Фёдор Михайлович Достоевский говорил о всепревосходящей любви к лучезарной Личности Христа. О том, что эта взаимная любовь превыше всего.

В Христианстве глубинный, окончательный приход к Богу или последнее крайнее отречение от Него происходят не через рассудочные заключения, а через вступление в общение или разрыв общения души и Христа. Их личные отношения — вот что имеет решающее значение.

Потому, когда я усомнился даже в некоторых основных положениях доктрины, ещё оставалась последняя удерживающая нить — искренняя, личная, живая любовь к Богочеловеку Иисусу Христу.

Нечто лучезарное, цельное, сокровенное, невыразимое словами есть в Нём, в Его Личности, в Его Лике. Вот это и питает душу. И она, уже став рассудком и делом богоотступницей, всё же каким-то неизъяснимым образом остаётся со Спасителем… И значит, не всё потеряно! На этом основании любви ко Христу в душу может вернуться убеждённость в догматах, обрядах и всём прочем, что составляет полноту православной Христовой веры.

…Я смотрел на родной, такой близкий и такой надмирный Лик Спасителя на иконе и недоумевал: выходит, что я и мыслями, и делами не согласен с тем, как Ты учил жить, но я всё равно Тебя по-прежнему люблю и преклоняюсь, благоговею перед Твоим святым и лучезарным Образом и перед тем, как Ты прожил земную жизнь.

Всего одна тонкая нить… Выдержит она или порвётся навсегда?!