Глава 1

Мэгги положила мясной рулет, блюдо дня по вторникам, на стойку напротив Скотта Оуэнса, вот уже шесть месяцев с гордостью носившего звание офицера полиции Готэма, затем налила ему вторую чашку кофе. Мэгги знала, что Скотт сидит на диете, поэтому заменила стандартную для гарнира картошку на овощную смесь с кукурузным хлебом и салатом и поставила рядом чашечку с легкой фермерской заправкой.

Скотт сбросил уже двадцать два килограмма, и Мэгги была преисполнена желания любым способом помочь ему скинуть оставшиеся пять.

Оуэнс почти не обращал внимания на еду. Он машинально отправлял в рот вилку за вилкой скорее по привычке, чем от голода. Его Донне скоро рожать, придется ей уйти с работы, и Скотт пытался рассчитать, сможет ли он поддерживать всех уже троих членов своей семьи на зарплату полицейского-новичка. Всего через четыре коротких месяца половина их доходов испарится, а расходы увеличатся в геометрической прогрессии.

Погрузившись в свои мысли, Скотт не сразу заметил, как кто-то хлопает его по плечу. И только когда похлопывание стало уж слишком настойчивым, его внимание привлек испуганный голос.

– Офицер? Офицер? – С каждым словом парень, что потревожил Скотта, становился все громче и резче. Ему было за тридцать, одет по-обычному, на вид крайне встревожен. Он указал в дальний конец закусочной. – Вы это видите? Вы видите их?

Там, уткнувшись лицом в газету, сидел мужчина. Его лица не было видно, но вел он себя достаточно странно, и Оуэнс решил проверить, в чем тут дело. Полицейский подошел к подозрительному типу, остановился перед ним и тут же инстинктивно отпрянул.

Перед ним сидел вовсе не мужчина. Офицер не был уверен, что это вообще человек.

Оуэнс отшатнулся назад. Пред его взором предстал какой-то невообразимый ночной кошмар. Полицейский оглянулся, чтобы осмотреть остальную закусочную...

...и внезапно осознал, что в заведении больше не осталось людей. Нормальных посетителей сменили какие-то другие жуткие существа. Они вели себя так, будто ничего необычного не произошло, сидели, передвигались, а некоторые и вовсе ползли по помещению. Оуэнс протер лицо, не веря собственным глазам. Однако, когда он поднял взгляд, странные фигуры никуда не делись.

Один за другим монстры поднимали взгляд друг на друга, словно только сейчас заметив (и осознав) свое окружение.

«Закусочную Поли» основал в середине пятидесятых годов прошлого века бывший мэр города. Местные любили закусочную за домашнюю еду, приличные порции и низкие цены. Так вот, сейчас любимое место горожан было битком набито... монстрами!

И все монстры дружно подняли вой.

– Диспетчер, говорит Скотт Оуэнс, номер значка 47532. Мне срочно нужно подкрепление. «Закусочная Поли», угол Четырнадцатой и Молдофф. – Пауза. – Нет, я не могу объяснить, в чем дело. Просто поверьте мне. И бога ради, поторопитесь. – Скотт потянулся было за пистолетом, но его рука превратилась в клешню, совсем не способную держать оружие.

Монстры хаотично носились по закусочной туда- сюда. Их руки, а иногда и щупальца, бесцельно развевались в воздухе, бросаясь на все, что оказывалось поблизости. И вопли становились только громче.

Затем непонятные существа окружили его, принялись что-то кричать ему. Оуэнс пытался объяснить им, что он офицер полиции, но даже ему самому собственные слова казались лаем дикой собаки.

На него обрушился град ударов кулаками и щупальцами. Он почувствовал на лице ссадины, из ран сочилась теплая кровь. Сначала один, затем и другие монстры начали пытаться забраться на него повыше. Кулаки больно били его, острые зубы, нет, даже клыки, впивались ему в плоть, а сам Оуэнс кусался в ответ, он вонзал свои собственные зубы в руки, щупальца или какие угодно другие части тела, что мешали ему вырваться на свободу.

Оуэнс никогда в жизни так не боялся. Стоило только любому из монстров пошевелиться, пусть даже совсем незначительно, сердце полицейского начинало колотиться быстрее, грудь вздымалась, а кожа покрывалась скользкой пленкой пота. В бытность свою студентом Скотт любил лазать по горам. Однажды он сорвался и почти четыре месяца провалялся в госпитале. Но даже когда он падал вниз, то не ощущал такого ужаса. Страх охватил все его тело, он управлял его действиями, и Скотт даже взмолился о смерти, лишь бы не испытывать этот жуткий ужас еще хотя бы одну секунду.

Оуэнс извернулся и угрем протиснулся мимо других монстров. Его когти превратились в плавники, и полицейский взмахнул ими, чтобы оттолкнуться от окруживших его существ. Выход был всего в паре метров от него, но с тем же успехом он мог располагаться на противоположной стороне планеты. Монстры перекрыли все пути к бегству.

И все же Оуэнс продирался сквозь толпу. Внезапно до него дошло, что все окружающие его создания растеряны и напуганы в точности как он сам. Они не пытались убить его, напротив, они сами старались сбежать и защитить себя от вреда.

Внезапно входную дверь словно взрывом снесло. Монстры колотили в нее, разбили стекло, а теперь продирались сквозь осколки и мимо других существ, пытающихся сбежать из этого ада. Оуэнса подхватило общим потоком, и внезапно он очутился на улице. Его плавники превратились в пальцы, пальцы крепились к рукам, а руки снова стали частью, о, слава тебе, Господи, человеческого тела.

Оуэнс лицом вниз рухнул на мостовую. Подняв голову, он увидел, как от закусочной во все стороны, словно за ними по-прежнему кто-то гонится, разбегается десяток мужчин и женщин. Несколько человек лежало на мостовой, даже на проезжей части. Некоторые из них были в весьма плачевном состоянии. Но среди них не было монстров.

Возникшая из ниоткуда угроза каким-то образом снова канула в небытие.

Вот только страх никуда не делся.

Оуэнс потянулся к телефону, чтобы связаться с диспетчером, но он по-прежнему не мог контролировать свой голос. Его собственные слова звучали будто завывания дикого животного. И даже обрети Скотт возможность снова говорить, он не мог себе представить, чтобы в участке поверили во всю эту историю о том, как он едва выбрался живым из закусочной, полной монстров.

Его руки дрожали, и он уронил телефон. Оуэнс попытался было подобрать его, но тут телефон внезапно завибрировал, и Скотт, испугавшись, снова его выронил.

Один из убегавших из закусочной посетителей наступил на гаджет и раздавил его. Оуэнс почувствовал себя совершенно одиноким. Его страх только усилился. Подобно остальным, Скотту хотелось убежать куда подальше. Он попытался было встать, но ноги под ним подогнулись, и он снова рухнул вниз, не в силах пошевелиться.

Скотт Оуэнс лежал на тротуаре в ожидании смерти.

Но смерть так и не пришла.

То, что он видел, не могло быть правдой. И не важно, насколько реальным казалось происходящее. Галлюцинация? Массовая истерия? А если и так, то неужели все видели одних и тех же монстров? Как такое вообще возможно?

На противоположной стороне дороги стоял Готэмский треугольник, здание, в котором располагалась редакция «Готэм Трибьюн». В свои лучшие дни газета расходилась тиражом в три миллиона экземпляров ежедневно. В эпоху интернета ее тираж едва достигал трети от былых цифр. Фасад здания украшал гигантский проекционный экран, большую часть которого заполняла реклама. Лишь в самом низу бегущей строкой транслировались новости.

На огромном экране прекрасные женщины в минимально допустимом размере бикини бежали по пляжу, рекламируя какой-то неизвестный Оуэнсу женский продукт. Внезапно изображение застыло и исчезло, сменившись картинкой изнутри «Закусочной Поли».

Несколько минут Оуэнс молча разглядывал видео. На нем посетители забегаловки в диком припадке бегали из стороны в сторону, сталкивались и кусали друг друга. Внезапно он увидел себя. На видео офицер Скотт Оуэнс полз по кафельному полу закусочной, хватая и лихорадочно отталкивая в сторону других посетителей в отчаянной попытке сбежать. Скотт уставился на свое собственное изображение. Огромное, на весь экран, изображение его самого. Не монстра, в которого, как ему показалось, он превратился, а его самого, совершенно озверевшего и бездумного. Оуэнсу стало дурно от Того, что он натворил.

Но затем Скотту на ум пришла еще одна мысль, настолько пугающая, что желудок свернулся узлом, а кожа похолодела. Во время всего этого безумия кто-то снимал разворачивающуюся в кафе сцену на видео, а он этого даже не заметил.

На глазах у Скотта экран снова начал мигать. Его собственное изображение сменилось лицом, скрытым за бурым мешком из джутовой ткани, словно пришитым к коже человека. Пустые глазницы полыхали огнем, а на руках вместо пальцев были шприцы.

Еще одна галлюцинация?

В нижней части экрана, где еще минуту назад транслировались новости, поползли слова.

Костлявая фигура заговорила глубоким, хриплым, гортанным, едва напоминающим человеческий голосом:

Оуэнс перечитал бегущий текст и снова взглянул на изображение, узнав говорившего по ежедневным сводкам. Это был преступник, известный как Пугало.

Казалось, что это отвратительное лицо смотрело прямо на него, заставляя кровь пульсировать в жилах. Изображение на огромном экране снова затрещало статикой, а затем погасло, будто кто-то вытащил штекер из розетки.

Что же, черт возьми, будет дальше?