Маурицио вел полицейских к колодцу тем же путем, который он проделал с трупом Беа на руках. Еще со времен работы в Германии он привык к окружавшим его мертвым телам, и этот полумрак и тишина, стоявшая в холодном помещении, нравились ему. Не зная никого из покойников, он придумывал им истории – как они жили, чем занимались, кого любили… Иногда фантазия заводила его так далеко, что, забывая, где находится, он начинал разговаривать с ними в полный голос. Воображаемые жизненные коллизии когда-то живших людей захватывали его так, что ему не хотелось возвращаться в реальность и выходить на свет из полумрака покойницкой.

Спрятав сумку с вещами Беа тут же в кустарнике, оставив только майку, которую он набросил ей на мраморное лицо, он нес обнаженное тело Беатричи по заросшей тропинке к заброшенному колодцу. Ему понадобилось немало времени, чтобы поддеть и открыть крышку, стараясь не повредить растения и траву, растущую вокруг. Реальность происходящего стала возвращаться к нему. Он поднял тяжелый круг, опустил тело в темную, пахнущую гниющей листвой воду и подумал о том, как аккуратно пристроить крышку на место. Увидев большой серый камень, лежащий неподалеку, он сразу решил, что, если удастся положить его сверху, догадаться, что кто-то открывал колодец, будет уже невозможно.

Маурицио был коренаст и очень силен, чего никак нельзя было сказать, глядя на его обычную крепкую фигуру. Как большинство людей, работающих на земле, он не обладал выдающейся мускулатурой, но при необходимости ворочал такие тяжести, которые было не под силу свернуть двоим, а то и троим взрослым мужчинам.

Пользуясь своим простоватым видом и невысоким по сравнению со здоровенными рыжими немцами ростом, он иногда участвовал в соревнованиях «железная рука», которые часто устраивали в пивных, и всегда выигрывал пари под удивленные взгляды и гогот подвыпивших «Гансов», которые, кстати сказать, всегда выплачивали выигрыш.

Ему удалось поднять и установить камень сверху именно так, как было нужно. Перед уходом он еще раз проверил колодец – ну вроде все в порядке. Конечно, земля в потревоженных местах выглядела чуть темнее, но он надеялся, что все очень быстро выгорит на солнцепеке и сравняется по цвету.

Вернувшись к фикусу, он вытащил из кустарника сумку с вещами Беа, набросал на нее побольше сухой листвы и разжег костер. Он знал, что дым не привлечет ничьего внимания, так как в полях уже начали сжигать сухую траву и ветки, и, сидя у огня, молча глядел на языки пламени, которые поедали салатовую ткань сумки. Но когда в дыму блеснули стразы мобильного телефона Беатричи, ему вдруг так захотелось оставить у себя хоть какую-то вещицу, принадлежащую бедной девочке, что он выхватил телефон из огня и, опустив его в карман, почувствовал тепло его корпуса у себя в ладони. Он еще долго сидел у затухающего костра, обхватив голову руками и думая о том, что маленькой Беа, наверное, очень холодно сейчас в этой черной, непрозрачной воде…

Было уже три часа ночи, когда главный детектив сказал:

– Ну что же, синьор Маурицио, на сегодня вопросов больше нет. Все очень устали, едем в участок, остаются только криминалисты. Вызывайте дежурную команду, будем поднимать тело.