Оправдываясь нуждами миссионерства и необходимостью держать руку на пульсе времени, я всё расширял границы дозволенного, разрешая себе светские книги, фильмы, сайты и тому подобное. Круг общения в миру также увеличивался.

Всё сильнее разгоралась тяга к человеческому теплу, поддержке, дружбе, любви. Тяга, казавшаяся оправданной. Постепенно я стал разрешать себе отступления уже не в помыслах, а в жизни. Ну а здесь остановки быть не могло.

Справедливы слова одного праведного иерарха, говорившего, что если бы не удерживающая благодать Божия, он впал бы во все без исключения грехи. А я самоуверенно и легкомысленно не заботился о том, чтобы благодать Божия не покидала меня. Когда за мою скрытую гордость удерживающий покров благодати пал, то пал и я. И падение это было страшным.

Нет ничего нового под солнцем. Сам же я писал в патрологии «Путь святых отцов» про одного из светочей Православия, в жизни которого «произошло нечто, хотя и встречающееся в аскетике, но обычно не в такой крайней форме… Он не просто вернулся к прежней рассеянной жизни, но впал в тяжкие и отвратительные грехи, о которых раньше и не помышлял… Ведя такую жизнь, преподобный… не порывал, однако, отношений с духовником, хотя и не исполнял его наставлений и не мог оторваться от греха. В его душе кипела напряжённая борьба, а ум стенал под гнётом противоречий… Оставленный благодатью, он вообще стоял на грани утраты веры».

Увы, эти слова вскоре в точности исполнились на мне.