Глава 8

Вернувшись в свой тесный кабинет, Майло перечитал распечатку письма от engrbass345. Включив компьютер, он ввел в поиск слова engineer и bass — выпало множество результатов, но ни одного совпадения.

— Надо пробить по адресу электронной почты… есть… веб-сайт Эмили Николь Грин-Басс — похоже, она держит магазин старинных украшений в… Грейт-Нек, штат Нью-Йорк. Вот ее фото со всякими блестяшками. Фамильное сходство налицо, да?

Тонколицая женщина лет пятидесяти с небольшим, стоящая за прилавком, на котором под стеклом красуются браслеты. Большие глаза, острый выступающий подбородок. Короткие волосы белого цвета зачесаны вперед, образуя неровную челку.

Селена Басс в среднем возрасте, до которого ей не суждено было дожить.

— Генетика, — произнес я.

— Это будет занятно. — Сделав глубокий вдох, лейтенант взял свой телефон.

Несколько минут спустя, повесив трубку, Майло зевнул. Это не свидетельство скуки, а попытка вобрать побольше воздуха — признак усталости.

Эмили Грин-Басс кричала, плакала, бросала трубку. Перезвонив через минуту, она извинилась, но продолжала плакать.

Майло слушал ее, жуя незажженную сигару. Когда женщина умолкла, он начал выжимать из нее сведения.

Селена была единственным ребенком Эмили от второго брака. В первом родились двое сыновей, один из которых жил в Окленде. Именно там сейчас она и находилась — в честь рождения ее внучки.

— Я думала, это счастливейший момент в моей жизни, — всхлипнула Эмили. Она не видела Селену пять лет. Это письмо было одним из многих, которым они обменялись в последнее время — после того, как Селена вышла на связь. Наконец-то.

Майло спросил, почему они не контактировали так долго, и Эмили снова разразилась рыданиями.

— Я прилечу завтра.

В четыре часа дня заместитель начальника по имени Генри Уэйнберг позвонил нам, чтобы узнать, как продвигается расследование относительно убийства на болоте.

Майло перевел его звонок на громкую связь.

— Пока что ноль плюс ничего, сэр.

— Возможно, самое время обратиться с этим в СМИ, лейтенант.

— Я бы придержал это до тех пор, пока антропологи не смогут бросить нам косточку.

С другого конца наступило молчание. Майло продолжил:

— Таким образом…

— Я услышал вас, лейтенант, — отозвался Уэйнберг. — Славная шуточка. Мы поставим вас перед видеокамерами. Хотите устроить комик-шоу?

— Бог меня упаси, сэр.

— Бог и босс, лейтенант. И не спрашивайте меня, кто из них кто. Позвоните этим искателям костей сейчас же. Убедитесь, что они работают быстро.

Доктор Харгроув все еще была на болоте. По телефону ответила доктор Лиз Уилкинсон.

— Здравствуйте, лейтенант. У нас есть кое-какой прогресс по Неизвестной Номер Один. Судя по переносице, это, скорее всего, была чернокожая женщина, возраст предположительно от двадцати до тридцати пяти лет. — Это описание вполне соответствовало самой Лиз, но ее тон был сугубо научным.

Майло записал эти сведения.

— Что-нибудь еще?

— Она, вероятно, родила как минимум одного ребенка и перенесла перелом правого бедра, достаточно тяжелый, чтобы ей понадобилось установить металлический имплант. Сам титановый стержень мы не нашли, но обнаружили отверстия от винтов. Не удивлюсь, если она хромала.

— Перелом недавний?

— Вокруг него образовался значительный костный нарост, то есть после него прошли не месяцы, а годы, однако он случился уже во взрослом возрасте. Помимо этого, к интересным находкам относится сломанная подъязычная кость. И, конечно же, отсутствие руки.

— Задушена?

— Скорее всего. По нашим предположениям, труп пролежал под водой несколько месяцев, но это всего лишь предположение. Элинор… доктор Харгроув все еще там, работает вместе с Лизой — доктором Чаплин — над двумя другими точками. Однако на это потребуется время, разъединение частей скелетов зашло слишком далеко, а мы не хотим ничего упустить. Я здесь потому, что Элинор попросила меня сделать записи о том, что мы уже нашли. Я перешлю вам по электронной почте то, что я вам сейчас сказала.

— Спасибо.

— И еще одно, лейтенант. Едва я вышла из болота, тот волонтер — бородатый тип — явился снова. Полицейский, охраняющий место расследования, не пустил его, и он начал ругаться. Завтра я хотела бы начать работы рано утром — как только встанет солнце и я буду одна, потому что Элинор и Лиза не смогут приехать раньше девяти. Было бы хорошо, если б мне никто не помешал.

— Я обеспечу охрану до того, как вы прибудете.

— Благодарю. Это красивое место, но оно может оказаться несколько… зловещим.

Майло вызвал на экран список без вести пропавших лиц, зарегистрированных в полицейском управлении, и стал искать в нем чернокожих женщин, попадающих в указанный доктором Уилкинсон возрастной интервал. Обнаружилось пять случаев, самый недавний — полгода назад. Никаких упоминаний о хромоте или переломах ног, но Майло все-таки распечатал данные.

— Надо проверить по другим округам. Надеюсь, она не из тех бедолаг, до пропажи которых никому нет дела.

Раскурив сигару, он наполнил крошечный кабинет вонючим дымом. Закашлялся, ослабил галстук, сплюнул кусок табака в мусорную корзину, промахнулся и потянулся к клавиатуре.

Печатал он яростно и молча.

Я, не сказав ни слова, вышел из кабинета.

Дорожные пробки и перекрытие полос без какой-либо видимой причины превратили путь домой в настоящее испытание, и до Беверли-Глен я добрался почти в шесть часов вечера.

Старая аллейка, ведущая к моему дому, оказалась неожиданным островком покоя. Сам дом, обсаженный соснами и сикоморами, радовал глаз белизной стен и простотой архитектуры.

Я позвал Робин, но не получил ответа. Бросив пиджак, взял бутылку пива, спустился по кухонной лестнице и вышел в сад, миновав пруд.

Различив мои шаги, карпы-кои начали штурмовать края пруда. Двенадцать взрослых и пять юных. Половина мальков погибла, не достигнув и дюйма в длину, но выжившие уже вымахали в целый фут и постоянно были голодны. Я бросил им гранулированный корм и наблюдал, как спокойный прежде водоем превращается в бурлящее месиво — это рыбы кинулись за едой. Пару минут я наслаждался иллюзией всемогущества, затем пошел дальше по галечной тропинке к студии Робин.

Иногда она так и сидела за работой, пока я не отвлекал ее. Но сегодня вечером ее рабочий верстак был пуст, а сама Робин сидела на диванчике, рассеянно накручивая локон на палец и читая книгу о лютнях времен Возрождения.

Бланш примостилась у нее на коленях, опустив острые уши и сморщив плоскую мордочку так, что та напоминала измятый бархат.

Еще одной дамой в моей жизни была двадцатифунтовая французская бульдожиха ванильной масти, с аккуратной манерой еды, которая редко встречается у этой породы, и ангельским характером. Некоторые из моих пациентов требовали, чтобы она присутствовала на сеансах. Я все еще пытался понять, какая роль в этом отводится ей.

Они с Робин выглядели похожими. Новый олимпийский вид спорта: синхронная улыбка. Я поцеловал Робин в щеку и чмокнул Бланш в макушку.

— Питомец и девушка в равной цене? — спросила Робин.

— Она благодарно пыхтит.

— А еще она мочится в кустах.

— И в чем проблема?

— О, не соблазняй меня.

Мы поцеловались, и я присел рядом с ней. Ее кожа и волосы пахли кедром и парфюмом от «Армани». Прохладные пальцы легли мне на затылок.

— День был хорошим.

— Сейчас он стал куда лучше.

Бланш наблюдала за нашим поцелуем, склонив голову набок и поставив уши торчком.

— Присматриваешь, подруга? — сказала Робин.

Бланш улыбнулась.

Мы приготовили омлет с грибами и сыром, и я спросил ее, чем она занималась.

— Почти ничего не делала — так, сидела, сложа руки. Я могу к этому привыкнуть.

Неделю назад она завершила крупный заказ: копии четырех старинных гибсоновских инструментов для интернет-бизнесмена, который пожертвовал деньги от их продажи на благотворительность. Робин поговаривала о том, чтобы взяться за новый проект, но пока что ограничивалась ремонтом.

Я вспомнил про шестидесятилетнюю гитару фламенко, все еще пахнущую деревом и лаком, у которой нужно было укрепить гриф.

— Ты закончила с «Барберо»?

— Да, это оказалось проще, чем я думала. Пако забрал ее пару часов назад. Должно быть, ты сегодня действительно замотался. Только что звонили со службы, сказали, что ты сегодня не отзвонился. Какому-то адвокату нужна твоя консультация.

Она назвала мне имя этого адвоката.

— Если он оплачивает свои счета, — заметил я, — то он мог бы нанять кого-нибудь. — Затем допил пиво и потянулся.

— Ты выглядишь совершенно загруженным, — заметила Робин.

— Этот груз свалили на Майло. Я просто околачивался рядом и смотрел.

— Смотрел на что?

Я поколебался: инстинкт защитить женщину от неприятных новостей никак не желал сдаваться. В прежние времена я избегал разговоров о делах в полиции. После нескольких ссор и примирений я начал делиться информацией.

Я в общих чертах обрисовал ей случившееся.

— Болото? — переспросила Робин. — То, где мы пытались погулять?

— Именно то.

— Знаешь, это жутковатое место.

То же самое сказала Лиз Уилкинсон.

— Почему это?

— Я не могу назвать точную причину. Мне кажется, оно какое-то недружелюбное. Где нашли эти трупы?

— Самый недавний лежал прямо у восточного входа. Остальные были утоплены дальше по тропе.

— Привезти тело и избавиться от него, — промолвила Робин. — Машина вызвала бы подозрения, Алекс. Это место видно сверху, там же целый квартал.

— Приехать ночью, выключить фары, и никто ничего не увидит впотьмах. В том числе и сверху.

Отодвинув тарелку, она смешала клюквенный сок с несколькими каплями «Грей гуз».

— Три трупа утоплены, а один оставлен на открытом месте… Что бы это могло значить?

— Может быть, преступник стал слишком самоуверен?

— Похвастался, — кивнула Робин. — Как будто это то, чем можно гордиться.

Тот интернет-бизнесмен прислал в подарок Робин целую коробку фильмов с Одри Хепберн. Мы просмотрели большинство DVD-дисков, а «Шараду» приберегли для долгой спокойной ночи.

Через десять минут после начала фильма зазвонил телефон. Я проигнорировал его и привлек Робин поближе к себе. Несколько секунд спустя звонки возобновились. Я поставил фильм на паузу.

— Завтра в десять утра ты свободен, верно? — спросил Майло. — Прилетает мать Селены.

— Конечно.

— Всё в порядке?

— Абсолютно.

— Я вклинился во что-нибудь?

— В высокие интриги, где задействованы прекрасные люди.

— А, киношка…

— Ты просто выдающийся детектив.

— В реальной жизни такого не бывает. Возвращайся к своей кинодраме. О костях я расскажу тебе завтра.

— А что именно о костях?

— Эй, я не хочу отвлекать тебя от Робин, собачки и выдуманных прекрасных людей.

— Так что?

— Доктор Харгроув управилась быстрее, чем думали. Все три скелета утопленных жертв составлены полностью, не считая отсутствующих правых рук. Неизвестная Номер Два — чернокожая женщина, в том же возрастном интервале, что и Номер Один — та, что со сломанной ногой, — и тоже, вероятно, удушена. Судя по длине ее бедер, рост минимум пять футов семь дюймов, и степень деформации указывает на то, что у нее, видимо, был значительный лишний вес. Харгроув предположила, что этому захоронению примерно полгода, но точно установить она не может. Номер Три — белая женщина, старше, чем другие, около пятидесяти лет, среднего роста, тоже сломана подъязычная кость, никаких особых примет не найдено. Давность захоронения — возможно, та же самая, что и у Номера Два, а может быть, и больше, трудно сказать. Еще один кусочек информации: в списке департамента полиции Сан-Диего числится пропавшая чернокожая женщина по имени Шералин Докинз. Двадцать девять лет, аресты за попрошайничество и наркотики; пять лет назад она сломала ногу в автокатастрофе, и после этого хромала.

— Сто двадцать миль отсюда, — прикинул я. — Наш преступник — путешественник?

— Это именно то, что мне было нужно. Я сказал Риду найти ее родных, съездить к ним и удостовериться. Нужно, чтобы он почувствовал, что может чего-то добиться; у парня низкая самооценка, а?

— Он узнал что-нибудь у бухгалтеров Вандера?

— Ничего. «Глобал инвестментс» направили его к адвокату Вандера, где его отфутболили к секретарше, а та — к своей секретарше. Которая заставила его подождать, а потом уведомила, что перезвонит ему. За Трэвисом Хаком или Силфордом Дабоффом тоже ничего особенного не числится. И никакой связи между ними не выявлено.

— Захватывающий мир сыска, — вздохнул я.

— Посмотрим, что Рид сможет узнать от родных Шералин Докинз. Может быть, она переехала в Лос-Анджелес, и мы сможем проследить какую-нибудь связь с кем-нибудь.

— Если она действительно переехала, следует подумать вот о чем: болото находится не так далеко от Лос-Анджелесского аэропорта, а вокруг него полным-полно уличных проституток.

— Хм-м… мне это нравится. Ладно, возвращайся к своей киношке. — Кстати, что именно ты смотришь?

— «Шараду».

— Беготня по Парижу и короткие разговоры… Если б все преступления были такими интересными!

— Хочешь, одолжу тебе после того, как мы посмотрим?

— Нет, — отказался Майло. — Сейчас мне не до выдумок.