Всего минуту назад все, что я вижу перед собой, – это пожизненный приговор. А потом – когда я уже нахожусь в кабинете у губернатора тюрьмы – мне вдруг звонит мой адвокат и сообщает, что Зельда задержана по обвинению в убийстве Тани и нападении на Патрика. Слава Богу, с моим старым другом все в порядке.

Даже когда Зельду признали виновной, меня не могли сразу же выпустить. Формально я была убийцей – согласно приговору суда. Соблюдение всех формальностей – дело не быстрое. Для отмены приговора нужно подать апелляцию. Впоследствии, по словам моего адвоката, можно было бы еще и подать иск с требованием компенсации. Но я не собираюсь этого делать. Возможность ошибки при вынесении приговора действительно существует. Работая в тюрьме, я знала, что среди заключенных есть и те, кто сидит за преступления, которых не совершали.

Между тем рассмотрение ходатайства о моем освобождении под залог прошло без моего присутствия. Наконец меня выпускают! Надзиратель отдает мне пластиковый пакет со всеми вещами, с которыми я поступила в тюрьму. И надо же, какая удача – «нашлась» валлийская ложка, папин подарок маме! Я вытаскиваю ее и провожу пальцем по ее ручке в форме сердца, как, наверное, делала раньше мама. Это успокаивает меня – так же, как и снимок УЗИ с моим маленьким Патриком – единственное подтверждение того, что он действительно когда-то существовал.

Я выхожу из тюремных ворот, жадно вдыхая свежий воздух, и направляюсь к стоянке такси. Такие, как я, должно быть, выгодные клиенты для местных водителей.

Навстречу мне шагает высокая фигура. Идет дождь, поэтому разглядеть лицо удается не сразу. Сердце на мгновение подпрыгивает у меня в груди. Но нет, конечно, это не он. Это мой адвокат. Я стараюсь не показывать своего разочарования.

– Спасибо, что встретили меня, – говорю я. – А я собиралась взять такси.

– Я на машине. – Пенни машет на пыльный темно-синий «Универсал», стоящий неподалеку. – Я подумала, что нам следует поговорить. Мне нужно вам кое-что рассказать. О вашем бывшем муже.

Во рту у меня пересыхает.

– С ним все в порядке?

Я ненавижу себя за этот вопрос. Какое мне до него может быть дело – особенно после того, что он говорил на суде?

Пенни поджимает губы.

– Такие люди, как Дэвид, всегда в порядке.

Мы садимся в ее машину, но она не заводит двигатель. Вместо этого Пенни начинает говорить:

– Дело в том, что у меня есть пара хороших друзей в полиции. Адвокату без этого не обойтись.

Следует недолгая пауза. Я собираюсь заговорить, но что-то меня останавливает.

– Мне удалось кое-что разузнать. Вы были правы. Дэвид действительно был замешан в незаконных делах. Торговля оружием. Очевидно, он ввязался в это еще тогда, когда служил в армии и подружился с одним американским военным в Афганистане. Ваш бывший муж и его американский товарищ хорошо развернулись, используя свои связи. Дела у них шли отлично. Я в этом не эксперт, должна признаться. Но, насколько могу судить, бизнес в сфере недвижимости – прекрасное прикрытие. Эти люди всегда прячутся за ширмой респектабельности.

Пенни замолчала на несколько секунд, чтобы дать мне осмыслить услышанное.

– Однако им нужно было прятать следы. Вы были опять же правы, когда решили, что Дэвид занимался отмыванием денег, покупая дома. Это один из наиболее распространенных способов.

Я чувствую выброс адреналина, и в то же время на меня накатывает гнев и печаль.

– И полиция все это знала?

– Только Интерпол. Они следили за ним много месяцев, но все делалось очень осторожно. Дэвид говорил на суде, что был в санатории, – это правда. Он решил отсидеться там некоторое время, после того как ему стал угрожать один из клиентов – покупателей оружия. А тут еще и дочь Зельды сообщила Дэвиду о своей беременности, что стало для него еще одной причиной уехать из страны.

Она от него забеременела? Это известие для меня словно удар в живот.

– Интерпол выманил его из санатория и предложил сделку, – продолжает мой адвокат. – Если он раскроет им все подробности своих незаконных сделок по продаже оружия, ему позволят потом беспрепятственно уехать и обеспечат защиту. Он захотел съездить домой повидать дочь. Однако местная полиция, узнав, что Интерпол все это время был в курсе местонахождения Дэвида, стала выражать недовольство. В полиции не сомневались в вашей виновности в убийстве Тани, но им все же требовались дополнительные свидетели. Поэтому в качестве «подсластителя» Интерпол велел Дэвиду дать на суде показания против вас.

– И солгать насчет того, что я имела склонность к агрессии?

Пенни пожала плечами:

– Я не знаю, что именно ему велели сказать.

– А где он сейчас?

– Вместе со своей дочерью под защитой полиции.

– Значит, он на свободе?

Я слышу вздох.

– Мне очень жаль. Я понимаю, что это несправедливо, учитывая всю его ложь на суде. Но я решила, что будет лучше, если вы узнаете это от меня. Конечно, вы можете обратиться к журналистам, но – если хотите моего совета – я бы оставила все как есть. Сейчас вы можете просто начать жизнь с чистого листа.