Глава шестнадцатая
— Пункт первый. Защита жизней ирландцев, — начал зачитывать Алекс собранию, проходившему в их с Фредом квартире.
— Пункт второй. Защита прав ирландцев.
— Пункт третий. Сохранение ирландцев как нации.
— Пункт четвёртый. Сохранение национального самосознания и культуры.
— Пункт пятый. Свобода Ирландии!
Никаких криков одобрения и тому подобных пафосных вещей, как подсознательно ожидал попаданец, воспитанный на голливудских фильмах. Ирландцы только переглянулись… но какие это взгляды…
— Коротко и по делу, — подытожил Фред, сглотнув, — толкования же оставим на совести каждой ячейки, на местах видней. Теперь о вожде. Я предлагаю…
Взгляды ирландцев сами собой скрестились на Алексе, и парень резко вскочил…
— Никаких вождей! Нельзя нам сейчас играть в вождизм и пытаться поставить людей в единый строй! Нельзя!
— Почему? — Удивился телеграфист Кейси, медно-рыжий телеграфист богатырского телосложения с породистым лицом, — единый вождь нужен в битве! Мы если и проигрывали войны, то как раз потому, что каждый из наших лордов пытался воевать самостоятельно.
Попаданец лихорадочно думал, становиться вождём не хотелось отчаянно, ведь помимо нешуточного почёта, такого человека ожидали и нешуточные проблемы. Причём почёт — это потом, когда-нибудь, может быть… скорее всего у потомков. А проблемы — вот они, начиная от англичан, заканчивая англосаксами САСШ, многие из которых негативно воспримут сам факт того, что ирландцы как-то самоорганизуются.
Если он будет одним из, то особых проблем возникнуть не должно — всем понимающим будет очевидно, что в ИРА он как вывеска. Актёр и драматург, пользующийся определённой, пусть и несколько трущобной популярностью. Такие в каждой партии и в каждом движении…
— До битвы ещё далеко, — начал плести Алекс словесные кружева, — а какого-то авторитета у нас ещё нет. Нет, я сказал! Каждый из нас имеет определённую известность, но будем честны — это известность сугубо местная. И вы думаете, что кого-то из нас проживающий в Лейнстере ирландец назовёт вождём? Ха! Да он скорее присмотрится к кому-то из своих, кто поближе, на виду.
— Ряд громких акций могут исправить дело, — весомо сказал Фред, стукнув кулаком по ладони, и попаданец с трудом удержал лицо от гримасы. Ну вот куда ты…
— Каких акций? — Вкрадчиво спросил бывший студент, чуть наклонившись вперёд для пущей убедительности, — да ещё и громких? Вам хочется сразу славы, да? Не думали, что работать придётся? Не флагом размахивать и лозунги с оружием выкрикивать, а сперва людей организовать. И это, между нами, сделать не так-то просто.
— Можно, — прогудел светловолосый худощавый Аластор с неотмывающейся из-за работы краской на руках, — начать отстаивать права людей.
— Можно и так, — охотно согласился Кузнецов, — вот только таких знаете сколько? Каждый второй бандит рассказывает, что он за права обездоленных… Чем мы будем отличаться?
— Ну… не сразу, но ряд акций, — неуверенно сказал Фред и замолк, задумавшись. Остальные закивали согласно — акции они понимали, это серьёзно… Пройти с маршем, побить витрины, поскандировать лозунги…
— Поздравляю, — серьёзно сказал попаданец, — вы произнесли Не сразу, и вот от этого нам нужно отталкиваться. Все согласны, что авторитет сразу не завоевать?
Закивали и стали наконец-то слушать, а то аж подпрыгивали от нетерпения, настолько им хотелось куда-то бежать и что-то делать.
— Можно акции… не спорю, но можно и по другому пути пойти. Скажите, как нам собрать к себе достаточно сильных мужчин, при этом знакомых с понятием дисциплины? Снова акции? А может, смотреть несколько шире? Людей надо заинтересовать, не нужно ограничиваться одними акциями, забудьте о них на ближайшие месяцы!
Вред непонимающе тряс головой, да и остальные смотрели непонимающе.
— Вставай-ка, да одень перчатки, — скомандовал попаданец, — вы, парни, стол пока отодвиньте.
Друг, не слишком понимая, что происходит, начал бинтовать руки и одел перчатки — грубоватое подобие настоящих боксёрских.
— На касание, — привычно сказал Алекс, поднимая руки к подбородку, — Раунд!
Двое парней начали мужской танец — боксёрский спарринг. Перемещения, нырки, уклоны, хлёсткие удары…
Ирландцы смотрели на это как заворожённые. Бокс в этой среде необыкновенно популярен, а сейчас они видели — это совсем другая школа, интересная и необычная. Очень быстро разобрались в правилах и начали отчаянно болеть — не за кого-то конкретно, а за красивый и очень непривычный бой.
— Раунд! — Прекратил Алекс поединок, — теперь давай с тобой, ты вроде как хорош.
Фред помог забинтовать руки здоровяку Кейси и одеть перчатки. К слову, пользу бинтов и перчаток, вопреки опасениям попаданца, поняли сразу — возможность отрабатывать приёмы бокса и не бояться повредить пальцы и запястья оценили моментально. Для тех, кто работает руками и не знает о существовании самого понятия больничный, фактор очень существенный.
Кейси попытался имитировать виденное, получалось неважно.
— Бейся, как привык, — посоветовал Алекс, не отрывая перчаток от лица, — всё равно слёту стиль изучить не получится, только запутаешься.
Богатырь встал в привычную для себя стойку и заработал руками, как паровыми молотами, свирепо хакая и выкатывая глаза при каждом замахе. Попаданец легко держал дистанцию, подныривая под богатырские замахи и нанося лёгкие, символические удары по печени, сердцу и солнечному сплетению.
— Давай, Алекс, давай! — Восторженно вопил Фред, впервые увидевший бой со стороны, — по челюсти его! Да!
Попытка Кейси перевести боксёрский поединок в борцовский пресечена встречным ударом в челюсть, от которого рыжий ирландец тяжело шагнул назад и осел на пол.
— Вот это — бокс, — наставительно сказал попаданец, переводя дыхание, — а у вас драка какая-то…
— Выступать будешь? — Не понял рыжеватый Патрик, — дельно! Ты боец отменный, славу громкую…
— Да нет же! — Прервал его Алекс, — не выступать, а учить! Сперва вас и других надёжных ребят, а потом… Как ты думаешь, сколько отчаянных парней захотят присоединиться к спортивному клубу, где учат ТАКОМУ?
— Все! — Выпалил Патрик, расплываясь в улыбке, — мы ещё и отбирать будем! Но какой ты боец!
К гомону присоединись и остальные, кулачные бои ирландцы любили страстно и бойцов уважали безмерно.
— Нет, нет и ещё раз нет! — Открестился попаданец от ненужной ему славы, — не я боец хороший, а ШКОЛА хороша. Понимаете? Тот же Кейси, если учиться начнёт, через полгода меня за пояс с гарантией заткнёт, он боец прирождённый. Да серьёзно говорю! Я удар слабовато держу, да и бью не то чтобы очень.
Фении возбуждённо загомонили, достав табак. Алекс вздохнул тихонечко — привык уже… В это времени курение табака не считалась вредной привычкой — напротив, его приписывали при целом ряде заболеваний! Курили при детях, при женщинах, в непроветриваемых помещениях…
Начали обговаривать тренировки, и вот тут начались проблемы… Ирландцы работали с раннего утра и до самого вечера, так что всерьёз тренироваться могли только по воскресеньям. По будням же разве что урывками, не больше часа.
— Проблема…, — задумался Алекс, покусывая губу, — по вечерам… нет, пару раз в неделю я смогу выделить, но не больше — спектакли. В воскресенье…
— К нам устроить! — Выпалил Фред, вскакивая со стула, — Ну, в театр! Своими ушами слышал, что старика Джонсона увольняют, болеет постоянно. Так что слесарь нужен, как воздух — вот бы Патрика на его место, а? Пусть хоть урывками сможет тренироваться, но мы в одном здании — пару раз зайдём, подскажем… пару раз он заскочит. Аластора можно пристроить, потому как Тед опять горькую запил — выгоняют его. Единственное…
— Деньги, — закончил за него Алекс, — там поменьше платят. Немного, но поменьше. Правда, есть там наверняка свои плюсы, иначе хрен бы работяги за свои места держались…
— Есть, — закивал Фред, — там надзора сурового нет, можно на сторону что-то по мелочи делать. Не сразу, поначалу-то следить будут. Но как освоишься, так и нормально. Я с рабочего сцены начинал, есть там возможности, присмотреться успел. Патрику точно хуже не будет. Аластору… тут проблема, в эту кухню влезть не успел, маляры-художники отдельно. Узнаю. Кейси… тут глухо, телеграфисты в театре точно не нужны.
— А вообще неплохая идея, с театром-то, — сказал попаданец, — если прозондировать почву насчёт вакансий, то можно будет пропихнуть туда своих — из тех, что понадёжней, да чтоб не болтливы. Несколько человек сможем тренировать прямо там, в промежутках. Зайти, показать пару движений, да пусть отрабатывают, когда время свободное появиться. А по воскресеньям… по воскресеньям уже всех собирать.
Алекс вздохнул еле заметно… вот хотелось же спокойной жизни в достатке, семью. А получается… то, что получается. Достаток пришёл после пьесы, получившей скандальную политизированную известность, только вот и невеста вместе с семьёй политизированы насквозь… Хочешь Лиру? Ну так получай в нагрузку ирландские профсоюзы и ирландскую родню.
* * *
Сватовство прошло… неловко. Пожалуй, это самое точное описание ситуации.
Дом О,Брайенов полон людей и если Алекс думал, что тридцать человек, это много… он ошибался. Тогда, на официальное знакомство с родителями, собрались самые близкие. Сейчас же…
Парень сглотнул и решительно шагнул вперёд. Он не видел себя со стороны и пожалуй — к лучшему. Бледный, с багровыми пятнами на лице и подрагивающими губами. Не самое лучшее впечатление, по мнению молодого человека.
— Мистер О,Брайен, миссис О,Брайен… я… прошу у вас руки вашей дочери, Лиры О,Брайен, — с трудом выдавил он положенные слова, моментально покрывшись крупными каплями пота.
Дальнейшее прошло как в тумане, воедино слились слова родителей Лиры, каких-то двоюродных бабушек, троюродных дядей… Вся эта толпа гомонила, пожимала руку, обнимала, плакала, говорила прочувствованные речи…
Лира от волнения два раза чуть не лишилась чувств, да и сам Алекс оказался близок к этому. Правда, виной тому не только волнение, но и дикая духота, от которой не спасали даже открытые окна. Народа в доме чуть ли не как в метро в час пик, а на улице стояла удушающая влажная жара, уникальная для мая.
Но справился. Проговорил нужные слова и сделал нужные действия, выпил с отцом невесты — Томасом О,Брайеном, с матерью…
А пару часов спустя попаданец узнал случайно, что оказывается, можно было и не мучиться — профессиональные свахи решали такие вопросы вполне уверенно. Но… уже сделано, и то, что Алекс сватался сам, сочли невероятно романтичным. Немалый плюс в будущей супружеской жизни…
* * *
Тряхнув головой, Алекс отогнал не вовремя проснувшиеся воспоминания и пошёл между тренирующимися в полуподвале парнями.
— Билли! Бедро при ударе не забывай! Удар от бедра идёт, от бедра… да, так.
Билли, здоровенный длиннорукий парняга двадцати пяти лет, работающий помощником мясника, смотрел на попаданца, как на пророка, истово выполняя малейшие замечания. Своеобразный парень… из тех, кто не способен на самостоятельные действия, вечный ведомый до самой старости. Зато уж если признает кого своим вожаком, то всё — можно быть уверенным, Билли не подведёт.
— Ангус, — вопил чуть поодаль Фред, — опять за ударами проваливаешься!
Два десятка парней, среди которых неожиданно оказались не только ирландцы, но и валлийцы, шотландцы и даже бретанец, отрабатывали приёмы бокса, который начали именовать кельтским. Мда… если уж самого попаданца уверенно записали в кельты…
А всё Фред, переживающий о безродности друга. Ну как это, не знать своих корней? А поскольку сам он носил отныне гордую (по его мнению) фамилию Виллем и числил себя кельтом, то и предков попаданца начал искать там же. В самом деле, ну не может же его друг быть подлым англичашкой?!
"— … да быть того не может, — отмахивался Фред и привёл наконец свой "коронный" аргумент, — ты же сам мне тогда сказал, что Я даже ирландцем могу быть, помнишь?
— Конечно.
— Вот! — Фред с торжеством посмотрел на него, — и это говорит о том, что ты не можешь быть англичанином! Сам же мне говорил о подсознании, англичанин бы так никогда не сказал!
Алекс кивнул задумчиво: пусть друг начал расследование совсем не там, где надо… но ведь к верным выводам пришёл! Попаданец подсознательно дистанцировался от англичан, да не из-за личной неприязни или пропаганды из прошлой жизни. Просто Англия и англичане отныне ассоциировались у него с неприятностями… Трущобы, работный дом… вспоминать не хочется.
Сюда же наложились просмотренные фильмы, вроде "Храброго сердца" с Гибсоном, да популярная в двадцать первом веке кельтская тематика. В итоге он регулярно ненароком выдавал какие-то интересные вещи, говорящие окружающим о неплохом знакомстве с кельтской культурой.
Так что кельтское происхождение Алекса стало очевидным сперва для Фреда, а затем и для окружающих. Чуть погодя попаданца даже причислили по каким-то косвенным признакам к шотландцам, называя несколько горных кланов, к которым он мог бы принадлежать.
Всплыла наконец его якобы амнезия, причём ставшая достоянием широкой общественности… Кузнецов всерьёз опасался, что ему попомнят немецких предков и выдуманную биографию, но народ отнёсся скорее сочувственно. Дескать, не зря же прислонялся к кельтам да немцам, это осколки памяти работают.
Поскольку всплыла амнезия вовремя и какая-то известность имелась, приписывать каторжную биографию никто не стал. Да и не получилось бы, пожалуй — слишком многие его знали как актёра, отмечая пусть странноватые, но вполне приличные манеры воспитанного человека.
Теперь странноватые манеры получили наконец внятное объяснение, и Алекса причислили к джентельменам, а не представителям полусвета.
Сюда же лёг и бокс: поскольку это умение из тех вещей, что Алекс помнил после амнезии, то нет никаких сомнений, что учился он ему в детстве. И раз проклятые англичашки не знают этого благородного искусства, то несомненно — оно тайное и старинное, из глубины тысячелетий.
Именно поэтому, кстати, его считали хайлендером. Дескать, только там могли сохраниться осколки сопротивления, какие-то тайные знания. Равнинную Ирландию несколько раз зачищали, а вот в шотландских горах что-то такое могло сохраниться.
Сторонники этой версии нашли даже оправдание незнанию им гэльского языка. Дескать, учителя оттуда, а сам он рос где-то ещё. Вот и оторвался малость от корней… бедняжка.
Не то чтобы подобная точка зрения блистала логикой, но склонность кельтов к мистике сделала эту версию основной. Если бы только не многочисленные версии на тему происхождения Алекса, делавшие его то неким Хранителем, то аристократом, то молочным братом кого-то из кельтской знати…
Противится посвящению в шотландцы не стал — уговорил Фред.
"— Даже если я ошибаюсь, то очень удобно получается, — друг возбуждённо бегал по комнате, — я валлиец, ты вроде как шотландец… наверное. То есть ИРА получается за свободу Ирландии прежде всего, но одновременно — своим для всех кельтов. Не шутка! В будущем это может пригодиться — да хоть контакты с Францией через тамошних кельтов наладим, нельзя же нам опираться только на Штаты? Ненадёжная опора…
— Допустим, — нехотя согласился Алекс, понимая логику друга, — но дальше-то что? К какому из кланов прикажешь приткнуться? Неловко может получиться… а в стороне тоже не постоишь, Смит как-то не слишком по кельтски.
— Фокадан! — Выпалил друг, — назовись Фокаданом!
— Фокадан, — покатал на языке попаданец, — звучит неплохо, да и символично. Ладно!
Бокс, как он и рассчитывал, привлёк в ИРА больше людей, чем идеология. Ирландцы по большей части люди малообразованные, но силу кулаков они понимают хорошо.
Когда Патрик, прежде не славящийся как хороший кулачный боец, через месяц занятий при очередной драке вырубил одного из местных чемпионов, продемонстрировав непривычную технику… Поток молодых мужчин превысил все разумные нормы.
Фред с парнями отбирал самых спортивных, решительных и политически подкованных — лидеров, пользующихся уважением как за крепкие кулаки, так и за хорошо подвешенный язык. Метод, проверенный в двадцатом и двадцать первом веке, сработал и в девятнадцатом. А дальше просто — авторитет тренера, обработка идеологией, некое полувоенное мужское братство…
Сейчас, в воскресенье, они тренировались под руководством самого Алекса и Фреда, а по вечерам, после работы, уже тренировали сами. Тот ещё испорченный телефон, но ведь работает же! Драчливые ирландцы схватывают азы бокса буквально на лету. А ещё быстрей — новую идеологию, такую простую, понятную и справедливую для каждого ирландца.
После занятий один из парней подошёл к нему.
— Алекс, я тут слышал, что парни недовольны политикой Таммани-Холла.
— Ну ка…
— Да… тамошние заправилы гражданством ирландцев наделили, хотя чего-чего, а этого мы не просили, — обстоятельно начал рассказывать молоденький каменщик, нервно потирая кисти рук, — а с этим призывом ещё… Получается так, что нас под призыв подставляют, именно ирландцев. Так вот… вчерась, в субботу, первое объявление вывесили о призывниках. И так выходит, что многовато наших — чуть не пол списка, говорят. Завтра с утречка снова объявление о призывниках печатают — с именами и прочим. Ежели опять там наши будут, беда… поднимется народ.
— Спасибо, — медленно протянул Алекс, — очень важно.
Парнишка просиял и отошёл, попаданец же задумался. По всему выходило, что мимо него эта свара не пройдёт. И без того уже, как он открыл боксёрскую секцию, порядка в ирландских районах прибавилось. Даже не пущенных по улицах ДНД дело, а в том, что дебоширов запрещалось учить боксу.
Репутации этот шаг им прибавил, причём не только среди нищих ирландцев, но и среди респектабельных горожан. ИРА начала ассоциироваться с чем-то серьёзным — не банда какая, делом парни заняты. Даже лавочники вон спонсировать начали. Немного, но хватает на аренду помещения под спортивный клуб, на перчатки и прочий инвентарь.
А значит, им нужно завтра быть в ирландских районах вместе со всеми членами ИРА. Хотят они этого или нет, но завтра они там быть обязаны… В противном случае ИРА так и останется спортивным клубом, который подомнёт под себя кто-то из ирландских бандитов. Собственно, уже присматриваются.
Или они делают заявку как политическая сила, или сливаются, теряя авторитет.
— Алекс, мы завтра должны быть здесь, — безапелляционно заявил подскочивший Фред, — шухер намечается, без нас никак.
— Да. Оповести наших.
