Глава 27. Побег.
Склонившись над скорчившимся на земле раненым, Андрей увидел тревожно быстро расползающуюся по металлическому полу лужу крови. Проклятье, сквозное пробитие, да еще и в такой опасной области. Бесшумные энергетические пистолеты внешников дырявят лишенные защиты цели, как раскаленное на огне шило сливочное масло. Андрей понятия не имел, чем можно помочь насквозь продырявленному человеку. Раньше у него был шлем, в котором была кое-какая медицинская информация, но теперь он был лишен этого полезнейшего источника знания, а собственных познаний не хватало ни на что. Андрей убрал маску с лица раненого, и сразу поймал его взгляд. Взгляд, наполненный болью и страданием. Морщась от нестерпимых мучений, раненый прошептал, еле слышно.
-Добей меня. Все равно, не жилец. Меньше мучиться. Умоляю…
Видимо, речь поглотила последние силы умирающего. Андрей, понимая что в такой ситуации и правда ничего не выйдет сделать, вытащил из ножен раненого нож и, активировав вибрационный режим, легко вогнал его под затылок, мгновенно обрывая бренное существование. За спиной раздался яростный крик, и Андрей лишь чудом уклонился от неловкого удара кулаком. Один из иммунных бросился на него. Как-то отстраненно, Андрей заметил, что голос нападающего звучит совсем не по мужски.
-Ты что сделал, урод?! Ты нахрена его кончил?
Андрей не ответил. Перехватив руку атакующего, он сделал простенькую подсечку, с шумом отправляя слишком уж легкое тело на пол. Несмотря на небрежность приемов Свиридова, приложился тот знатно. Второй член из странного отряда, до того стоявший около люка кабины, и о чем-то беседовавший с Михалычем, быстро подбежал к валяющемуся на полу, и навалился на него всем весом, пресекая любые попытки продолжающего отчаянно барахтаться иммунного встать.
-Пусти, Кадет, пусти говорю! Он же Философа убил!
-Умолкни, дура! – голос того, кого окрестили Кадетом, звучал устало и злобно, - Что у тебя с глазами?! Философ и так был труп, только на кладбище и не успел прописаться. Этот ему еще и одолжение сделал. Кстати, раз уж мы тут, давайте познакомимся что ли. Я Кадет, эта вот Сойка. А ты кем будешь?
Переход от короткого противостояния к знакомству оказался неожиданным. Да и нападавший неожиданно оказался девушкой. Под довольно мешковатой формой скрыть не блистающую особыми выпуклостями фигуру оказалось несложно.
-Андреем кличут. Вы уж простите, что так, - Андрей кивнул в сторону трупа в луже крови, - ваш товарищ сам попросил добить его, а я не смог не исполнить такой просьбы умирающего. Взял грех на душу.
-Да что нам с тех то грехов, в этом аду, - пробурчал Кадет, - а почему Андрей то? Ты, вроде как, иммунный, а оставлять земные имена себе плохая примета.
-Да я и иммунный то всего ничего…
В этот момент платформа содрогнулась. В двигательном отсеке раздалось едва слышное шипение готового к работе двигателя. Из кабины высунулся Михалыч, сердитым взором окидывая пространство, и отдельно остановившись на покойном Философе и все еще сидящем поверх Сойки Кадете.
-Вы что тут развели, идиоты, - прошипел он полным злобы голосом, - мы, мать вашу, все еще в полной жопе, а вы тут устроили брачные игры? Андрей, иди в кабину, они тут сами разберутся.
Кабина была столь же необычной, как и вся машина в целом. Нет, основные элементы управления были схожи, но все выглядело несколько громоздким. К тому же, в кабине имелось третье кресло, с отдельными панелями, назначение которого было не слишком понятно. Михалыч, приземлившись в кресло первого пилота, уверенно что-то настраивал, выдавая немалый опыт в управлении подобными аппаратами.
-Садись туда. – бросил механик, указывая на странное кресло.
-А что это, хоть, такое?
-Кресло боевого оператора. Эта машина несколько старше всех образцов Базы, и автоматических систем управления боем у нее минимум. А точнее, только одна. Противоракетная. Все прочее работает в ручном режиме, и требует наличия оператора.
-Так зачем мы такое старье захватили? – Андрей уселся на указанное место и, памятуя о богатом опыте «неудачных» полетов, пристегнул прилагавшиеся к креслу ремни.
-У этого старья, чтобы ты знал, при сопоставимой с современными машинами скоростью огневая мощь и броня раза в полтора посолиднее будут. Лишние шансы уйти живыми нам никогда не повредят. И так вон, одного потеряли.
На главном экране, сейчас транслировавшем окружающее пространство, что-то начало меняться. Массивная створка люка в потолке отъехала в сторону. Проход открыт. Михалыч уже потянулся к какой то сенсорной кнопке, собираясь начать взлет, когда один из экранов отобразил бегущую в их сторону фигурку. Это был человек. Мужчина, в грязной спецовке, бежал мимо контейнеров, размахивая руками и что-то выкрикивая. Чуть в отдалении бежали вооруженные масочники.
- Как этот мухоблуд узнал?! – возопил Михалыч, во все глаза уставившись на бегующего.
-Кто это?
-Это тот самый упырь, которого я не хотел с нами брать. Какая сука нас сдала? Урою. – механик остановил уже начавший закрываться люк, под удивленным взглядом Андрея, - Теперь мы не можем его оставить.
Мужчина добрался до люка, и прыгнул, уцепляясь за край и заползая внутрь, как червяк. Масочники были уже совсем быстро но, видимо, не понимали до конца, что именно происходит. До кого-то из них начала доходить странность ситуации. Раздались первые выстрелы, ударявшие по броне, и не способные причинить ей ни малейшего вреда. Платформа рыкнула, и рывком оторвалась от земли, рванув в сторону столь близкого выхода. Краем глаза, включая многочисленные панели боевого оператора, Андрей заметил, как загорелись по всему периметру ангара красные огоньки. Враг поднял тревогу. Словно снаряд из пушки, платформа выскочила на поверхность, и начала быстро набирать высоту. На обзорных экранах показался небольшой кластер, всего в несколько квадратных километров. Но было в нем нечто очень необычное, заставившее Андрея застыть над пультами, с широко открытым ртом. По всему неровному периметру кластера словно бушевала гроза. Туман, скопившийся у его границы, и отчаянно рвущийся внутрь. В этих мутных скоплениях то и дело сверкали грозовые разряды, придававшее этой, необычной даже по меркам Стикса картине, особую, непередаваемую жуть разгневанной стихии. А впереди, по ту сторону этого кипящего раздела, была чернота. Михалыч, словно одержимый безумец, пер на эту бескрайнюю черную равнину, не делая ни малейших попыток отвернуть. Отстегнув, а точнее, едва не оторвав ремни от креплений, Андрей рванулся к пилоту, и схватил его за плечо.
-Ты куда прешь?! Михалыч, там чернота!
-И без тебя знаю, - неожиданно резкий и сильный толчок от пилота отправил растерявшегося Андрея на пол, - сядь в свое кресло и не мешай. Все будет нормально.
Сидя на полу, Андрей заворожено смотрел на приближающуюся смерть. Однако, опасности почему-то не ощущал. Словно чернота не была тем местом, в котором любая техника обречена на быстрое разрушение, а люди обращаются в черные статуи. Бурлящая граница осталась позади. Андрей сжался, ожидая что вот-вот, сложная машина начнет заваливаться. Начнут сходить с ума приборы, и развалившаяся изоляция энергоячеек выпустит наружу разгневанную силу электричества, обрывая их ничтожные жизни. Но нет. Платформа уверенно шла, прямо над чернотой. Но такого же не может быть? На ватных ногах, Андрей вполз в свое кресло, и снова с трудом пристегнулся, не отрывая взгляда от экранов.
-Как это возможно?
-Я не в чем не уверен, - совершенно спокойным голосом ответил механик, - но есть только одно разумное объяснение происходящему. Помнишь, то странное устройство маскировки? Так вот, я ведь так и не смог понять, как именно оно работает. Но чутье мне подсказывает, что без этой технологии тут дело не обошлось, и где нибудь на платформе есть отвечающий за это узел. Я уже не раз видел, как их машины летали над чернотой, словно у себя дома. Именно поэтому, их базу и не вышло бы найти привычными путями. Они сами себя сдали. Мог бы ты подумать, что масочники обитают в глубине черноты? Там, где не должно быть вообще ничего живого.
-А если бы такого узла в самой платформе не оказалось? Что тогда? Мы бы поги…
Разговор оказался прерван близким разрывом. Платформу тряхнуло, чуть отбрасывая влево. Андрей взглянул на свои экраны, и сразу заметил три черных силуэта, гнавшихся за ними. Ну конечно, масочники не стали страдать из за случившегося. Просто послали погоню.
-Стреляй по ним, Андрей! Стреляй! До края черноты еще долго, а если нас собьют тут, шансов выжить не будет…
Андрей и сам это прекрасно осознавал, но вот так, сходу, разобраться в довольно сложной местной оружейной системе он не мог. Михалыч гнал платформу неровными зигзагами, из за чего ее порядком потряхивало. Вооружение оказалось на удивление серьезным. Механик не врал, когда заявлял о нестандартности машины. Орудие главного калибра, четыре малых турели, две больших, расположенных рядом с двигателями, и целый блок из двух десятков управляемых ракет. С таким арсеналом можно было пободаться с кем угодно, вот только, если у оператора, управляющего этим богатством, есть хоть какой то опыт. Андрей развернул назад турели. К ним уже летели росчерки вражеских ракет, уклоняться от которых было бесполезно. Турели завизжали, создавая сплошной заслон из зарядов. Одна из ракет взорвалась, но вторая прошла, снова приблизившись вплотную к их платформе. Взрыв, и платформу отбрасывает в сторону. Система активной защиты снова спасла, но надолго ли ее хватит? Враг гнался следом, явно выжимая из своих машин все возможное, но существенно сократить разрыв не мог. Новые ракеты сорвались вслед беглецам. Андрей судорожно думал. Что можно предпринять? Уставившись на экран управления ракетами, он решился на отчаянный и, возможно, глупый план. Быстрыми движениями, он зафиксировал четыре цели. Четыре вражеские платформы.
Двадцать ракет сорвались в едином порыве, словно огромный сияющий метеор. Еще не приблизившись к врагу, разошлись, словно расцветающий бутон смерти. Множество одновременно прогремевших взрывов. Некоторые вражеские ракеты пошли на перехват, да и их турели явно не бездействовали, но все же, такая одновременная атака возымела свой эффект. Консоль двигателя крайней платформы оторвалась, устремившись к земле, и следом за ней завалилась сама машина, совершая безумные кувырки. Одна из центральных платформ отстала, начиная постепенно снижаться. Но оставшиеся две, кажется, не получили вообще никакого урона. Андрей пропустил момент, когда очередная ракета взорвалась около самой брони их платформы, заставляя ее сделать кувырок. На секунду, пол поменялся местами с потолком. Михалыч матерился, едва ли не барабаня по управляющей панели, но все же смог выровнять ее положение.
-Отлетались. – лицо механика было мрачнее тучи, - Основной энергоблок повредило. Защита включилась, теперь летим на остаточной энергии и аварийном источнике.
И правда. Андрей попробовал заставить шевелиться турели, но те безмолвствовали. Враг, то ли тоже истратив все свои ракеты, то ли не желая тратить их на уже подбитую цель, открыл огонь из своих турелей. По броне градом застучали заряды, уже не сдерживаемые почти угасшими энергетическими полями. Хорошо еще, сама броня была достаточно прочной, чтобы не дырявиться как картон под этим обстрелом. Иначе смерть их была бы предрешена. В кабину ввалился кадет, с залитым кровью лицом. Крови было много, но сразу видно, что виной этому внешнему кошмару рассеченная бровь. Такой уж орган эта голова, что даже незначительные раны кровят как смертельно опасные.
-Что происходит? Мы падаем? Там с энергоблоком что-то странное, шумит нездорово.
Ему никто не ответил. Впереди, километрах в пяти, виднелась полоса зелени. Стандартный кластер! Андрей впился в него взглядом, словно стараясь притянуть. Он хотел жить. Жить, и отомстить масочникам, и в частности этому мутному Бюррену. Михалыч уже не управлял машиной, она сама постепенно снижалась под очень острым углом. Заряды вражеских машин продолжали стегать их многострадальный корпус, не причиняя серьезного ущерба. Видимо, и правда, ракеты у них закончились. Казалось, сам воздух изменился, когда платформа выскочила за пределы черноты. Она все снижалась, и снижалась, цепляя днищем в верхушки высоченных дубов, и в конце концов нашла самый высокий низ них, буквально сминая его и заваливаясь вниз. Кто-то вскикнул в десантном отсеке. Кадет, успевший пристегнуться к креслу, что-то неразборчиво произнес, и машина со всей дури вонзилась в землю, едва ли не с корнем вырывая стоявшее рядом дерево. Толчок был ужасающим, но по всей видимости, кресла были рассчитаны и не на такое. Экраны погасли. Платформа с честью выполнила свою миссию, и электронная жизнь покинула ее недра. Откуда-то потянуло запахом паленой плоти. Андрей отстегнулся от кресла, и с трудом встал. Его покачивало, как траву на сильном ветру. Открыв люк десантного отсека, он выглянул туда. Сойка обвисла на ремнях в пассажирском кресле. Но вроде дышит. Присоединившийся в последнюю минуту человечек тоже в кресле, мелко подрагивает. По всему отсеку разбросало трупы, которые никто так и не удосужился выбросить наружу. Да и когда это было делать? Один из трупов, каким то образом залетев в техническую дверь, обвис на энергоблоке, все еще искрившем, и испускал легкий вонючий дымок. Поджаренная мертвячина вообще не может пахнуть приятно. За спиной прокашлялся Михалыч, также уже покинувший свое место.
-Остановка, дубовая роща. Конечная. Народ, надо отсюда уходить, и побыстрее. Я так понимаю, мы успели несколько километров пролететь над лесом, прежде чем вонзились в какое-то высокое дерево. Они тут не сядут, но пешком точно дойдут, чтобы убедиться в нашей смерти. В лесу может они нас и не нагонят. Лесники из них хреновые.
Андрей подошел к основному люку, и повернул рукоятку аварийного открытия. Все работало как надо. Немного силы, и внутрь хлынул свежий лесной воздух. В кресле очнулась Сойка, недоуменно мотая головой. Свиридов спрыгнул на мягко пружинящую под ногами лесную землю. От удара, платформа получила куда большие повреждения, чем могло показаться изнутри. Как минимум, обе консоли двигателей оторвало. Одна из них валялась метрах в пятидесяти, а вторая, загнувшись под неестественным углом, болталась на борту, повиснув на толстых пучках кабелей. Вражеских платформ слышно не было. Наверняка, ищут место для посадки, чтобы добраться сюда пешком. Из люка выпрыгнул Кадет, держа в руках два автомата и сумки убитых масочников. Один автомат он протянул Андрею. Автомат был самым обычным, какими пользовалась рядовая пехота Базы. В сумке нашлись по две запасные автоматные энергоячейки, и картриджи с зарядами. Должно хватить на пару тысяч выстрелов. Жалко, что это всего лишь автоматы. Андрей всегда считал их оружием несерьезным. Из люка почти выпал Михалыч, держа в руках какую то увесистую железку, похоже вырванную из прочей электроники только-что. Выглядел он довольно, словно нажравшийся сметаны кот. И это при том, что их положение было трудно назвать радостным. Механик поймал скептический взгляд Свиридова.
-Знаешь, что это такое? Думаю, тебе не сложно будет догадаться, но я скажу. Это тот самый блок, который отвечает за маскировку всей машины. И я уверен, что именно в нем находится устройство, позволяющее перемещаться по черноте.
-А нам то оно нахрена? – пожал плечами Андрей, - Платформа восстановлению не подлежит, а другой техники у нас нет.
-Отойдем на секунду. - Михалыч поманил Андрея в сторону, и когда они отдалились достаточно от остальных членов группы, механик вложил ему в руку небольшой прямоугольник, не узнать который было трудно. Блок данных из его костюма, - Теперь понял, Андрей? Масочники окопались среди черноты, и явно планируют очень масштабные действия. Возможно даже, против родного мира. Никакая наша ракета не достанет их в черноте, даже самая совершенная. Ракеты просто попадают, едва войдя в ее пределы. Но с этим вот подарком, мы сможем сделать одну единственную ракету, которая пройдет сквозь черноту как игла сквозь ткань, и сотрет этих ублюдков, понимаешь? Наша месть свершится.
Андрей понимал. Он никогда не забывал о последнем завете Соколова, но до сего дня, выполнение его продвигалось как-то не так. Безнадежно, и без серьезного плана. Но не теперь. Теперь, они точно знают, что нужно делать. Осталось лишь уйти от погони, и они начнут настоящий путь к своей мести. Отряд собрался, вытащив из платформы все, что могло бы помочь им в пути. Продовольствия в машине не было. Только аптечка, да немного оружия. Едва ли не наугад выбрав направление, они двинулись прямиком через лес, слушая пение немногочисленных местных птиц.
