Глава 4
Бой шел в полной темноте и Мила не видела, сколько человек уложил Игорь на своем пути. Она плохо понимала, что происходит. Только видела вспышки автоматных очередей, слышала грохот пальбы и вздрагивала, когда приходилось наступать во мраке на лежащие тела – то ли мертвые, то ли еще живые. Игорь бежал, останавливался и стрелял, а потом снова бежал и тащил ее за руку за собой.
Рассвет выполз на улицы города, обволок их серым призрачным сумраком. Изувеченные, сплющенные, разодранные невероятной силой автомобили. Провалы взорванных стен. Черные глазницы окон, ощерившиеся острыми краями разбитых стекол. Мертвые люди на улицах. По городу прошлась дикая орда, не жалеющая никого и ничего. То, что еще вчера было уютным микрорайоном, за ночь превратилось в кладбище, с квартирами-склепами, полными трупов.
Игорь шагал вперед, с остервенением кромсая на ходу собственную бороду тупым ассирийским кинжалом.
– Суки, – бормотал он на ходу. – Суки эти ассирийцы. Изгадили, засрали все. Убили всех. Суки. Но самая главная сука – не ассириец. Он наш. И он устроил все это! Милка, когда я буду его убивать, ты отвернись. Ты не должна это видеть. Потому что убью я его очень грязно. Я заставлю его откусить собственные пальцы – один за другим. Я размажу его, натру его как морковку на терке, с чесноком…
Мила едва успевала бежать за Игорем. Она не узнавала его. Это был он, ее любимый Игорь. И в то же самое время – совсем не он. Он произносил жестокие слова. Он был полон ненависти. И он только что убил множество людей. Плохих людей, конечно… Но он убивал, не задумываясь ни на секунду.
Миле было страшно. Страшно настолько, что она едва сдерживалась от крика. Страшно за Игоря. То, что происходило с ним, то, что корежило его, превращая его в монстра, убивающего без малейших раздумий, не поддавалось никакому объяснению.
То существо, что вышагивало сейчас перед ней, не было уже ни человеком Игорем, ни боевым юнитом Иштархаддоном. Не было оно и средним арифметическим между этими персонами. Оно представляло из себя нечто принципиально новое.
Бог. Он не хотел называть себя богом. Он предпочел название «креатор», услужливо подкинутое тварью по имени Ашшур. Но было ли «креатор» лучше чем «бог»?
И то и другое было ужасно.
Они прошли еще полквартала и остановились. Несколько часов назад здесь, на улице Усилова, шел бой. Теперь все было кончено – «УАЗ», подбитый гранатой, упирался развороченной мордой в стену. Вокруг него лежало два десятка тел. Четверо наших в камуфляжной форме, остальные – убитые ассирийцы.
Игорь встал на колени рядом с мертвым русским парнем, расстегнул молнию его куртки.
– То, что нужно, – пробормотал он. – Бронежилет. Прости, друг, – шептал он, стаскивая с непослушного окоченевшего трупа одежду. – Тебе это уже не нужно, а моей девчонке понадобится. Я не хочу, чтобы ее убили. Она должна жить…
Он поднялся, пошел к Милке, неся в вытянутой руке окровавленный бронежилет. Девушка дрожала, обхватив себя руками, смотрела на Игоря остекленевшим взглядом.
– Одень, Мила.
– Он же с мертвого снят, – Мила отстранилась, отступила назад. – Нет, я не одену…
– Кончай ерепениться! – Игорь досадливо качнул головой. – Будь умницей, девочка. Ты же не хочешь так вот валяться?
Он поддел носком сапога руку ассирийского авелу, лежащего на асфальте лицом вниз в луже крови.
Мила, громко стуча зубами, полезла головой в вырез бронежилета.
– Хорошо, Мила, – сказал Игорь. – Вот, еще курточку теплую накинь, чтобы не мерзнуть. Молодец, девочка. Тебе очень идет. Красотулечка моя.
Он обнял ее, она прижалась к нему, спрятала мокрое от слез лицо на его груди. Огромная зелено-коричневая телогрейка спускалась ниже ее колен. Пахло от куртки гарью и смертью.
Она не верила, что это происходит с ней. Такого просто не могло быть. Ни с ней, ни с Игорем. Это всего лишь страшный сон.
Но что-то подсказывало – могло быть. Могло.
* * *
Мила, сонно перебирая ногами, добрела до кухни. Налила в чашку воды. Зубами содрала крышку от баночки с симералганом и кинула в воду таблетку. Дождалась, когда лекарство растворится, изойдет шипучим газом. И припала к краю чашки со стоном, с болезненным наслаждением.
И опять – дежа вю. Ощущение, что когда-то такое уже было с ней, – эта вот банка с таблетками, этот стон, – что это действие уже описано в словах, строчках. Описано кем-то, подглядывающим за ее жизнью.
Почему кто-то, почему это написала не она сама? Она должна сама. Своей рукой. Слова и строчки не слушаются ее, но она научится. Она справится. Ей бы только в снах разобраться, и сразу все пойдет на лад.
Опять ей приснился Игорь. Странный Игорь, совсем не похожий на того Игоря Маслова, которого она знала. Страшный Игорь в неправдоподобно жуткой ситуации. Нижний Новгород, разгромленный ордами древних людей. Бред… Систематический бред, повторяющийся из ночи в ночь. Каждую ночь – новый сон, как новая серия затянувшегося триллера. Ассирийцы, Ашшур, Иштархаддон из рода Иштар, Слепое пятно, – она уже усвоила, выучила наизусть терминологию своих ночных кошмаров. И Игорь Маслов – главный участник происходящего. Креатор, почти бог. Не желающий быть ни богом, ни креатором.
Все это в снах. А здесь, в реальности 2004 года, Гоша Маслов пропал. Исчез, не вышел на работу – ни в университет, ни в Управление водоснабжения, где работал вместе с Милой оператором транскомпа. Милена сто раз звонила ему домой, хотела узнать, что случилось. Телефон отвечал бесконечными длинными гудками. Она даже приходила в его подъезд, спрашивала у соседей, не появлялся ли Игорь, соседи отвечали, что не появлялся уже давным-давно – уехал, наверное. Мила хотела было пойти в милицию, заявить об исчезновении человека, но позвонила на кафедру в университет, и там ей сказали, что Маслов, прогуляв неделю во время сессии, неожиданно появился и написал заявление на отпуск. В отпуске сейчас Маслов, сказали ей, так что звоните не раньше, чем через два месяца, девушка. Спасибо, сказала Мила, большое спасибо.
Неизвестно, что больше выбивало ее из колеи – эти сны или исчезновение Гоши. Сны, наверное. Там, во снах, Гоша называл ее любимой девочкой. Там они бегали, дрались с кем-то, постоянно находились на грани, разделяющей жизнь и смерть, но все же были вместе. В реальности любовь Милены к Игорю оставалась безнадежно безответной.
После таких снов она не могла придти в себя до полудня. На работе еще туда-сюда – вяло следила за работой транскомпа, почитывала книжку, о программировании не шло и речи. Тем более, что наклевывающаяся работа в клоузнет-баттле ухнула к чертям собачьим – все клозеты погорели в одночасье синим пламенем, убитые крутейшим вирусом. Знать бы, кто придумал это вирус, открутить бы головенку сволочи хитромудрой… А вот намечающееся писательство Милы застопорилось напрочь. За месяц она не написала ни строчки. Это ж надо – повесть ее брали в приличный толстый журнал, один из лучших в Европе, главный редактор А. Ройфе лично одобрил, дал согласие, даже назвал сумму гонорара, а Милена никак не могла переделать три неудачных абзаца… Проклятые сны.
Таблетка начала действовать, головная боль стихла. Мила заварила чай, вяло нарезала сыр и хлеб, включила телевизор. Утренние новости.
– Уникальная геологическая аномалия обнаружена в Шарангском районе Нижегородской области, – сказала ведущая. – Она расположена в глухом лесу, на территории бывшей колонии строгого режима "Зорьки", и занимает около пяти гектаров. Как уверяют местные жители, появилась аномалия около двух недель назад.
На экране появился мужичонка в пятнистой телогрейке – плюгавый, рябой, в клочковатой бороде. "Николай Тишкин, лесник" – гласила надпись внизу экрана.
– Ну как это выглядит?.. – протянул мужичок. – Как сказать… А никак не выглядит. Хоть скоко смотри, все равно ничо не видно. Как ослеп все равно что. И пройти через это дело нельзя. Не пущает эта стена. Конечно, место это заброшено было, считай, никому не нужно, но все равно непорядок. К тому же там у этой штуки внутре дом жилой был, а в ём человек жил, теперь он вроде как от мира отрезанный. Так что я думаю, МЧС туда должна приехать, место оглядеть, а человека спасти. И еще ученых туда надо. А нам в Шарангу денег надо в сельсовет, чтобы котельную они отремонтировали, а еще надысь у нас два мужика водкой из магазина насмерть отравились, правда, потом выжили…
– Для новой геологической аномалии еще не придумано названия, – произнесла ведущая, вытеснив собою изображение лесника. – Но специалисты говорят, что ничего подобного до сих пор в мире не наблюдалось. Как ни странно, официальная наука не спешит провести исследования…
– Я знаю, как эта штука называется, – сказала Мила. – Это Слепое пятно. Маленький слепун. Он самый.
