Глава 8
Когда головокружение от обретенных сокровищ прошло, до Фила дошло, что он настолько доверился Бурану, что даже не поинтересовался: а назад-то как они возвращаться собираются? Река течет в одну сторону, а им надо совершенно в другую. И плот-шалаш им больше не помощник. Когда он задал этот волнующий вопрос Бурану, тот многообещающе ответил:
– А назад мы поедем с шиком и ветерком!
Ни шика, ни ветерка пока не наблюдалось. Буран вел Фила узкой тропой вдоль берега. Тропка была настолько заросшая, что им нет-нет, да и приходилось чуть ли не на четвереньках пролезать под нависающими над ней ветвями. Несколько раз, вслушиваясь в монотонный рокот реки, Буран останавливал Фила и жестом показывал, что надо плюхнуться на живот и молчать. Потом делал знак, что можно продолжать двигаться. Как и на что ориентировался Буран, Фил не понимал, поэтому после очередной остановки шепотом спросил:
– Чего ждали-то?
– Да хрюкало там возле речки подозрительно.
Фил, сколько ни напрягал слух, никаких подозрительных звуков не смог услышать. Буран заметил его смятение.
– Дар у меня такой. Острый слух. Ничего сверхъестественного, хотя жемчужина, может и усилит. – Он вдруг прервался и поднял палец вверх. – Тихо! Слышишь?
Фил пожал плечами, а Буран рассмеялся:
– Вот и я ничего не слышу – значит, пора выдвигаться.
Наемник начал подозревать, что у Бурана не только исключительный слух, но и зрение, как у кошки. Стемнело так, что Фил не мог отличить берега от речки и почти не различал, где кончается небо и начинается твердь земная. Буран вытянул руку, на что-то указывая, и довольно прошептал:
– Все, пришли. Видишь?
Филу до жути надоело чувствовать себя рядом с этими суперменами из Улья неполноценным. Он покопался в рюкзаке, нашел прибор ночного видения и нацепил его. И пусть нас природа ничем особым нас не одарила, будем наверстывать отставание с помощью технологий! Посмотрев в указанном Бураном направлении, наемник увидел стоявший прямо на воде сарай.
– Мы, в смысле, там заночуем?
– Это наш чартер домой, парень!
Буран быстро вскрыл сарай, завел туда Фила и плотно прикрыл за ними дверь. Когда Фил снял ПНВ, а Буран включил мощный фонарь, у наемника потекли слюнки. В сознании сразу померк образ крутого хромированного байка, от которого он еле оторвался на трассе. Посреди сарая стоял небольшой стремительный катер, обшитый шпоном красного дерева. Взгляд Фила тут же зацепился за руль из слоновой кости, сиденья из бархатистой бежевой кожи, леера и поручни из нержавеющей стали. Мозг Фила еще не до конца адаптировался к Улью, и к нему еще не пришло понимание, зачем убивать человека ради жемчуга. Но ради такого катера он положил бы кучу народу, особо не задумываясь. Посадить в него толпу загорелых девок в бикини, бросить якорь возле райского острова, высадить два бокала «маргариты» и глубоко прочувствовать, что жизнь удалась!
Буран смотрел на вещи куда как более прагматично.
– Залей бензин, открой ворота и спусти его на воду. Вот лебедка – ее и крути.
– А ключ где?
Буран открыл шкафчик на стене, достал оттуда ключ от зажигания и бросил его Филу.
– Только не заводи! Дождись меня, я быстро! – Он выключил фонарь и вышел из сарая, растворившись в темноте.
Фил спустил катер на воду по направляющим, любовно погладил его глянцевый борт и озаботился тем, что Буран куда-то запропастился. Он надел прибор ночного видения, сел на выходе из сарая и стал поджидать Бурана. Когда в зеленоватом поле ПНВ, наконец, нарисовался трейсер, быстро бегущий к сараю, Фил облегченно вздохнул. Но это облегчение длилось буквально секунды: позади Бурана Фил разглядел еще несколько быстро приближающихся силуэтов. Скрываться больше не имело смысла.
– Осторожно, сзади! – прокричал Фил и дал короткую очередь по одному из преследователей. Тот упал. Буран ускорился и влетел в сарай.
Фил разглядел, что трейсер бережно прижимал к своему брюху два больших светло-зеленых арбуза. Особо удивляться времени не было, и Фил коротко скомандовал:
– В катер! Заводи, прикрываю!
Фил продолжал одного за другим укладывать зараженных, бегущих к сараю. Позади него заворчал стартер. Раз, другой. Двигатель недовольно попыхтел и заглох. За спинами мелких зараженных вдруг появилась внушительная фигура. В ПНВ деталей было не различить, но напрягало и беспокоило то обстоятельство, что фигура была минимум трехметрового роста. Отчаянно высаживая в приближающегося великана остатки магазина и отступая в глубь сарая, Фил заорал:
– Буран! Заводи срочно шарманку!
Двигатель заурчал – сначала с перебоями, но потом все более и более устойчиво. Фил обернулся и увидел, что пока Буран мучил мотор, катер отошел от пристани метра на два и продолжал медленно, но верно увеличивать это расстояние. Буран махнул наемнику рукой – прыгай! Фил чертыхнулся, разогнался в четыре шага, оттолкнулся и прыгнул. Недолет! Наемник ударился грудью о борт, чуть не свалился в воду, закинул разогревшуюся от стрельбы винтовку в катер, с усилием подтянулся и завалился следом, мокрый по пояс.
Буран тут же двинул ручку газа до упора, и катер, описав дугу и подняв нешуточную волну, рванул на середину реки. Фил оглянулся – сарай разлетался на части с такой легкостью, как будто он был сделан из спичек. В нем бушевал элитник, проламывая стены, снося опоры и швыряя в воду подвернувшихся под руку бегунов. Наемнику не хотелось вдруг оказаться в центре этого торнадо, а виновник этого переполоха как ни в чем не бывало сосредоточенно крутил руль катера.
– Ты сдурел?! – трясясь от холода и стягивая берцы, чтобы вылить из них воду, завопил Фил.
Буран обернулся и посмотрел на Фила с самым невинным видом, якобы не понимая о чем речь. Фил зло кивнул на лежащие арбузы.
– Я эллинг с катером и бахчу еще в прошлую ходку сюда приметил. С тех пор, веришь или нет, арбуза свежего хотелось, хоть вой. Консервы и сухпаи уже в горло силой приходиться запихивать. А арбузы с дынями каждую ночь снились, прибить уже за них кого-нибудь готов был. Кстати, сядь-ка за штурвал.
Фил как мог, отжал брюки и занял место Бурана за рулем. Тот с довольным видом разделал арбуз, отрезал от него ломоть и впился в него зубами, блаженно закатив глаза.
– Будешь? – еле выговорил с полным ртом Буран. – Прохладненький!
У наемника от купания в ледяной реке зуб на зуб не попадал, и предложение Бурана звучало как изощренное издевательство. Фил гордо промолчал, а Буран пожал плечами, откусил еще один здоровый кусок, и выплюнул семечки за борт залпом, как дробовик выплевывает картечь. Видимо, Буран настолько был увлечен раздиранием на части несчастного арбуза, что первым подозрительный шум на берегу услышал не он, а наемник. Фил включил фару-искатель и направил ее луч на берег. Световой конус выхватил картину, от которой Буран подавился и кое-как просипел:
– К берегу, к берегу правь!
На берегу полным ходом шла погоня. В роли загоняющих выступали лотерейщики и бегуны, а убегал от них во все лопатки Жгут. Изгнанный с позором трейсер, оборванный и вымотанный, из последних сил старался убежать, но у него это плохо получалось. Ближайший преследователь его уже практически настиг. Грохнул штуцер Бурана. Пуля попала бегуну в плечо, и оторванная рука зараженного, крутясь и разбрызгивая багровые капли, улетела в темноту. Тварь покатилась кубарем по земле. Для Бурана торопливый выстрел тоже не прошел даром: мощная отдача сбила с ног не успевшего принять устойчивое положение трейсера, и он упал на дно катера.
– Давай ближе! – поднимаясь, прокричал он.
– Там мель, винт запорем! – Филу совсем не улыбалось влипнуть в очередную историю, спасая Жгута.
– Прыгай! Плыви! Мы тебя подберем! – закричал Буран Жгуту. И снова выстрелил, превратив бок лотерейщика в кровавую кашу. – Да прыгай же! Пропадешь!
Жгут неуклюже плюхнулся в воду, Буран торопливо перезаряжал свою двустволку, а Фил, скрипнув зубами от досады, всаживал очередь за очередью в подбегающих зараженных. Наконец, голова отплевывающегося Жгута появилась возле борта катера, Буран схватил его за шкирку и крикнул Филу:
– Поймал его! Валим!
Фила упрашивать не пришлось, он тут же направил катер на середину реки. Смертельно уставший Жгут так и не смог забраться на борт и болтался у борта лодки, удерживаемый Бураном.
– Нахрена мы его вытащили? – возмутился Фил.
– А что мы должны были делать? Остановиться и посмотреть, как его твари рвут?
– Ну, как вариант – да.
– Плохой вариант, представь себя на его месте. Тебя хоть раз живьем ели?
– Но я не…
– Не такой, да? Уверен? – улыбнулся Буран и рывком затащил обессиленного Жгута в катер. – Все мы такие. Просто одни учатся, а другие – нет. Ты же урок усвоил, а?
Буран потрепал Жгута по мокрой голове. Тот преданно закивал, не в силах вымолвить ни слова.
– Меня тоже как-то проучили. За дело. А потом дали второй шанс, и урок я на всю жизнь усвоил. Поэтому и тебя ограбить не пытался, и вот этому дурню решил помочь. Если всех карать, Фил, в Улье некому жить будет. И так нас тут не миллионы, – объяснил Филу свой поступок Буран.
Буран отрезал еще один ломоть от арбуза и протянул его Жгуту.
– Арбуз будешь?
И хотя Жгут успел нахлебаться воды и его трясло от холода, кусок арбуза он взял с огромной благодарностью. Он бы сейчас из рук Бурана и цианистый калий с обожанием принял.
К оставленной машине они вернулись уже засветло. Мало того что этот джип сильно пострадал в перестрелке с Дублоном, так какой-то неизвестный поработал над ним этой ночью. Две двери были оторваны, а все сиденья, кроме водительского, вырваны с мясом. Осматривая порезанную в клочья обивку салона, Фил спросил у Бурана:
– Это кто так порезвился? Сторожа из-за того, что мы парковку не оплатили?
– Голодные зараженные. На свежий запах шли.
Фил во все глаза смотрел на красавец-катер. Значит, и его могут сломать и изуродовать, а против этого бастовала вся натура наемника.
– Мы катер прямо так и бросим?
– Ага. Ты еще не понял, что вещи тут ничего не значат и привязываться к ним не стоит? Нет, мы, конечно, можем попробовать его ветками закидать, привязать накрепко. Но только пока мы с ним возиться будем, тот вандал, что машину нам разгромил, может вернуться. Ждать будем?
Фил мотнул головой и полез в раскуроченный джип.
– О, дошло, – хохотнул Буран, – что своя жизнь всяко ценнее.
На обратном пути в Порт Жгут, сидевший рядом с Филом, старался не смотреть ему в глаза. Таращил зенки за окно, в пол, в потолок, притворялся спящим, но в глаза заглянуть так и не смог.
– Мы в Порт сейчас? – спросил Фил у Бурана.
– А куда еще?
– Я понимаю, что время еще терпит, но, может, сразу в Колизей поедем? Маринку выкупим?
Буран замотал головой:
– Я сейчас себя чувствую не лучше, чем наш джип выглядит. Тоже, того и гляди, на части развалюсь.
Сзади раздался переливчатый храп. Фил с Бураном обернулись: Жгут устал бороться с совестью и усталостью и, закрыв глаза, заливался соловьем.
– Вот видишь, навоевались мы на сегодня, – кивнул на Жгута Буран. Фил глубоко зевнул и вынужденно согласился с трейсером.
Деятельность натуры отца Алексия поражала. Вроде, их в стабе не было всего один день, а успехи уже налицо. К моменту, когда трейсеры с Филом на разваливающемся с каждым метром джипе подъехали к воротам стаба, туда протискивался огромный бензовоз с оранжевой цистерной. Перед кабиной бензовоза метался Радар, заполошно маша руками то в одну, то в другую сторону.
– Куда?! Стой! Правее! Да что ж ты творишь, чучело облезлое! Ты же сейчас врежешься, на воздух взлетим!
Душа водителя не вынесла столь грубого обращения, тем более что на его голове развевалась густая седая шевелюра, и уж кем-кем, а облезлым он себя не считал.
– Что орешь? Ты меня только путаешь! Да и не взлетим мы никуда, в цистерне солярка, а ее попробуй еще подожги!
– Ишь, умный какой! Не горит, значит, тут все залить солярой нужно? А ну вправо крути, вошь покарябанная!
Водила обиделся окончательно, и ходить бы несдержанному сенсу с подбитым глазом, если бы не Буран. Трейсер устало выбрался из джипа и окликнул Радара:
– Чего горло дерете?
– Да этот клещерукий… – начал, было, Радар.
– Ну, ты! – набычился водитель.
– Так, ты… – ткнул пальцем Буран в Радара, – …быстро иди в стаб! В столовую – нервы компотом успокаивать.
Радар хотел было возразить, но махнул рукой и поплелся в стаб.
– Теперь ты, – кивнул Буран на водителя, – быстро в кабину! Жгут тебе поможет заехать.
Оба беспрекословно кинулись выполнять распоряжения Бурана. Фил их понимал: он сам был свидетелем, как и какими методами трейсер нарабатывает свой авторитет.
Внутри стаба хозяйничал отец Алексий. Он легко катил здоровенную бухту с кабелем, попутно раздавая ценные указания мужикам, монтировавшим на стенах Порта целую сеть прожекторов. Появление Бурана и Фила священника очень обрадовало, он раскрыл объятия и заграбастал сразу обоих:
– Живы, живы бродяги! Вовремя явились – у нас тут дел невпроворот!
Фил начал активно выбираться из цепкой медвежьей хватки, попутно объясняя священнику:
– Алексий, может, вы тут пока без нас дела провернете свои, а? Мы всю ночь без сна. Я сейчас стоя спать начну. А мне еще завтра в Колизей добираться.
– Эх, малодушный ты человек! Удержи голос свой от рыдания и глаза от слез, ибо есть награда за труд твой! – И, видя сомнение на лице Фила, священник продолжил: – Пошли, покажу.
Буран и Фил пошли вслед за священником, старательно зевая и всем видом показывая усталость, но, увидев целый автопарк, выстроившийся на бетонной площадке, проснулись и удивленно присвистнули.
– Откуда богатство? – придирчиво осматривая машины, преимущественно внедорожники, сказал Буран.
– Мы первую вылазку сделали. На ту заправку, на которой меня Фил нашел. А там машин целая колонна встала! Зараженные были, но все слабенькие. Мы оттуда несколько выживших прихватили, технику и бензовоз.
– Рад за вас! Как удачно-то прибарахлились! Хочешь, я в ладоши похлопаю? Или как-нибудь по-другому радость выражу. Только мне с этого что?
– Ты нам сегодня поможешь, потом ночью отоспишься. А утром выдадим тебе любую из этих красоток, и поедешь себе спокойно в Колизей. Плюс завтрак, обед, ужин и вообще наше полное гостеприимство гарантирую.
– Специально даешь мне машину, чтобы я больше не тревожил вас своими появлениями? На них же только самоубийцы катаются!
– Ты что? Мы тебя ценим, любим и помним! И поэтому сопровождающего дадим. – Отец Алексий кивнул на Бурана. – Чтоб ты с гарантией доехал.
Фил раздумывал ровно секунду.
– Уговорили, согласен.
– Вот что значит правильная мотивация, – довольно раздулся священник.
– Это тебя в церковно-приходской таким словам научили?
– Я, сын мой, пять храмов и один монастырь построил. Оттуда и наука.
– Толку от меня как от строителя сейчас никакого. Я ведь не кокетничаю, правда, с ног валюсь.
– Так никто и не собирается тебя в качестве ездовой лошадки использовать. Нам твой ум нужен.
Оказалось, деятельный священник решил и проблемой обороны стаба озаботиться. А под рукой как назло военных специалистов, кроме Фила, не оказалось. Буран был, конечно, дядькой крутым и авторитетным и умел монстрам головы сшибать. Но тут понадобились знания другого рода: где разместить огневые точки, как распределить сектора обстрела и чем усилить периметр. На возражения Фила, что он в военной науке разбирается слабо, священник и трейсер понимающе заулыбались, деликатно подтолкнули нго к нарисованному чертежу Порта и предложили начинать. Фил отбросил попытки выдать себя за скромного агронома и начал размашисто набрасывать схемы обороны стаба, время от времени интересуясь наличием необходимых ресурсов.
– Ну вот, вроде и все, – произнес Фил. – Вам бы еще тут и тут подходы минами перекрыть. Хотя бы сигнальными.
– Вот и закупим их в Колизее, раз все равно туда направляемся, – подвел итог Буран. – Проведем экскурсию с пользой.
Поездка в торговый стаб в компании Бурана действительна была больше похожа на экскурсию. Для поездки трейсер выбрал японский пикап-переросток роскошного бордового цвета, с прицелом на то, что в Колизее можно будет удачно продать янтарь, закупиться минами и доставить их в Порт. В объемный кузов Буран посадил Жгута с ручным пулеметом. На немой вопрос Фила, «Зачем нам эта радость?» Буран ответил, что парня сейчас не стоит гнобить, а надо, наоборот, постараться внушить ему уверенность в себе.
Пикап, как огромный корабль, не ехал, а плыл по дороге. И его размеренное движение не изменилось даже тогда, когда они свернули на грунтовку.
– Буран, Маринка говорила, что по этой дороге лучше не ездить. Здесь что-то вредное для здоровья, какая-то радиация.
– Какая-то? – рассмеялся Буран. – Ну ты даешь! Здесь исследовательский институт появляется. В нем есть научный реактор. Мощность небольшая, никогда не взрывается, но бывают аварии с выбросом. А вот был он или нет, мы сейчас проверим.
Буран достал из кармана небольшую пластиковую коробочку с монитором и установил на панели. На мониторе забегали циферки.
– А что эти цифры обозначают?
– А хрен его знает, – пожал плечами Буран. – Продавец сказал, что если будет опасно, он зазвенит.
– Звенел хоть раз?
– Нет. – Ответ Бурана озадачил Фила. То ли Буран по опасным местам не шатался, то ли прибор попросту не работал. Скорее всего, было справедливо последнее: приборчик не выглядел серьезно, напоминая электронные часы с будильником.
Переживания Фила на тему радиации мигом отступили, когда он разглядел впереди поднимающийся столб дыма.
– Это институт горит?
– Нет, он намного правее. В той стороне как раз Колизей находится. Пожар у них там, что ли? – Буран тоже начал пристально рассматривать горизонт.
– Может, слегка поживее поедем? – предложил Фил.
– Можем и поживее, – согласился Буран и вдавил педаль газа. Движение машины сразу перестало быть плавным и томным. Фил видел в зеркале, как немилосердно мотало и подбрасывало в кузове Жгута, и наслаждался местью.
– Что за черт?! – У Бурана вытянулось лицо, когда они подъехали к воротам Колизея.
– В прошлый раз тут все было по-другому, – пробормотал Фил. – Лоска точно поубавилось.
Один бруствер пустовал. Во втором стояла «зушка», но вид у нее был загадочный. Раздавленно-загадочный, если быть точным. Какая чудовищная ступня расплющила зенитную установку, как игрушку? Танка в капонире не было, а добротный деревянный КПП был не менее добротно раскатан по бревнышку. И самое подозрительное – надежно запертые в прошлый раз ворота сейчас стояли наполовину раскрытыми, намекая, что граница не на замке. Из-за высоченных бетонных стен были слышны хлопки. Над всем этим безобразием поднимался в небо столб густого черного дыма.
– Это у них так карнавалы с размахом проходят? – спросил Фил у Бурана.
Тот пожал плечами:
– Не заглянешь – как поймешь?
– Давай вперед помалу, – скомандовал Фил, беря винтовку наизготовку.
Пикап медленно тронулся и закатился в ворота. «Вперед помалу» моментально превратилось в «рвем когти изо всех сил» – за воротами несколько зараженных пировало над телом в разодранной полицейской форме. У Бурана и Жгута нервы сдали одновременно. Первый вдавил педаль газа в пол, а второй выпустил в зараженных длинную очередь из пулемета, сбив с ног сразу двоих. Еще трое вскочили и бросились к пикапу. Буран круто вывернул руль и погнал машину к торговой площади.
Вечный базарный день в Колизее был закончен, большинство палаток было разрушено. Проходы между торговыми рядами были завалены тряпьем, коробками, мешками, канистрами и банками. Среди разбросанного товара были видны и окровавленные человеческие останки. Картина полного разгрома ошеломила Бурана. Он притормозил, не зная, куда ехать дальше. Вдруг где-то в стороне раздалась автоматная очередь, за ней – еще и еще одна. Потом забухал автоматический гранатомет. Буран вслушался, потом воскликнул:
– Там, возле стадиона, стреляют!
– Мужики-и-и! – в панике заорал из кузова Жгут. Фил оглянулся на его крик – из-за угла, шустро перескакивая через завалы из мусора и покосившиеся палатки, выбежала разношерстная толпа зараженных. В основном это были бегуны, но Фил заметил среди них и более рослые фигуры лотерейщиков.
– Гоните отсюда! – продолжал вопить Жгут, одновременно открывая огонь.
– Давай к стадиону, там должны быть выжившие! – крикнул Фил Бурану. Тот вышел из оцепенения и погнал пикап к стадиону, раскидывая его мощным бампером мусор в разные стороны. Фил снова оглянулся и остался доволен результатом. Твари приотстали, и Жгут успешно косил их кинжальным огнем. В голову Фила пришла идея о том, что две-три таких джипо-тачанки, кружась и не подпуская к себе врага на близкую дистанцию, могут с успехом уничтожать крупные группы зараженных гадин.
Но в следующую секунду мечты Фила о легких победах над зараженными в прямом смысле разбились вдребезги – нет, не о суровую реальность, а о выскочившего на дорогу монстра. Двухметровая тварь выпрыгнула перед пикапом из-за стоявшего возле палатки грузовика с какими-то ящиками. Тварь зашипела и раскинула руки, как бы пытаясь поймать пикап.
– Ну, лови! – прорычал Буран, сжимая баранку покрепче.
Удар! Ремень безопасности стянул грудь Фила и одним махом выбил из него дух. Выстрелившая из рулевой колонки подушка от души врезала Бурану по лицу и отправила его в легкий нокаут. Жаркие объятия закончились плачевно и для зараженного: удар пикапа сложил его пополам, сломав позвоночник. Но уже переломанный и отброшенный в сторону монстр успел в полете выбросить руку и своими изогнутыми когтями располосовать переднее крыло пикапа. Сам пикап от удара закрутило и швырнуло в ряд бутиков. Грузовичок пролетел по нему, круша полки и уничтожая разложенный товар. Пробил одну, потом вторую перегородку между бутиками и остановился, врезавшись в третью.
В любой другой момент Фил мог бы позволить себе минутное забытье, аханье и оханье, ощупывание боков и потирание синяков и гематом. Он открыл дверь, вывалился на пол и полубегом-полуползком кинулся к выходу из палатки. Первое, что он увидел, – это сидящий на земле, трясущий головой и пытающийся прийти в себя Жгут. Видимо, его выбросило из кузова в момент столкновения с тварью. Но, к чести трейсера, пулемет он из рук не выпустил. Оглянувшись по сторонам, Фил увидел недобитков из той толпы, по которой стрелял Жгут. Недобитки резвым галопом приближались к месту аварии. Фил прицелился в ближайшего из них и нажал курок.
Очередь в пять патронов разворотила бегуну грудь в кашу, он упал и прокатился вперед по инерции. Снаряженные Филом магазины с чередованием экспансивных пуль с бронебойными, давали интересный эффект – пули то оставляли в цели ровные, будто скальпелем вырезанные отверстия, то вырывали целые клоки мяса и дробили кости.
– Жгут! Не сиди! Помогай! – не оглядываясь на полуоглушенного трейсера, заорал Фил. Жгут не отзывался – видимо, не до конца пришел в себя. Вот ведь извращенная мораль Улья. Сегодня ты вынужден прикрывать человека, который еще вчера тебя убить хотел. А все ради того, что он прикроет твою спину завтра.
Скосив нескольких бегунов, Фил перенес огонь на лотерейщика как на самого опасного противника. И тут небольшой калибр винтовки G11 оказался не так эффективен; лотерейщика мотало при каждом попадании, но он упорно продолжал бежать на Фила. Только словив широкой грудью последний патрон из магазина, лотерейщик грохнулся на колени и, выплевывая кровавые сгустки с перемолотыми в кашу внутренностями, завалился на бок. Наемник отбросил винтовку, выхватил пистолет и начал одного за другим снимать несущихся на него бегунов, попадая им четко в голову. Вот их осталось всего четверо, трое, двое… Фил поймал в прицел последнего зараженного, сероватое лицо и пустые глаза которого заслонили собой весь мир. Фил нажал на спусковой крючок, ожидая, что пуля угодит точно в лоб этой мерзкой твари. Щелчок – опустел и магазин пистолета.
В сознании Фила разлилась жгучая ненависть. И ненавидел он не скачущего к нему бегуна, а Жгута, который, скорее всего, кинул его в очередной раз, очнувшись и смотавшись. Когда зараженному до Фила осталось не более двух метров, он прыгнул, разинув пасть и вытянув вперед руки с сильно удлинившимися пожелтевшими когтями. Фил присел, выставил левое плечо вперед, одновременно правой рукой доставая нож с пояса. Сшибка!
От удара их обоих поволокло по раскиданному на земле мусору. Фил заорал от боли: тварь вцепилась ему в предплечье и замотала головой как собака, стараясь прокусить плотную куртку и вырвать кусок мяса. Фил скользнул за спину зараженному, обхватил коленями его торс и сильно размахнувшись, всадил ему нож в затылок. Бегун судорожно задергался, еще сильнее сжимая челюсти и расширяя рану на руке Фила. Наёмник с большим усилием выдернул клинок и ударил бегуна еще раз, тот дернулся и затих. Тогда Фил засунул клинок между челюстями врага и, орудуя им как рычагом, разжал их.
За спиной у Фила застучал пулемет. Наемник обернулся и увидел, как из-под мусорного завала выбирается, волоча за собой парализованные ноги, чудовище, которое столкнулось с их пикапом. На него шел, беспрерывно строча из пулемета, Жгут. Ого, хватило смелости не только не сбежать, а еще переть на чудовище и стегать его очередями! Тварь дергалась, но упрямо ползла вперед. И затихла только тогда, когда Жгут подошел вплотную и очередью в упор превратил ее голову в кровавое месиво. Жгут повернулся к Филу.
– Жив? А где Буран?
Фил кивнул в сторону разгромленной лавки, нашел и подобрал потерянные в драке пистолет и винтовку.
– Он цел? – продолжил допытываться Жгут. Фил молча пожал плечами – проверить состояние Бурана он не успел.
Буран был жив, здоров и невредим. А еще и недвижим: ремень притянул его к сиденью пикапа, а его замок от удара заклинило. Буран не мог дотянуться до ножа и матерился громко и затейливо. Заметив вошедших в разгромленный бутик Фила и Жгута, он спросил:
– Вы чего там за канонаду устроили?
– Добил топтуна, которого мы сбили. – Жгут хлопнул по коробу пулемета. – Патронов осталось с гулькин хрен.
Фил хмыкнул. Безгильзовые патроны к его винтовке отличались малым весом и компактностью. И когда он покидал базу внешников, боезапас в тысячу маленьких смертоносных жал приятно грел карман и внушал уверенность в успешном выполнении задания. Теперь Фил понимал, что с тысячей патронов в Улье можно только что на пикник съездить да по банкам пострелять. Наемник перерезал ремень и освободил Бурана, Жгут же в это время обшаривал коробки и полки бутика в поисках чего-нибудь полезного и желательно смертоносного.
– Не, ну вы гляньте, а? – Жгут вскрыл коробку и размахивал ее содержимым – белой фатой и такого же цвета чулками с широкими кружевными резинками. – Гребаный свадебный салон! Наверное, единственный в Улье! Нам нужны патроны, гранаты, парочка орудий бы не помешала, а тут вокруг одни кружевные трусы, платья и подвязки!
Жгут был прав. Его пулемет почти пуст, штуцер Бурана хорош против единичных целей, а не напирающей толпы. Из них троих более или менее подходяще вооружен только Фил, хотя и он был бы не прочь раздобыть что-нибудь более внушительное.
Буран подошел к перегородке, в которую врезался их пикап. Пластиковая перегородка пошла трещинами, Буран пинками проломил ее окончательно и заглянул внутрь соседнего магазина.
– Парни! – В его голосе слышалось восхищение. – Вы только посмотрите сюда! Жгут, да брось ты этот корсет! Глянь сюда, говорю!
Фил с Жгутом пролезли вслед за трейсером и дружно охнули. Соседний магазин показался им волшебной лавкой. Буран, стоял там, аж приплясывая от счастья.
– Калаши, калаши, днем и ночью хороши, – пропел Буран, направляясь к стойке с разложенными на ней автоматами. Отбросив пулемет, за ним последовал и Жгут.
Все внутреннее пространство лавки было заставлено, завешано и – что уж греха таить! – загромождено различными инструментами для лишения жизни и нанесения тяжких телесных, начиная от простых штампованных метательных ножей и заканчивая безоткатным орудием, сиротливо пылившимся на своей треноге в углу. Автомат Филу не нужен был даром, орудие было явным перебором, но тут Фил увидел нечто такое, от чего его глаза засияли, а руки мелко затряслись от предвкушения.
Наемник освободил от разного барахла, вытащил и взгромоздил к себе на плечи конструкцию из двух баллонов.
– О! А акваланг тебе на кой? – увидев Фила, удивился Жгут.
– И правда, – засомневался в душевном здоровье наемника Буран. – Мы же, вроде, тонуть не собираемся.
– Темнота, – улыбнулся Фил, привинчивая к баллону шланг. – Как говорил мой первый взводный, лучший пулемет в городе, – это огнемет!
– Да ну! – засомневался Буран. – Ты с этой хренью за плечами ни скрыться, ни убежать не сможешь.
Фил расплылся в улыбке:
– С этой штукой, мне бегать не нужно. Это пусть твари теперь от меня побегают, – сказал Фил и зажег горелку.
