Вот уже который день Ивано ходил как помешанный и ни о чем не мог думать, кроме дневника Беатричи. Ему совсем не хотелось, чтобы он попал в руки полиции. Эти строчки так и стояли у него перед глазами – розовое сердечко, нарисованное детской рукой, а сбоку надпись: «Ивано обхватил мои плечи, прижал к себе сильно-сильно, стал целовать, влезая языком мне в рот…». И ведь описывала все, в общем… ну просто все… Ему опять стало не по себе.

Ивано был хорош настоящей южной мужской красотой, и эта внешность так не вязалась с его мелкой трусостью, которую он не мог подавить, особенно сейчас. Он чувствовал ее в себе всегда, иногда умело скрывая, иногда просто скручивая в узел, но это, в конечном счете, ничего не меняло. О его вечной пугливости и малодушии знала и Сабрина, от которой он теперь полностью зависел.

Да, ему стало чуть легче, когда Маурицио признался в убийстве, но не настолько, чтобы окончательно расслабиться и заглушить в себе страх.

С Сабри они договорились встретиться сразу же, как только они с матерью и тетей вернутся из Рима со съемок программы. Да, он смотрел эту передачу и, как говорится, «чуть не упал со стула». Но самое неприятное, что, как только прозвучала ошеломляющая новость, он, отпрянув от экрана, покрывшись липким потом, почувствовал, как все его тело обмякло, а вместе с этим как будто ожили, пошатнулись и повели его в сторону ножки стула, и он действительно чуть было не грохнулся на пол.

Никто у них в городке не ожидал такого поворота!

Поначалу он даже хотел разузнать у Сабрины про съемки – как это происходит изнутри, что собой представляет телевизионная студия и вся эта аппаратура, но теперь главный вопрос их встречи заключался совсем в другом – что им делать дальше? С легкой руки Сабрины он тоже как бы объединил их в одну команду и стал использовать это слово – «мы».

Сабри все не звонила, и это было странно, так как сегодня утром они все возвратились в Аверану. Потеряв всякую надежду и отправив с десяток эсэмэсок, Ивано окончательно разволновался.

«Полный трындец, что же еще могло случиться? – Самые разные опасные и неприятные предположения так и лезли ему в голову. – Так я и знал – нельзя было доверяться Сабри, ведь стоит ей только открыть рот, как вылезет все наружу, начиная с того, что мы спрятали дневник, и заканчивая тем, что там написано».

С каждой прошедшей минутой Ивано нервничал все сильнее и решил, что в таком состоянии на работу не пойдет, благо ресторан был отцовский и сачкануть было не так уж трудно, тем более что от его отсутствия ничего бы не изменилось. На самом деле он был лишь помощником повара и сначала ему очень хотелось руководить всей кухней, как в той телевизионной передаче, где шеф Рамзи орал как резаный и гонял между плитами своих подчиненных, которые постоянно то пережаривали, то оставляли сырыми мясо и рыбу.

Но со временем он понял, что отец был прав, говоря ему: «Особенного таланта у тебя нет – просто хорошо выполняй свое дело, смотри, как работают другие, и учись».

И он успокоился и перестал придумывать несуразные рецепты, от которых у подопытных сводило желудки, а стал выполнять только то, что входило в его обязанности. И в этом он обнаружил массу преимуществ – отец был доволен, и у Ивано появилось больше денег и больше свободных вечеров.

Все, хватит сидеть и пялиться в телевизор! Тем более что там повторяли и повторяли все то, что уже было известно про убийство. «Пойду пройдусь возле дома Сабри, заодно послушаю, о чем говорят журналисты», – подумал он.

В последнее время они старались не появляться вместе на людях. Сабрина, пользуясь ее собственным выражением, даже запретила «подходить к ней на пушечный выстрел», но сейчас был тот особый случай, когда от неведения нервы напряглись до такой степени, что Ивано не выдержал.

Выйдя на улицу, он услышал вой полицейских сирен, доносившийся с другой стороны города, прибавив шагу, вошел в переулок, где проживала семья Сабрины, и увидел картину, от которой у него засосало под ложечкой: весь проезд был запружен журналистами, три полицейские машины стояли вдоль дороги, во всех окнах дома Сабрины горел свет, и обе двери в гараж были открыты настежь.

Ивано сразу представил самое худшее – полиция приехала с обыском, а так как Сабри спрятала дневник у себя, то надо ожидать последствий. Даже не дойдя до толпы людей, толкущейся в переулке, Ивано резко развернулся и потрусил обратно.