Это случилось так давно, что если бы у вас тогда родились дети, они бы сейчас уже учились в университете, причем не на первом курсе. Я тогда работал в городском психотерапевтическом центре, о котором наша любимая заведующая Ирина Степанова говорила: «Почему, когда идешь по отделению – вокруг нормальные люди, а когда заходишь в ординаторскую – одни придурки». Это она о нас – врачах, любя. Потому что, когда она нас не любила, она говорила: «Трам-пам-пам». А если Ирина Викторовна говорила: «Трам-пам-пам», это означало, что эпикризы за последние три года нужно если не написать, то хотя бы сдать.

Все мы, как могли, выживали в советской (и постсоветской) системе здравоохранения и образования, которая строилась по заветам наркома просвещения Луначарского: врачам и учителям государство платить не должно – сами должны выживать.

Прежде чем сбежать из медицинской академии, я восемь лет вел в блокноте подсчеты, и восемь лет подряд у меня получалось одно и то же: обучение студентов давало 1/20 дохода, частная практика 19/20 дохода, а по затратам времени – студенты и частная практика распределялись 50 на 50. Таким образом, обучение студентов медицинской академии было чистым и неприкрытым актом гуманизма, который у меня окончательно закончился после рождения третьего ребенка. Необходимость штучно покупать памперсы и переживать потом, сколько раз за ночь пописает дочка, навсегда убило во мне советского педагога-бессребреника.

Вам уже надоело это читать и вы ждете, когда же будет про оральный секс? Понимаю.

Была у меня замечательная клиентка – и умная, и красивая, и вроде бы все при ней, но почему-то с систематическими депрессивными эпизодами. В общей сложности она пролежала лицом к стенке шесть раз по полгода. Три года. Психиатры поставили ей эндогенную депрессию и на этом успокоились. Однако проблема заключалась в том, что на нее крайне плохо действовали антидепрессанты, а если честно сказать – вообще не действовали. Я даже в учебниках середины XX века стал искать какие-то схемы, после того как перепробовал все, что было под рукой. Ничто не помогало.

Тогда от безысходности я предложил ей (хуже все равно не будет) постараться найти причину депрессии в ее жизни. Не буду вас томить и сразу скажу: причину мы нашли. Клиентка была, как я уже сказал, женщина и умная, и красивая, и сама себя сделавшая, и сама к себе хорошо относящаяся, и вышла замуж не за кого попало, а за достойного мужчину. При этом у нее всегда была жесткая внутренняя установка: если он мне хотя бы раз изменит – я с ним жить не буду. Шли годы счастливой совместной жизни, двое детей, дом – полная чаша, все хорошо, но начались те самые депрессии.

Опять же не буду подробно пересказывать, как мы до этого докопались, но в чистом остатке получилось вот что: она попала в ловушку. Она не могла принять и не могла не замечать, что муж ей изменяет, но и признаться себе в этом она не могла. Если она себе в этом признается – значит, нужно разводиться, а разводиться не хочется, потому что муж в целом замечательный, двое детей и дом – полная чаша. Это я уже тоже говорил. Если не разводиться – значит, нужно спустить в унитаз всю систему своих принципов, гордость и уважение к себе. Выбор невелик. Ее психика выбрала лечь на диван, повернуться лицом к стенке и думать о том, как бы ей поскорее умереть.

Всего пара лет работы и мы пришли к выводу, что факт измены со стороны мужа – не основание для развода, а основание для раздумий о том, почему это происходит. Мы подумали и выяснили и этот момент.

Оказалось, что она (в отличие от мужа) крайне отрицательно относится к оральному сексу, рассматривая его как вариант серьезного сексуального извращения (да, есть еще такие женщины в русских селеньях). Муж после свадьбы пару раз попытался сподвигнуть ее на оральный секс, но был остановлен жесткими словами, что «до свадьбы нужно было предупреждать, извращенец несчастный, не вышла бы за тебя никогда». Что ему было делать? Он потерпел, потерпел, достал старый блокнот, набрал старые телефонные номера, и жизнь снова потекла ровно и спокойно. Если бы не длинные чужие волосы в трусах, презервативы в бардачке и помада на одежде – высокая классика.

Итак, причины депрессии выяснили, факт измены осознали, не развелись. Теперь осталось дело за малым – ликвидировать причину измен мужа. Что для этого нужно? Угадайте? Правильно – оральный секс. Все просто? Как бы не так. Пять часов, пять часов я уламывал ее заняться оральным сексом с любимым мужем, отцом ее детей.

– Ты его любишь?

– Да.

– Сделать любимому приятно – это хорошо?

– Да.

– Ему нравится оральный секс?

– Да.

– Ты сделаешь любимому человеку минет, черт возьми!

– Никогда!

И так по кругу в разных вариантах, и мягко, и жестко, и цензурно, и нецензурно, и с примерами, и без, и все бесполезно. Я отчаялся и не знал, что мне еще придумать.

Чисто случайно я вспомнил, что в медицинской академии нам рассказывали историю молодой женщины, которая родилась без рук, вышла замуж, забеременела, родила ребенка, и как она о нем заботилась, как носила, кормила и подмывала. Она держала ребенка ногами, а подмывала языком. Чем еще?

И я спросил свою клиентку:

– Вот ты – мать двоих детей, если бы тебе пришлось в аналогичной ситуации подмывать своих любимых детей языком, ты бы смогла?

– Конечно, да, – ответила, не задумываясь, клиентка.

– Тогда, если ты на самом деле любишь своего мужа, ты сможешь сделать ему минет. А если не сможешь, не ври ни мне, ни себе, что ты его любишь. Ты любишь только себя, и плевать тебе на него.

Она ничего не сказала и ушла.

На следующий сеанс она пришла смущенная и счастливая.

– Доктор, я сделала это! Доктор, это такое счастье, когда ты делаешь любимому человеку хорошо. Мне так понравилось!

– Убью и съем, – сказал я.

Вечером пришел муж, заглянул мне в глаза и задал один вопрос:

– Доктор, почему в результате многолетнего общения с вами так существенно поменялось сексуальное поведение моей жены?

Мое счастье, что мы давно и хорошо знали друг друга, и он мне полностью доверял, а то закопали бы меня в окрестностях города вниз головой.

– Понимаешь, – ответил я ему, – психика такая сложная штука, помогаешь человеку в одном месте, а жизнь неожиданно улучшается в другом.

– А-а-а, – сказал он. – Спасибо, доктор.

Спасибо не мне. Спасибо «Трафальгарской Венере». Я видел ее рядом с храмом Сан-Джорджо-Маджоре, что напротив площади Сан-Марко в Венеции. Скульптура Марка Куинна изображает реальную женщину – английскую художницу Элисон Лаппер на восьмом месяце беременности. Думаю, что именно про нее нам рассказывали в медицинской академии.