Глава 11

Домашний арест.

Могло быть и хуже. Но всё равно не очень хорошо. Боба был одинок, а сейчас жизнь в отсеке стала и того скучнее.

Джанго Фетт был занят своими делами с графом и каким–то геонозийцем, которого они называли «Великим герцогом». Боба уже даже не пытался выйти из отсека.

Домашний арест.

Боба скучал по своему другу из библиотеки, Врру.

Когда дверь открылась, Боба пытался собрать модель истребителя из кусков проволоки.

— Пойдём, сынок, — сказал Джанго Фетт, стоявший в полном боевом облачении.

Больше ничего и не нужно было говорить.

Боба пошёл за отцом вниз по лестнице. Он был рад хоть зачем–нибудь выйти наконец из этого проклятого отсека. И он всегда гордился, когда шёл за отцом. Он знал, что все, кто видел их вместе, думал так: «Вот Джанго Фетт. А вот Боба, его сын. Когда–нибудь он тоже будет наёмником».

В тёмных подземных залах стояла мёртвая тишина. Боба был уверен, что произошло что–то важное. Интересно, что.

Но он решил не спрашивать. Хорошо, что вообще вышел из своего отсека.

В конце длинного коридора они увидели толпу слоняющихся геонозийцев. У некоторых на спине были крылья. Часовой в форме провёл их сквозь толпу в большую комнату с высокими потолками. Хотя в комнате было много геонозийцев, она была настолько большая, что казалась практически пустой. Каждый шаг и кашель отдавался гулким эхо.

Великий герцог вместе с другими людьми сидел в своего рода высокой ложе в конце этой внушительной комнаты с сотней геонозийцев. Все смотрели на двух человек. «Пленники», — понял Боба. Гордые повстанцы.

Джанго и Боба втиснулись в толпу геонозийцев сбоку.

Послышался гонг, и комната погрузилась в тишину. Все посмотрели на пленников. Боба поднялся на цыпочки, чтобы разглядеть их.

Один из пленников был одет, как Джедай. Он был намного моложе того Джедая, которого звали Оби–Ван.

«Наверное, ученик», — подумал Боба. Хотя он и не понимал, почему кому–то захотелось стать Джедаем.

Вторым пленником была женщина. И не просто женщина. Это была самая красивая женщина, каких Боба когда–либо видел. У неё было прекрасное, доброе лицо. Он всегда мечтал, что если бы у него была мать, то у неё было бы именно такое лицо.

— Вы признаётесь виновными в шпионаже, — сказал один из геонозийцев.

— У вас есть, что сказать, до приведения приговора в исполнение? — спросил другой.

— Ваши действия ведут к войне, Великий герцог, — гордо сказала женщина. — Я надеюсь, вы осознаёте масштаб возможных последствий.

Великий герцог лишь рассмеялся.

— Мы производим оружие, сенатор. Это наше дело. Конечно, мы всё осознаём.

Сенатор. Боба ужаснулся. Он потянул отца за руку.

— Что здесь делает сенатор? Почему её тоже взяли в плен?

— Тс–с–с–с! — зашипел на него Джанго.

— Хватит! — сказал другой судья, неймоидиец с зелёной кожей в крапинку и красными глазами. — Приводите приговор в исполнение. Пусть она как следует помучается перед смертью.

Боба хотел, чтобы мучился настырный Джедай, кого они уже несколько раз пытались убрать — Джедай Оби–Ван Кеноби, а не ученик и тем более не женщина.

Но где он?

Великий герцог ответил на вопрос Бобы.

— Ваш второй друг–Джедай ждёт вас, Сенатор. Выведите его на арену.

Арена! Наконец–то будет что–то интересное. Вот чего Боба ждал всё это время.

И всё же где–то в глубине души, он боялся.