Ее привезли к высокому серому зданию, с большими черными буквами на фасаде.

«П-О-Л-И-Ц-И-Я», – прочитала вслух Скарлет.

Лицо женщины-копа смягчилось.

– Любишь читать, да?

Скарлет кивнула.

– Мама научила меня, еще до того, как я пошла в школу.

– Вот как? – Женщина поджала губы: – А сколько тебе вообще? Одиннадцать? Двенадцать?

– Если я вам скажу, вы отпустите меня повидаться с мамой?

– Я постараюсь.

– Восемь.

Женщина нахмурилась.

– Но ты такая высокая.

– Да, я знаю. – Скарлет снова тряхнула головой, так что ее косички с вплетенными бусинками взметнулись во все стороны. – Мой папа тоже был высокий.

Это был один из немногих фактов, известных ей об отце, поэтому она всегда старалась это упоминать.

– Отлично. Просто отлично.

Неужели она опять сделала что-то не так?

Теперь они уже вошли внутрь и стояли перед большим стеклом. За ним сидел мужчина в черной форме и со шрамом на щеке. Это напомнило Скарлет о том, как она однажды порезалась кухонным ножом, когда чистила картошку на ужин, чтобы сделать маме сюрприз. Ей нужно было наложить швы – так сказала мама, когда обнаружила ее дома всю в крови. Но в результате они просто наклеили ей пластырь, потому что иначе могли возникнуть неприятности с соцслужбой.

– У нас тут кое-какая проблема, Джо, – сообщила женщина-полицейский. – Эта девочка, возможно, младше, чем выглядит. Если, конечно, она не врет. И еще она отказывается говорить, где живет, а ее имя мы прочитали только на ее учебнике. Скарлет Дарлинг. Представляешь?

Вздыхая, мужчина в черной форме взялся за телефон.

– Вызовите, пожалуйста, сотрудников из соцслужбы. У нас тут, похоже, ребенок младше возраста уголовной ответственности.

– Что это значит? – спросила Скарлет.

Женщина-полицейский сердито на нее посмотрела.

– Это значит, что тебе все-таки удастся избежать суда. Скажи мне, Скарлет, это другие дети подговорили тебя на это?

«Ничего им не говори».

– Какие другие дети?

– Вот, совсем малявка, а уже знает, как надо себя вести, – фыркнул мужчина со шрамом.

– Я не малявка, – возмутилась Скарлет. – Я не хуже любого взрослого. Так говорит моя мама. Я помогаю ей с покупками и делать уборку, когда она плохо себя чувствует. Ну, то есть помогала, пока ее не увезли в этот «Эйч Эм Пи».

– Если ты не возьмешься за ум, то окажешься в конце концов там же. Понимаешь, что я говорю?

Не совсем, но было безопаснее кивнуть. Потом они просто сидели и ждали под равномерное тиканье часов.

– Скарлет!

Это была Камилла Рваная Стрижка, женщина из соцслужбы, которая привезла ее в дом миссис Уолтерс.

– А, так вы знаете эту девочку? Она попалась на воровстве. И из-за нее пожилая женщина вывихнула лодыжку.

Камилла вздохнула. Потом она начала шепотом переговариваться с женщиной-полицейским, но Скарлет удалось все расслышать.

– Ее мать сейчас в предварительном заключении до суда, так что бедная девочка пока под временной опекой. Мы поместили ее на этот период в семью Уолтерсов.

– Что ж, в таком случае нам ничего не остается, кроме как пожурить ее и отправить обратно в эту семью.

– Мы будем подыскивать ей что-то другое, если ее мать закроют надолго.

Скарлет подняла глаза. Одного их соседа, жившего от них через три квартиры, тоже «закрыли надолго». Это означало, как объяснила ей мама, что он будет долго сидеть в тюрьме. «Ну и слава богу, черт возьми», – добавила тогда мама.

– Я хочу увидеться с ней! Вы меня отвезете?

– А ты обещаешь, что будешь теперь хорошо себя вести?

– Да. Честное слово.

Скарлет была готова на все, ради того чтобы снова оказаться в маминых объятиях. Почувствовать мягкость ее щеки. Уткнуться лицом в ее шею, и чтобы мама гладила ее по волосам и говорила, что она ее «любимая девочка».

– Если ты будешь продолжать в том же духе, когда станешь старше, то в конце концов попадешь в исправительное учреждение для несовершеннолетних.

Киеран, живший у Уолтерсов, уже успел там побывать!

– Я буду хорошо себя вести. Правда. Я не буду больше играть в эту игру.

– Это не игра, Скарлет. Это реальная жизнь. Так что если кто-то подбивает тебя сделать что-то плохое, ты должна говорить «нет». Поняла?

Она кивнула.

– Так я смогу увидеться с мамой? Я так по ней скучаю.

Женщина-полицейский вздохнула:

– Да им сколько ни говори – все бесполезно.

Камилла похлопала Скарлет по руке. У нее были длинные красные ногти. А у мамы были очень короткие, и кончики пальцев – желтоватые, как она ни пыталась их оттереть.

– Я постараюсь это решить, Скарлет. Но пожалуйста. Помни о том, о чем мы сейчас говорили. Мы ведь хотим тебе помочь. Правда.

Рваная Стрижка сдержала свое слово. На следующий день она повезла Скарлет на встречу с мамой, как обещала. «Эйч Эм Пи» оказалась огорожена высокой стеной с мотками проволоки по верху. Камилла сильнее стиснула ее руку, как будто тоже была напугана.

– А где тут окна? – спросила Скарлет, когда они прошли мимо надписи «С-В-И-Д-А-Н-И-Я».

– На другой стороне. С этой стороны их нет. В целях безопасности.

Они прошли через большие двери, где сидевший за стеклом мужчина велел им расписаться. Женщина в черной форме и с татуировкой в виде зеленого дракона на запястье попросила Скарлет поднять руки, после чего ощупала все ее тело. Было щекотно. Потом эта женщина-дракон проделала то же самое с Камиллой, и та перенесла это совершенно спокойно.

– Проходите сюда.

Дверь скрипнула, когда они открыли ее. Она вела в другую комнату, в которой была еще одна дверь, а за ней – третья. Они шли словно по очень длинному школьному коридору.

– Вы сказали, что здесь есть окна, – прошептала Скарлет.

– Есть, – сказала Камилла, стискивая ее руку. – Только не в этой части.

В конце концов они пришли в огромную комнату, где стоял запах как от давно не мывшегося человека. Там было много столов и стульев. Сердце у Скарлет подпрыгнуло, будто могло вырваться из груди от разочарования. Мамы там не было!

– Она скоро придет, – сказала Камилла, похлопав по стулу рядом с собой. – Давай просто немного посидим и подождем. Смотри, здесь есть книжки для детей – ты можешь почитать.

Они ждали, как показалось Скарлет, целую вечность, в то время как множество других людей появлялись и садились за столы. К ним приходили на встречу женщины в ярко-голубых костюмах, означавших, что они заключенные. Это объяснила ей Камилла. Длинная стрелка часов на стене прошла половину пути по циферблату, но мама так и не появилась.

– Это довольно странно. Подожди, я пойду узнаю.

Скарлет посмотрела, как она направилась к одной из надзирательниц, и покосилась на сидевшую неподалеку и наблюдавшую за ней с любопытством женщину с золотыми кольцами в ушах. В конце концов Камилла вернулась.

– У твоей мамы был сегодня, хм… небольшой инцидент утром, поэтому ей пришлось задержаться.

– Скарлет!

Это был мамин голос. Но она была не похожа на себя. Ее чудесные светлые волосы оказались острижены, а под глазом появился огромный синяк. Скарлет бросилась к ней. Запах у мамы теперь был другой, но ее теплые объятия остались такими же, как и прежде. Она была одета в голубой костюм, как и другие женщины.

– Я так по тебе скучала. – Мама стояла на коленях, и слезы текли по ее лицу. – Я говорила им, что ни в чем не виновата, но они мне не верят. А ты должна знать, что твоя мама не сделала ничего плохого. Я не могу спать по ночам без тебя. И мне кусок в горло не лезет. А женщины тут очень злые. Вот, видишь? – Она показала на свой голубовато-фиолетовый синяк. – Это они сделали.

– Шшш, – Скарлет успокаивающе погладила маму по спине, как делала тогда, когда им отключали дома горячую воду за неуплату или совсем нечего было есть. – Все будет хорошо.

– Как все может быть хорошо? – Мамины глаза вспыхнули с негодованием. – Да я дышать без тебя не могу, девочка моя! Я не знаю, как вообще выжить в этом дерьмовом месте. Моя сокамерница мочится под себя, потому что у нее недержание. Это невыносимо!

– Вы расстраиваете свою дочь, – вмешалась Камилла, все это время стоявшая рядом с ними. – Успокойтесь, пожалуйста.

– Какого черта вы учите, как мне вести себя с моим собственным ребенком? Кто вы вообще такая?

– Я социальный работник. – Камилла стояла, скрестив руки, но было видно, что она несколько нервничает. – Мы заботимся о том, чтобы у Скарлет все было в порядке. Вы знаете, что она пыталась совершить кражу из магазина? Будь она старше, у нее могли возникнуть из-за этого серьезные проблемы.

– Чушь собачья. Моя дочь не могла сделать ничего плохого. Она хорошая девочка. Как я.

– Время, – гаркнула одна из надзирательниц.

– Нет! – взвыла мама. – Я же только пришла!

– Вы сами виноваты, что опоздали.

– Но я же была в этом долбаном медпункте! Мне требовалась медицинская помощь!

Скарлет наклонилась к маме и осторожно погладила синяк:

– Все, все, уже лучше.

– Ваша дочь ведет себя так, будто ребенок – вы, а не она, – пробормотала Камилла.

– Я должна заботиться о маме, – гордо произнесла Скарлет. – Это мой долг.

Женщины в голубых костюмах уже выстраивались в очередь у двери.

– Время!

Мама с такой силой вцепилась в руку Скарлет, что ей стало больно. Одна из надзирательниц принялась ее оттаскивать.

– Скарлет! Скарлет!

– Пожалуйста, не забирайте мою маму! – закричала Скарлет.

Надзирательницы потащили маму прочь из комнаты.

– Эй ты, не кусайся, – рявкнула одна из них, – а то пойдешь в одиночку.

– Отпустите меня к моей девочке!

Дверь с шумом захлопнулась. Они забрали у нее маму. Опять.