Когда я выхожу из квартиры Ника, мой телефон вибрирует. Хлоя прислала письмо, и я проглядываю его, отпирая дверь в квартиру 12А. Я с досадой выдыхаю, когда я вижу тему письма:

Больше в письме ничего нет – только ссылка на сайт. Я кликаю на нее и открываю статью со зловещим заголовком:

Я сую телефон обратно в карман и захожу в квартиру. Ключи я кидаю в предназначенную для них тарелочку, но промахиваюсь – связка ударяется о край столика и падает в угол прихожей, прямиком на решетку, прикрывающую вентиляционное отверстие в полу. Промежутки между витыми прутьями решетки достаточно велики, чтобы ключи могли туда провалиться.

И они проваливаются.

Моментально.

Я встаю на четвереньки и заглядываю в вентиляционное отверстие, но вижу только сплошную темноту.

Это плохо. Очень, очень плохо. Интересно, потеря ключей считается нарушением правил? Наверняка.

Я все еще прижимаюсь лицом к решетке, когда раздается стук в дверь. Я слышу голос Чарли:

– Мисс Ларсен, вы дома?

– Секунду, – говорю я в ответ, поднимаясь с пола.

Прежде чем открыть дверь, я тру лицо рукой на случай, если на нем остался отпечаток решетки.

За дверью стоит Чарли с двумя бумажными пакетами в руках. Чистыми и новыми пакетами, в отличие от моих, мятых и порванных.

– Я подумал, это вам пригодится, – говорит он.

Я беру один из пакетов и иду на кухню. Чарли следует за мной за мной со вторым. В пакетах сложены продукты на замену тем, что пострадали от моего столкновения с Ингрид. Новая коробка спагетти. Новая банка соуса. Апельсины и замороженные пиццы. И кое-что еще: плитка темного шоколада. Дорогого и наверняка вкусного.

– Я попытался собрать ваши покупки, но, увы, мало что уцелело, – говорит Чарли. – Так что я сбегал в магазин.

Я смотрю на пакеты с продуктами, растрогавшись до глубины души.

– Не стоило, Чарли…

– Ерунда, – отвечает он. – У меня дочь – ваша ровесница. Меня пугает даже мысль, о том, чтобы она на несколько дней осталась голодной. Я был бы плохим отцом, если бы не помог вам.

Конечно, Чарли догадался, что я не смогла бы потратиться на еще один поход в магазин. Он видел, какие продукты я выбрала. Нетрудно понять, как сильно ограничен мой бюджет.

– Сколько я вам должна?

К моему облегчению, он отмахивается от вопроса, словно от мухи.

– Нисколько, мисс Ларсен. Считайте это компенсацией за неприятное происшествие в лобби.

– Вы про столкновение или про Грету Манвилл?

– И то, и другое, – говорит Чарли.

– Со всеми бывает. А про Грету Манвилл я уже забыла. – Я разворачиваю шоколадку, разламываю и предлагаю Чарли. – К тому же, все были так добры ко мне, должно же это было когда-нибудь закончиться.

– Вы не доверяете добрым людям? – Чарли кладет кусочек шоколада в рот.

Я делаю то же самое.

– Я не доверяю добрым богатым людям.

– Зря. Большинство людей, живущих здесь, именно такие. – Чарли двумя пальцами приглаживает усы. – Я же, к сожалению, богатством похвастаться не могу.

– Зато вы очень добры. И я перед вами в долгу.

– Просто сделайте для кого-нибудь доброе дело, – говорит он. – И долг будет возвращен.

– Я сделаю два добрых дела, – говорю я, прикусывая губу. – Потому что мне нужна ваша помощь еще кое в чем. Я, ну, уронила ключи в вентиляционное отверстие.

Чарли качает головой, сдерживая смешок.

– Которое из них?

– В прихожей. У двери.

Через пару минут я стою и наблюдаю, как Чарли прижимает к полу свой внушительный живот. В руке у него магнитная указка, которую он опускает через решетку.

– Мне так неловко, – говорю я.

Чарли шарит указкой по вентиляционной шахте.

– Такое часто случается. Эти решетки – словно ненасытные монстры. Сжирают все, до чего могут дотянуться.

Весьма точное сравнение. Чем дольше я смотрю на вентиляционное отверстие, тем больше оно напоминает мне распахнутую темную пасть.

– Например, ключи, – говорю я.

– А еще кольца. Пузырьки с таблетками. Даже телефоны, когда их роняют под неудачным углом.

– Наверное, вам все время жалуются на пропавшие игрушки.

– Вообще-то, нет, – отвечает Чарли. – В Бартоломью нет детей.

– Ни одного?

– Да. Не самое подходящее для детей место. Мы предпочитаем жильцов постарше – и потише.

Он осторожно достает магнитную указку. На конце болтаются мои ключи. Чарли аккуратно кладет их в тарелку на столике. Указку он убирает обратно во внутренний карман.

– Если еще что-то уроните, просто возьмите отвертку. Решетка легко отвинчивается, и до всего можно дотянуться, – говорит он.

– Большое спасибо, – я облегченно вздыхаю. – За все.

Чарли прикладывает руку к фуражке.

– Рад был помочь, Джулс.

Проводив Чарли, я возвращаюсь на кухню и раскладываю продукты по местам. Меня поражает не только его щедрость, но и внимательность. За исключением шоколадки, в пакетах лежат те же самые продукты, которые купила я.

Я как раз заканчиваю их раскладывать, когда из шкафчика раздается характерный скрип.

Кухонный лифт вновь вернулся к жизни.

Я открываю дверцу шкафчика и наблюдаю за приближением лифта. Внутри оказывается еще одно стихотворение.

«Не забывай» Кристины Россетти.

У меня перехватывает дух. Сердце пропускает удар. Это стихотворение мне знакомо. Его читали на похоронах моих родителей.

В этом есть некоторая ирония – мне хотелось бы забыть, как я сидела на передней скамье в церкви, которую мои родители никогда не посещали при жизни. Рядом сидела Хлоя, за нашими спинами собрались еще несколько человек. Стихотворение прочитала моя школьная учительница английского – добрая, замечательная миссис Джеймс, чей голос звенел в безмолвной церкви.

На обороте – новое послание от Ингрид:

Я пишу на новом листке бумаги:

Положив записку в лифт, я отправляю его вниз, в квартиру 11А. На этот раз я готова к его весу, и опустить лифт оказывается гораздо проще.

Пять минут спустя, большая часть которых ушла на медленный подъем лифта, я получаю ответ. Еще одно стихотворение. «Огонь и лед» Роберта Фроста.

На обороте вместо нового извинения я нахожу приказ: