Часть 5. Короткое замыкание

День как день. Май в своей второй половине, тонкая сигарета в нежной руке, допитый кофе, закрытый счет. Ярко-красный Rolls-Royce проносится по третьему кругу, телефоны сигналят разными мелодиями. Все сливается в единый гул. Я знаю, как остро хочется жить, когда ты молод, когда мир еще не вывернут наизнанку, когда все кажется реальным – протяни руку и возьми. Но с каждым днем связь с миром и с самим собой становится все дороже, а звонки все короче. Мне не понять, почему красивые умные женщины так часто одиноки, а пустые, недалекие, продажные – при мужчинах, деньгах, бутиках. Их можно легко найти по хештегу, не по любви. Я вижу, как распадаются пары, как мужчины легко забывают женщин, которые искренне их любили, участвовали в становлении всех бизнес-проектов, застирывали белые рубашки, рожали детей, убирали дом, встречали с работы. Мне не понять, как можно все это променять на человека, который не стоит гроша. Почему в пентхаусах сквозит тишина, а в квартирах, взятых в ипотеку, слышны детские голоса. Почему половина мира страдает неврозом и начинает день с таблетки, а завершает тихим плачем в ванной. Почему запоминаются лишь фрики, а в финал выходят дети звезд. В какой момент комедии превратились в вайны, в эти короткие, чаще кривляния, набирающие миллионы просмотров. Почему мы так мало читаем и так много ищем кого-то в сети, в этом бездушном пространстве, которое заменяет запахи, звуки, цвета, голоса. Это не люди, это – аккаунты, мы не знаем, кто находится за отфильтрованными кадрами и цитатами, взятыми напрокат. Поэт пишет в стол, артист после ВГИКа раздает листовки на улице в костюме коровы, шоумен хладнокровно идет к цели через скандалы, интриги, тест ДНК, выставляя напоказ все, включая роды собственной жены. Почему совесть будит по ночам живых, чувствующих, любящих, но не подходит к постели предателей. Меня волнует многое, но главное – как защитить детей от нас, взрослых, которые за столько столетий так и не научились любить и дорожить друг другом. Я смотрю сейчас на то, как аккуратно официант несет кофе, чтобы не дай бог не расплескать, и думаю, что хорошо бы и нам научиться так же бережно относиться к чувствам.

Часть 6. Время чудес

Все закружилось в легком танце ветра – вальсируют листья, взлетают юбки, разносятся по воздуху слова. Поверхность пруда покрывается легкой рябью, словно кто-то дует на воду, и только ива тихо замирает, струится зелеными каскадами вниз. Но я – за теплым ветром, который проносится по Малой Бронной. И вот я уже в любимом «BRO&N», в самом центре оживленных разговоров, пряных ароматов, итальянских специй и расплавленного сыра, стекающего с пиццы, еще сохранившей легкий запах дыма от печи. Хорошо-то как сегодня! У окна сидит моя любимая пара. И вечернее солнце так красиво освещает их лица, что хочется рисовать картину. Случаются! Случаются красивые истории на Патриках. Я помню, как она забежала в пиццерию, скрываясь от дождя, заняла этот самый столик, у окна, заказала кофе и открыла книгу. Я помню его взгляд, когда он собирался уже уходить, но увидел ее вместе с книгой Ремарка. И что-то его остановило. Явно не Ремарк. И в этом взгляде был не обжигающий огонь, а мягкая подсветка, идущая откуда-то из глубины души. Словно что-то родное он увидел, узнал, почувствовал. Я впервые видел, как уверенный в себе мужчина в деловом костюме с часами «Rolex» на запястье в одно мгновение превратился в маленького растерянного мальчика и не знал, как к ней подступить, с какой фразы начать разговор. Стремительное арпеджио на телефоне разрядило всю эту обстановку. Она говорила живо, эмоционально, поспешно допивая кофе и оплачивая картой счет. А дождь все не кончался. «Простите…» – она случайно задела его книгой на выходе из кафе. Он раскрыл над ней черный зонт, дал знак водителю, что сегодня пройдется по Бронной пешком, и они вместе направились в сторону Маяковской. Я смотрел им вослед и верил, что они еще вернутся. В них было что-то ремарковское, все-таки все его романы пронизаны не только войной, но и любовью. «Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого?» Дождь закончился, но капли тепла заметны даже в солнечный день, даже спустя год после знакомства… О боже, опять эта собака. Такая маленькая, хорошенькая, но вечно, как видит меня, поднимает громкий лай. А ее хозяйка все пытается ее усмирить, повторяя все время: дурная, нет никого, нет никого. А я на самом деле – есть. Как и эта история, которую я вам только что рассказал.

Часть 7. Интересное знакомство

Человеку с детства говорят, что он должен кем-то стать. Мне в этом плане повезло чуть больше, потому что у духа есть безграничные возможности быть всем и одновременно никем. Я смотрю на детей, которые заглядывают на Патрики вместе с родителями, и понимаю, чего нам всем не хватает с самого детства – свободного времени. Именно в этом пространстве человек учится самостоятельно мыслить, принимать решения, совершать выбор. Нам его никогда не давали. Мы всегда были заняты кружками от мыловарения до рукопашного боя, садами, школами, институтами, работами, отношениями, делами. Нас все время вгоняли в какие-то рамки и с каждым годом усложняли задачи. Мы терялись, сбивались с пути, устраивали по пятницам разгрузочные дни, нам просто хотелось элементарно выдохнуть, взять время и на ощупь, в темноте, пробраться к самим себе – настоящим, живым, чувствующим. Задать себе простые вопросы: что любишь лично ты, не мама, папа, общество, соседи, друзья, а ты – начиная от выбора цвета и заканчивая человеком, с которым хочешь жить. Твои ответы и станут внутренней опорой. Мальчишка лет пяти сейчас сидит прямо передо мной и точно знает, что он хочет – ванильное мороженое со свежей малиной и яблочный сок. Мальчишка за другим столиком лет сорока пяти долго листает меню, вчитывается в названия, как в строки Омара Хайяма, и уже третий раз просит официанта подойти чуть позже. Он сын известного режиссера и сам режиссер, и сын его уже режиссер, и внук, похоже, будет тоже. Я посмотрел несколько его фильмов – номинантов на различные премии, в кинозале, в окружении людей с умными лицами. Зрители не знали, когда надо смеяться, когда плакать, потому что эти фильмы понятны только ему самому и таким же, как он. Все они состоят из трех составляющих: секса, криминала и убогости русской души. В общем, из всего того, из чего состоит он сам. Говорят, если не хочешь обидеть художника, вместо «хрень полная» скажи – «концептуально». Хотя, как мне кажется, ему совершенно нет никакого дела до отзывов зрителей и заметок критиков. На эти фильмы ему выделяют бюджеты – такие бюджеты, что можно было бы запросто прокормить маленький город. Эти фильмы отправляют на зарубежные кинофестивали, которые принимают их «на ура», потому что там любят русских с нищим духом, с грязным прошлым, пустым настоящим и беспросветным будущим. Он гордо ходит по красным дорожкам, получает призы и, в общем-то, прекрасно понимает, что делает. Если верить в существование глобального заговора, то мне кажется, что некоторые люди специально засланы в нашу страну, чтобы погубить кино, литературу, балет, живопись, науку, экономику, медицину. Убить в молодых чувство прекрасного. Только так можно объяснить все его шаги по красным дорожкам, и все его фильмы в широком прокате, и всю его семью, указанную поименно в титрах. Я не против династий, я против бездарностей. И сидит он сейчас передо мной над раскрытым меню, и смотрит на пятилетнего мальчишку, который радостно ест мороженое. Помнит ли он вкус этого самого ванильного мороженого? Думаю, что нет. Как и себя, пятилетнего, с горящими глазами и смелыми мечтами. А они ведь были. Только их загубили. Он мог бы быть прекрасным садовником или отличным электриком, знаете ли, заниматься освещением этого мира – тоже весьма благородное дело. Но он пошел по стопам отца и сына отправляет все той же дорогой. Нет, ребята, так дело не пойдет. Вписывайте в свои загруженные летние графики свободные часы и проводите их наедине со своими мыслями и чувствами. Я уверен, что откроете много нового, о чем даже сами не догадываетесь. Поверьте, миру нужны люди с новым мышлением.