кровь
Генри долго меня обнюхивал, чтобы оценить мое настроение, а потом спросил:
– Где он стоял?
Я ткнул носом в большое окно наверху, жалюзи теперь были закрыты.
– Вон там.
– И он сказал что-то?
– Должно быть.
– Но они не целовались?
– Нет. Я их остановил.
– Ты молодец, Принц. Надеюсь, момент опасности миновал.
– Да, – сказал я, и порыв ветра вынудил меня пошатнуться. – Надеюсь.
Генри помолчал, подняв нос, чтобы поймать запах.
– Принц, чуешь что-нибудь?
Я тоже понюхал, но не смог обнаружить ничего необычного. Только далекий аромат двух наших хозяев, сидящих на скамейке. Я посмотрел туда и увидел, что Мик наклонился вперед, заслонив Адама.
– Я ничего не чую.
– Что-то не так, – объявил Генри еще более серьезным тоном, чем обычно. – Иди за мной.
Он засеменил к кустам, держа нос высоко в воздухе. Я следовал за ним по пятам и тоже ощутил запах, на мгновение. Генри остановился, обойдя последнюю клумбу, его тело вздрогнуло. Что бы он ни увидел, это его остановило.
– Что там? – спросил я, подойдя ближе.
Но я уже распознал запах. Это была кровь. Собачья кровь.
Генри повернулся ко мне.
– Видишь? Там, между кустами.
Предмет не двигался, и мне было трудно сфокусироваться.
– Нет, я не… – но затем я увидел. Ее. Она лежала на постели из влажных листьев, с открытыми глазами, шея была черной, а трава вокруг была примята. – О, Джойс, нет.
Взяв себя в лапы, Генри подошел, чтобы исследовать ее поближе.
– Была драка, – сказал Генри. – И судя по сломанным кустам, дралась она отчаянно.
– Ты чуешь другого пса?
Генри опустил нос к горлу Джойс.
– Нет, – сказал он, – Только нас. Должно быть, дождь смыл запах. – Он понюхал еще. – Она мертва уже какое-то время, минимум день.
Я вновь взглянул на нее. На ее открытые глаза, вытянутые ноги, заглаженную назад шерсть. Казалось странным, что собака, проведшая большую часть жизни в кустах, должна умереть в такой активной позе. Она выглядела как переросший щенок, замерший в галопе.
Но когда я посмотрел внимательнее, то увидел, что в ее глазах застыл страх и шок. Будто тайна ее смерти оказалась хуже ее худшего кошмара.
– Мы найдем, кто это сделал, – сказал Генри.
– Как?
– Не знаю. Мне нужно подумать. А пока это не должно мешать твоей миссии. Твоя Семья должна быть на первом месте.
– Да, Генри, – сказал я, глядя, как муха приземлилась на участок ее шеи, который был так жестоко разодран. – Семья на первом месте.
