возле нее. Даже раненый Сомик для этого встал со своей подстилки. Как чувствуют, хвостатые, кто их сегодня покидает. Гости в счет не идут — приехали и уехали!
Наш микроавтобус Фольксваген Т5 стоял в ожидании и полной готовности, вчера вечером Андрей сделал ему осмотр, и дозаправил бак топливом из канистр Тиграна. Андрей сядет за руль, я рядом как обычно, с оружием, а бабушка с Алиной — сзади.
С оружием теперь не расстаюсь, постепенно это вошло в привычку, хотя поводов для тревог пока не было. Самый опасный зверь в природе — это человек, но с этим после Потока проблем не наблюдается. Выходов зверей к жилью мы не наблюдали все это время. Видно, что и без этого пока им всего хватает. А как будет у нас дома и в селе — увидим. Когда вернемся, первым делом наведаемся в село.
— Ты это…, приезжай за солнечными панелями и всем остальным, до конца месяца. А лучше в середине месяца сделай визит к нам, — предлагаю Тиграну.
— Очень хорошо, друг. Давай приеду…, где-то пятнадцатого числа, плюс три дня, — он охотно поддержал предложение.
— А потом Андрея дай мне в помощь — дня на три, чтобы поставить оборудование. Очень хочется быстрее сделать электричество, как у вас.
— Я с удовольствием, возьмешь меня — за три дня все сделать предполагаю, точнее обязаны сделать, — коротко поддержал этот план Андрей. — Для нас нет ничего невозможного в том, чтобы привезти из города еще один комплект до твоего приезда. Бабушка отпустит в город, она обещала.
— Отпущу, мои дорогие. Но только будьте осторожны… Ведь кроме вас у меня никого нет.
— А мы? — воскликнула Лейла.
— И вы все мои, вас тоже люблю…
Ну, вроде все сказали, что было в голове, пора и «отчаливать». Пожал руку Тиграну, поглядели с Алией друг другу в глаза. Лейла сосредоточенно поправляла что-то у Алины.
С женщинами все у нас ровно и спокойно при прощании, никаких переживаний. И это хорошо. Надеюсь, что мы с братом уже выполнили свое назначение, времени было достаточно. Но если что не так, будет еще месяц для этого дела.
Андрей хорошо запоминает дорогу, гораздо лучше меня. Он уверенно прошел весь путь по местным дорогам назад, до въезда в Горячий Ключ.
Хотя внешне все осталось по-старому, включая разлагающиеся трупы вдалеке, сильного влияния на мозги от этой картины не испытал. Бабушка, наверное, права, когда говорит о сроках поминовения усопших, и что с этим связано. Проезжая город, окружающее не вызвало таких чувств, и мое состояние не пострадало в той степени, как при проезде этого места в первый раз.
Наверное, души большого количества умерших действительно отошли куда-то далеко. Но запахи при проезде города, стаи птиц вокруг, виды от остатков людей вдалеке, особенно при проезде мимо вокзала — все это сильно напрягало видом и запахами.
На выезде из города заметили стаю собак, которые пробежали вдалеке и скрылись из глаз. Количеством около двенадцати — пятнадцати особей. Явно был виден вожак впереди — крупный пес рыжей масти. Значит, все правильно мы говорили о собаках. За это время они уже сбились в стаи. Те, кто выжил. И это «не есть хорошо», как говорят в Одессе. Вернее сказать — говорили, потому что придется встречаться теперь уже со стаями собак в городе. На территориях, которые они будут считать своими.
От Горячего Ключа дорога знакома, и мы ее проехали так, словно прокрутили все картинки в обратной последовательности.
— Смотри Алина, и вы, ребята, как меняются места, обжитые человеком. Я говорила вам раньше, как быстро начинают умирать дома, покинутые людьми. Прошло всего ничего, а смотрите, какие заросли вокруг дороги, а в селе не то что дома, заборы иногда плохо видно!
Когда проезжали дома у трассы после автовокзала, бабуля заговорила с Алиной и с нами, хотя обычно больше молчала в дороге. Видно, появилась такая потребность. И вообще, она заметно повеселела в последние дни, настроение явно улучшилось после поездки в гости.
А еще у нее добавился объект для заботы. И это хорошо, потому что без бабушки нам бы было очень плохо. Как представлю в этих суровых условиях быт двух мужиков в доме, без женского участия — нерадостная картина получается…
Прошли перевал, постояли у памятника, и еще у известного дерева с огромным количеством ленточек на ветках, завязанных туристами до ПОТОКА.
Стоит дерево, все усыпанное завязанными ленточками из материи, как памятник о том времени, когда было много людей вокруг нас.
А потом пошли селения в обратной последовательности: Молдовановка, Дефановка, Горское. Лето в разгаре, и со стороны этих поселений доносился сладковатый трупный запах. На рынках у дороги, остатки товаров еще больше разбросаны по земле, хотя всего несколько дней прошло с предыдущего проезда этих мест. Следы работы животных, однозначно.
Но мы не выходили у базаров, хотя там валялось много чего интересного, в частности, валялись орехи на асфальте, рассыпавшиеся из валяющихся рядом корзин. В основном — из-за запаха, разлагающихся трупов людей, что здесь раньше сидели всегда при товаре.
Этот трупный запах настолько «достает», что всегда по прибытии домой сразу тянет зайти в душ, хотя грязи на теле как таковой нет. Но уверен, что желающие на эти орехи найдутся, и до зимы их все разберут и разнесут по норам, и прочим укромным местам. Даже вороны любят таскать грецкие орехи и сбрасывать их с высоты на асфальт или бетон.
Только в одном месте, где у дороги был выставлен на продажу мед, а торговцев не наблюдалось, мы остановились и набрали банок с разными сортами. Я выбирал банки с темным медом, потому что люблю такой, с горчинкой. Бабушка с Андреем брали банки с желтым медом.
Похожие торговые точки с медом, но где рядом нет продавца, до ПОТОКА постоянно встречались по пути, на отрезке трассы от Горячего Ключа до Джубги. Несколько таких мест с медом я отметил на карте, когда их проезжали. Это на будущее. Не пропадать же хорошему товару, который в закрытых банках. Дома до ПОТОКА, сахара мы употребляли очень мало. Так нас бабушка и родители приучили. В чистом виде я его клал обычно только одну ложку в кофе, либо в чай с лимоном, и все. Просто чай почти всегда пью без сахара.
Теперь мы эту трассу, От Горячего Ключа до Дивноморска освоили и объездили уже в новом времени. Третий раз едем по ней, и видимо, будем ездить постоянно. А чем больше ездишь по одной и той же дороге, тем она становится короче и короче.
Вот и поворот на Джубгу и Новороссийск показался впереди. Мы повернули на Новороссийск, само собой. Сейчас сплошной чередой пойдут поселки. В отличие от предыдущих сел, которые стояли в стороне от автодороги М 4, сквозь эти нужно проезжать. Тут еще стало жарко — солнце палит, ни одного облачка на небе. А ведь вчера вечером поднимался довольно сильный ветер, который нес кучевые облака на запад.
— Давай жми, и как можно быстрее…
— Давай Андрей, постарайся побыстрее… — и бабушка повторила за мной, как было в Горячем Ключе.
Мы проезжаем Архипо-Осиповку в районе базара и автостанции. Здесь окунулись в такой плотный и сладковатый трупный запах, который усилился при почти полном отсутствии ветра, что становилось немного нехорошо. И это при полностью закрытых окнах!
Даже собак не было видно. Зато птиц много — целые стаи кружат. Такое впечатление, что вороны слетелись сюда со всей округи.
Но вот начался подъем в гору, на выезде из городка, и стало немного легче дышать. Когда отъехали подальше, остановились и вышли из машины, чтобы подышать и проветрить машину. Жаль, что мороженое теперь не продают.
В следующем поселении — Текос называется, на машину опять налетела стая собак, как было неделю назад. Здесь узкая дорога с высокими бордюрами и свободы для маневра нет. С прошлого раза я запомнил двух крупных черных кобелей, которые и сейчас бежали рядом с машиной. И подскакивали высоко, чуть не брызгая слюной на боковые стекла.
— Давай, жми, ускоряйся, не обращай внимание, — спокойно говорю Андрею, а он наоборот, начинает невольно притормаживать, когда отдельные собаки из стаи бросаются буквально под колеса.
— Вот, это нам напоминание, что оружие следует всегда держать при себе, — нравоучительно проговорил брат. Произнес как-бы сам себе, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Надо и рогатины начинать носить, причем на лезвие можно одевать чехол от ножа, который шел к нему в комплекте. Оружие не спасет, если придется перезаряжаться — количеством задавят. Если, конечно, не испугаются вначале, — добавил я, потом посмотрел на Алину, и сказал строго:
— Правило номер один — из ворот усадьбы выходить только в сопровождении кого-то из взрослых. Понимаешь это?
— Понимаю, не дура, — коротко ответила девочка, и очаровательно улыбнулась.
Прошли Михайловский перевал, остановились в самой верхней точке, не столько отдохнуть, сколько подышать свежим воздухом. Проезд перевала означает, что путь подходит к концу. Где-то в этом месте до ПОТОКА мы останавливались у передвижного киоска и покупали мороженое.
Двинулись дальше и опять открыли все окна ненадолго, чтобы хорошо проветрить машину. Дальше начинаются наши края, и кроме Дивноморска, неприятностей с запахами на пути не ожидается. Там опять придется полностью закрыть окна. И так каждый раз делаем.
Когда показалась табличка — «Возрождение». От ее вида испытываю радость, как в прошлом, когда проезжал мимо. Появление данной таблички означает, что впереди АЗС «Лукойл» и поворот на Дивноморск.
Не зря говорят, что дорога назад — вдвое короче! По наезженным местам пролетели в один миг. Только проезжая через Дивноморск, опять закрыли все окна в машине, хотя было заметно лучше, а мимо ставшей почти родной Прасковеевки ехали медленно, с открытыми окнами, слушали звуки и глядели в оба глаза.
Завтра утром, сразу после завтрака поедем осматривать село, волнуемся за домашних животных, и особенно за лошадей.
Лес около нашей усадьбы встретил тишиной и прохладой. Жара только начала спадать, четыре часа и пять минут на часах. В душе радостное чувство, какое бывает при возвращении домой после долгого отсутствия.
Только Андрей остановил машину у ворот, я мигом выскочил из машины и помчался открывать ворота, неприлично подпрыгивая от прилива чувств. А на лице брата, когда он въезжал в ворота, сияла глупая улыбка.
Вышли, начали выгружать вещи, продукты. Алина помогала бабушке и смотрела вокруг с большим интересом.
— А где я буду жить? — Алина сходу задала самый важный для нее вопрос.
— У меня в комнате, а там посмотрим… — бабушка наверняка продумала это заранее.
— Сначала поставим тебе раскладушку, очень удобную… — это она хочет использовать одну из двух современных раскладных кроватей, что стоят в кладовке. Совсем не тех раскладушек, что были в нашей юности.
— Потом привезем тебе кровать, новую… — добавила бабуля и сразу уточнила, обращаясь ко мне и Андрею:
— Кровать из домов в округе не пойдет! Надо достать новую, это обязательно, как хотите крутитесь…
— Совсем не будем крутиться и вертеться, бабушка, а поедем и привезем кровать из магазина в Геленджике. Если сказать точнее, то со складов в промзоне, там есть почти все. Как в Греции! — Андрей явно в хорошем настроении после возвращения.
Вижу, что ему явно хочется убежать от нас, чтобы осмотреть и проверить состояние систем жизнеобеспечения дома, которые сделаны нашими руками.
— Давайте заносите продукты, я сама все разложу, и идите по своим делам! Но сначала покажите Алине дом. Да на берег сходите!
Осмотр дома и хозяйства проводили вместе с Алиной, одновременно показывая и давая объяснения. Андрей одновременно осматривал технику. Я смотрел, были ли непрошенные гости во время нашего отсутствия.
Таких следов не нашел. На берег с девочкой пришлось спускаться мне одному. Андрей посмотрел на море с горы, а затем извинился, и умчался к своей технике, ответственность за обеспечение бесперебойной работы которой возложена на него.
Мы с Алиной спустились на пляж — поздороваться с морем. Поверхность его была гладкой у берега, только дальше в море видна рябь. От вчерашнего ветра нет и следа, а я так надеялся на перемену погоды. Надоела жара, которая установилась в последней декаде июня.
Алина радовалась морю, как радуются маленькие дети. Сразу залезла в воду по колено, стала мочить руки и брызгать на гальку у берега. Воистину, все дети одинаковы. Дал ей порадоваться морю, а потом показал все, что мы установили на пляже.
В завершение прошли направо по берегу, чтобы посмотреть на лодку, и другой тропой вернулись в усадьбу. И я, и девочка давно привыкли к тому, что вокруг одна природа и больше никого не увидишь, кроме разного зверья.
Ужин получился какой-то скомканный, так как всем пришлось оторваться от дел по хозяйству, чтобы поесть по-быстрому и продолжать заниматься делами дальше. Никаких мероприятий, с приготовлением мяса и прочим, не устраивали.
