Глава 7

В отличие от пустынного ландшафта Гран-Канарии, северная оконечность Тенерифе, покрытая пышной растительностью, выглядела земным раем. По пути от пристани к долине Оротава мы видели из автобуса бескрайние банановые плантации, плодородные террасы на склонах холмов и массу цветов, чья яркость резала глаза. Если при первом взгляде на Канарские острова меня постигло разочарование, то теперь оно сменилось восторгом. Мне не терпелось окунуться с головой в этот мир, так что приходилось напоминать себе, с какой целью я сюда прибыла. Я не была обыкновенной взвинченной дамочкой, которой нужно привести в порядок расстроенные нервы на фешенебельном курорте. У меня было задание: расследовать убийство. Мне смутно вспомнилась цитата из Книги Бытия о том, что Бог создал красивые деревья, приносящие также пищу. И хотя посреди рая выросло древо жизни, даже там, рядом с ним, притаилось зло.

Мои попутчики на «Джелрии» говорили, что гранд-отель «Таоро» – один из лучших в Европе. Приближаясь к нему с востока, мы убедились, что он представляет собой впечатляющее зрелище. Отель стоял на холме среди ухоженных садов на некотором удалении от моря, к которому спускались пешеходные дорожки. Здание имело форму буквы «U», чья открытая сторона обращалась вглубь острова, а там, насколько хватал глаз, простирались сады.

– Мама, смотри: вулкан! – воскликнула Розалинда, указывая на возвышавшуюся вдали снежную вершину Тейде. Она почерпнула кое-какие сведения об острове из иллюстрированных книг пароходной библиотеки, хотя понимала не все слова, особенно научные и технические термины. Однако ее завораживала мысль, что мы будем жить под сенью вулкана. – А он будет извергаться? – спрашивала она. – Мы увидим потоки лавы?

– Вряд ли, – ответила ей Шарлотта, улыбаясь. – Он наверняка потух.

– Нет, Карло, ты совершенно не права, – сказала Розалинда. – Он запросто может извергнуться опять. По-моему, лет двести назад он разрушил целый город, который здесь был.

– Правда? – искренне удивилась я, выходя из автобуса. – Но нам, надеюсь, ничто не грозит? – Я посмотрела на вершину, которую, как говорилось в книгах, гуанчи называли «Адская гора».

– Нет-нет, вы в крайней безопасности, – произнес с немецким акцентом служащий «Таоро» в голубой униформе, стоявший в дверях отеля и слышавший наш разговор. – Ученые уверили нас, что от вулкана нам не будет никакого вреда. Меня зовут Густаво. Добро пожаловать в «Таоро», знаменитый курортный отель. Chicos, las maletas.

Два смуглых мальчика лет четырнадцати-пятнадцати, также одетые в голубую униформу, схватили наши чемоданы и повели нас вместе с миссис Брендел и Винниатами по широкой лестнице вглубь этого дворца. Мы проходили через просторные залы с высокими потолками, где солнце отражалось от мрамора и зеркал. Густаво записал наши данные в регистрационный журнал, после чего рассказал об отеле, которым очень гордился.

– «Таоро» оборудован всеми современными удобствами, – распевал он. – На нашей территории есть своя электростанция. Воду из источника, которым владеет семья Пердомо, подают по трубам прямо в отель. Она отличается максимальной чистотой. Сантехническое оборудование было установлено профессиональными английскими сантехниками под наблюдением опытного и квалифицированного английского врача. Отель расположен посреди сорока двух акров садов, которые я рекомендую вам для прогулок. На территории отеля есть английская церковь, а также, у южного входа в сады, английская библиотека. А для тех, кто любит приключения, – добавил он, адресуясь к Розалинде, – мы можем организовать восхождение на гору, если погода позволит. В вашем распоряжении есть также теннис, крокет, морская рыбалка.

Я мечтала окунуться в море, почувствовать, как вода струится по плечам. Я выглянула в окно, надеясь увидеть хоть кусочек океана, но окна холла выходили на противоположную сторону, где посреди садов стояла площадка с фонтаном в центре. По периметру площадки тянулись открытые галереи с колоннадой, а в самом дальнем углу в плетеном инвалидном кресле сидел бледный мужчина, рядом с которым была хорошенькая, но бедно одетая девушка с тускло-каштановыми волосами. Мужчина вынул носовой платок и, прикрыв рот, закашлялся. Он что-то сказал девушке – но что именно, не было слышно. Девушка огорченно опустилась на колени и взяла его руки в свои.

– Да, я сразу должен был сказать вам, – произнес Густаво, проследив за моим взглядом, – что благодаря благоприятному расположению отеля сюда приезжают на зиму инвалиды. Отелю придан очень уважаемый врач, доктор Тренкель. Он немец, но его мать, мне кажется, из Англии, так что он говорит и пишет на отличном английском языке. Также у нас имеется живущая здесь медсестра. Людям, которые страдают астмой, бронхитом и другими легочными нарушениями, тут очень хорошо. Некоторые из них вылечиваются, другим, – сказал он, посмотрев на инвалида в галерее, – везет меньше… Но разрешите мне и моим помощникам проводить вас в ваши номера.

Густаво велел молодым людям сопровождать Винниатов и миссис Брендел в их комнаты на первом этаже под номерами сто семь и сто семнадцать соответственно, а сам поднялся с нами на второй этаж. Он провел нас длинным коридором к номерам двести семь и двести восемь, расположенным в западном крыле отеля, откуда открывался вид на вулкан Тейде. Я предпочла бы морской пейзаж, но Розалинда запищала от восторга, увидев горную вершину, и сказала, что будет все время сидеть у окна и наблюдать за вулканом, чтобы не пропустить момент, когда он начнет извергаться. Густаво с двумя коридорными, принесшими наш багаж, удалились, и Карло взяла меня под локоть.

– Не слишком ли шикарно тут во всех отношениях? – прошептала она обеспокоенно. – Ты уверена, что мы это потянем?

– Я только что продала несколько рассказов одному американскому журналу, который выплачивает неправдоподобно щедрые гонорары. – Это была полуправда, потому что львиную долю затрат на наше пребывание на острове взяло на себя министерство Дэвисона. – И к тому же не говорила ли ты, что для поправки здоровья никаких денег не жалко?

– Говорила, говорила, – ответила она, пряча улыбку.

– Кстати, о поправке здоровья. Я чувствую, что после морского путешествия мне надо пройтись. Ты не против, если я брошу вас с Розалиндой на несколько часов?

Мне хотелось взглянуть на пещеру около пляжа Мартианес, где, по словам Нуньеса, нашли тело Дугласа Грина.

– Конечно, я не против. А мы вряд ли уйдем далеко отсюда, – сказала Карло, глядя на Розалинду, прижавшуюся носом к оконному стеклу.

Я умылась, надела легкое платье и более удобные туфли, сунула в карман коробок спичек, который валялся на столике, и пошла искать Густаво. Я сказала ему, что хочу прогуляться по берегу моря и, может быть, посмотреть на черные пески Мартианеса, о которых была наслышана.

– Только, пожалуйста, не соблазняйтесь поплавать там, – предупредил Густаво, объяснив, как туда пройти и снабдив картой-схемой. – В прошлом году там утонул английский мужчина, очень хороший пловец. Там очень предательское течение, а подводные скалы еще хуже. Если вы захотите купаться, то в дальнем конце пляжа есть замкнутые водоемы среди скал. Там можно лечь, и волны будут перекатываться через вас. Но плавать в море категорически нельзя.

Я выразила сожаление, так как поплавать было бы совсем неплохо, и направилась по извилистой тропинке, полого спускавшейся к морю. Мне не хотелось идти дорогой, ведущей к скоплению белых домиков, окружавших гавань, и я выбрала тропу, по которой можно было пройти мимо живописного коттеджа под названием «Ситио Литре» и спуститься к полукруглому черному пляжу Мартианес. По мере того как я приближалась к нему, ветер дул все сильнее, обрушивая волны на гряду зазубренных черных скал, протянувшуюся в море. Морская стихия обладала здесь необыкновенной силой, в ней чувствовалось что-то устрашающее, жестокое и первобытное. Это проявлялось не только в ярости, с какой волны набрасывались на берег, но и в ужасном грохоте, с каким они отступали, волоча за собой в глубину черные камни, сталкивавшиеся друг с другом и гремевшие, как сотня черепов.

На берегу не было никого, кроме компании местных ребятишек, бултыхавшихся в упомянутых Густаво водоемах в дальнем конце пляжа. Я прошла вдоль кромки воды и увидела крутую тропинку, которая, похоже, вела на вершину утеса. Начав подниматься, я на полпути остановилась, чтобы отдышаться. Снизу доносился рев бушующего океана. За выступы скал цеплялись в борьбе с ветром грушевые деревца и разнообразные кактусы, чьи мясистые побеги искривились и согнулись наподобие ведьминых пальцев. Поднявшись чуть выше, я увидела впереди темный зев пещеры.

Поколебавшись, я все же вошла в пещеру. Она разделялась на галереи, ведущие в разных направлениях. Я двинулась наугад по одной. Стены пещеры источали сырость; по мере удаления от входа становилось все темнее. Неуверенными пальцами я зажгла спичку, и при ее тусклом свете на стенах заплясали причудливые тени. Когда я прошла чуть дальше, из глубины пещеры донесся звук. Спичка погасла, я зажгла вторую, третью, но ничего не увидела. Зато послышались шаги. Кто-то шел к выходу по одной из разветвлявшихся галерей.

– Кто это? – спросила я охрипшим от страха голосом. – Кто здесь?

Я почувствовала неприятный металлический запах, напомнивший зловонное дыхание доктора Кёрса, едва не погубившего меня в прошлом году. Я стала доставать еще одну спичку, но руки плохо слушались, их будто холодом свело, и, к своему ужасу, я уронила коробок. Нагнувшись, я стала шарить по земле в поисках коробка, и в это время услышала, что шаги уже приближаются к выходу. Я кинулась назад, чтобы увидеть этого человека на выходе, но успела заметить лишь неясный силуэт, тут же скрывшийся из вида.

Я вернулась к тому месту, где рассыпала спички, и собрала их, сколько смогла найти. Зажигая спички одну за другой, я рассмотрела глубокие ниши в пещере, но никого не обнаружила. Тогда я прошла к выходу из пещеры и осторожно выглянула наружу. На тропинке, ведущей к пещере, я никого не увидела; на пляже тоже были только дети. Подойдя к краю крутого обрыва, я ухватилась за ветку старой смоковницы, росшей на каменной скале, и посмотрела вниз, хотя часть мелких камешков посыпалась из-под ног с обрыва.

У подножия утеса я заметила прижавшегося к скале мужчину. Он был без шляпы, и сверху я видела только русую голову и спину белого хлопчатобумажного пиджака. Тем не менее я была почти уверена, что узнала его. Это был Дэвисон.