Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
— Уже давно никто ко мне не заходит. Люди боятся этих мест. Говорят, здесь всё заражено из-за станции. Я в это не очень-то верю. Если бы жить здесь было вредно, уж я бы точно знала, ведь так? Раньше тоже столько разговоров велось, что тут опасно. Взрыв на самом деле был, тогда всё пошло наперекосяк. Но ничего не поменялось, ничего. Только стеклянные горошины выпали с неба. В остальном всё как раньше. Но есть в этом и плюс, знаешь ли. Мне достались все капсулы в этом лесу. Я никогда ни в чем не нуждалась.
Розина обернулась и указала на Малыша ложкой.
— Надо бы одеться, мой мальчик. Я дам тебе чистую одежду. Но прежде всего поешь. Ты слишком худой. Да, совсем тощий. Маленькие мальчики должны хорошо есть, чтобы вырасти мужчинами.
Малыш кивнул. С этим он был согласен.
Но куда важнее сейчас вылечить Авриль. Мальчик выглянул в окно. Гроза снаружи стихла. Молний больше не было, но дождь еще шел. Животные пропали. Наверное, ждали поодаль. Малыш надеялся, что они присматривают за Авриль.
Мальчик медлил. Можно ли доверять Розине? Нужно ли рассказать ей про Авриль и животных? Здесь много вкусной еды и есть сухое место для ночлега. Но как женщина воспримет Сириуса и Одну? Согласится ли впустить животных в свой дом?
Одна много раз повторяла: «Люди не любят, когда заходят на их территорию. Они готовы убить, лишь бы не делиться». Крыса права. Достаточно было видеть, что творилось на Мосту. Люди — эгоисты. За исключением Рассказчика и Мадам Мо, все встречавшиеся Малышу люди пытались или обмануть, или сделать им что-то плохое. В то же время эта женщина готовит ради него вкусную еду. Старушка напоминала Мадам Мо. И голова у нее такая круглая, похожая на пирог. Ведь не может она оказаться совсем злой? Хотел бы мальчик спросить, что Розина думает про Сириуса и Одну, но животных не было видно.
Старушка поставила ему под нос тарелку с ароматным дымящимся пюре.
Мальчик помотал головой:
— Нет. Малыш идти. Авриль — там. Авриль ждет.
Розина рассмеялась:
— Ах, ну да, может, сейчас и апрель, вполне возможно. Но, признаюсь тебе, я уже и не знаю точно. Да и как уследить, когда погода так часто меняется. Вон, гляди, какой дождь за окном.
Малыш снова помотал головой, несмотря на аромат, от которого сводило живот.
— Нет. Малыш идти.
— Съешь хотя бы то, что я приготовила.
И так как Малыш замер на миг над тарелкой, Розина добавила:
— Ешь, не бойся.
Малыш посмотрел на пюре. Он уже много дней не ел ничего, кроме пары краюх хлеба. Шоколад из кастрюли, конечно, его не насытил.
— А как поешь, — снова добавила старушка, — можешь идти, если захочешь.
Мальчик в последний раз подумал об оставшихся на улице товарищах и зарылся в тарелку. Решено, он только съест пюре, а потом узнает у женщины, как лечить Авриль, и попросит немного еды с собой. И сразу уйдет.
Розина села рядом. Старушка довольно смотрела, как он уплетает пюре.
— Ты голоден, Малыш, — прошептала она, положив подбородок на сложенные руки. — Посмотри, какой ты худой. Бедненький мой.
Покончив с пюре, Малыш поднял голову и немного виновато улыбнулся.
— Ты весь грязный. Дай я вытру тебе лицо.
Розина осторожно поднесла к его щеке салфетку. Малыш насторожился, но позволил. Старушка нежно провела салфеткой вокруг рта и по щекам. Было так приятно, что кто-то о тебе заботится.
Розина оглядела голое тело мальчика, исполосованное шрамами и синяками.
— И откуда ты явился в таком виде? — спросила она.
Малыш пожал плечами.
— С Дуба, — ответил он просто.
— С Дуба? Хочешь сказать, что тебя бросили в лесу?
— Сбросили? — переспросил Малыш.
Розина улыбнулась:
— Тебя оставили в лесу одного? Где твои родители?
Малыш понурил голову. Он не знал, чему верить. Правда ли папа и мама там, на Горе, как сотни раз говорила ему Авриль? Да и существовали ли они вовсе? А может, Малыш — как та нежная розовая веточка, которую он нашел однажды в лесу и проглотил, даже не поняв? Нечто просто вышедшее из земли. Нечто слепое и одинокое, не знающее ни откуда оно взялось, ни куда идет. Да, он был как та розовая веточка в огромном чреве мира.
Заметив замешательство мальчика, Розина поспешила задать другой вопрос:
— А куда ты идешь, Малыш?
Мальчик снова поднял голову.
— Гора.
Женщина удивилась. Она сдержалась и не стала спрашивать, что Малыш надеется найти на горе.
— Знаешь, Малыш, я ведь совсем одна. Мне так приятно, что ты здесь. Ты — мой маленький подарок небес.
Розина долго глядела на него, и мальчик тоже смотрел на женщину своими странными, бездонными глазами, будто в блестках из чистого золота. Потом она смахнула что-то в уголке глаза и встала, чтобы убрать со стола.
— Дождь всё идет, — сказала старушка, складывая салфетку. — Побудь еще немного, Малыш. Я заварю травяной чай, а потом дам одежду, и ты уйдешь.
Розина поставила кипятиться воду.
— Уйдешь, — оглянувшись, сказала она тихо. — Если ты и правда этого хочешь.
Мальчик посмотрел на старую женщину с мягким и круглым лицом, живущую в этом мертвом лесу, на отшибе, и улыбнулся ей. Возможно, потому что понял: она тоже страдает от одиночества, болезни, грызущей сердца всех живых существ.
Розина поставила на стол две кружки с отваром.
— Пей, пока горячий.
Малыш понюхал. Напиток пах сахаром и неизвестными ему травами.
Розина показала фотографию в рамке.
— Смотри, это Гектор, мой муж.
Мальчик придвинулся поближе, потягивая из кружки.
На снимке мужчина обнимал молодую Розину. Между ними — светловолосый мальчик лет десяти, нога на мяче. Он гордо смотрел в камеру.
— А это Мано, мой сын, — объяснила женщина, коснувшись карточки пальцем. — Это было давно. Очень давно. — И, помолчав немного, добавила: — Они теперь мертвы.
Малыш подумал о фотографии мамы с папой, и ему стало грустно за старушку.
Розина протянула руку, чтобы погладить мальчика по щеке, и он не стал сопротивляться.
— Мне часто снится Мано, — сказала она с улыбкой, — да, очень часто. Он умер, когда ему было пятнадцать. Мано серьезно заболел. Слабел и слабел с каждым днем. Он говорил, что это из-за станции, но я не верила. Гектор тоже, это казалось ему вздором. Ну и даже будь это правдой, что могли мы сделать? Шла война. Не бросишь ведь всё и не пойдешь бродяжничать. Мы знали, что в городе дела так себе и там начали строить стену, чтобы не пускать беженцев. Вот я и занялась моим Мано сама, делала всё, что могла. И однажды утром не стало.
Женщина смахнула слезу и попыталась улыбнуться Малышу.
— Гектор, мой муж, так и не оправился после его смерти. Как он злился, когда Мано говорил, что это из-за станции! Мой муж проработал там всю жизнь. Это была хорошая работа. Мы хорошо жили. Нет. Известно, в чем было дело. Об этом и по телевизору говорили.
Малыш выпучил глаза:
— Телебизор?
— А, телевизор… ну, это… Это такая штука, с помощью которой можно всё узнать, не вставая с дивана.
— Как книга?
Розина улыбнулась:
— Да, в чем-то как книга. Только тут, чтобы всё узнать, ничего и делать не нужно. Не надо листать страницы. Время тратить. Нажмешь кнопку, и готово. В общем, там говорили, что все болезни и вирусы разносят животные. Вот из-за чего умерли Мано с Гектором.
— Жвотные не злые. Жвотные хрошие.
Розина покачала головой:
— Малыш, ты еще слишком мал. Уверяю тебя, если бы не животные, ничего этого с нами не случилось бы.
Малыш с облегчением подумал, что правильно сделал, ничего не сказав про Сириуса с Одной. Старушка точно не захотела бы, чтобы они бегали у нее по кухне.
— Я говорила Гектору об этом, когда он ходил охотиться. Тогда здесь водились звери. Но он ничего не хотел слушать. Я говорила, что нельзя есть животных, что он отравится. Но таким уж был Гектор. Он охотился вплоть до последнего зверя. И сам тоже умер.
Малыш начал зевать. Глаза его слипались. Ему казалось, что он сидит здесь целую вечность.
— Но я утомила тебя своими историями, мой мальчик.
Малыш показал на окно.
— Малыш идти. Розина дать еда. Лекарство. Вода.
Старушка улыбнулась:
— Разумеется, я дам тебе в дорогу всё, что захочешь.
Мальчик встал, но у него подкашивались ноги.
Малыш еле удержался и схватился за стол. Его одолевала жуткая усталость. Огни свечей кружились вокруг, как обезумевшие звезды.
— Ты совсем без сил, Малыш, лучше тебе переночевать здесь.
Мальчик с трудом помотал головой. Рукой он потянулся к двери.
— Авриль там. И Сириус, и Одна. Авриль ранена. Надо лечить.
Малыш зашатался и, собрав последние силы, упал на четвереньки.
Розина вскрикнула и подбежала к нему.
— Милый мой, ты не ушибся?
Дрожащими руками женщина осмотрела голое тело мальчика.
— Ты слишком устал. Я не могу позволить тебе уйти в таком состоянии. Спальня у меня готова. Поспишь там.
Малыш попытался возразить, но слова путались во рту. Он мечтал теперь только об одном.
— Спать. Малыш спать.
Старушка погладила ребенка по щеке. Ее лицо, похожее на пирог, озарила улыбка.
Войти с помощью соц. сетей: