Глава 1

Солнечный луч пробивается сквозь кружево кленовой листвы и падает мне на глаза. Пора вставать, сэр Хэнк.

Я откидываю плащ, некогда красный, а теперь от времени и непогоды ставший почти бурым, с бордовым оттенком. Потянувшись, поднимаю голову с седла, служившего мне вместо подушки, и смотрю, где мой конь. Гнедой пьет из ручья на опушке рощи. Встаю и еще раз потягиваюсь. Подхожу к ручью, умываюсь холодной водой. Солнце уже довольно высоко. Пора пускаться в путь. Беру попону, на которой спал. Седлаю гнедого. Покончив с этим делом, привожу в порядок свой арсенал.

На мне чешуйчатый железный доспех, усиленный на плечах и на груди стальными пластинами. Ноги защищены такими же чешуйчатыми чулками, обшитыми внизу кожей, некогда тоже красной, но теперь потертой до рыжины. Пристегиваю шпоры, надеваю перевязь с мечом: клинок шириной в два пальца и длиной больше метра. Поправляю на поясе кинжал (его я на ночь не снимал), подвешиваю справа от седла секиру, а слева — красный закругленный внизу треугольный щит. По красному полю щита, крестообразно пересеченному железными пластинами, золотом изображены головы драконов и языки пламени. Не иначе, кто-то из предков благородного Хэнка был известным драконоборцем. Рядом с секирой я вешаю лук и колчан со стрелами.

На плечи накидываю плащ, скрепив его на правом плече бронзовой пряжкой, на голову надеваю алый бархатный берет, украшенный пером цапли. Этот берет — единственная новая вещь в моем гардеробе. На переднюю луку седла ставлю похожий на ведро железный шлем с неподвижным забралом, украшенный медными рогами. Натягиваю перчатки и сажусь в седло.

Подъехав к дереву, я беру прислоненное к нему копье. Утверждаю копье нижним концом в правое стремя и опершись на него рукой, трогаю гнедого шпорами. Поднявшись на ближайший холм, останавливаюсь. На горизонте виден Синий Лес. Синий Лес с недавно появившимся Синим Флинном на Желтом Болоте, которого я во чтобы то ни стало должен нейтрализовать. Не болото, понятно, а Флинна. Интересно, а почему, если все кругом «синее», болото «желтое»?

Но моя задача — не разгадать тайну этого природного феномена, а отыскать Флиннову смерть. Бабу Ягу, которая в таких случаях выступает в роли адресного бюро, я здесь вряд ли найду, придется действовать методом «опроса местного населения». Только вот захочет ли оно со мной разговаривать? Скорее всего сразу жрать начнут. Насколько мне известно, Синий Лес — царство всевозможной нежити, весьма жуткой и смертельно опасной. То есть до Синего Флинна еще надо суметь целым добраться. Но в конце концов кто я? Хроноагент или саксофонист? Вновь трогаю гнедого шпорами и спускаюсь с холма. Почти одновременно от опушки леса отделяется человеческая фигура и начинает двигаться мне навстречу.

Вот и «местный житель». Интересно, кто это? Живой или нежить? А если нежить, то какая? Гадая таким образом, я пускаю гнедого рысью. Фигура, идущая мне навстречу, то пропадает за складками местности, то вновь появляется. Не доезжая метров триста до одиноко растущего дерева, я совсем теряю ее из виду. Перейдя на шаг, подъезжаю к дереву и слышу голос:

— Рыцарь, будь милостив, дай глоток воды старому одинокому путнику. Не прогневись.

Под деревом стоит старик с седыми, длинными, ниже плеч, волосами и такой же седой, почти до пояса, бородой. Одет он в какое-то подобие длинной серой рубахи, подпоясанной красным поясом с затейливой белой вышивкой. Спина старика согнута в земном поклоне. Я останавливаю коня и отстегиваю от пояса флягу с вином. Протягиваю флягу старику. Тот молча берет и делает два больших глотка.

— Благодарю тебя, рыцарь, — говорит он, возвращая флягу, — ты вернул меня к жизни. Здесь на расстоянии дня пути нет ни воды, ни пищи, пригодной для человека.

Слезаю с коня и развязываю дорожную суму. Запасы мои невелики. Полковриги хлеба, две луковицы, кусок сыра, размером с два кулака, и сильно похудевший окорок. Раскладываю все это на полотенце, достаю из сумы два оловянных кубка, наполняю их вином и усаживаюсь на корень дуба.

— Садись, отец, подкрепись, раздели со мной завтрак.

— Но здесь и тебе мало, рыцарь.

Вместо ответа я начинаю резать кинжалом хлеб, сыр и стругать окорок. Старик все еще не решается присесть рядом. Вдруг, поймав мой взгляд, он опускается на колени, берет мой кинжал и проводит лезвием по руке. Выступает алая кровь, и старик протягивает мне порезанную руку.

— Вот, смотри!

— Зачем ты это сделал?

— Ты, наверное, проверяешь меня, рыцарь? Нежить не ест человеческой еды, и вместо красной крови у них — желтая, которая кипит на солнце.

— Нет, старик, у меня и в мыслях не было проверять тебя подобным образом. Просто, я вижу, что ты устал и голоден. Прости, что не могу предложить тебе ничего больше.

Старик берет ломоть мяса с куском хлеба и говорит:

— Не тот милосерден, кто голодному псу кость с обильного стола бросает. Милосерден тот, кто делит с голодным псом свою последнюю кость. Но, рыцарь, ведь я же сказал тебе, что до ближайшей воды и пищи — день пути.

Вместо ответа я развязываю кошелек и высыпаю на ладонь две лежавшие в нем золотые монеты.

— Часа через три пути будет постоялый двор. Там ты сможешь подкрепиться поосновательней и передохнуть. Я бы и сам там остановился, но мне не понравился хозяин.

— Я знаю его и давно подозреваю, что он — оборотень.

— Бери же деньги. Там, куда я еду, они мне не понадобятся. А на обратном пути, если останусь жив, то, пока при мне мой меч и копье, я не пропаду.

Старик нерешительно берет монеты, бормоча при этом:

— Милосердие всегда благородно, а истинное благородство всегда милосердно.

— Отец, ты думаешь обо мне лучше, чем я есть на самом деле. Ты проделал долгий путь без пищи и воды. Раз ты его выдержал, то и я выдержу. Тем более что ты шел пешком, а я поеду на коне. Что же касается денег, то я уже сказал тебе, что в Синем Лесу они мне ни к чему.

Старик усмехается, пряча улыбку в бороду, и спрашивает:

— А что привело тебя, рыцарь, в Синий Лес? Не такое это место, куда едут без сильной нужды.

— Если тебе это любопытно, скажу. Я ищу Синего Флинна. Собственно, сам Синий Флинн мне ни к чему и мне нужен его Золотой Меч.

Старик отпивает из кубка, внимательно глядя на меня из-под седых мохнатых бровей. Потом медленно говорит, не сводя с меня взгляда:

— Многие отважные рыцари искали встречи с Синим Флинном и хотели завладеть его Мечом, да только никто из них не вернулся обратно. А в Синем Лесу и его окрестностях появилось множество Черных Всадников. Слышал о них, Рыцарь?

Я киваю.

— Да сохранит тебя святой Жиго от встречи с ними! На что ты рассчитываешь, рыцарь? Да, кстати, я делю с тобой трапезу и не знаю, как тебя зовут. Кого я должен поминать в своих молитвах?

— Меня зовут сэр Хэнк, я из Гомптона.

— Ты рыцарь бухаса Гомптонского?

— Да.

— Я служил в свое время отцу нынешнего бухаса… Меня зовут Лок. Я, конечно, служил ему простым лучником. Так что же заставляет тебя, сэр Хэнк, искать смерти в Синем Лесу? Борода твоя уже тронута сединой, и ты не похож на тех молодых и задорных юношей, что ради улыбки своей дамы готовы вызвать на поединок Князя Тьмы.

— Ты сам уже сказал об этом: нужда. Моему сыну десять лет, а дочери — двенадцать. Жена умерла. Всю свою жизнь я провел в седле под знаменами бухаса Гомптонского и не приобрел на этой службе ничего, кроме ран. Пройдет несколько лет, и для дочери понадобится приданое. А сына уже сейчас надо обучать рыцарскому делу, но мне даже не на что купить ему вооружение. Раньше я мог одержать две-три победы на турнире и получить от побежденных выкуп за коня и доспехи. Но сейчас наш благочестивый король Гумай уже десять лет, как запретил турниры… А если я завладею Золотым Мечом, то я или сам смогу собрать себе отряд рыцарей, или в крайнем случае продам меч своему бухасу.

Старик задумывается, а я, в свою очередь, спрашиваю его:

— Ну, а тебя самого, Лок, что заманило в Синий Лес?

— Я — другое дело. Я ведун и лекарь, а многие травы и коренья, необходимые мне, растут только в Синем Лесу. Ну, а часть из них вообще только на Синем, то есть Желтом, Болоте.

— Ты сказал Синем? Значит, Желтым оно было не всегда?

— Да, сэр Хэнк. Пожелтело оно два года назад, как раз когда появился Синий Флинн. Время от времени над синими мхами болота поднимается желтый туман, и в нем появляются или исчезают разные фигуры. Говорят, что и Синий Флинн появился из такого же тумана над болотом.

«Так!» — отмечаю я про себя, а старый Лок продолжает:

— С тех пор и прозвали Синее Болото Желтым.

— А далеко до него отсюда?

— Не очень. Но, сэр Хэнк, в Синем Лесу прямой путь далеко не всегда самый короткий. Если поедешь прямо, то как раз наткнешься на стойбище ларок. И на этом твой путь кончится. Ларки слопают тебя и твоего коня, вместе с доспехами и седлом. Причем до последнего твоего пальца ты будешь чувствовать, как тебя едят живого. Ты будешь жить до самого конца… Лучше возьми левее, там, правда, много хур, но, если ты не посадишь их к себе на коня, они тебе ничего сделать не смогут. Смотри, не поддавайся на их мольбы. Они умеют упрашивать и умолять. Это прелестные создания, юные девушки в белых платьях. Голоса у них нежные, босые ножки могут свести с ума, глаза дивной голубизны, ручки нежные, словом… — старик выразительно крякает, глаза его блестят. — Но храни тебя святой Жиго взять хотя бы одну из них к себе в седло! После этого тебя уже ничто не спасет. Их тонкие пальчики имеют железную хватку, жемчужные зубки остры необычайно, а прелестные губки мгновенно высосут из тебя полведра твоей крови. Хуры очень опасны, но дорога через их владения хороша тем, что там ты не встретишь Черных Всадников. Они избегают встречаться с хурами. Для хур безразлично, что пить: алую кровь людей или желтую нежити. А встреча с Черным Всадником…

Старый Лок замолкает и качает головой. А я решаю идти напролом.

— Послушай, отец Лок, ты ведь, как я понял, хорошо знаешь Синий Лес и его обитателей. Ответь мне на два-три вопроса.

Лок вопросительно смотрит на меня, и я начинаю расспрашивать:

— Неужели в Синем Лесу нет живых? Он, что, заселен только нежитью?

— Почему же? Есть и живые, но, сэр Хэнк, они хуже нежити. Нежить так уж устроена, ей от природы написано вредить живым, что ж на нее обижаться за это! А вот живые, что обитают в Синем Лесу! Они вступили с нежитью в сговор. Те их не трогают, а они им за это помогают. С волками жить — по-волчьи выть!

— А Синий Флинн, кто он: живой или нежить?

— Если бы это знать наверняка, рыцарь! Никто еще не видел его крови, а те, кто видел, увы, уже никому не расскажут.

— Что же, выходит, он непобедим?

— Я бы этого не сказал. Нет ничего невозможного для мужественного сердца и умелой руки воина. Я ведь повоевал немало, да и ты тоже. Сам знаешь, на всякого непобедимого бойца, как бы ни был он искусен, рано или поздно находится свой победитель. Да благословит тебя на это великое дело святой Жиго, сэр Хэнк! Да, вот только…

Старик задумывается.

— Что “только”? — спрашиваю я.

— Я думаю, что святой Жиго не обидится на меня, если я помогу ему по мере своих возможностей даровать тебе победу. Дай-ка мне твой меч и десяток стрел.

Я обнажаю меч и протягиваю его старику, рукояткой вперед. Старый Лок берет его, взвешивает в руках и одобрительно говорит:

— Хороший меч! Попробую сделать его получше, насколько это в моих слабых силах.

Он достает глиняный пузырек и капает на клинок несколько капель темной жидкости, которая тут же начинает дымиться на поверхности стали. Лок размазывает капли равномерно по клинку, что-то шепча при этом. Ту же операцию он проделывает со стрелами. Я внимательно наблюдаю за его действиями. Возвращая мне меч и стрелы, Лок объясняет:

— Теперь твое оружие может поразить и нежить с таким же успехом, как и живых. Но помни, действие снадобья и заклинаний кончится ровно через два дня. Значит, за это время ты должен разыскать Синего Флинна, сразиться с ним, победить; теперь ты сможешь сделать это, даже если он окажется нежитью, и выбраться из Синего Леса. Запомни еще одно: как только ты поразишь Синего Флинна, ты должен без промедления завладеть Золотым Мечом. Иначе не успеешь ты сосчитать до десяти, как он оживет и убьет тебя.

— Оживет? А если поразить его наверняка? Ведь не бессмертный же он! Должно же быть у него уязвимое место!

— Мне об этом ничего не известно, сэр Хэнк. Даже если у Синего Флинна и есть уязвимое место, я об этом ничего не знаю.

— Жаль. А я-то было подумал, что ты все знаешь об обитателях Синего Леса.

— Синий Флинн — не такой уж давний обитатель Синего Леса, чтобы о нем можно было бы так скоро все узнать… — начинает старик, но, увидев мое удрученное лицо, замолкает.

Хитро посмотрев на меня, он тихо говорит:

— Зато мне известно, кто наверняка знает это.

— Кто же?

— Потан Глупый. Он появился в лесу одновременно с Синим Флинном. Трудно сказать, друг он или враг Синего Флинна, но то, что он глупый и может выболтать все, что знает, это — точно. Надо только суметь разговорить его.

— И как же его разговорить?

— Водой, — увидев мое недоумение, старый Лок поясняет. — Глупый Потан смертельно боится воды, она действует на него, как кислота. Спрысни его и держи над ним флягу с водой, и он расскажет все, о чем ты его спросишь.

— А как его найти?

— Как минуешь рощу с хурами, увидишь три кривые березы. От них бери вправо. Версты через две будет гнездо Потана. Найти его легко. Более мерзко в Синем Лесу никто не воняет.

— Ну что ж, отец Лок, спасибо тебе за все, что ты мне рассказал, спасибо за помощь. Солнце уже высоко, мне пора в путь.

— В добрый час, сэр Хэнк. Да сопутствует тебе удача!

Я сажусь на коня, старый Лок подает мне копье. Жму ему на прощание руку и хочу было тронуться в путь, но он останавливает меня.

— Подожди еще немного, сэр Хэнк. Вот, возьми этот камень, — он протягивает мне что-то, похожее на осколок гранита. — С его помощью ты распознаешь, годится ли тебе пища и вода. Если они безопасны, то камень будет вести себя нормально. Если же эти пища или вода отравлены нежитью, то, как только ты поднесешь к ним камень, с него посыплются искры.

— Благодарю тебя, отец, — говорю я, принимая дар.

— Счастливого пути тебе, сэр Хэнк!

— И тебе легкой дороги, отец Лок!

Я трогаю гнедого шпорами и продолжаю свой путь к Синему Лесу. Отъехав шагов тридцать, оборачиваюсь. Интересно, исчезнет ли старик, как и положено в сказках? Слишком уж неожиданна и удачна была эта встреча. Но нет, старый Лок стоит под деревом, опершись на посох, и глядит мне вслед. Увидев, что я обернулся, он машет мне рукой и медленно идет по дороге.

Скоро тропинка приводит меня к опушке. Перехватив копье за середину, укладываю его вдоль между ушей коня, чтобы не цепляться за ветки, и въезжаю в Синий Лес. Все кругом, даже нижние части деревьев, обросло синими, голубыми, фиолетовыми мхами и лишайниками. Копыта гнедого глухо ступают по этому ковру. В лесу полумрак, невзирая на то, что время уже близко к полудню. Что-то еще не так, необычно, но я никак не могу понять, что именно. Наконец, до меня доходит: не слышно ни щебетания птиц, ни шелеста листвы. Мертвая тишина царит в Синем Лесу.

Шорох. Или нет, показалось? Нет, не показалось. Впереди мелькает чья-то тень. Кто это? Слева из кустов, сверкая красными глазами, вылезает жуткое существо. Тело женщины, вместо рук и ног кошачьи (или скорее тигриные) лапы, а голова, как у крокодила. Чудище клацает зубами и короткими прыжками направляется ко мне. Судя по всему, это — ларка. Я обнажаю меч и разворачиваюсь к ларке правым боком. В этот момент ларка, оттолкнувшись задними лапами, стремительно бросается на меня. Удар меча встречает ее на лету и рассекает голову и туловище почти на треть. Не издав ни звука, ларка валится на землю, окрасив ее дурно пахнущей желтой кровью, которая обильно хлещет из разрубленного тела.

Так, значит, близко стойбище этих тварей. Старый Лок советовал обойти его слева. Лучше последовать его совету. Если этих милых созданий окажется хотя бы несколько особей и они атакуют меня с разных сторон, то дальше мне ехать уже не придется. Поворачиваю налево. Впереди между деревьями виден просвет, наверное, поляна. Так и есть. Но на ее противоположном краю меня вроде как кто-то ждет. На рослом черном коне — могучая фигура в черном плаще, под черным шлемом с черными перьями. Черный Всадник!

Едва я выезжаю из леса, как Черный Всадник, нацелив копье, скачет прямо на меня. Мне ничего не остается, как, надев на руку щит и взяв копье на упор, поскакать ему навстречу. Шлем надеть я просто не успеваю. Мы сшибаемся в центре поляны. Черный Всадник оказался могучим противником не только с виду. От моего удара он даже не качнулся, я же на себе чувствую солидную мощь его копья, которое ломается на три части. Свое копье отбрасываю в сторону. Выбить такого рыцаря из седла нечего и думать, а как оружие против нежити копье бесполезно. Я обнажаю меч. Черный Всадник бросается на меня с хриплым криком. Наши мечи звенят, высекая искры. Да, неслабые ребята выступали в свое время соискателями Золотого Меча. Но и я тоже — не подарок! Резким ударом отбиваю меч Черного Всадника вниз и тут же быстрым круговым движением бью его по шлему. Голова Черного Всадника отлетает прочь, а тело тяжело обрушивается на землю.

Из предосторожности, прежде чем пуститься в дальнейший путь, надеваю шлем. Кто знает, сколько еще этих Черных Всадников попадется мне на пути. Но вместо Черного Всадника мне попадается хура. Поначалу я теряюсь, и, если бы не предостережение старого Лока, здесь бы я и остался. Хура оказалась прекрасной, нежной, юной девушкой лет шестнадцати. Длинные светлые волосы ниспадают почти до талии. Тонкая белая сорочка до колен почти не скрывает прелестей девичьей фигурки. В больших голубых, как сапфир, глазах можно «утонуть», а голос… Словно все флейты мира собрались в оркестр, когда, выйдя на тропинку, заговорила хура:

— Рыцарь! Слава тебе, моему избавителю! Ты победил его, я все видела. Мой враг, похитивший меня из родного дома, убивший мою матушку и моего отца, повержен тобой! Его дерзкая голова откатилась вон в те кусты! Я отмщена! Слава тебе, рыцарь! Будь же милосерд до конца! Помоги мне добраться до дому. Три дня проклятый Всадник держал меня без еды и без отдыха. Он ждал, что я сама отдамся ему за кусок хлеба! Но теперь его нет, и я — твоя! Я буду для тебя, кем ты пожелаешь: женой ли, любовницей ли, наложницей… Не оставляй меня, рыцарь! Умоляю тебя!

С этими словами хура хватается за стремя и бежит рядом со мной. Я пришпориваю гнедого, и хура, не удержавшись на ногах, какое-то время еще тащится по земле, но в конце концов отцепляется. Поднявшись на колени, она еще долго умоляет меня своим чарующим голосом вернуться и подобрать ее. Еще четыре хуры встречаются мне на пути. Две из них, чтобы соблазнить меня, срывают с себя сорочки, демонстрируя свои прекрасные тела, предлагая себя тут же, лишь бы я взял их в седло.

Но вот впереди вижу три кривые березы. Пора искать Глупого Потана. Беру вправо и очень скоро чую, что или сам Потан, или его логово довольно близко. Тот еще запашок! По-моему, этот Потан не только никогда не моется, но еще и страдает несварением желудка. Да! Вода… Надо же добыть воды, он только ее и боится. Я оглядываюсь. Слева, сзади что-то вроде родника. Интересно, что это за вода? Камень старого Лока не реагирует. Странно, старик говорил, что здесь на день пути не найти ни еды, ни воды… Скорее всего он просто испытывал меня.

Вода, булькая, заполняет флягу, и я, ориентируясь по запаху, как по радиопеленгу, двигаюсь на поиски Глупого Потана.