Сногсшибательная новость поразила в самое сердце жителей Авераны, Анна, которую все знали с детства и которая бегала в сандаликах по городу, играла в прятки и салочки с местными детьми, ходила с Козимой за покупками в магазин, рисовала блеклые акварельки, вместе со всеми собирала урожай оливок; Анна, которая родила у всех на глазах неизвестно от кого и, гордясь, показывала свою дочь всем жителям города; Анна, которую постигло жуткое несчастье – такого и врагу не пожелаешь; их Анна оказалась урожденной Ториани! Анна – урожденная Ториани и дочка главы клана Франческо, умершего шестнадцать лет назад!

И все-таки она отличалась от аверанских детишек, а сейчас, когда тайну ее происхождения узнал весь город, всем стало казаться, что она действительно выделялась, и каждый уверял, что именно он всегда догадывался, что что-то в ней не то, и не забывал привести пример.

– Как-то Сандра ее ко мне в магазин послала, – вспоминала женщина в ярком цветастом платье, – кажется, лет четырнадцать ей тогда было, пришла, а что купить, забыла, вот! Стали с ней вспоминать вместе, что бы ей такое Сандра могла наказать, что она забыла, а оказалось, проще не бывает – молока да хлеба! Все свои думы думала, все в облаках витала. Но с детства была тихая и уважительная. – Женщина одернула платье и торжествующе оглядела толпу.

– Это точно! Уважительная, да! – раздались голоса.

– А я помню, ее на пляже как-то встретил, – вступил коротконогий мужчина в засаленных брюках, – но это она уже взрослая была. Ехал после работы, дай, думаю, искупаюсь, смотрю Анна с этой досочкой, на которой краски намазаны, мольберт, кажется, называется. Сидит такая одна-одинешенька и чего-то на холстик набрасывает. Ну поздоровались: «Чао!» – «Чао!» В общем, хорошая девушка.

– А я-то с ней совсем недавно разговаривала, ну до всех этих событий, пока она в доме не заперлась, спросила ее: «Когда думаете оливки-то собирать?» А она так свысока: «А что, пора уже?» Не жила она нашей жизнью, ой не жила, и сбор оливок ее не интересовал! – Женщина закрутила головой, ожидая поддержки.

– Да, чудноватая она, конечно, – подтвердили из толпы.

Площадь гудела, и каждый старался что-то вспомнить относительно Анны, но центром внимания была Джулиана, которая убиралась в ее доме и которая слышала почти весь разговор с адвокатом, а что не расслышала, дополняла своими предположениями и комментариями.

– Я сразу поняла, что это не журналист, – уже по десятому разу Джулиана повторяла свой рассказ. – Вижу, Анна ну совсем ничего не соображает, сидит, качается на кровати дочери, но как только я произнесла фамилию Ториани, сразу очнулась и говорит: «Проси!» Ведь так и сказала – «проси», как будто на приеме каком. Он тут же извинился, что не успел на похороны, а потом и спрашивает, когда за ней можно прислать шофера, чтобы тот сопроводил ее на Лаго-ди-Гарда. Так и сказал: «сопроводил», и что семья Ториани хочет с ней познакомиться и уже на месте переговорить по всем возникшим обстоятельствам. А она так выпрямилась, в глаза ему посмотрела и говорит: «А зачем?» Он прямо в осадок выпал, заюлил сразу.

Джулиана разыгрывала уже заученную сценку за двоих, народ смотрел, не отрываясь.

– «Но вы же понимаете, что в данной ситуации нам лучше объединиться и…» – Джулиана поправила воображаемый галстук и шаркнула ногой. «Вы так считаете?» – Она выпрямила спину и подтянулась, изображая Анну. «Ну конечно, я как представитель семьи Ториани…» – Она опять перевоплотилась в надутого адвоката. «Раньше чем через месяц я выехать не смогу, а конкретную дату я назову вам позже. Оставьте мне ваши координаты!» – произнесла Джулиана за Анну и продолжила: – И поднялась со стула и руку ему протянула, а он ее поцеловал! Ну прямо как маркиза де Помпадур в фильме! А он: «Если нужна какая-то помощь, я в вашем распоряжении», – и прямо задом попятился, – фантазировала Джулиана, видимо, вспоминая исторические сцены в замках.

Народ зашумел еще громче:

– Молодец, Анна! Знай наших!

– Вот что значит голубая кровь! Никуда от нее не денешься!

– Надо же, и руку поцеловал!