Вновь и вновь спрашиваю себя: что же со мной случилось? Как стала возможна совершившаяся беда? Почему, найдя Спасителя и Его Церковь, я со временем охладел, потерял ревность, страх Божий и, фактически, саму веру?

+++

Причиной моего падения стала гордость.

Похоже, я подсознательно отвергал мысль, что ко мне, такому «образцово-кающемуся грешнику» и «смиренному иноку», вообще могут относиться предупреждения святых отцов о гордости.

Незаметно для самого себя я взрастил в душе желание славы человеческой и прилепился к ней, питаясь и утешаясь ею, боясь её потерять.

В последнее время меня тяготило несоответствие моего внутреннего состояния и того имени, которое я носил в церковной среде, но потеря этого «уважаемого» имени казалась полной катастрофой, крахом и концом жизни. Какое ослепление…

Прости, Господи, и даруй мне Твоё смиренномудрие.

+++

Другой причиной моего падения стало недооценивание роли и силы падшего верховного ангела и его демонов.

Современный технократический, немистический образ мышления способствовал расслабленности и неосторожности по отношению к духам злобы. Словно брань с ними уже выиграна, в то время как она — в самом разгаре.

Господь Иисус Христос неслучайно предупредил о великой опасности, исходящей от сатаны и его слуг, вложив прошение об «избавлении от лукавого» в молитву «Отче наш». Казалось бы, куда уж очевиднее?

Теперь от всего сердца вопию: «Господи… изми мя от уст пагубнаго змия, зияющего пожрети мя и свести во ад жива» («Молитвы на сон грядущим»).

+++

Ко всему прочему, я недопонимал важности самого дара веры и смертельной опасности этот дар потерять.

А ведь были на этот счёт серьёзные предупреждения и знамения. К примеру, тема убиенного брата Иосифа Муньоса и сокрывшейся от нас мироточивой Иверской-Монреальской иконы возникла в моём творчестве неслучайно.

В книге «Святорусское откровение миру» я описывал следующее (теперь открою, что речь идёт обо мне самом): «…этот человек начал испытывать сильное нашествие вражиих помыслов, внушавших ему сомнения в вере. Каждый, кто испытывал подобную мысленную брань, знает, как она тяжела. В довершение ко всему этот человек заболел и был вынужден несколько дней безвыходно провести в келье. В тиши своей кельи он стал молиться Господу, дабы получить духовную помощь. Как-то вечером он попросил у Господа знамения для укрепления веры. И вот утром следующего дня к нему в келью постучали; пришёл монах, который принёс только одну единственную весть: убит брат Иосиф. По словам того человека, в то мгновение его пронзила мысль: “Да ведь это и есть Божие знамение”.

Мученичество брата Иосифа, бесспорно, — знамение, явленное для укрепления нашей веры… О чём же оно говорит и чему учит? Оно предвозвещает и свидетельствует о торжестве Истины, о победе, победившей мир — о вере нашей, о конечном торжестве Православного Христианства. Ведь за распятием и погребением Спасителя последовало Его всесветлое Воскресение. И каждый мученик, убиваемый палачами, обретает жизнь вечную» (очерк «Победа, победившая мир»).

Перечитывая, удивляюсь тому, что, получив от Бога такое знамение веры и написав такие слова, я всё-таки утратил веру…

Оказывается, борьба за веру — это самое главное в духовной видимой и невидимой брани. Современный старец Иосиф Исихаст открывает: «…главная цель врага заключается в том, чтобы поразить нашу веру и тем самым опозорить человека, как предателя и отступника… Всё совершается ради веры, но и держится всё только на ней. Если поражена вера, то колеблется и всё остальное» (монах Иосиф, «Старец Иосиф Исихаст»).

Сознавая важность веры, теперь наряду с молитвой Иисусовой, буду молиться: «Верую, Господи! Помоги моему неверию» (Мк. 9, 24). Так благословил духовник.

+++

Святые отцы называют сатану и его богоборчество, захлестнувшее ангельский и человеческий мир, древней злобой. Злоба эта многолика. Потому сказанное здесь не объясняет всего. Но и то, что я уже осознал, стало для меня спасительным откровением.

Господи, избави от древней злобы лукавого!