Глава 5. Пули и зубы

С кряхтением сбросив с плеча тяжелую сумку, Баха бессильно привалился к нагретой солнцем стене и мучительно закашлялся. Так не вовремя случившийся приступ оказался сильнее обычного. Кашель рвал легкие, кишечник будто намотали на ржавую кочергу, а ноги превратились в дрожащий кисель. Баха Мек ненавидел кисель. Терпеть его не мог ни в детстве, когда мать заставляла его пить липкий взвар стаканами, ни позже, когда, повзрослев, ушел из дома и зарабатывал себе на жизнь работой погонщика. Заработал. Несмотря на сотрясающие тело болезненные судороги, мужчина нашел в себе силы зло усмехнуться. Так было всегда: когда он вспоминал о прошлом, в груди разгорался заглушающий боль огонь злости. Огонь ярости настолько всепоглощающий, что сердце забилось, как взбодренный порцией закиси азота движок боевого кара, а приступ прошел так же быстро, как и начался.

Осторожно разогнувшись, мужчина утер с губ капли крови и сплюнул под ноги красно-желтый, отвратительно пахнущий гнилью комок слизи. Гной, чертов гной постоянно заливал дырявые, как сито, легкие, почти не давая возможности нормально дышать. Брезгливо обтерев ладонь о штаны, Баха пригладил редкие, тонкие, совершенно седые волосы, и с тоской посмотрел на лежащую в пыли сумку. Чертовы фляги. Ну почему нельзя использовать в генераторах ядерные батареи? Сделав несколько неглубоких вдохов, тридцатитрехлетний старик с кряхтением приподнял сумку и, широко размахнувшись, забросил ее на плечо. Вес ноши потянул Баху вбок и заставил, сделав несколько шагов в сторону, чуть не удариться боком о торчащий из стены ржавый арматурный прут, но мужчина все же удержался на ногах. Тридцать три года, семнадцать из которых он провел в перевозящих двуногий скот караванах. Глотал пыль, жрал пропитанную токсинами и радиацией пустую, отдающую прелыми опилками кашу, ловил беглых рабов. Стоило ли оно того? Еще год назад Мек рассмеялся бы в лицо задавшему ему подобный вопрос. А то бы и в морду двинул. Тогда это было просто. Жизнь казалась легкой и беззаботной, в карманах всегда звенело шальное серебро, а фермерские девки так и вешались на симпатичного парня с волевым лицом и фигурой атлета из довоенных пахабных журнальчиков… Горестно покачав головой, Баха, поправив врезающиеся в плечо лямки сумки, зашагал вниз по улице. Всё переменилось почти мгновенно. Кто знал, что тот парень успел сделать самопал? Ну да, раб-оружейник — полезная скотина, но умудриться склепать самострел без инструментов, почти на бегу… Кто знал, что этот уродец сможет незаметно украсть целый кисет сотню раз, казалось бы, взвешенного, учтенного и отмеченного в толстых книгах караван-баши жирного мелкозернистого пороха? Кто знал, что сможет соорудить из обрывков найденной где-то бумаги и пригоршни железного лома несколько почти полноценных зарядов для своей поджиги? Щедрая осыпь самодельной картечи превратила кишки Бахи в салатную нарезку быстрее, чем он смог что-то понять…

Но он выжил. Друзья вынесли. Беглого раба, наплевав на все его ценные навыки и приказы караванщика, живьем подвесили на крюк, после чего содрали с него шкуру и облили сладкой шипучкой. Рассказывали, что несчастный ублюдок, когда подыхал, даже орать уже не мог. А лагерь пришлось перенести метров на двести — сколько всякого гнуса тогда на запах налетело. Баха этого не помнил. Может оттого, что был предельно сосредоточен на собственных проблемах, а может потому, что большую часть времени пока проходила казнь, провалялся без сознания. Костоправ в караване оказался рукастым. А как еще, если везешь живой товар? Испортится, ведь иначе, по дороге-то. Если ты набил в фуру под сотню наловленных на побережье Светящегося моря дикарей и тащишь их пару тысяч километров, обязательно кто-нибудь захворает, а там и до эпидемии недалеко. Обидно будет потерять половину прибыли только из-за того, что сэкономил на знахаре. Потому в караване был хороший врач. Он не только смог сохранить Бахе одну почку да почти половину кишок, но и умудрился довольно качественно пришить оторванную снопом грубо нарубленных гвоздей кисть руки. Всё было бы нормально, если бы не одно большое?но? — паленый медшот. Баху трясло два дня, а потом началось заражение. Врач матерился и колол Меку лошадиные дозы редких по нынешним временам антибиотиков, снова и снова накачивая его содержимым мерзко выглядящих, помутневших от времени ампул, вскрывал, промывал и вновь зашивал не успевшее толком зажить брюхо, не забывая каждый раз называть бредящему погонщику все растущие и растущие суммы за "процедуры". Баха слушал и с улыбкой соглашался с каждым сказанным костоправом словом. Боли почти не было, лошадиные дозы морфия не оставляли ей места, но в затуманенном опиатами мозгу охотника за головами медленно, но верно зрело осознание, что платить по счетам уже не придется. Он ошибся. То ли "механик плоти" превзошел самого себя, то ли здоровый и крепкий организм всё же взял свое, но Мек медленно пошел на поправку, и в Бойню погонщик вошел на своих ногах. Живой, слегка удивленный и почти нищий. К сожалению, полностью восстановиться не удалось. Ранение потянуло за собой множество спавших до поры до времени болячек. Казалось, что организм начал спешно расплачиваться за литры и килограммы съеденных, снюханных и пропущенных через вены наркотиков, баррели процеженной через печень дешевой выпивки и пуды выкуренного табака. Начался цирроз, раскрошились и выпали зубы, а через пару месяцев Мек с удивлением заметил, что кашляет кровью. В карманах тоже стало непривычно пусто. Костоправ выдоил погонщика почти досуха. Бахе даже пришлось продать большую часть собственного дома, и сейчас он вынужден был делить жилище с целым выводком переехавших в "большой город" деревенщин. Вечная вонь, ругань и визги за стенкой. Слабость по утрам и отупляющая усталость к закату. Кровь в моче.

Мек вздохнул. Если бы он был хоть чуть-чуть умнее. Хоть немного задумывался о будущем. Меньше бы пил, не так сорил деньгами, если бы оставил чуть больше на черный день… Пара так не хватавших караванному коновалу медшотов, нормальных медшотов. Пара чертовых капсул с микроскопическими роботами-медиками поставила бы его на ноги за неделю. Но даже один бланк стоил больше, чем он сейчас сможет заработать за год. А чертов Зэд не дает в кредит, и почти никогда не делает скидок. Заработать…

Мужчина с трудом сдержал истерический смешок. "Финк не бросает людей" — чушь собачья. Да, его не выкинули за стену, но то, чем он сейчас занимается… Баха зло сплюнул под ноги очередную порцию наполненной кровавым гноем слюны. Заправлять генераторы. Чертовы генераторы для чертовых водяных насосов. Жирдяй исполнил свою мечту — построил драный водопровод, и теперь тянет с жителей жилы и серебро за каждый глоток воды. Но даже это он не смог сделать по-человечески. Установки скважин не справлялись, и по городу пришлось установить несколько "станций подкачки", загоняющих воду на вершину холма, чтобы богатеи могли насладиться всеми благами цивилизации. А такие, как Мек, должны каждый день топать к колонке с ведром и платить приставленному к ней громиле за каждую выдоенную из ржавой трубы каплю. Электропитание насосов осуществлялась за счет небольших генераторов, и поэтому у Бахи не было недостатка в работе. Заправка заключенных в толстостенные стальные ящики маленьких, но прожорливых машинок была, если объективно, не такой уж и пыльной работенкой, если бы не нищенская плата, которой едва хватит на кружку ржавой воды, горсть сушеных галет да догрызающий организм мужчины добрый десяток разнообразных болячек…

Но скоро все измениться. Исхудавшая, покрытая многочисленными кровоточащими язвами рука Бахи невольно потянулась к нагрудному карману дырявой куртки, болтающейся на плечах, как на вешалке. Вчера к нему заглянул гость. Особый гость. И предложил ему… жизнь. От того, что предстояло сделать, по спине пробегали мурашки, но… Одного аванса хватит на то, чтобы у приехавших на ярмарку кустарей раздобыть пару доз "Легионерского тоника". А если незнакомец не обманет и выдаст вторую половину, то Баха может рассчитывать на операцию у Зэда. Да уж. Чертов "конструктор" умеет творить настоящие чудеса. Мерзкому бесчувственному говнюку не составит никакого труда собрать Баху заново. Вправить кости. Перекроить мясо. Прочистить и залатать дырявые легкие, воткнуть насосы и фильтры на место последней издыхающей почки. Вставить чертовы имплантаты на место гниющих заживо, с каждым днем все хуже работающих обрывков кишок. Еще и на целый десяток медшотов останется. Здоровье, сила, никакой обгаженной постели по утрам. Никакой выворачивающей наизнанку рвоты каждый раз, как он пытается что-нибудь в себя запихнуть. Никакого позорного бессилия. И никакой боли. Наполовину прикрытые гноящимися веками, выцветшие от солнца и пыли глаза мужчины мечтательно закатились. Теперь он будет умнее. Хватит наркоты и шлюх. Разве что, иногда. Откладывать не меньше половины заработанного. Не лезть вперед, даже если за это обещают большой куш. И не экономить, черт возьми, на бронежилете. Дойдя до конца улицы, Мек тяжело вздохнул и свернул в неприметный переулок. Вот и генератор. Дел-то. Набрать сообщенный ему утром хмурым бригадиром разносчиков код, открыть чертов ящик и слить в техническое отверстие генератора содержимое канистр. А потом…

— Именем Его, ты видишь небо, сын мой? Не правда ли, оно прекрасно?

Вскрикнув от неожиданности, Баха развернулся и чуть не уткнулся носом в грудь высокого, тощего, будто щепка, мужика в желтой хламиде. Губы погонщика невольно разошлись в улыбке… Атомщик, чертов атомщик. Он напугался гребаного укурка-желтяка.

— Здесь тебе ничего не обломится, отче. Вали отсюда. — Прохрипел Баха и, повернувшись к замотанному в желтые тряпки незнакомцу спиной, скинул с плеча сумку.

— Ты станешь червем, — прошелестел монах.

— Что? — Удивился было Мек, но тут его ноги неожиданно подогнулись.

Боли почти не было. Было неудобно. Неудобно давили впившиеся в подкосившиеся колени камни. Неудобно подвернулась и впилась в кожу заломленная ткань штанины на правой ноге. Неудобно тянула вбок придавленная собственным бедром пола куртки. И еще было холодно. Весь день Баха страдал от жары и духоты, а сейчас мужчина с удивлением почувствовал, что его трясет мелкая дрожь. Как же холодно, а на лбу испарина. Странно…

Подняв руку, чтобы вытереть выступивший на лице пот, Мек с недоумением уставился на ладонь. Красная… Почему красная? Мысли путались. Баха перевел взгляд вниз и закричал. Вернее хотел закричать. Из горла истощенного мужчины, похожего на живой скелет, обтянутый покрытой струпьями и язвами кожей, вырвался едва слышный хрип. Мир завертелся и начал стремительно погружаться во тьму. Баха улыбнулся и умер…

— Именем Его, — повторил монах и, аккуратно вытерев нож о куртку затихшего Мека, спрятал лезвие в укрепленные на предплечье ножны.

Задрав голову, Конрад Берг с прищуром принялся разглядывать еле видимый между почти смыкающихся крыш кусочек небосвода.

— Огонь и пламя… — Покачал он головой, спустя минуту. — Клянусь Его Именем, сколько еще работы в языческой Бойне…

Легко подхватив гулко булькнувшую содержимым сумку, монах быстрым шагом поспешил прочь.

— Ллойс? — Кити оглянулась в поиске затерявшейся в толпе наемницы, и её тут же толкнули.

Может, в сотый раз за последние полчаса, может, в тысячный, она давно сбилась со счета. При близком знакомстве город оказался не настолько притягательным, как представлялось девушке, видевшей его только из кабины грузовика или через окошки ангара-мастерской маленького механика. Отпихнув грубияна плечом, Кити, выслушав сдавленное ругательство, отчаянно завертела головой.

Бойня подавляла. Шумом, многоголосицей, толкучкой. И вонью. Так воняло в трактире у Хряка после больших вечеринок. Кто-то кричал, нахваливая горячие сосиски, кто-то ругался с продавцом воды, люди толпились у многочисленных, заполонивших, казалось, каждый свободный клочок пространства прилавков, до хрипа надрывая голосовые связки в надежде сбить цены хоть на один серебряк. С трудом оттерев в сторону какого-то увлеченно пожирающего остро пахнущий прокисшим луком кусок плохо прожаренного мяса толстяка, Кити, наконец, нашарила взглядом застывшую у одного из лотков наемницу. Облегченно вздохнув, девушка принялась протискиваться вперед.

— А я уже думала, что ты потерялась, — выдохнула она, поравнявшись с внимательно изучавшей ассортимент предложенных товаров Элеум.

— Нет, — односложно ответила, буквально, прикипевшая взглядом к содержимому уличного лотка Ллойс.

Проследив взгляд наемницы, Кити недоуменно нахмурилась. Среди огромной кучи вываленного на стойку разнообразного барахла ядовитыми цветами выделялись аккуратно разложенные рядами небольшие, не больше фаланги пальца, пластиковые пакетики с разноцветными таблетками и капсулами.

— Элеум…

— Я тебя видела, — Отрезала Ллойс.

Медленно протянув руку, наемница аккуратно подхватила небольшой, чем-то напомнивший девушке засохший плавательный пузырь мелкой рыбешки, туго набитый пузатыми, похожими на экзотических ядовитых жуков, пилюлями контейнер. — Почем? — Подняла она глаза на торговца.

Лоточник, невысокий, худой загоревший до черноты мужичек широко улыбнулся и нервно почесал тощую, заросшую редким рыжим волосом шею. — Тридцать штука. За баш — шестьсот. — Голос у продавца был странный, неровный, дерганый, тягучий, но одновременно торопливый.

Кити вздрогнула. В таверне Хряка так разговаривали те, кто после смены в забое предпочитали расслабиться не с помощью карт и выпивки, а с помощью белого порошка, что привозили из вольных городов. На что способны такие люди, Кити знала не понаслышке.

— Дорого, — холодные, ничего не выражающие, похожие на два осколка зеленого стекла глаза наемницы не торопясь обшарили прилавок и вперились в переносье мужичка. — Почему так дорого?

— Так это же винт, из самого Сити, — нервно дернул кадыком торговец. — Хочешь дешево — вон "Хмурый" есть. Десятка за четвертину.

— Бодяженный… — Покачала головой Элеум. — Небось еще и содой. Или вообще пыли с улицы намел?

— Слушай, — обеспокоенно стрельнул глазами по сторонам торговец. — Не хочешь, не покупай. А если не берешь, то проходи, давай, клиентов не распугивай. Видишь очередь, — подбородок мужичка дернулся в сторону Кити. — Что хочешь, красавица, у меня все найдется, грибочки, опий, мет, герман любой очистки, кокс, марки разные там, ЛСД, ДОБ, прямо как у богачей из верхнего города. Крутая химия тоже есть. Все качественное, проверенное. Экстаз есть хороший, из самого Рино…

— Мы вместе, — девушка осторожно коснулась локтя Ллойс, продолжающей задумчиво вертеть в руках пакет с таблетками.

— А-а-а. — Слегка разочарованно протянул лоточник и снова развернулся к Элеум. — Если вдвоем оторваться хотите, у меня имеется немного 2С-В.

— Двойка? Круто. Действительно богатый выбор, — криво усмехнувшись, Элеум подбросила контейнер с пилюлями на ладони.

— Ну, так берешь или нет? — Торговец нервно дернул поросшим редким волосом подбородком и переступил с ноги на ногу. — Не тяни, красавица. Решайся уже.

— Ты сказал: товар проверенный. — Взвесив в руке упаковку, Элеум небрежным жестом бросила его обратно на исцарапанный пластик раскладного столика. — На ком проверяешь? Сам?

— Нет, конечно, — округлил глаза мужичок. — На себе проверять — никакого здоровья не хватит. У меня для этого специальный раб есть…

Элеум чуть прищурилась, скрипнула зубами, сжала кулаки и, неожиданно ссутулив плечи, быстрым шагом двинулась прочь.

— Пойдем, Кити. — Бросила она через плечо. — И постарайся держаться поближе.

Тяжело вздохнув, девушка поспешила следом. Больше ее не толкали, положившая ладонь на рукоять своего вибромеча Ллойс резала толпу, словно нож масло. В мешанине голосов стало еще больше ругани, на наемницу оглядывались, кричали что-то вслед, пару раз она буквально отшвыривала в сторону замешкавшегося или не желающего уступить ей дорогу, но большинство просто перед ней расступались. Следующую остановку Ллойс совершила на перекрестке, где около торчащей из утоптанного грунта ржавой, стальной, украшенной на конце массивным краном трубы, катались в пыли двое мужчин. Брызжа слюной, хрипя, скуля и вскрикивая, мужики с остервенением лягались, кусались и мутузили друг друга кулаками, поминутно сплевывая осколки зубов и утирая хлещущую из разбитых носов кровь. Чуть поодаль от мужчин на боку лежала объемистая пластиковая канистра. Ее содержимое с громким бульканьем лилось на землю.

— Не поделили воду. — В ответ на вопросительный взгляд девушки, пояснила Элеум.

— Но… Разве здесь мало воды? — Удивилась Кити. — Мы, ведь… У дяди Болта ванна… И нагреватель. Он мне даже стирать в дождевом баке запретил. Сказал, что в этой воде машины моет. И велел подождать, пока он насос включит.

— Максимус богатый. — Пожала плечами охотница. — По местным меркам очень богатый. Может себе хоть целое озеро налить. А эти бедняги будут грызть друг другу глотки за пару лишних капель.

Сделав шаг вперед, Элеум аккуратно подхватила канистру за обмотанную синей изолентой рукоять и прислонила к стене.

— Ваша вода почти вся вылилась — идиоты. — Проворчала она чуть слышно. И подхватив Кити под локоть, зашагала дальше.

— Ллойс?

— Что? — Слегка повернув голову, Ллойс бросила на девушку слегка раздраженный взгляд.

— Выход из города… он в другой стороне. А мы в гору идем. Нам… ну… — Окончательно смутившись, Кити отвернулась и принялась разглядывать медленно проплывающие мимо стены домов.

— Сначала мы зайдем ещё в одно место. — Проворчала наемница, спустя минуту и чуть ускорила шаг. — Хотела сделать тебе сюрприз.

— Сюрприз? — Непонимающе нахмурилась Кити.

— Ага… — Нам туда.

Неожиданно остановившись, Элеум ткнула пальцем в сторону небольшого приземистого здания.

— Кли-ни-ка. — По слогам прочитала девушка. — Клиника?

— Тебе бы коленку подлечить. Из хромоножки хорошего бойца не получится, — отведя взгляд в сторону, Ллойс слегка смущенно улыбнулась. — Ну и еще чего, может, надумаешь…

— Я… ты про… — Кити неуверенно коснулась пересекающей лицо повязки и нахмурилась. — Тебе… противно?

— Мне? Нет. — В глазах Элеум мелькнуло искреннее недоумение. — Вообще-то я имела в виду твои зубы, — пояснила она после секундной паузы. — А то больно смотреть, как ты вчера гусятиной давилась…

— Я не давлюсь… — Коснувшись языком широкого провала на месте передних зубов, Кити глубоко вдохнула и зажмурилась. В уголках глаз девушки выступили слезы.

— Не реви. — Отпустив локоть Кити, наемница со вздохом положила руку ей на плечо. — Я просто думала, что тебе будет приятно. А зубы подлатать — вообще первое дело. Плохие зубы — проблема с желудком. Проблемы с желудком — проблемы со всем остальным. Но, если ты не хочешь… Извини, в общем…

— Хочу. — С трудом выдавила из себя девушка, — просто… это, наверное, очень дорого. Меня… Когда мне их выбили, Хряк сказал, что ему проще купить новую девку, чем… чем… — Громко всхлипнув, Кити спрятала лицо в ладонях.

— Вот, черт, — тяжело вздохнула Ллойс. — Я же сказала, не реви. Сейчас все в порядке. Так?

— Так. — Судорожно вздохнула Кити.

— Ну, раз так, тогда пошли, — немного раздраженно буркнула Элеум и подтолкнула девушку в сторону приоткрытой двери. — Только, сопли вытри. А то врачи сопливых не любят. Заразы боятся.

Несмотря на царящую снаружи жару, в подвале было холодно. Возможно, зарытую глубоко под землю бетонную коробку, планировали использовать как погреб или ледник. А может, это были остатки каких-нибудь подсобок, какого-то древнего, недостроенного или же напротив заброшенного за много лет до Черных дней бункера, кто знает. Так или иначе, в комнате было довольно неуютно. Унылые, потрескавшиеся от земляных подвижек, покрытые потеками невесть откуда взявшейся влаги стены, грязный пол. Из мебели только колченогий табурет да одиноко висящая на бесстыдно голой, даже не прикрытой побелкой стене коробка переговорника.

Поежившись, Пиклс нервно поерзал на неудобном сиденье и принялся изучать покрытый следами застарелой копоти потолок. Собственно железобетонное перекрытие не могло претендовать на звание действительно интересного объекта для изучения, но маленький шпион упорно пялился в спаянную загадочными химическими реакциями цементную крошку всеми силами, стараясь не замечать маячившую за его спиной широкоплечую, затянутую в подобие самодельного, склепанного из стальных пластин и старых покрышек бронежилета фигуру. Лед. Громилу звали Лед. И он считался одним из самых безжалостных "исполнителей" Брокера.

Мальчишка невольно сглотнул неожиданно наполнившую рот кислую слюну. О жестокости мрачной тенью застывшего в паре шагов верзилы ходили легенды. Жуткие легенды, наполненные хрустом раздробленных костей, треском выворачиваемых суставов, чавканьем раздираемой плоти и целыми морями крови. Лед не просто убивал. Каждое его убийство было уроком, предупреждением тем, кто расстраивал Черного Брокера, а Пиклс крепко подозревал, что сегодня он сильно огорчил таинственного хозяина "Города за стеной". Затекшее от долгой неподвижности, пострадавшее утром от рук дурацкой безносой девчонки бедро прострелило болью, и подросток, со вздохом опустив взгляд под ноги, с трудом удержался от испуганного вскрика. Прямо под ним, между ножками скрипучего табурета, на покрытой пылью бетонной плите красовалось небрежно замытое кровавое пятно. Громко сглотнув набежавшую кислую слюну, разведчик покосился на медленно раскачивающегося с носка на пятки громилу. Про такого и придумывать ничего не надо. Увидишь — сразу поймешь, что перед тобой убийца и душегуб.

Рост под два метра, на выглядывающих из коротких рукавов рубахи, перевитых толстыми канатами иссиня-черных жил предплечьях, перекатываются мощные мускулы. Бледная, как молоко, кожа, красные глаза. Ничего не выражающее лицо, тяжелая, будто отлитая из куска стали челюсть и толстая — быку в пору шея — покрыта небрежными кляксами татуировок. Если присмотреться, то было видно, что каждый рисунок состоит из множества разноцветных черточек. Если верить слухам, то каждая из нанесенных на почти прозрачную кожу альбиноса меток означает отнятую им жизнь. Ещё поговаривали, что на самом деле татуировками покрыто не только лицо и шея убийца, но и большая часть его груди.

Перехватив взгляд подростка, громила еле заметно прищурился. Пиклс вздохнул и до хруста суставов сжал и так, казалось бы, вросшие в сиденье табурета пальцы. Мальчишке было страшно. Внезапно в комнате что-то изменилось. Неприятно холодный после жары поверхности воздух дрогнул и наполнился неприятным, на грани слуха шипением. Повешенный на стену динамик коротко хрипнул.

— Ты меня разочаровал, пацан. — Неожиданно громыхнула черная пластиковая коробка и зашлась в судорожном кашле эфирных помех.

Подросток вздрогнул. Доносящийся из колонок старого переговорника голос равно мог принадлежать как мужчине, так и женщине, как глубокому старцу, так и подростку. Ежесекундно ломающийся текучий, меняющий тембр и ритм, полный механических обертонов, он, казалось, обволакивал пространство, раздвигал расползающуюся, обмякающую перед его волнами плоть и проникал прямо в мозг.

— Я… — Пиклс замялся, подбирая слова. — Она меня всё-таки поймала, мистер Брокер. У нее нюх, как у собаки. Видимо, мой костюм… он прохудился. Простите…

— Чушь! — Грохотнуло устройство глубоким, подошедшим вплотную к грани инфразвука басом. — Мне наплевать, почему ты провалил работу! — Пропел переговорник богатым контральто. — Элементарное задание, с которым справится даже клинический идиот.

Последние слова, казалось, вышли из горла пяти — шестилетнего ребёнка.

— Мистер Брокер, я ведь, не совсем провалился. Я…

— Задание не бывает?не совсем выполнено или провалено? сопляк! Работа либо сделана, либо нет! — Проскрипел прибор связи голосом столетнего старика. — Докладывай. Быстро. И, надеюсь, твоего "не совсем" достаточно, чтобы я не пожалел о вложенных в тебя усилиях и ресурсах.

Несмотря на пробирающий до костей холод места рандеву, Пиклс почувствовал, как по его лбу катятся капли пота.

— Эта баба, — выпалил он, — то есть, объект… Она — Стайница, как и было Вами указанно. Из высокопоставленных. Не из боссов, конечно, но, как минимум, боевик-элита. А ещё у нее с головой не совсем в порядке…

— Поясни… — неожиданно продребезжала старушечьим голосом висящая на стене коробка радиовещателя.

— Ну… — Пиклс, украдкой покосившийся на вяло переминающегося за его плечом с ноги на ногу убийцу, немного замялся. — Во-первых, у нее зубы заточены. Так только стайники делают. Во-вторых, она людоедка. Когда меня схватили… она меня сожрать хотела, а карлик ее отговаривал. А еще механик её боится. Без дураков, боится. Я еле ноги унес. Мне бедро из дробовика рассадили…

В голосе мальчишки послышались плаксивые нотки.

— Не отвлекайся. — Прошипела колонка и снова захлебнулась в море помех.

— Я за ней подглядел. Она… — шпион сделал небольшую паузу… — Она моется каждый день. Во всяком случае, вчера, как приехала, и сегодня утром заставила механика греть воду и чуть ли не по часу плескалась в бадье с кипятком. Так только богачи с горы делают. Поэтому я решил, что она из боссов. Еще у нее вся шкура татухами забита. Место живого нет. Цифры, палки, точки. Машинки какие-то, автоматы скрещенные. Страхолюды всякие, узоры разноцветные непонятные. У рейдеров, ведь, всегда так — чем больше татух, тем больше заслуг. На горле… — подросток слегка покраснел, — волколачья морда набита, а вокруг, будто скелетов пальцы…

— Татуировка, — перебил подростка голос из рации, — волк и кости… Ты её точно видел?

— Да, как себя в зеркале, — удивился подросток. — У нее ещё череп стрелков на руке, а под ним что-то неразборчивое. Как будто, сводили татуху, сводили да так и не свели, а на жо…

— Сколько пальцев… — Снова остановил излияния Пиклса Брокер. — Сколько там было чертовых костяшек, пацан?..

— Четыре полные руки, мистер Брокер. Набито, как будто из-за башки зверя тянутся… — поперхнувшись собственными словами, мальчишка принялся поспешно объяснять:

— Волк на фоне четырехконечной звезды… или алмаза… Я так и не разобрал. На костяшках пальцев какие-то цифры, но я не разглядел… — Подросток замялся. — С балок крыши видно плохо, мистер…

— Код боя, — прохрипела рация. — Что-нибудь необычное заметил? Она умеет что-нибудь странное?

— Ну-у… — заметно расслабившись, Пиклс задумчиво покопался в затылке. — Она вообще странная. Во-первых, такое ощущение, что на нюх и на слух не меньше, чем на глаза полагается. В темноте ориентируется так же, как на свету… Скорее всего, у нее "Ищейка" стоит. И "Летучая мышь". Только непонятно, как она с этими культурами курит. "Ищейки" табачного дыма не терпят… — Увлекшись собственным рассказом, Пиклс принялся загибать пальцы. — Второе. Ночью она из своего фургона вылезла, полезла на крышу и часа два просто сидела там с закрытыми глазами… Почти не дышала и что-то под нос себе мычала. Третье. Бурчит что-то постоянно. Вчера, пока Болт спал, обшарила почти всю мастерскую, будто что-то искала. А потом целый час сидела и крутила в руках старую инструкцию по ремонту двигателей. По-моему, она читать не умеет… А, самое главное, у нее либо имплантат "Перун", либо бланк типа "Зевса". Она электричество вырабатывает, огонь из пальцев. И молнии шаровые запускает. Вот.

Подросток несмело улыбнулся.

— Это всё? — Поинтересовался динамик слабым, бесцветным голосом смертельно больного человека. — Это всё, что ты смог узнать? Ни цели приезда. Ни, что она везет в своем дурацком драндулете, ни информации о второй?

— Нет, нет, босс! Я всё узнал! — Отчаянно замотал головой Пиклс, ту же вновь покрывшись испариной. — Ее подруга — бывшая рабыня. След от ошейника почти зарос, но всё ещё заметен. Признаков каких-либо усилителей и нанорепликаторов не имеет. Слегка хромает на правую ногу. Всего боится. Бегает за стайницей, как собачка. Судя по всему они… э-э-э… — Щеки подростка слегка порозовели. — Они… Ну… Типа вместе. Эта её… подружка, девчонка безносая, в первый день так напилась, что прямо за столом уснула, так вторая её будто ребенка укладывала. А еще они много разговаривают. Татуированная… её механик, кстати, то Фурией называют, то Искрой, то Дохлой. Безносой каждый вечер волосы чешет и косы плетёт. Спят в кузове грузовика. Кровать общая…

— Избавь меня от лишних подробностей, сопляк, — проворковал Брокер чувственным грудным голосом.

Пиклс невольно передернул плечами, он уже перестал улыбаться.

— В саму фуру пробраться не смог. — Шпион еще больше сгорбился и втянул голову в плечи. — Стайница каждый день на базар уходит, но безносая и механик всё равно, почти постоянно у фургона крутятся… В грузовике у нее полно оружия и всякого другого хлама. Копья, мечи, топоры. Железки какие-то непонятные. Человек на сто хватит, в общем. Она их сама делает, я видел: взяла у механика обломок пилы, обрезала, заточила, а потом в руках повертела и в кузов забросила…

— Дальше! — Громыхнул переговорник прокуренным командирским басом. — Хватит тратить моё время!

— Устроитель боев пришел к ним сегодня. Полностью разговор мне подслушать не удалось, там Мрак и Ликана были, обычных телохранителей изображали, они бы меня сразу учуяли… Но, насколько я понял, Финк предлагал татуированной работу, а она отказалась. Толстяк сильно разозлился. По-моему…

— Мрак притворился простым бодигардом?! — Несмотря на обилие помех, в голосе Брокера проскользнули недоуменные нотки.

— И не только Мрак, там еще и Ликана, и братья Уно с Секундой… — Часто закивал головой мальчишка.

— Любопытно… Ты передал послание? — Детским голоском поинтересовался динамик коммуникатора.

— Да-да. — Поспешно кивнул Пиклс. — Отдал прямо в руки…

— Хорошо, — пропел переговорник высоким мелодичным тенором, — а теперь слушай внимательно. Завтра ты вернешься в гараж. Не прячась, не скрываясь. Попросишь прощения за свое поведение и наймешься к ней. В помощники.

— Э-э-э, босс… Даже если она меня не застрелит… Она, ведь, знает, что я на вас работаю… — Неуверенно почесал подбородок мальчишка. — Не думаю…

Из колонок раздались непонятные хрипы и бульканье.

Только спустя минуту Пиклс осознал, что его хозяин смеется.

— Пацан. Не думай. Делай. Думать — не твоя забота, твоя задача просто выполнять то, что тебе говорят. И мне неважно, как ты этого добьешься. Можешь плакать и валяться у нее в ногах. Можешь отдать ей всё серебро, что ты зарыл под второй ступенькой крыльца заброшенной лачуги на тепличной улице. Можешь целовать ей по утрам задницу и вечерами вылизывать пятки, мне плевать. Я хочу, чтобы ты не отходил от нее ни на шаг. Был ей действительно полезен. Настолько полезен, чтобы она и почесаться бы без тебя не смогла. А если ты считаешь, что не справишься… В таком случае тебе поможет Лед. Думаю, он сумеет тебя… мотивировать.

— Да, да, мастер Брокер, — поспешно закивал подросток, — как скажите, мастер Брокер. Я справлюсь. Я обязательно справлюсь…

Коммуникатор снова разразился бульканьем.

— Ну, вот и хорошо. Лед, сломай ему два пальца, а потом выдай ему медшот. Парень хромает, а на кой нам хромой работник?

— Но, господин Брокер, — охрипшим голосом выдохнул Пиклс, но тут же в ужасе зажал себе рот обеими руками.

— Пять. Лед, один за другим. А потом руку… — Громко загудев, коммуникатор мигнул напоследок запыленным нерабочим экраном и отключился.

— Медшоты сейчас по девятьсот момент на рынке скупают. И это кустарный. Пристрелить намного дешевле. — Проворчал альбинос.

— Ну что, парень, — опустив лапищу на плечо мальчишки, громила слегка сжал пальцы. — Тебе действительно нужен укол?

— Нет, что вы, господин Лед, — отчаянно замотал головой подросток, морщась от прострелившей, несмотря на защиту брони, ключицу острой боли. — Обычный ушиб. Завтра даже не вспомню….

— То-то же, — довольно хохотнул бугай. — Будем считать, что свое наказание ты уже получил… Иди домой, отоспись. Передай привет мамаше… Кстати, принесешь в следующий раз пару кусков ее мясного пирога? Обожаю ее мясные пироги…

— Конечно, господин Лед. — Обрадовано закивал подросток, но тут же, взвыв от боли, повалился на пол.

— Первый, — хохотнул Лед, с интересом разглядывая скорчившегося, баюкающего прижатую к животу руку подростка. — Это был первый, пацан. Осталось четыре. И рука, конечно. Что предпочитаешь: плечо или запястье?

— Но… — с трудом справившийся с болью подросток поднял на обидчика изумленно обиженный взгляд. — Ты же сказал, что…

— Знаешь, в чём твоя ошибка, парень? — Хмыкнул громила, присаживаясь на корточки. — В том, что ты любишь левачить. Подрабатывать на стороне. А это неправильно. Если ты работаешь на кого-то, ты должен выполнять все приказы того. В точности. Во-первых, — великан усмехнулся. — Это полезно для репутации. Во-вторых, если ты не будешь всё время думать о выгоде, то реже будешь попадать в подобные ситуации. Брокер знает всё, парень. И о твоей сделке с Помойными крысами, и о маленьком гешефте с Враном, и даже о том, что ты используешь костюмчик, чтобы подглядывать за девками и продавать записи этому крашеному педику с холма. Так что, просто дай мне руку, и мы с этим покончим…

— Но-о-о… — Подросток заплакал.

— Чёртову руку, парень… — Альбинос устало закатил глаза, — просто дай мне свою чёртову руку, а потом получишь медшот. Мне тебе еще кости вправлять, а я не собираюсь возиться с тобой до вечера.

Внутри клиника оказалась несколько больше, чем казалась снаружи. Миновав лениво проводившего их взглядом сидящего у входа на древнем, рассохшемся кресле не менее древнего шерифа-охранника, путешественницы оказались в просторном, совершенно пустом, полутемном холле с отходящими влево и вправо дверьми. Вдоль стен холла были аккуратно расставлены слегка пыльные, видимо, предназначенные для пациентов, скамьи.

На секунду замерев посреди помещения, наемница хмыкнула, покрутила головой и, подхватив Кити под локоть, уверенно повернула налево.

— Черт. Даже лучше, чем я представляла. Не лазарет, а целый медицинский центр, — проворчала она в полголоса и, громко втянув ноздрями воздух, расплылась в довольной улыбке. — Даже баки с биотой, похоже, есть. Рабочие. А вот пациентов нет. И врачей тоже. Интересно…

— Что? — Удивилась девушка.

— Да не бери в голову, сладенькая, — отмахнулась наёмница, толкающая очередную попавшуюся на пути дверь. — Черт, и здесь закрыто…

— Может, туда, — Кити несмело указала за спину наемницы. — Тут не заперто…

— Откуда знаешь? — Нахмурилась Элеум…

— Ну… — девушка потупилась. — В щели язычка замка не видно…

— О, Боже… — Ллойс тяжело вздохнула, почесав затылок, и положила руку на массивную дверную ручку. — Что-то я сегодня туплю. От жары, наверное.

Помещение, в которое они вошли, больше всего походило на склад. Огромная, плохо освещенная, перегороженная грубо сколоченными каркасами с туго натянутой пожелтевшей от времени и пыли парусиной хаотично расставленных ширм, заставленное заваленными непонятными деталями верстаками и какими-то зловещими механизмами, комната. Действительно напоминала не пристанище слуги Асклепия, а скорее, заброшенный склад. В темном углу, наполовину загораживая собой больше напоминающее изощренное пыточное приспособление, чем медицинский прибор, кресло вяло шевелилась и бурлила, тихонько поскрипывая металлом, накрытая тяжелой тканью просторного бурого плаща огромная аморфная масса.

— Э-м-м, э-э-э, сладенький. Это больничка? Или я ошиблась? — Немного неуверенно переступив с ноги на ногу, наемница попыталась воззвать к не обращающему никакого внимания на вошедших, неведомому хозяину помещения.

Рука Элеум медленно опустилась на торчащую из-за пояса рукоять лупары. Скрип прекратился. Прикрывающий неизвестного отрез тяжелой холстины на мгновение замер, пошел волнами и вздыбился добрым десятком горбов. Раздался чуть слышный стрекот, металлический лязг, жужжание, и существо развернулось к путешественницам.

— Ой… — Пискнула Кити и, прикрыв ладошкой рот, шустро юркнула за спину Элеум.

— Твою. Мать. — Восхищенно произнесла Ллойс. Дернувшая было с пояса обрез, рука наемницы остановилась на полпути, после чего расслабленно опустилась на пряжку ремня. — Да чтоб меня серокожий в задницу поимел.

— Это — единственное ваше желание? — Сухо поинтересовалось закутанное в ткань существо. — Если так, то дальше по улице есть бордель. Это почти у арены, вывеска большая, не ошибетесь. Там вам вполне могут предоставить эту услугу. За определенную плату, конечно.

— Оно говорящее, Ллойс!.. Оно разговаривает… — Ошарашено пробормотала Кити и, медленно, стараясь не делать резких движений, шагнула к выходу.

— Конечно, разговаривает, — вздохнула Элеум. — Мехи обычно поболтать любят. — И, подняв руки в примирительном жесте, развернулась к неподвижно замершему посреди комнаты существу. — Извини, мужик. Ничего личного. Девчушка немного дикая, таких, как ты, никогда не видела. Да и я не ожидала увидеть киборга в этой дыре.

— А я не ожидал увидеть здесь двух мутанток. — Прогудела фигура, откинув глубокий капюшон плаща, склонив набок отливающую полированным металлом голову, прищелкнуло челюстями чем-то напоминающими хелицеры хищного насекомого. — Для таких, как вы, мои услуги обычно не по карману.

— А-а-а-а, — чуть слышно простонала продолжающая медленно двигаться в сторону двери Кити.

— Огогошеньки… — Задумчиво протянула, сложив руки на груди, Элеум. — Я, конечно, разных железяк повидала, но таких красавцев мне встречать еще не приходилось.

— С почином. — Слегка склонило голову существо. — Я рад, что вам понравилось. А теперь, если вы удовлетворили свое любопытство, выход вон там, — подняв одну из многочисленных верхних конечностей, монстр с чуть слышным гудением механических приводов качнул ею в сторону двери. — Ваша подруга уже разобралась, просто следуйте за ней и, наверняка, найдете выход. А мне нужно работать.

— Стой, стой, э-э-э, сладенький. — Неожиданно не на шутку занервничала наемница. — Ты что, обиделся? Мы вообще-то, к Зэду пришли. Ты, ведь, Зэд?

— Я — Захария Ливингстон. — Существо издало напоминающий вздох шипящий звук и, склонив покрытую наростами кабелей и проводов голову вновь слегка прищелкнуло стальными жвалами. — Но да, местные называют меня Зэдом.

— Ух, ты. Так значит, ты — мозгач? А по твоему виду не скажешь. Думала, ты медик с ВИ.

— Это имеет значение? — Прогудело существо. — К тому же, вы, кажется, уходили…

— Ладно, ладно, не стоит дуться, милый, мы к тебе по делу. — Изобразив нечто вроде приветственной улыбки, Элеум молниеносным движением перехватила почти добравшуюся до выхода Кити, подтянула ее к себе и вытолкнула вперед. — Девчонку немного подлатать надо.

Кити вскрикнула, дернулась и, встретившись взглядом со стальным чудищем, замерла перед ним, как кролик перед удавом.

— Л-ло-ойс… — Прохрипела она чуть слышно. — Н-не надо…

— Всё в порядке, милая. Дядя Зэд добрый, хоть и страшный. — Положив руку на плечо Кити, наемница успокаивающе улыбнулась девушке, побелевшей, будто свежепрокипяченная в бочке с хлоркой простынь. — Ну, так что, Ливингстон, возьмешься? Или мне искать другого костоправа?

— Хм. — Торчащий из складок ткани поблескивающий металлом овал стальной маски, смутно напоминающий отросток головы, качнулся на длинной сегментированной шее.

Усеивающие его лицевую сторону многочисленные, горящие желтым внутренним цветом линзы слегка шевельнулись, с чуть слышным жужжанием схлопнулись, а раскрылись обратно прикрывающие их тонкие диафрагмы. Можно было бы сказать, что существо удивленно моргнуло, если бы это не было так нелепо. Линзы камер в увлажнении не нуждаются.

— Можете попробовать. Но я бы этим костоправам и крысиного дерьма не доверил. — В синтезированном голосе существа послышались нотки презрения и затаенной гордости.

Ллойс неопределенно хмыкнула. На лице наемницы промелькнула тень облегчения.

— Значит, берешься. — Протянула она с довольным видом.

— Плата? — Огромный механический то ли паук, то ли осьминог, недовольно зажужжав скрытыми в бочкообразной груди неведомыми механизмами, принялся раскачиваться из стороны в сторону, поскрипывая по бетонному полу когтями ходильных конечностей. — Или ты считаешь, что я буду работать просто так?

— Сколько? — Криво усмехнулась Элеум, небрежно положив руку на плечо дрожащей от напряжения, казалось бы, в любую секунду готовой расплакаться Кити, притянула девушку к себе. — Не бойся, кисонька. Я рядом. Никто тебя не обидит.

— Осмотр — сотня. — Безразлично прошелестело существо синтез-семплом.

— Хорошо. — Легко кивнула наемница.

— Плата вперед, — уточнил киборг.

— Как скажешь, милый. — Пожала плечами Ллойс и, отпустив вроде бы начавшую понемногу успокаиваться Кити, запустила руку в карман жилета, извлекла из него небольшой, тускло блеснувший в полумраке слиток, и кинула его механическому монстру.

Раздалось чуть слышное шипение, один из доброго десятка спрятанных под плащом манипуляторов обманчиво неуклюже выдвинувшись вперед, четко перехватил кусок металла в воздухе и небрежно отбросил его на стоящий неподалеку верстак. Металлические шторки глаз-визоров механического паука снова чуть слышно щелкнули.

— Анамнез? — Прошелестело существо и, клацнув острыми когтями паучьих ног, рывком приблизилось к путешественницам на добрых два метра и зависло над девушкой.

— Что? — Нахмурилась Элеум.

— Мне искать что-то конкретное? — с железным терпением осведомился киборг.

— У-у-у… — В полголоса завыла Кити и, крепко зажмурившись, втянула голову в плечи.

— Сладенькая. Да хватит уже трястись. — Устало поморщилась Элеум. — Захария человек. Ну… был человеком. Э-э-э, тем, что… осталось… Когда-то… — Наемница, вздохнув, посмотрела на развернувшегося к ней киборга и слегка пожала плечами. — И ты удивишься, но несмотря на то, что видок у него… — Ллойс виновато развела руки, — неаппетитный, Ливингстон тебя не обидит. Он, ведь, кибермедик. Они все такие. В них кодировок и ограничений — до хрена. На аппаратном уровне вшиты.

— Че-че-чел… — Гулко сглотнув набежавшую слюну, Кити испуганно приоткрыла глаза и, оглянувшись, неверяще глянула на улыбающуюся наемницу. — Человек?

— К счастью, утверждения вашей подруги верны лишь отчасти. — В голосе переминающегося теперь с ноги на ногу существа послышалось неприкрытое неудовольствие. — На последнем заседании Ассамблеи ООН было признано, что комбинированные организмы имеют все неотъемлемые права, присущие живым гражданам планеты. Что касается причинения вреда — протоколы распространяются только на мирное население. Я — полевой хирург. Боевой офицер. И то, что в мою комплектацию не входит роторный пулемет, ещё ничего не значит.

— ООН? — Склонив набок голову, Ллойс покосилась в сторону с подозрением и с плохо скрываемым страхом глядящей в сторону гигантского механического паука Кити. — А что это за зверь такой?

— Сложно объяснять. Это было давно. Постарайся не шевелиться, девочка, это не больно. — Приподнявшись на механических лапах, механический монстр, издав несколько громких щелчков, грузно опустился обратно. — Что конкретно вас интересует?

— Конкретно? — Еле заметно поморщившись, Ллойс, наконец-то, отпустила слегка расслабившуюся Кити и зашарила за пазухой в поисках сигарет. — Зэд, у тебя можно курить?

— Нежелательно, — качнул отростком головы кибер-врач. — Табачные смолы быстро забивает запаховые фильтры. Это затрудняет диагностику.

— Ладно. — Расстроено буркнула наемница и со вздохом убрала извлеченную из внутреннего кармана жилетки пачку. — Кити, ты как, успокоилась? Видишь, дядя Зэд совсем не страшный.

— Я… — Глубоко вздохнув, девушка посмотрела сначала на Элеум, потом на Зэда, и потупившись, шаркнула ножкой. — Извините. Просто. Вы… Необычный. — Слегка поклонилась она киборгу.

— Ха! — Фыркнула наемница.

— Вежливость. — Прошелестело существо. — Доверие к подруге и страх. Ускоренное сердцебиение, давление слегка повышено, сосуды сужены, надпочечники работают в форсированном режиме. — Не бойся, дитя. Я тебя не съем.

— Да-а. Это было бы… Нежелательно. — Фыркнула Элеум. — Ну, так что? Сможешь подлатать девчонке коленку? — Оглядевшись по сторонам, наемница скрестила на груди руки и прислонилась к заваленному какими-то инструментами столу.

— Хм… Если вас интересует колено… Могу предложить обезболивающие мази. — Недовольно проскрипел после минутной паузы гигантский механический паук. Манипуляторы киборга снова со скрежетом прошлись по устилающему пол кафелю.

— Ты не понял, Зэд. — Покачала головой наемница. — Девчонку надо починить. Полностью. Первым делом, конечно, сустав и зубы, но, если найдешь что-то еще… Деньги не проблема. — Немного поерзав, Ллойс вздохнув, уперлась рукам в столешницу верстака и, закинув пятую точку на стол, принялась болтать в воздухе ногами.

— Любопытно. — Снова приподнявшись над полом, существо сфокусировало камеры глаз на сидящей на столе Элеум.

До предела сузившиеся диафрагмы превратили приборы зрения врача в россыпь помигивающих в полумраке желто-красных звездочек. — Максимально полная реабилитация… Что же. В данном случае это возможно. В принципе. Но это будет дорого. Очень дорого. И немного больно.

— Я же сказала, деньги не проблема, сладенький. — Отмахнулась Ллойс. — А что до боли… Кити, ты когда-нибудь винт пробовала?

— Н-н-ет. — Немного неуверенно протянула девушка и удивленно моргнула.

В руке наемницы, как по волшебству, материализовался тот самый контейнер, что Элеум, вроде как, отказалась покупать у лоточника.

— Обычно я предлагаю более качественную анестезию. — Склонив голову набок, прищелкнул челюстями Киборг.

— Да знаю я ваш наркоз. — Усмехнулась Ллойс. — Отруб на весь день. А винт, как раз, к концу операции отпустит. За пару часов справишься?

— Ориентировочное время восстановления ткани сустава: семнадцать минут, тридцать две секунды; протезирование центральных и боковых резцов — четыре минуты каждый. Лечение правого первого, верхнего маляра — полторы минуты. Прочие манипуляции — шестьдесят девять минут тридцать восемь секунд. Активная постоперационная терапия — семьдесят шесть минут.

— Чуть больше двух часов… — Задумчиво протянула наемница. — Ну, что, кисонька. Потерпишь?

— Я… — Громко сглотнув слюну, девушка сжала кулачки и решительно кивнула.

— Вот и молодец. Да ты не межуйся, я рядом буду, — заметно расслабившаяся охотница улыбнулась и несильно ткнула кулаком в плечо Кити.

— Двадцать тысяч. — Прошелестел Зед. В голосе врача послышались нотки самодовольства. — Это будет стоить двадцать тысяч, мутантка.

Кити икнула. Сумма была астрономической, невероятной. В ее родных краях на двадцать килограмм серебра можно было купить несколько крупных ферм вместе с работниками. Или скупить весь товар на осенней ярмарке. Или…

— Всего? — Вырвал ее из прострации голос Элеум. — Смотри не продешеви, сладенький.

Чудовище на секунду застыло. Хлопнуло диафрагмами. Звонко щелкнуло тремя из десятка клешней-манипуляторов. Зашипев, выпустило из расположенного по бокам от зияющего в центре заменяющей лицо стальной маски провала две струйки пара. Приподняло бочкообразный торс и переступило с ноги на ногу.

— А-а… Сарказм. — Неожиданно расслабил жвалы Зэд, спустя минуту. — Сарказм от мутанта. Можно сказать, я удивлен. Поражен, в самое сердце. Обычно, такие, как вы… более прямолинейны.

— У тебя нет сердца, милый. — Фыркнула Ллойс. — Ни сердца, ни рук, ни ног. Тебе даже пипирку, наверняка, не оставили. Только мозги в механической банке, да и то не все. Ты — меха, Зэд, ты не сможешь различить сарказм, даже если он перед тобой спляшет.

— Я предпочитаю словосочетание?комбинированный организм?. — Лицо киборга просто физически не могло отражать эмоций, но Кити могла поклясться, что на переплетении металлических пластин, проводов и разновеликих пластиковых трубок мелькнуло выражение неподдельного раздражения и обиды.

— И ты ошибаешься. Мои когнитивные функции полностью сохранены, личностная матрица характера не пострадала. У девушки были сломаны обе ноги. Неоднократно. Некоторые из переломов срослись неправильно и нуждаются в коррекции. Также она недостаточно хорошо питалась. Во многих костях есть очаги остеопороза. Присутствуют следы насилия. Также неоднократные. Последствия плохо сросшихся разрывов обязательно дадут о себе знать. Рано или поздно. Изменения в печени, токсический гепатит. Атрофия сосудов. В мягких тканях подреберья небольшой осколок, скорее всего лезвия ножа. Трахея деформирована, кто-то душил ее несколько раз в день на протяжении нескольких месяцев. Травматические воздействия закончились чуть меньше сезона назад. В правом легком затемнение. Четвертое и пятое левые ребра были сломаны и также неправильно срослись. В нижней челюсти сохранился остаток корня центрального резца. Он поражен инфекцией. Пока что в начальной стадии, но через несколько дней она почувствует. Есть признаки атрофии жировых капсул почек. Слишком часто били. В молочных железах уплотнения — скорее всего, не дренированные вовремя гематомы. В кишечнике и легких следы, как минимум, четырех видов паразитов. Спинной мозг угнетен, вероятно, последствия неумелого лечения недавнего радиационного поражения. Оставь ты ее здесь на месяц-другой, и лечение стоило бы в восемь раз меньше, но ты сама сказала, что пациентка должна уйти отсюда через несколько часов. И своими ногами. На устранение последствий всех процедур в подобные сроки потребуется несколько десятков микроопераций и минимум двенадцать доз восстановительной нанокультуры.

— Двенадцать? — Нахмурилась Элеум. — А она в упыря не перекинется?

— Уважаемая, — недовольно пробурчал кибер-врач и раздраженно клацнул жвалами. — Если вы разбираетесь в медицине лучше меня, то можете провести необходимые манипуляции самостоятельно. Конечно же, нет! Генный код девушки, в отличие от вашего, почти не отличается от стандарта. К тому же, культура будет не бездумно вводиться в кровь, а распределяться точечно. В пораженные участки. И это будет не та дрянь, что вы привыкли покупать у кустарей. Я использую только оригинальные, проверенные согласно протоколам ВОЗ препараты.

— Воз? А причем здесь телега… — Озадачено моргнула Элеум, но неожиданно расслабившись, махнула рукой. — Ладно, неважно. Уговорил, языкастый. Только… — Наемница сделала длинную паузу и прищелкнула пальцами. — Если ее генокод близок к стандарту… Есть что-нибудь?.. — Изобразив в воздухе неопределенную фигуру, Ллойс прикусив губу, посмотрела на внимательно прислушивающуюся к разговору Кити. — В общем, чтобы это не повторилось? Имею в виду, атрофия, дистрофия, гематомы, папилломы, глисты и прочая дрянь? Желательно что-то мощное и довоенное, но так, чтобы она выдержала. Я отплачу. В накладе не останешься.

— Сначала покажи мне плату за операцию. — С еле слышным скрипом киборг скрестил на груди четыре из восьми рук.

— Ну, двадцать кило серебра я с собой, конечно, не таскаю, сладенький. — Усмехнувшись, Ллойс скинула с плеча карабин и винтовку, после чего сдвинув свой рюкзак на живот начала неторопливо распускать шнуровку клапана.

— Но, думаю, у меня есть, чем с тобой расплатиться. Что-то мне подсказывает, милый, тебе это даже больше, чем серебро, понравится.

Из недр заплечного мешка на свет начали один за другим появляться маслянисто поблескивающие, густо покрытые надписями желтые пластиковые цилиндры. — Заряд где-то от двадцати до семидесяти процентов. Это значит, где-то по три-четыре с половиной кило за каждую. Для простоты и, чтобы не торговаться, будем считать, что по три. — Выложив на стол три десятка пластиковых тубусов, девушка повернулась к Зэду. — Ну как, Ливингстон? Договорились? Семь, если приведешь кисоньку в порядок. Остальные за культуру.

— Хм. — На секунду замерев в нерешительности, чудовище будто в задумчивости пошевелило торчащими из спины чем-то похожими на гигантских стальных змей манипуляторами и, неуловимым движением подхватив одну из батарей, поднесло её к лицу. — Маркировка Легиона. Заряд шестьдесят три процента. Полностью исправна. — Подтянув к себе следующий пластиковый тубус, Зэд снова щелкнул каким-то внутренним механизмом. — Заряд сорок шесть с половиной процентов. Полностью исправна — Огромный механический паук с жужжанием переступил с лапы на лапу.

— Не стесняйся, можешь каждую проверить, — продемонстрировав киборгу острозубый оскал, наемница вытащила из-за пазухи сигарету и, дождавшись одобрительного кивка киборга, продолжающего заниматься проверкой батарей, щелкнув пальцами, пыхнула дымом. — А насчет маркировок Железнолобых не переживай. Их списали. Искать не будут.

— Могу предложить девочке нанокультуру "Феникс". Регенератор четвертого поколения. — Прошелестел киборг, откладывая в сторону последнюю батарею. — Из моей личной коллекции. Не новодел.

— Модификация? — Живо поинтересовалась Ллойс.

— Офицерский усиленный, с усиленной псевдобелковой основой и четырьмя репликационными камерами, — прищелкнув жвалами, механический паук сосредоточил взгляд своих линз на Элеум. — А также со встроенной функцией экстренного форсажа энергетических камор нанитов.

— Военный, говоришь, — задумчиво протянула Элеум. — Действительно редкость. Немного медленный, зато надежный, как кувалда. — Обдумывая инфо, протянула Элеум. — Четвертое поколение… Значит, даже от радиации не взбрыкнет. И почти ни с чем не конфликтует. Я права?

— Верно. За одним исключением. Этот "Феникс" — не медленный. Спец серия. Время полной постановки на базовый режим — двое суток. Репликация происходит практически мгновенно. Уровень регенерации ткани может поднимать до семи сотых процента потерянного объема тканей в секунду. Полное развертывание дублирующих систем — около трех месяцев.

— А сердце, почки и прочий ливер такой темп выдержат? — Нахмурилась Элеум.

— "Феникс" модифицирует внутренние органы. — Раскрыв одну из клешней, киборг зачем-то постучал ее кончиком по краю верстака. — Оплетает их защитными и стимулирующими мембранами. Это позволяет не терять кровь во время ранений, к тому же, упрощает реанимацию в случае…

— Кити. Ты как? — Перебила стального монстра Элеум. — Согласна? Штука, вроде бы, стоящая… Да что там стоящая — классная.

— Я не знаю… — Несмело пожав плечами, девушка моргнула и принялась разглядывать носки ботинок. — Ллойс… А это… зачем?..

— Затем, чтобы не болеть. — Шагнув к испуганно смотрящей на нее Кити, наемница улыбнулась и заглянула девушке в глаза. — "Феникс" — это действительно круто, кисонька. Даже базовый. Меньше боли, больше силы, скорости, выносливости. Почти никаких болезней, отравлений и паразитов. А то, видишь, дядя Зэд у тебя даже глистов нашел…

— У меня нет глистов, — обиженно поджала губы девушка и покраснела. — Вернее, уже нет… Я, как заметила, сразу в еду дикий чеснок добавлять начала…

— О, Боже… — Прогудел Зэд и, раздраженно щелкнув жвалами, навис над опасливо отшатнувшейся девушкой. — Дикий чеснок. Аллилуйя. Лекарство от всех болезней… — Лязгая и шипя пневматикой приводов при каждом движении, чудище принялось прятать цилиндры батарей где-то в недрах своего необъятного плаща. — Если моё мнение что-то значит… Я бы на вашем месте согласился, барышня. Поверьте, от такого не отказываются. Ваша подруга, например, точно бы не отказалась, но почему-то предлагает "Феникс" вам.

— Я… — Глубоко вдохнув, Кити зажмурилась и снова повернулась к наемнице.

— Давай, принцесса. — Перехватив ее взгляд, кивнула Элеум. — Не бойся. Будешь, как самая настоящая рейдерша — волчица Пустошей.

— Я не хочу, как рейдерша… Я хочу… — Тяжело вздохнув, Кити неуверенно кивнула наемнице, а повернувшись к Зэду, с донельзя довольным видом вертящего в руках последнюю батарею, кивнула ему. — Я согласна.

— Вот и хорошо. — Прогудел кибер-врач, и развернувшись к Ллойс, с лязгом опустив тело своё к полу, склонил голову набок. — Но это не всё. Твоя плата… Я беру дорого, но у меня есть принципы. Я очень не люблю обсчитывать клиентов, и поэтому в качестве уравнивающего фактора… могу предложить девушке небольшую пластическую операцию. Репликация носа и изменение цвета радужки. Подберем в лучшем виде, согласно пожеланию. Гарантия качества пластики — девяносто девять и девять десятых процента. Если провести манипуляцию до ввода культуры — изменения устоятся.

— Ну, что, Кити? — Элеум повернулась к заворожено прислушивающейся к разговору девушке. — Хочешь супер-нос? И глазки покрасить. Доктор Зэд сегодня, видимо, добрый. Сделает — будешь как настоящая Чистая. Пока сканером не ткнут, и не отличишь.

Бывшая рабыня… прикусила губу и отрицательно покачала головой.

— Я… Я не хочу быть, как Чистая, — прошептала она едва слышно. В уголках глаз девушки снова проступили слезы. — Я хочу быть как Ллойс, — добавила она, подняв головку вверх.

— Хм. Если хотите походить на вашу подругу… — Щелкнув жвалами, стальной паук на секунду зависнув над Кити, неожиданно сложив манипуляторы, снова припал стальным брюхом к земле. Желтоватые окуляры киборга оказались на уровне глаз девушки. — Я не владею генетической коррекцией, барышня. Увы, недостаточная комплектация и вычислительные мощности. Моя специальность — хирургия и восстановительная медицина во всех видах. К тому же… генетический код вашей подруги, наверняка, довольно… сложен. Всё, что могу предложить — это пластика. Нарастить скулы, изменить разрез глаз, расширить челюсть… могу дополнительно обточить эмаль и сделать татуировки. Но, чисто внешние изменения, вряд ли вас устоят… Впрочем, выбор за вами.

— Я не это имела в виду, — буркнула Кити и громко шмыгнула носом.

— Ну вот, опять сырость разводит, — тяжело вздохнула наемница. — И чушь болтает. Кисонька, какие, на хрен, зубы? Это варварство. Хочешь, чтобы тебя тоже везде за рейдера принимали? Не нравится идея с носом? Ну, давай тогда, хоть шрамы уберем…

Девушка в очередной раз всхлипнула и, крепко зажмурившись, коротко кивнула.

— Извините, — выдавила она из себя. — Просто, это… неожиданно. Спасибо, Ллойс.

— Только шрамы. — Повернулась к киборгу Элеум.

— Я слышал, — прогудел механический паук. — Но это излишне. Я посмотрю, что можно сделать. Что-нибудь еще?

— Слушай, Зэд, — наемница, скрестив на груди руки, широко улыбнулась, — я понимаю, что ты обрадовался батарейкам, и все такое, но, во-первых, вколов девочке "Феникс", ты навсегда потеряешь клиента. Если я правильно припоминаю спецификации этой дряни, что он не вывезет, и ты не сможешь. Разница только во времени восстановления. Во-вторых, я знаю, сколько подобная нанокультура на самом деле стоит. И у меня создается стойкое ощущение, что это мне нужно хорошенько подумать о доплате.

— Сколько стоят мои услуги, решаю я. — Слегка приподняв массивное тулово, киборг повернул голову к наемнице и недовольно прищелкнул жвалами. — В конце концов, это моя клиника.

— Лучше просто признайся, что тебе понравилась девчонка, — довольно улыбнулась Элеум. — Впрочем, она всем нравится. Кити, ну что, приступим?

— А это очень больно?

— Не очень, — пожала плечами охотница. — Пара дней, как простуда, а потом вовсе проходит.

— Подтверждаю эти слова, дитя. — Расслабил механические хелицеры стальной паук. — Самая болезненная из манипуляций, это операция на колене. Ткани немного воспалены, а потому их чувствительность несколько повышена.

— Слушай, Зэд. — Повертев в пальцах докуренную до фильтра сигарету, Элеум оглянулась по сторонам в поиске чего-то, отдалённо напоминающего пепельницу, и со вздохом положила изжеванный бычок на край верстака. — Если я правильно помню, такие, как ты могут одновременно несколькими пациентами заниматься…

— В зависимости от сложности процедуры, — склонил подобие головы врач. — От трех до десяти одновременных манипуляций.

— Если ты так настаиваешь на еще одной услуге… Сможешь вот это убрать? Только так, чтобы на совсем. — Расстегнув жилетку, Элеум ткнула оттопыренным большим пальцем в набитую чуть выше ключиц волчью морду. — И вот это. — Скривив страдальческую гримасу, наемница похлопала ладонью правой руки по предплечью левой.

Многочисленные камеры на секунду сфокусировались на наемнице. Раздалась очередная серия щелчков. Киборг задумался.

— Окончательно не смогу, — заключил, спустя минуту, мех. — Клеймо… Это не стандартная культура. Тот, кто делал эту метку, заранее позаботился, чтобы её было сложно убрать… Это даже замаскировать не получится…

— А если нанокраска? — Робко предположила Элеум.

— Один штамм просто поглотит остальные. — Покачал головой паук. — Причем… — Монстр изобразил в воздухе неопределенный жест. — Для носителя этот процесс будет, как минимум, опасным и очень, очень неприятным. Что же касается знака принадлежности к отряду омега… Уберу без проблем. Но остаточный фон, всё равно, будет, поэтому предлагаю замаскировать.

— Новая татуха? — Озадаченно почесала подбородок Элеум и неожиданно улыбнулась. — А это идея. Сто лет уже новых партаков не делала. А сможешь её не сверху на знак забить, а просто замаскировать, сделать так, чтобы он выглядел… немного приличней? А татуху мне в другое место набьем… Вот сюда. — Задрав майку, наемница ткнула себя в плоский, словно доска, живот.

— Да, пожалуйста. — Покачал головой врач. — Просто выбери рисунок, и ты никогда не увидишь своих клейм.

— Тогда… — наемница на секунду замерла. Повертела головой по сторонам, пощелкала пальцами и остановила взгляд на Кити.

В глазах Элеум заплясали бесенята.

— Сюда, — сжав кулак, наемница подняла руку на уровень груди, — приделай каких-нибудь завитушек. А сюда, — показала она указательным пальцем куда-то в район пупка, — её мордашку. В три четверти. Сможешь?

— Я могу поймать муху, переставить ей местами крылья и лапки, и она будет летать и ползать. — С нескрываемой гордостью лязгнул клешнями манипуляторов киборг.

В голосе Зэда проступили очередные нотки самодовольства.

— Неужели думаешь, я не смогу нанести на кожу обыкновенный рисунок? Только пока мы говорили, я разработал двадцать шесть разных вариантов. — Один из манипуляторов стального паука дрогнул и раскрылся, явив миру небольшой слегка мерцающий экран. Можешь посмотреть…

— Меня?.. Ллойс, ты… — Удивленно открыв рот, девушка следила, как на ярком экране пропадают и появляются необычно яркие, будто светящиеся изнутри, рисунки.

— А кого еще, Болта что ли? — Слегка раздраженно фыркнула Элеум. — Или может, того симпатичного стройняшечку, что сегодня утром к нам приходил? Неглиже. Или может… — Наемница тяжело вздохнула. — Хочется что-то позитивное, принцесса. Светлое, понимаешь? А самое светлое, что мне сегодня приходит в голову, это твоя мордашка. Но если ты, против, только скажи. Вот эта. — Указав пальцем на одну из картинок. — Мне нравится.

— Я… — Покраснев до корней волос, девушка отчаянно затрясла головой. — Нет… То есть… Я не… Я… даже рада буду… Наверное… Они такие… красивые…

— Если вы закончили выяснять отношения, может, пройдем в операционную? — С лязгом хлопнув жвалами, механическое чудище свернуло экран, выпрямилось и нависло над Элеум, словно собираясь ее схватить. — Время дорого.

На секунду Кити показалось, что на заменяющей лицо киборга стальной маске промелькнула улыбка. — Или вы предпочитаете, чтобы я проводил процедуру прямо в мастерской? Это конечно, несложно, но я предпочитаю лечить, в более… пригодной обстановке.

— Мастерской? — Вскинула брови Ллойс. — А я думала — это склад…

— Лучше бы подумали о тех татуировках, что располагаются у вас немного ниже клейм, барышня. — Прогудел Зэд. — Я к таким вещам отношусь индифферентно, а вот, другие могут и не понять. Особенно в сочетании с метками стрелков…

Покосившись на жилетку, наемница, недоуменно нахмурившись, провела пальцами по пуговицам и подняла на киборга вопросительный взгляд.

— Рентген, — пояснил механический врач. — В нанокраске, даже имеющей псевдобелковую основу, присутствуют металлические частицы. Так что, я вижу большинство покрывающих тебя рисунков. Кстати, как ты при своей профессии умудрилась не получить ни одной серьезной травмы? Ни переломов, ни поражений мягких тканей…

— Зарядку по утрам делаю и морковки много ем. — Фыркнула Элеум, отлипая от верстака, и, повернувшись к подруге, протянула ей руку. На ладони наемницы покоилась одинокая красная капсула. — Давай, кисонька. Под язык. Но только обещай: больше, без веской причины, ты к этой дряни не притронешься…

— Обещаю, — недоуменно взглянув на наемницу, Кити пожала плечами, взяла протянутую ей капсулу и поднесла ее к глазам. — А как… это будет?

— Под винтом? — Наемница насмешливо фыркнула и, почесав переносицу ногтем большого пальца, повернулась к Зэду. — Под винтом — не больно. И даже весело. Очень весело.

— Подтверждаю. — Недовольно загудев, киборг с жужжанием засеменил к выходу.

— Докладывай, Мрак, — отдышливо выдохнул Джебедайя Финк и, утерев краем замызганной скатерти покрытые жиром губы, с тоской посмотрел на стоящую перед ним пустую тарелку.

— Четыреста километров, если по прямой… Остановились. Один из мегатраков застрял в овраге.

— Вытянут? — Устроитель боёв лениво побарабанил толстыми пальцами по столешнице.

— Вытянут. — Уверенно кивнул здоровяк и довольно огладил заплетенную в три косы бороду. — Но дня три на это убьют. Как минимум. Предлагаю устроить налет малой мобильной группы и заминировать тракт.

Устроитель боев надолго задумался. — А зачем? — Проворчал он, наконец, уставившись на командира отряда Операторов маленькими, заплывшими салом глазками. — Мы, разве, с ними воюем?

Громила нахмурился, облизал губы и, снова потеребив косицы на подбородке, начал раскачиваться с носка на пятку.

— Надеюсь, ты понимаешь, они не успокоятся на предместьях, Финк. — Произнес он, спустя минуту. — И если ты думаешь, что их остановят стены…

— Если их не остановят стены, их остановишь ты. — Раздраженно перебил боевика устроитель боев. — Или я плачу вам за что-то другое?

— Я не отказываюсь от работы, Джебедайя, — поджав губы, Мрак небрежным, выдающим богатую практику движением, перекинул висящий на груди пулемет на плечо, после чего, подцепив ногой, подтащил поближе стоящую у соседнего столика скамью, одернул манжеты "тактических", лишенных пальцев перчаток, и уселся напротив толстяка. — Но я предпочту выполнить её с наименьшими потерями для отряда. Не хочешь минировать тракт — закрой хотя бы ворота.

— Это вызовет ненужные вопросы. — Поморщился жирдяй.

— За последние сутки мои ребята отловили больше десятка шпионов-стайников. — Прогудел здоровяк. — И пропустили в город не меньше полусотни. Такое ощущение, что Колючка собирает всех.

— И? — Вопросительно вскинув брови, Финк скрестил на необъятной груди невероятно жирные, похожие больше на тюленьи хвосты, чем на человеческие конечности, руки.

— Шесть заложенных в ключевых точках мин. Попытка вылить в твой водопровод какую-то дрянь. Ликана говорит, что это какой-то нейротоксин. — Командир Операторов недовольно цыкнул зубом. — С последним вообще темное дело.

— Поясни, — потребовал толстяк и, повернувшись в сторону трактирной стойки, призывно махнул рукой. — Четыре пива! — Возвысил он голос и повернулся к командиру Операторов. — А тебе заказать?

— Обойдусь, — вяло отмахнулся Мрак. — Так вот, по поводу водопровода. Судя по всему, кто-то подкупил заправщика. Пообещал ему кучу серебра и сунул в руки ампулу с токсином. И это не простой яд, Финк. Скорее всего, боевой стимулятор. Эта штука снижает уровень критического мышления, повышает уровень агрессивности и болевой порог. Попади эта дрянь в водозабор, уже к вечеру полгорода уже резало бы друг друга. Ликана в таких делах собаку съела, но даже она не может быть везде одновременно. Мы опоздали. Почти. Кто-то нам помог… Придурок валялся прямо у насоса. Чистая работа. Четыре удара: сердце, солнечное сплетение, печень, пах. Быстро и точно. Работал профессионал.

— Почему ты так решил? — Благодарно кивнув подоспевшему с заставленным кружками подносом трактирщику, толстяк, обхватив лапищей первую кружку, опрокинул ее содержимое в широко раззявленный рот. — Может, заправщик не поделил что-то со шпаной?

— Каждый удар сам по себе смертелен, — тяжело вздохнув, принялся объяснять Мрак. — И каждый достаточно сложен в исполнении. Трудно попасть, требует силы и навыков. Шпана без затей напихала бы десяток уколов в брюшину и разбежалась. Нет, тут профи работал.

— Ищите? — Финк прищурился, потянувшись за второй кружкой.

— Ищем. Но, во-первых, у нас нет зацепки. Никто ничего не видел. — Громила фыркнул. — Черт, да в этой дыре обычно поссать выйдешь, а через пару минут весь город знает, а тут ни одного свидетеля. Во-вторых, у нас полно других более насущных дел, чем искать того, кто нас практически спас. И с каждым днем их все больше. — Тяжело вздохнув, командир Операторов воззрился на раскрасневшееся после обильного ужина, покрытое тонкой пленкой остро пахнущего ацетоном пота лицо Финка. — Слушай, Джебедайя. Это не мое дело. Наш договор предельно прост. Ты платишь, мы следим, чтобы ты оставался у руля. — Начал он. — Но… В армии Колючки больше полутора тысяч бойцов. Есть тяжелое вооружение. Наверняка, они притащат боевых зверей. Я не сомневаюсь, что мы отобьемся, мои парни тоже не зря едят хлеб, но… к тому времени, как стайники решат, что игра не стоит свеч и отстанут, минимум половина города будет лежать в руинах. Твоего города, кстати.

— Просто позаботься о том, чтобы в руинах лежали нужные полгорода. — Чуть заметно прищурившись, Финк, довольно рыгнув, пристукнул опустевшей кружкой по доскам стола, застеленным покрытой жирными пятнами скатерти, и потянулся за следующей порцией пива.

— Я слышал, что сюда идет Аладдин. — Чуть заметно поморщился бородач.

— Да… Не успел тебе сказать. А это проблема? — Отставив в сторону очередной опустевший сосуд, толстяк вперился в переносицу командира ударного отряда Операторов холодным, словно у змеи, немигающим взглядом. — Я знаю тебя уже больше дести лет, Мрак. Знаю, насколько хорош ты и твои ребята. Но вас действительно чуть больше сотни, а мои шерифы больше приспособлены, чтобы впятером мутузить одного безоружного. Поэтому я немного… подстраховался. Пяток боевых вертолетов и один джет — думаю, неплохое подспорье для твоих штурмовиков, а? Плюс почти сотня десантников. Твоим парням они, конечно, и в подметки не годятся, но с какой стороны за автомат держаться, знают туго.

— Не люблю стрелков. — Скривился Главный Оператор. — Бузотеры и выскочки… Вечно от них проблемы. А потом, здесь уже и так их полно.

— От Аладдина проблем не будет, — беспечно отмахнулся от боевика толстяк. — Даже напротив. Присутствие в городе его отряда остудит некоторые кое-какие горячие головы…

— Хотелось бы тебе верить… — протянул, судя по виду, совершенно неудовлетворенный ответом устроителя боев гигант и снова огладил бороду. — Закрой ворота, Финк. Из-за чертовой ярмарки мы не успеваем отслеживать всех входящих. К тому же, сканер сбоит… Час назад какой-то урод включил генератор ЭИМ прямо в воротах. А Стая могла завербовать половину окрестных репоедов…

— Закрытие ворот вызовет неудовольствие у купцов и лишние вопросы у "мусорщиков" из предместий… — Задумчиво потеребил подбородки жирдяй. — А если оставить всё, как есть…

— Впустишь в город прорву шпионов и диверсантов, Финк. Уже впустил. Но их будет больше. Намного больше. Мы будем вынуждены распылять силы и в результате просто не сможем скоординироваться в нужный момент.

— Чистильщики. Они проповедуют? — Неожиданно сменил тему толстяк.

— Да… — Недовольно поморщился громила. — Чертовы монахи. Торчат на каждом перекрестке.

— Нейротоксин… Это чистильщики. Их стиль. Хотели устроить беспорядки. Хотят строить храм.

— Возможно. — Кивнул бородач. — Ликана тоже высказала эту версию. Если она подтвердится, мы с ними… поговорим.

— Не надо… — Устало прикрыл глаза толстяк. — Просто держи меня в курсе. А я пока подумаю, что делать с воротами. Хорошо подумаю. — Повторил он и принялся выстукивать по столешнице сложный ритм. — Сканер, говоришь, сбоит…