Глава 10

Утром из окна кухни открывался пасмурный и неутешительный вид, солнце было закрыто туманом. Я сделала себе кофе и вышла на улицу.

Когда я села, в одном из коттеджей на другой стороне внутреннего двора открылась дверь и из нее появился мужчина с девочкой, которая, по-видимому, была его дочкой. Он выглядел как мой ровесник, возможно чуть старше, на нем были шорты, которые открывали его мускулистые загорелые ноги. Рубашка была красивой и идеально выглаженной. У девочки были длинные черные волосы, кольцо в носу и так много на лице декоративной косметики, что ей можно было дать от двенадцати до двадцати пяти.

– Доброе утро, мам!

Я посмотрела наверх и увидела Уильяма, потягивающегося в дверном проеме, его глаза еще были сонными, а пижама одета шиворот-навыворот.

– Доброе утро, дорогой, как ты?

– Умираю от голода. – Я слышу эту песню как минимум двенадцать раз на день, за исключением, по всей видимости, случаев, когда в меню пупочки. – Мы можем сходить за pains aux chocolat?

– Окей, мы сходим в шато, – ответила я. – У меня будет шанс попрактиковать свой французский.

Я учила этот язык в средней школе. И это выручало меня годами, когда я была вынуждена объяснять, что мне четырнадцать и моими хобби были нетбол и чтение книг Джуди Блум. Недавно я загрузила языковой аудиокурс, который, надеюсь, поможет вспомнить хотя бы некоторые фразы.

Когда мы с Уильямом собрались и вышли на улицу, туман рассеивался. Было свежее, чем вчера днем, высоко в пронзительно-голубом небе виднелись рыхлые облака. Мы вышли из пятнистого света под деревьями и увидели несколько пар на террасах, отдыхающих за завтраками с газетами. В ноздри ударил сладкий запах свежей выпечки и крепкого кофе, а горшки с влажными, только что политыми цветами выделялись бунтующими яркими красками.

– Bonjour madame. – Женщина, приветствовавшая нас, была на несколько десятков лет старше большинства персонала, но она ослепительно улыбалась, и ее кожа светилась жизненной силой. – Je peux vous aider? Vous avez l’air un peu perdu tous les deux.

Она говорила мягко, нежно засмеявшись над последней частью своей реплики. Я подхватила ее смех, хотя не поняла ни единого слова.

– Vous desirez quelque chose? – спросила она значительно быстрее, чем кто-либо из моего аудиокурса.

Я прочистила горло и решила начать с простого – попросить попить.

– Vous avez EAU?

У нее на переносице появилась складка непонимания.

– Eau-u-u-u, – повторила я.

Я произнесла слово так четко, как только возможно, но она смотрела на меня так, будто я просила чего-то настолько неразборчиво, что ей пришлось бы сначала погуглить это слово, а потом разместить заказ в маленьком специализированном магазине на окраине Сибири.

– О-о-ох-х-хм-м-м? – поморщилась она.

– Oui! – торжественно улыбнулась я.

– Je ne comprends pas. Vous pouvez repeater? Si nous n’en avons pas, je peux un commander.

Я покраснела.

– Все в порядке, мам? – спросил Уильям.

– Да, никаких проблем, – ответила я, решив показать ей, что имею в виду. Я сделала вид, что открываю бутылку, наливаю воду в стакан и с энтузиазмом глотаю ее.

– А-а-а! – произнесла она наконец, приглашая нас занять место снаружи. Она исчезла в шато и вернулась с винной картой.

– Тебе помочь? – Адам переступил порог в классных серых брюках и мягкой синей рубашке с расстегнутым воротом.

– Все под контролем, – ответила я, но женщина заговорила с ним быстро на французском, он ответил ей так же быстро, а я сидела и кивала, делая вид, что улавливаю суть разговора.

– Что ты пытаешься заказать? – спросил Адам. – Клаудин думает, что тебе нужен антифриз для машины, но я сомневаюсь, что это так.

– Я просто хочу воды, – пробормотала я. – Вот и все.

– А-а-а-а, вода! – воскликнула Клаудин.

– Да, вода, – бессильно улыбнулась я. – Eau. Просто eau. И две pains aux chocolats и café au lait, если можно.

– Bien sur, – ответила она и исчезла за двустворчатой дверью. Адам и Уильям посмотрели на меня и обменялись веселыми взглядами.

Не так я представляла себе их сближение.

Глава 11

Адам вернулся в офис, чтобы сделать несколько телефонных звонков. Появилась маленькая девочка в желтом плавательном костюме и шляпке в тон, держащая папу за руку, вторая рука которого была занята пластиковыми ведрами и лопатками.

Я порылась в сумке в поисках крема для загара, а когда подняла голову, то заметила, что девочка-тинейджер, которую мы видели в коттедже напротив нашего, сидела за соседним столиком. На ней были темные солнцезащитные очки, черная футболка и джинсовые шорты, которые слегка прикрывали ее бледные худые бедра. Она была поглощена «Превращением» Кафки, которое никогда не казалось мне книгой для отдыха. Она посмотрела вверх и заметила на себе мой взгляд.

– Привет, – улыбнулась я, но ее нос сморщился, и брови недоверчиво нахмурились. – Отличная книга. Тебе нравится?

– Я думаю, ее переоценили.

– О?

– Мне больше понравился «Процесс». Он был забавнее. Я скорее фанат экзистенциализма, честно говоря.

Она не стала дожидаться ответа, вместо этого решительно склонилась над книгой. Я открыла крем для загара, и тут она снова подняла взгляд.

– Вы живете напротив нас в монолитном блоке, не так ли?

– Да, мы приехали вчера, – сказала я.

– Мы тоже. Еще тринадцать дней, – театрально вздохнула она.

– Откуда вы приехали?

– Из Девона, – ответила она. – Ну, вернее, я живу там с мамой. Папа из Чешира.

– О, это недалеко от нас. Мы из Манчестера.

На мгновение мне показалось, что она снова погрузится в чтение своей книги, но она вновь посмотрела вверх.

– Вы слышали о «Хэмпсон Браун»?

– Кажется, это адвокаты? – Рекламу этой компании пускают по телевизору в промежутках между местными новостями.

– Да. Это компания моего отца.

– Он там работает?

– Он Хэмпсон. – Если она и гордилась этим, то по ее виду сказать это было трудно.

У меня зазвонил телефон, и я, извинившись и увидев, что звонит Бекки, нажала ответить.

– Привет, чужестранка. Как дела? – спросила я.

– Отлично. Сейчас только 10:30 утра, а я размышляю над тем, не открыть ли мне «Совиньон-блан», если это ответ на твой вопрос. Расскажи лучше, как ты?

Это был очень простой вопрос. Но мне понадобилась секунда, чтобы добавить в голос радостные нотки.

– Все хорошо.

– Правда?

– Да, погода прекрасная. Солнечно, но не слишком жарко. И детям есть чем заняться – у них есть мини-футбол, и игровая площадка, и отличный бассейн.

Два пронзительных голоса раздались из телефона. Я тут же узнала двух младших детей Бекки, семилетнего Джеймса и пятилетнего Руфуса.

– МАЛЬЧИКИ, ПРЕКРАТИТЕ ДРАТЬСЯ! – кричала Бекки. – МА-А-АЛЬЧИКИ!

Последовали звуки грохота ботинок, захлопывающихся дверей – и шум затих. Когда Бекки вернулась, у нее было сбившееся дыхание.

– Извини.

– Ты заперла своих детей в шкафу?

– Нет, я заперла себя в шкафу для обуви.

Я рассмеялась, и она подхватила.

– Это была импровизация, но это отличное место для переговоров. Нужно признать, немного вонючее, но я хотя бы могу слышать, что ты говоришь, и Поппи это нравится, потому что она думает, что мы играем в прятки. – Поппи – это дочь Бекки, ей два с половиной года. – Послушай, – продолжила она. – Я звоню, чтобы спросить, есть ли в коттеджах фен или мне взять свой?

– В нашем их два. Уверена, в твоем будет так же.

– Супер. Так как дела с Адамом?

– Ох. Нормально.

– Он до сих пор раздражающе подтянут? – спросила она.

– Ой, пожалуйста.

– Извини. Тогда скажи, он все такой же придурок?

Я фыркнула и посмотрела на Уильяма в надежде, что он не услышал.

– Приедешь и скажешь сама.

– Ладно, я прощу ему что угодно, если у нас будет хоть минута покоя на этом отдыхе. О… нет.

– Что случилось?

Она вздохнула:

– Мальчики разбили двухлитровую бутылку молока, пришел мойщик окон, а Поппи укакалась. Моему веселью здесь нет конца.