Глава 17
На следующее утро слуги на завтрак не накрывали стол. Все в особняке казались подавленными и хранили молчание. Взяв на кухне несколько хлебцов, Эдик сидел один в просторной столовой.
А как хорошо всё начиналось! Он любимчик города. Он герой. Он завидный жених. Он уважаемый человек. Он прекрасный кавалер. У него было всё! Пожалуй, всё, кроме будущего.
А сейчас он беспризорник, мальчишка, у которого скоро отнимут дом, который ему теперь даже и не принадлежит. Он никто. Никто даже не смотрит в его сторону. Он всем безразличен, и никому не нужен. Он стал тенью в этом мире. Мире, на который он возлагал такие большие надежды. Мир, который вначале казался ему раем. Мир, в котором он может всё — именно так он думал вначале, не понимая, что все бесконечные возможности, которые он представлял, оказались не более, чем иллюзией его воображения. В реальности он не смог ничего. Он не смог защитить себя, его обманули, его предали, его использовали.
Эдик и дальше думал о том, как печальна участь его и его дома, пока не вспомнил про призраков в подвале. Это может быть ценным заданием, он получит за него мощнейший артефакт. И главное, он знает, кого надо привлечь, чтобы он сделал за него всю работу.
Окончив размышления, Эдик начал действовать. На сей раз он оделся не так угрожающе и спрятал гномий топор в торбу. Откопав крестьянскую одежду, он нашёл, что выглядит в ней, как обычный мальчишка, прибывший из деревни.
Лапти на ногах казались смешными и идиотскими, но он всё равно надел их. Выйдя на улицу, Эдик помчался в магазинчик к ведьме.
— Эрик, — улыбнулась она, когда он вошёл в лавку.
— Я пришёл поговорить! — хлопал он голубыми глазами.
Он старался выглядеть, как можно серьёзней, не понимая как это смешно в его возрасте.
Ведьма закрыла двери и опустила шторы. Включив лампу, она села на табуретку.
— Что такое?
— Как ты оказалась в Юхо? Я знаю, это связано с гибелью барона.
— Да, нас с Нэтси обвинили в этом, и мы бежали из баронств, прихватив свои семьи, — кивнула она.
— Понятно, — Эдик посмотрел себе на ноги. — Я собираюсь учиться магии.
— Если что, обращайся.
— У меня в подвале дома живут призраки, — начал он. — Я думаю, что они охраняют древнюю тайну. Ты не поможешь мне разобраться с ними? Если мы найдём там сокровища, то я дам тебе десять процентов. Дом могут конфисковать через семь дней.
— Да, призраки, я что-то об этом слышала, — кивнула ведьма. — Проклятый дом благородного семейства. В нём раньше жил герой Эдик де Тюк. Я так же слышала, что его хускарл присвоил себе всё его имущество и живет в нём после гибели своего хозяина.
— Уже не живёт, — покачал головой Эдик. — Вчера его арестовали.
— Вот как.
— Скорее всего дом отнимут, — продолжал Эдик, сдерживая слёзы. — И я, как настоящий авантюрист, хочу найти его сокровища.
— Если хочешь, то я могу позвать Нэтси, она живёт неподалёку.
— Отлично, — кивнул Эдик. — Чем больше, тем лучше.
— Только вот десяти процентов нам мало — тридцать, не меньше! — покачала головой ведьма.
— Пусть будет тридцать, — кивнул Эдик, понимая, что если она откажется, сам он никогда не решиться открыть подвал.
— Тётя! — дверь открылась и в магазин вошла шестнадцатилетняя девушка в короткой юбке и плаще чёрного цвета, под которым виднелась красная блуза. Она держала посох мага.
Эдик бегло её осмотрел. У неё было милое лицо, прямые волосы, подстриженные у подбородка, казались довольно ухоженными. Так же Эдик заметил небольшую грудь и нашёл, что у неё не на чем остановить глаз. Девушка посмотрел на Эдика.
— Я пойду на спектакль «Каюк де Тюк».
— Это Миранжа, моя племянница, — представила девушку Брумгильда.
— Эрик де Тюк! — учтиво поклонился Эдик. — Что за спектакль?
— Комедия, про местного героя, — посмотрела на него Миранжа.
— Хорошо, жду тебя завтра утром, — кивнула Брумгильда. — Я приглашу Нэтси.
— А о чём вы говорите? — спохватилась юная ведьма.
— Помнишь того мальчишку, про которого я рассказывала, — улыбнулась Брумгильда. — Так вот, это он.
— Ничего себе, — открыла рот девчонка. — А я думала, что это за смерд припёрся.
— Хорошо! — кивнул Эдик. — А теперь меня заинтересовал спектакль, и я тоже схожу на него.
К счастью, тех немногих денег, что были у мальчика, хватило на билет в театр. И по мере того, как он смотрел спектакль посвящённый Эдику де Тюку, настроение его портилось всё больше и больше.
Героя Юхо там представляли пьяницей, добивающегося всего совершенно случайно. И в конце он умер от того, что в праздник урожая пьяный свалился в колодец. Весь зал дружно ржал над тупыми шутками. Вместе с залом смеялась и новая спутница Эдика. А сам он рыдал навзрыд.
«Ублюдки! Все подвиги, которые совершил Эдик де Тюк на благо города, оказывается, теперь ничего не стоят!»
Будь он сейчас в игре, он бы вырвался на сцену и покрошил актёров, но поскольку это было реальностью, он после просмотра спектакля тихо вышел из зала.
Ещё вчера Эдик хотел броситься собирать доказательства, опрашивать свидетелей, чтобы доказать невиновность Тиммелина. Но понял, что если он так сделает, то виновен будет именно он. Поскольку именно он убил мужика. Посему доказательства ему были не нужны.
Даже сама попытка защитить Тиммелина, казалось Эдику опасной. А если они на самом деле начнут уточнять, кто убил мужика? Тогда что? Тогда они могут выйти на него, и тогда ему либо придётся спешно бежать, либо садиться в тюрьму, а то и идти на эшафот. Что Эдику делать совсем не хотелось. Лучше уж это сделает за него Тиммелин. Тем более это как раз его обязанность защищать своего хозяина. Конечно, Эдику было жалко Тиммелина, но себя он всё же жалел больше. Поэтому решил не подвергать свою персону даже и тени опасности, которую может вызвать защита Тиммелина в суде.
Решив насчёт Тиммелина, он спокойно забыл о несчастном хускарле. И сейчас Эдик надеялся, только на то, что сможет найти в подвале дома великие богатства. Это сможет компенсировать ту несправедливость, которую с ним учинили.
На следующее утро он пошёл в магазинчик Брумгильды, в торговом зале его ждала Нэтси.
— Ты вырос пацан, — улыбнулась она.
— Немного, — открыл рот Эдик. — Хотелось бы больше.
— О привет! — помахала рукой Миранжа.
— Ну что, все готовы, пошли? — осмотрела собравшихся Брумгильда.
И они отправились к нему домой.
Эдик был не особенно радостным. Ему было страшно, и он не хотел открывать подвал. Но если после этого призраки будут бродить по всему дому, то это станет ему только на руку. Пусть новые хозяева ощутят всю прелесть дома с привидениями! Поэтому нужно было спешить. Может там он найдёт великие заклятия.
Они подошли к особняку по пустой улице и вошли в незапертую калитку.
— Какой шикарный дом! — Миранжа смотрела на широкий фасад.
— Пошли, — Эдик открыл высокие двери. — Этот дом купил мой брат и успел пожить в нём совсем немного, прежде чем исчез.
Гостьи постоянно восхищались особняком, а Эдик повёл их к дверям в подвал.
— Вот смотрите! — он сорвал с дверей защитные бумаги с надписями «Не входить!», а затем и вытащил доску. Схватив за ручки, он распахнул грязные двери.
Перед ним предстало большое помещение с паутиной и пылью, расположенное под центральной частью особняка.
Эдик зажёг фонарь и вошёл туда. От факелов он отказался, чтобы не спалить особняк.
— Ну и паутины, — вздохнула Брумгильда.
— Чувствуешь что-нибудь? — посмотрела на неё Нэтси.
— Да вроде ничего плохого! — пожала плечами ведьма.
— Круть! — завизжала Миранжа. — Настоящая алхимическая лаборатория.
Эдик рассматривал покрытые паутиной столы, колбы и реторты. Множество шкафов с засохшими ингредиентами. Всё это было когда-то его. Наверняка, каждый из этих ингредиентов стоит целое состояние. В центре комнаты был странный узор мозаикой.
— Друг мой! — из тени паутин в центр комнаты вышел призрак.
Эдик задрожал и чуть не упал, попятившись назад.
— Боюсь уже слишком поздно, — полупрозрачная девушка посмотрела на него.
— Что поздно? — спросила ведьма.
— Пробуждать меня, — покачала головой красивая девушка. — Я принцесса севера. Моё тело спит в подземелье Горы семи ветров, а дух стенал запертый в этой комнате.
— Понятно! — бросил Эдик.
— Но ты можешь попытаться, — посмотрела на него она. — Тебя изменили заклинанием, но это не важно. Ты остался тем же. Ты можешь спасти меня. Но знай, меня может пробудить только поцелуй настоящего героя.
— Что будет, когда ты пробудишься? — открыл рот Эдик.
— Я стану сильнейшим магом Воздуха и вновь покорю север, выйдя замуж за героя, — она смотрела на него прозрачными глазами.
— Вот это да! — Эдик сжал кулаки.
«Сейчас же отправляюсь к Горе семи ветров!» — думал он.
Все смотрели на призрака.
— Теперь моя душа вернётся к телу и будет ждать пробуждения, — вздохнула призрачная девушка. — Удачи в поисках меня.
— Постой? — выкрикнул Эдик. — А где сокровища?
— Ты найдёшь их там, где и моё тело. Там лежат сокровища древней империи. Я буду ждать тебя у горы и провожу к гробнице. Удачи, храбрый воин.
Призрачная девушка растворилась.
— Что? — вырвалось у Эдика. — И это всё?
Он ожидал битвы с сильными призраками, мощное подземелье, расположенное под его домом. Но он ничего из этого не получил. Выходит, ему и не были нужны сопровождающие.
— Это видимо и есть та легендарная принцесса севера, — произнесла ведьма. — Видимо древний род владеющий особняком был как-то связан с первыми королями севера.
— Отличная лаборатория! — завизжала Миранжа, смотря на столы и оборудование.
— Надо осмотреть помещение! — предложила ведьма.
Они исследовали его на наличие ловушек и сокровищ. Но кроме оборудования там не было ничего интересного. Все алхимические ингредиенты испортились от многолетнего хранения, и ценность там представляло только алхимическое оборудование.
— Если продать это оборудование, то можно спокойно получить несколько тысяч золотых, — сообщила мальчику ведьма!
— Ура! — потёр рука об руку Эдик. — Теперь мы станем богатыми. Пошли наверх, я проголодался.
Когда они поднялись на первый этаж, то встретили там несколько солдат.
— Что такое? — открыл рот мальчик.
— Нас направил сюда капитан Литл де Гер, — сказал один из них, — чтобы мы не допустили разграбления имущества сира Эдика де Тюка его слугами.
Эдик упал на пол.
Всё.
Конец.
Какой прок от того, что он знает, что принцесса севера находиться в Горе семи ветров. Она далеко на севере и это очень опасное место, куда не решаются ходить даже самые отъявленные искатели приключений. Даже если он сейчас начнёт готовиться к походу, то ничего не сможет сделать, пока не найдёт сильных спутников.
— Ладно, мы пойдём! — сказала ведьма и вместе со своей компанией исчезла за дверьми.
Эдик поднялся на ноги и пошёл в свою комнату.
Он был готов кусать локти от досады. Ему было плохо до ужаса. Все его планы по обогащению потерпели неудачу. Вспомнив про демонический доспех и прекрасный двуручный меч, который получат эти негодяи, он чуть было не заплакал. Артефакты, нажитые непосильным трудом! У него всё это отберут.
Тут же ему пришла в голову идея, спрятать их как можно лучше. Так просто они им не достанутся!
Поскольку на первом этаже и на улице теперь ошивалась стража, Эдик выбрал для хранения именно чердак. Переправив доспехи и меч туда, он искусно их спрятал в океане барахла.
Потом он перепрятал кое-что из старых трофеев, которые добыл в игре. Оставив два эльфийских кинжала, он спрятал их в свои сапоги и лег спать.
Весь следующий день Эдик посвятил обучению магии. Вгрызаясь в книги, он старался запомнить и понять каждое слово. Нужно было учиться, и магия оказалось самым перспективным направлением. Она могла дать ему всё, что не даст ни одно другое направление. И самое главное в магии он был крайне способным, как и в прокачке физической силы.
Эдик хотел посетить Тиммелина в тюрьме, он хотел найти Ульрику, он хотел сделать ещё много чего, но ничего не мог. Он даже хотел броситься доказывать ярлу, что он брат Эдика де Тюка. Но даже если он докажет, что это так, то скорее всего его как и Эдика ждёт расправа. Поэтому он уже подумал, что лучше лишиться особняка, чем жизни. Он больше не будет глупо подвергать себя опасности, как делал раньше. Он просто посидит и поучиться. Он не будет лезть на рожон и привлекать к себе всеобщее внимание. Им не должны заинтересоваться могущественные организации. Он самый обычный человек — вот что должны думать окружающие.
Магия в этом мире могла многое. И ей нельзя было пренебрегать.
Эдик много раз думал о северной принцессе, поскольку в игре в зависимости от морали персонажа менялся сюжет, то если бы он был злым героем, то призрак принцессы бы просто исчез. Но вопрос требовал изучения, как и принцесса древней империи. И Эдик не знал об этом ничего. Кроме того, что место, про которое она говорила, было очень опасным даже в игре, а про реальность и говорить было страшно.
Дни до суда, Эдик почти не выходил из дому. Ни у кого не возникало желания общаться.
Люся постоянно плакала.
Как-то Эдик подошёл к ней.
— Слушай, вполне возможно очень скоро мы окажемся на улице.
— Я не хочу становиться проституткой! — она закрыла глаза.
— А крестьянкой?
— Ещё чего! Сир Эдик, где вы? — она взвыла.
— Никто не должен знать, что я его брат, — зашептал он. — С этого дня я стану твоим братом.
— Хорошо, — кивнула она. — Только не оставляй меня.
После чего он поговорил на эту тему со всеми слугами и бабушкой.
В день суда он с бабушкой и Люсей пошли в город. Суд над Тиммелином привлёк людей не больше чем другие суды. До этого момента Эдик даже не знал, что здесь вообще бывают суды и кого-то судят. Здание суда оказалось недалеко от центра.
— А я думал, что он хороший малый, — говорил мужик стоял на крыльце. — А как только Эдика де Тюка не стало, его хускарл совсем распоясался.
— Да, вот до чего доводит богатство! — кивал его собеседник.
— Бедный малый, из-за какой-то пьяни попал в тюрьму.
— Он был таким классным, — плакала девушка.
— А мне он так нравился, — плакала маленькая девочка в обносках. — Я думала, что когда вырасту стану его женой.
— Мдя, — сказал бывалый солдат. — Бедный парень, не знал, что жить в таком особняке после смерти его хозяина, это преступление.
В зале суда собралось полно народу, и самое главное: из-за своего роста Эдик совершенно ничего не видел.
Суд начался с допроса свидетелей обвинения, которые утверждали, что Тиммелин убил пьянчугу, хотя и говорили, что не разглядели момент, когда пьянтос впечатался в потолок.
Только один упомянул, что перед этим Сэйт стукнул метлой маленького мальчика, и метла разломалась надвое. После чего Тиммелин пришёл в бешенство и убил пьянчугу.
Некоторые свидетели уже успели принять на грудь и говорили ещё более фантастические вещи. Выступила так же и проститутка, которая утверждала, что Тиммелин заступился за неё, когда к ней престал Сэйт.
В пользу этой версии выступил друг Сэйта, утверждая, что последнему жена не давала больше года. В зале суда так же ревела жена с тремя детьми, требуя наказания виновного, а именно смертной казни.
Эдик прекрасно понимал, что даже если он сейчас выйдет с защитой, то кто-то из свидетелей мог сказать, что это он — тот, кто замочил пьяницу. А во-вторых, он был ребенком, если бы он стал защищать Тиммелина, то его просто бы подняли на смех. Посему он довольствовался тем, что Тиммелин ответит перед законом вместо него. Это уже грело ему душу.
В конце выступил даже Ярл, сказав, что он увидел разительные изменения в Тиммелине. Что, он защищая ребенка от побоев пьянтоса, не рассчитал силу и убил его. И конечно он не заслуживает смертной казни, но вот ему непременно надо исправиться и немного отстрадать, чтобы впредь так просто не убивать людей.
Со стороны защиты никого не предусмотрели в том числе и адвоката, да и подсудимого ни о чём не спрашивали, посему когда обвинение окончилось, то судья начал стучать молотком.
— Итак, приговор!
Зал замер в тишине. Сердце Эдика стучало так громко, что ему казалось, что оно заглушает голос судьи. Всё же Тиммелин успел стать для него достаточно близким человеком, о котором он хоть немного волновался. И этого человека сейчас у него отнимут! И он ничего не может сделать! Совершенно ничего! Если он что-то попытается предпринять, то его ждёт судьба врага народа и преступника. Эдик не может никого защитить, он даже не может защитить себя. Жадность беспощадна! Она с лёгкостью губит того, кто вчера так много сделал для этого мира. Она с лёгкостью стирает всё об этом человеке, даже его друзей, только для того, чтобы набить свои отвисшие карманы. А он — Эдик де Тюк ничего не может с этим поделать. У него всё отнимают. И он лишь стиснул зубы.
— Тиммелин Антарбель, хускарл тана сира Эдика де Тюка, героя города Юхо, виновен в убийстве Сэйта Нидринта. Но поскольку он защищал мальчика и проститутку и неумышленно применил свою богатырскую силу к потерпевшему, то суд считает, что смертную казнь можно заменить восьми годами каторги.
Сидящий в клетке Тиммелин побледнел.
Судья продолжил речь.
— Но поскольку подсудимый участвовал в освобождении благородной девы из лап разбойников, а так же защищал честь героя города и получил ходатайство ярла о смягчении наказания, то наказание изменяется на год службы в исправительном дивизионе в Хельцборе.
Тиммелин облегчённо выдохнул.
Судья продолжил.
— Имущество сира Эдика, которым распоряжался его хускарл, отойдёт к городской управе, и дальнейшую его судьбу решит ярл, поскольку с сегодняшнего дня сир Эдик де Тюк, герой Юхо, объявлен мёртвым. На основании показаний Тиммелина Антарбеля, который видел, как героя города, увели за собой братья тьмы.
На сей раз упал Эдик.
«Всё конец! Конец герою! От него больше ничего не осталось! Всё отнято алчными тварями!»
Люся заплакала, а бабушку чуть не хватила кондрашка.
Даже когда она неожиданно увидела дракона, ей было не так страшно, как сейчас, когда в суде у неё отобрали особняк. А она считала его своим домом, поскольку им владел её внук. И теперь это было непоправимо потеряно.
Вечером они вернулись в особняк. Вокруг него по-прежнему стояла стража. На следующее утро пришёл судебный пристав и их всех выселили. В доме остались только слуги, которые должны были работать как прежде, в ожидании нового хозяина.
Эдик, собрав в торбу свои книги по магии и самые ценные пожитки, стоял у калитки. Ему хотелось вынести солдат двуручным мечом, но он сжимал зубы от свой беспомощности. Люся рыдала в три ручья.
— Не плачь детка, — успокаивала её бабушка. — Вот найдёшь себе жениха, будет всё хорошо.
— Зинаида Ивановна, всё кончено, — рыдала девушка.
— Не плачь!
— Кому я нужна, — проревела девушка. — Я не хочу быть женой какого-то мужлана. Мне придётся самой стирать кучу одежды, носить воду, готовить кучу еды. Это будет не жизнь — это будет ад.
— Всё пройдёт, Люся, — утешала её бабушка. — Найдётся принц на белом коне.
— Кому я здесь нужна! Жизнь небогатых женщин здесь ужасна! Это ад, кромешный ад. Непроглядный ад. Бесконечная беременность, работа от зари до зари, никакого отдыха и увлечений. Уж лучше стать проституткой, чем женой!
— Ну что ты так.
— Лучше умереть! — выкрикнула Люся.
— Пошлите! — вздохнул Эдик. Он посмотрел на особняк, и кулаки его сжались. — Но однажды я вернусь!
Он тоже зарыдал, смотря на прекрасный особняк, который семь дней назад считал полностью своим.
«Всё исчезло! Моя прекрасная жизнь растворилась, исчезла в один момент. Теперь всё кончено, я больше не вернусь, — думал Эдик. — Никогда не вернусь!»
Он хотел, сказать какую-нибудь мощную фразу, но в голову ничего не шло. Да и для кого это всё говорить? Не для кого.
В торбе Эдик припрятал немного золотишка, так что теперь у него было на что жить. Это было то золото, которое он сумел спрятать на чёрный день.
— Везет же ярлу, — сказал один из солдат товарищу. — Сегодня я узнал, что Эдик де Тюк должен был ему десять тысяч золотых, и теперь всё имущество героя ушло в зачёт этого долга.
— Так вот за что жил герой, — усмехнулся товарищ. — Да за такие деньги передо мной бы все девки города раздвигали ноги.
Эдик сжал кулаки.
«Ублюдок! — кричал, он не открывая рта. От мыслей в голове стало душно, а от обиды сдавило горло. — Ты заработал на мне огромные деньжищи, дал копейки, и в конце концов отобрал даже и их. Я отомщу! Я уничтожу тебя. Этот поганый город! Уничтожу эту проклятую империю! Вы ещё поплачете!»
Он кусал губы, ревел, как обычный мальчишка.
— Где мы будем ночевать? — спросила Люся у бабушки.
Это вернуло Эдика к реальности.
— Я всё сделаю! — бросил он, убегая.
Не смотря на ужасное настроение, ночевать на улице ему совершенно не хотелось, хотя погода была прекрасная, гораздо лучше той, в которую он шёл к Юхо пешком.
Пообщавшись со знакомыми бомжами, Эдик нашёл убогий дом, стоящий всего десять золотых и расположенный на самой окраине города. Этим же вечером он выкупил этот дом, и они въехали. Люся пришла в ужас от одного вида их нового жилища. Но поскольку у неё не было ни монеты, она ничего не могла с этим поделать.
Эдик не хотел останавливаться в трактире. Причина была проста: в трактире их легко могли найти. Там ошиваются воры, и к тому же, трактирщики доносят властям о постояльцах. И остановись он там, ярл мог бы заподозрить, что они что-то увезли из его собственности. А Эдик не хотел, что бы у него отняли ещё и это.
Лёжа на единственной кровати вместе с плачущей Люськой, накрывшись дырявым одеялом, он кусал локти от обиды.
Новый дом состоял из одной комнаты с камином. В ней стояла кровать, где они спали, и сквозь дырявую крышу было видно ночное небо. Да и стены были готовы вот-вот развалиться. Во входной двери было много щелей, и зимовать в этом доме было явно невозможно. Вместо роскошной столовой теперь была деревянная скамья и старый стол. Вместо посуды — несколько чёрных котелков. Вместо гномьего унитаза — деревянное ведро у двери. А вместо шкафа — несколько вбитых в осыпающуюся стену гвоздей.
Так изменилась жизнь героя.
Карета принцессы в одно мгновение стала тыквой.
Эдик рыдал, понимая, что те колдуны, с которыми он сражался, были никакие не злодеи. Они бы ему ничего не сделали, если бы он не попался на их пути. Настоящими злодеями оказались ярл и император. Из-за своей непомерной жадности, они только и делали, что отбирали. Отбирали у самых бедных, отбирали у тех, кто не мог за себя постоять. Отбирали у тех, кто надеялся на них. Отбирали у тех, кто от них зависел. Отбирали у тех, кто нуждался.
И мир стал другим — монстры уже были не такими страшными, а колдуны не такими злобными. Во внутреннем мире Эдик произошла революция. Он был потрясён, переломан, разрушен, ввергнут в хаос.
Сейчас утраченная жизнь казалось Эдику особенно красивой. Особняк, слуги, столовая, слава — всё потерянное получило дополнительный блеск в его воображении. Оно казалось ещё более значительным, ещё более весомым, ещё более мощным. И он не представлял, как теперь он будет жить. Казалось, что его жизнь уже кончена, что он уже никогда не сможет улыбаться так же как и раньше. Что всё будет уже не так, уже не то. И жизнь станет омрачённой и вялой. Не стоящей ничего. Такой же серой полосой, какая была до его попадания в этот мир. Только теперь много-много хуже. Поскольку он будет бесконечно горбатиться за кусок хлеба, чтобы такие, как ярл, могли покупать себе особняки, иметь слуг и шикарные вещи.
Мир Эдика изменился — он стал мрачным и полным тьмы. По крайней мере, таким он казался ему, рыдающему на старой кровати. В нём отсутствовала надежда на светлое будущее.
Но людская природа хранила ещё много загадок, которые только предстояло разгадать. И мир жил, ожидая их появления. Он ничего не боялся.
Он только смотрел.
И в своём наблюдении он казался жестоким и равнодушным. Ему не было дела, ни до дворовых детишек, ни до императоров, и их жизни были ему одинаково безразличны. Казалось, что он просто спит.
Но только мир не спал.
