Самая важная тайна та, которую раскрывает носитель секрета или его свидетель. Пока человек таит и хранит свою тайну от других, она его помощница, а когда он ее выпускает, человек становится ее пленником. Обладателем большой тайны — важных абверовских секретов, являлся для Зорича личный представитель адмирала Канариса — мэтра военного шпионажа — гауптман Вальтер Файленгауэр. Он был на хорошем счету и у гестапо — по всей вероятности был агентом государственной политической полиции.

Гауптман прибыл в Люблинскую разведшколу не для читки лекций, не для поднятия авторитета руководства школы, а с чисто прагматичными намерениями. Ему была поставлена конкретная задача: отобрать самых надежных слушателей по профилю — диверсионная работа, с последующей их заброской в конкретные тылы Красной армии.

Вальтер часто присутствовал на занятиях с курсантами школы. Особенно любил посещать практические занятия, где по его разумению «откровенно раскрывалась душа и ум слушателя», смекалка будущего диверсанта, его потенциальные возможности и способности, то есть, где он видел «конкретного человека в конкретном деле», как любил говорить этот абверовец.

Файленгауэр на занятиях всегда сидел молча, внимательно слушая ответы экзаменуемых слушателей. Иногда он вел записи в небольшом кожаном блокноте с вытесненным на его обложке серебристым нацистским партийным значком. Его внимание привлекали люди, знающие русский, украинский и польский языки, которые он тоже знал в совершенстве. С некоторыми кандидатами в супердиверсанты он беседовал, как говорится, с глазу на глаз, устанавливая личностные отношения, дополнительно изучая более глубокие параметры характеристики курсанта, к которому закралось какое-то недоверие, или наоборот появились симпатии.

Зная в совершенстве все три славянских языка, он мог психологически глубоко проникать в души будущих диверсантов, шпионов и террористов. Определял потенциальные возможности каждого, с кем беседовал «по душам», предварительно понимая, на что способен конкретный кандидат на роль зафронтового парашютиста.

Ему нередко телефонировали из Берлина представители военной разведки и контрразведки. Иногда, особенно на первых порах работы в школе, звонки приходили и от самого адмирала Канариса, а потом и от нового шефа полковника Ганзена и даже от крутого и свирепого нового начальника РСХА Кальтенбруннера, забравшего в свою организацию переформированную военную разведку и контрразведку — абвер, после ареста его бессменного руководителя Канариса.

Всех этих руководителей всегда интересовало то, как идет работа, какие трудности он встречает на месте, с какими конкретно результатами возвращаются «патриоты рейха». Особое внимание обращалось на тщательность отбора кандидатов.

Однажды шеф из Берлина прислал шифротелеграмму, в которой, в частности, говорилось:

Файленгауэр внимательно прочел довольно таки обширную шифровку и подумал: «Половина нарезанных задач невыполнима таким контингентом разведчиков и диверсантов, каких мы забрасываем за линию фронта. Они ведь тоже нос держат по ветру, понимая, в какую сторону дуют ветры перемен, и паруса каких кораблей надувают. Этого не понимают только наши вожди. Мой шеф чистый прагматик, прекрасно знающий, что и к чему — зачем же он пишет такую глупость. А, может, осторожничает, потому что боится фюрера? Сейчас Гитлер зол, как растревоженный или раненый вепрь».

И все же к лету 1944 года вместе с начальником школы они направили в тыл нашей армии более десяти групп, как им казалось, кристально чистых, проверенных диверсантов. От большинства из них он не получил никакой информации — они почему-то упорно молчали. Одни попадали сразу «с небес» в руки наших воинов, другие отправлялись с повинной в подразделения Смерша.

Некоторые, наиболее вышколенные и преданные нацистам из-за того, что были «замараны кровью», возвращались в школу, уставшие и измученные всякого рода стрессами. Они докладывали результаты своей работы, отдыхали, затем снова инструктировались и экипировались по-новому. После недельной разрядки обреченные вновь отправлялись на полевой аэродром, чтобы десантироваться из самолетов для выполнения очередного заказа опытного в делах разведки и диверсий абверовца из Берлина.

Были и такие, которые уже работали на советскую военную контрразведку Смерш. Они приносили в школу оперативную туфту. Дезинформация в спешке проглатывалась сотрудниками, ответственными за этого конкретного агента, и отправлялась в Берлин. Такого «засланного казачка» снова направляли за линию фронта, которая неумолимо приближалась к рейху.

Имея в разведшколе, на период ее функционирования, несколько проверенных агентов, Зорич мог получать, как уже говорилось выше, полные установочные данные и клички на заброшенную агентуру, места ее десантирования, задания, что естественно облегчало борьбу с тайным врагом нашим военным контрразведчикам.

Вот как сам Александр Святогоров рассказывал об одной смелой операции по пленению важного гитлеровского секретоносителя — представителя Абвера в Люблинской ДРШ:

Плененного представителя Канариса гауптмана Файленгауэра разведчики передали армейцам фронтового уровня. С ним работали через переводчиков офицеры и генералы штаба 1-го Украинского фронта. Кстати, с материалами допросов знакомился и сам командующий фронтом Иван Степанович Конев.

Напрасно немецкие руководители военной разведки строили иллюзии и тешили себя надеждами в отношении стойкости и выдержки своих кадров. Только лишь на первом допросе Файленгауэр произнес высокопарную фразу вроде того, что «честь немецкого офицера спецслужбы не позволяет ему выдавать секреты», а затем у него сработал инстинкт самосохранения и он «потёк».

Опасаясь за свою жизнь, абверовец полностью раскрылся и сообщил данные, которые представляли несомненный интерес для советского военного командования фронтового уровня.

В частности, он рассказал о том, что берлинским руководством принято решение об изменении стратегии использования диверсионных групп. В ходе допросов он подтвердил, что гитлеровская разведка в системе подготовки агентуры «Цеппелин» решила отказаться от направления мелких групп. Ставка сделана на выброс целых отрядов по 50–70 человек для совершения крупных диверсий в районы Волги и Камы. Цель — взорвать одновременно мосты через эти реки и отрезать таким образом Урал от тылового снабжения Красной армии.

Под его непосредственным руководством готовились для заброски в наш тыл диверсионные группы. Несколько уже было заброшено. 0 них он рассказал все подробно, что помогло военным контрразведчикам частично задержать диверсантов, а сопротивляющихся ликвидировать.

Он достаточно подробно остановился на стремлении немцев организовать серию антисоветских восстаний в национальных районах СССР, в частности в Калмыкии. Сегодня есть все основания думать, что радиоигра военной контрразведки Смерш под кодовым названием «Арийцы» имела прямое отношение к показаниям фашиста.

Игре предшествовала произведенная около поселка Утта в Калмыкии выброска на парашютах с немецкого самолета Ю-290 диверсионного отряда численностью в 24 человека под командованием капитана абвера Эбергарда фон Шеллера (Кваста). Отряд должен был стать авангардом Калмыцкого корпуса доктора Долла (десантный корпус, образованный из калмыков, перешедший к немцам, под командованием доктора Долла — сотрудника абверкоманды — 101 зондерфюрера СС Отто Верба). Калмыцкие пособники фашистов должны были объединить уже имевшиеся в Калмыкии повстанческие отряды и начать большое восстание, попутно организуя диверсии. Эту операцию под названием «Римская цифра два» готовило подразделение абвера «Вали-1».

Отряд фон Шеллера должен был организовать радио-центр для передачи сообщений забрасываемых на восток СССР немецких агентов и авиабазу для последующего приема немецких самолетов с вооружением, боеприпасами и продовольствием.

Шеллер успел сообщить в разведцентр радиограммой об успешном приземлении. Видимо он не знал пословицы — «не говори гоп, пока не перепрыгнешь». Посты воздушного оповещения ПВО сразу же зафиксировали немецкий десант.

На место посадки самолета прибыли «истребители» — оперативники управлений НКВД и НКГБ Астраханской области. Самолет был подожжен, немцы начали отстреливаться, в итоге 3 летчика и 4 бойца отряда были убиты, 6 летчиков и 6 диверсантов, в том числе и Шеллер, взяты в плен, 14 диверсантам удалось скрыться.

С захваченными диверсантами начали работать Смершевцы. Доложили наркому внутренних дел Берии, курировавшему все спецслужбы СССР. Ознакомившись с первыми протоколами допросов, 26 мая он обратил внимание на то, что немцы не знают о прошедшем недавно выселении калмыков. Предположив, что «есть остатки бандитов из калмыков, с которыми немцы будут связываться», он распорядился в записке Абакумову составить план совместной работы Смерша с начальником отдела борьбы с бандитизмом НКВД А. М. Леонтьевым и его сотрудниками Свириным и Лукьяновым, а также Михайловым (НКГБ).

В тот же день Абакумов и Леонтьев представили план операции, получившей название «Арийцы». Уже 29 мая руководитель ОКР Смерша, базировавшегося в Харькове штаба ПВО Южного фронта, Юшкевич получил указание организовать, совместно с командованием ПВО, наблюдение на трассе возможного пролета самолетов из оккупированной немцами Румынии в Калмыкию и Казахстан.

Фон Шеллер, которому за его колоритную раздвоенную бороду в стиле генерала Скобелева Смершевцы дали псевдоним Борода, и радист обер-лейтенант Ганс Ганзен — соответственно Колонизатор, были завербованы. Причем Шеллер, хорошо знавший русский язык, добровольно предложил свои услуги. Все они были привлечены к участию в радиоигре.

Первую радиограмму чекисты отправили 30 мая 1944 года. В ней достоверные сведения об уничтожении самолета и гибели части диверсантов сочетались с дезинформацией об укрытии Шеллера (Кваста), Ганзена и других в поселке Яшкуль.

Немцы послали для проверки и получения подтверждения данной информации самолет, которому военные чекисты дали возможность благополучно вернуться на свою базу. Таким образом, гитлеровцы убедились в правдивости Кваста. Вскоре, стремясь побудить абверовцев к активным действиям, Шеллер и Ганзен передали в центр подготовленную чекистами «дезу» об установлении связи с вымышленным антисоветским калмыцким отрядом Огдонова (85 человек).

В результате, в ночь на 12 июня 1944 года, в заранее условленном месте в поселке Песчаный близ города Яшкуль в замаскированные ямы приземлился немецкий самолет Ю-290. Начался захват самолета, во время которого сгорела его часть и погибли 3 пилота, остальным летчикам удалось бежать. Через трое суток их захватили в лесу. Во время последовавшего сеанса радиосвязи немцам было сообщено о «неприбытии» самолета, возникла версия его гибели.

В начале июля радиоигра была перенесена в город Енотаевск Астраханской области, в районе которого якобы действовал отряд Огдонова.

В начале августа, когда стало очевидно, что у немецкой стороны возникли сомнения в правдивости получаемой информации, началось завершение радиоигры. Немцам было сообщено о разгроме отряда Огдонова…

Итогом игры стала гибель 12 и захват 21 немецкого диверсанта и летчика, а также информация о существовании, структуре, вооружении и базировании в немецких ВВС разведывательно-диверсионной эскадрильи КГ — 200.

Кроме этого, от Файленгауэра была получена информация о дьявольском методе, разработанном бывшим комиссаром криминальной полиции в Штутгарте неким Виртом, по использованию евреев для уничтожения своих единоверцев. Описание этой методики направлялось в разные отделения и отделы государственной полиции, расположенные в оккупированных странах. Попали они и в Польшу, и, в частности, в отдел гестапо города Люблин.

Суть его заключалась в том, что Вирт выбирал из среды заключенных-евреев некоторое число уголовников, которым обещал всякого рода блага при условии, что они найдут среди заключенных подручных, готовых на любую работу.

Таким образом он отобрал около пяти тысяч мужчин и женщин, которые получили не только надежду спасти свою жизнь, но и право участвовать в ограблении заключенных. Им то и было поручено уничтожение своих несчастных соплеменников.

Среди лесов и равнин восточной Польши создавались замаскированные лагеря уничтожения. Они строились для отвода глаз, как потемкинские деревни, то есть для того, чтобы у прибывших складывалось впечатление, что их доставили в какой-то город или крупный населенный пункт.

Поезд прибывал на бутафорский вокзал, и, когда сопровождающая команда и персонал поезда уходили, двери вагонов открывались. Евреи выходили на платформу. Их тут же окружали члены еврейских отрядов, и комиссар Вирт или кто-то из его подручных произносил речь. Он говорил настолько проникновенно, настолько убедительно, что слушающие его соплеменники никак не могли узреть лукавых чертиков, прыгающих у него в глазах:

— Евреи! Вас привезли сюда для того, чтобы здесь поселить, но, прежде чем образовать новое еврейское государство, вы должны, естественно, обучиться какой-нибудь новой профессии. Без эффективного производства не родится здоровое, крепкое государство. Здесь вас и будут обучать, и каждый из вас обязан выполнить свой долг. Прежде всего каждый должен раздеться, такое уж здесь правило, чтобы ваша одежда была дезинфицирована, а вы вымылись и не заносили в лагерь насекомых и разного рода болезни кожи. Все это делается для вашего же блага, для вашей безопасности.

Прибывших в «учебный центр» евреев строили в колонну. На первой остановке отделяли мужчин от женщин, и в соответствующих раздевалках они должны были оставить свои шапки, пиджаки, рубашки, брюки, юбки, блузки, обувь и даже носки. На каждую вещь им выдавался номерок. Все эти операции, проводимые евреями из команды Вирта, не вызывали у вновь появившихся здесь людей недоверия. И они послушно продвигались, подгоняемые своими единоверцами — предателями, чтобы у них не оставалось времени задуматься.

Наконец несчастные люди прибывали на последнюю остановку, оформленную как банное помещение. Туда входила одна группа, двери закрывались, и в камеру впускался газ. Через определенное время особая команда выносила тела несчастных через другие двери и кремировала их, тогда как другая группа вступала в зал. Вирт без особых затруднений организовал применение этой системы, поскольку раньше он занимался уничтожением неизлечимых душевнобольных в соответствии с декретом об эвтаназии.

Полученные им «великолепные» результаты и стали причиной того, что имперская канцелярия выбрала его для столь ответственного поручения. Именно благодаря пленению абверовца Файленгауэра разведчиками группы Зорича советскому командованию стали известны эти факты.

Вместе с тем нацист осветил некоторые подробности покушения на Гитлера 20 июля 1944 года и взаимоотношений руководства военной разведки и укрепляющейся гиммлеровской машины террора. От берлинского Гауптмана была получена конкретная информация о передислокации конкретных соединений в район полосы боевых действий 38-й армии 1-го Украинского фронта.

Об абвере он сообщил, что Гитлер отдал распоряжение еще в феврале 1944 года — военную разведку передать в Главное управление имперской службы безопасности (РСХА) под начало брутального юриста Кальтенбруннера. В составе этого управления был организован единый отдел военной разведки, который возглавил полковник Ганзен.

Действительно 12.02.1944 года под грифом «Совершенно секретно» ставка фюрера издала приказ № 1/44, в котором от имени фюрера говорилось:

Абвер вел активную разведывательную работу против Советской России, Великобритании, Франции, Польши, Чехословакии и других стран. Работа проводилась через так называемые крыши: группы абверштилле при штабах приграничных военных округов, а также через официальные германские дипломатические представительства и торговые фирмы за границей. Часто для этой работы привлекали журналистов и коммерсантов.

В связи с переходом фашистской Германии к открытой подготовке по развязыванию войны на Европейском театре военных действий, в 1938 году была произведена реорганизация абвера. На базе этого органа было создано управление «Абвер — заграница» при штабе верховного командования вооруженных сил Германии (ОКВ), которому ставились разведывательные задачи против конкретных стран.

В июне 1941 года для организации разведывательно-диверсионной и контрразведывательной деятельности против Советского Союза в управлении «Абвер-заграница» на советско-германском фронте учреждается специальный орган, условно именовавшийся штаб «Вали», полевая почта 57219…

По данным Файленгауэра, Канарис был выведен за штат, отправлен в отпуск, а после отдыха получил пост начальника штаба особого назначения, ответственного за ведение торговой и экономической войны. Арестован Шеленбергом и 9 апреля 1945 года после мучительных допросов, избиений и пыток бывший шеф всемогущей военной разведки был повешен.

Вскоре после того как войска Красной армии освободили Люблин, диверсионно-разведывательный отряд, выросший из небольшой группы Зорича, стал оценивать свою деятельность для будущего доклада вышестоящему руководству.

Через некоторое время Центр потребовал эти данные. Они у разведчиков уже были готовы.

В Центр полетела шифровка с конкретными результатами зафронтовой работы. В ней говорилось, что в целом отрядом было ликвидировано более 700 гитлеровцев, уничтожено 30 танков, 20 автомашин с радиостанциями и обслугой, подорвано 12 фашистских эшелонов, 7 мостов, 8 складов с боеприпасами и горюче-смазочными материалами, разоблачены десятки фашистских наймитов — шпионов и провокаторов. И это кроме собранной и переданной в Центр ранее разведывательной информации.

Это был, пусть небольшой, «скромный», как часто говорил Зорич, но вклад отряда в дело великой Победы над фашизмом.