Борьба за завод «Красный Октябрь»

Для нового наступления Паулюс передал в LI корпус два полка 79-й пехотной дивизии (подчинена LI корпусу с 00.00 18 октября). Эти части, усиленные полком 100-й егерской дивизии, 7 танками и 244-м и 245-м дивизионами штурмовых орудий должны были совместно с 14-й танковой дивизией наносить главный удар с запада по заводу «Красный Октябрь». 24-я танковая и 305-я пехотная дивизии наносили вспомогательный удар по заводу «Баррикады».

Наступательные возможности соединений армии Паулюса неуклонно падали. Ставшая тараном, с помощью которого был срезан выступ у Орловки, 24-я танковая дивизия к 19 октября 1942 г. имела в своем составе пять батальонов, из них два слабых и три «истощенных». Не в лучшем состоянии находились другие соединения LI корпуса. Так, 71-я пехотная дивизия имела семь батальонов (два средней численности, три слабых и два истощенных), 295-я пехотная дивизия – семь батальонов (четыре слабых и три истощенных), 305-я пехотная дивизия – девять батальонов (все девять слабых), 389-я пехотная дивизия – четыре батальона (один средней численности, один слабый, два истощенных). Четыре батальона в составе 389-й пехотной дивизии вообще были своеобразным рекордом. Таким же рекордом выглядит снижение потенциала 305-й пехотной дивизии с девятью батальонами средней численности перед штурмом до девяти слабых батальонов пять дней спустя. Соединениями с хорошим уровнем боеспособности на тот момент были 14-я танковая дивизия (пять батальонов в хорошем состоянии) и прибывшая с фронта на Дону 79-я пехотная дивизия (шесть батальонов в хорошем состоянии). Произошло это в том числе за счет пополнения. Так в период смены румынами под Клетской 20 сентября в 79-ю пд прибыл целый батальон численностью 3 офицера, 58 унтер-офицеров и 864 рядовых. Абсолютную численность соединений 6-й армии см. в таблице.

Из этой таблицы достаточно хорошо видна бессмысленность сравнения советских и немецких соединений. Даже сильно потрепанные соединения имели общую численность, превосходящую среднюю численность советских стрелковых дивизий в хорошей форме. На 20 октября в 244-м батальоне штурмовых орудий насчитывалось боеготовыми 5 StuGIII kz, 3 StuGIII lg, в 245-м батальоне – 1 StuGIII kz, 5 StuGIII lg. Они должны были стать бронированным тараном наступления. 208-й и 212-й полки 79-й пд получили по батальону штурмовых орудий в качестве средства поддержки каждый.

Таблица

Численность соединений 6-й армии на подступах к Сталинграду на 24 октября 1942 г.

Вопреки обыкновению новое немецкое наступление началось в 1.00 ночи 23 октября. Ночные атаки были отбиты, но они были лишь увертюрой к последовавшему утром удару артиллерии и авиации. Однако в этот раз подарка судьбы в лице изготовившейся к наступлению дивизии не было, и немецкие части с трудом пробивались вперед. Выбор фронтального удара с запада на восток означал штурм долго и скрупулезно готовившихся позиций. Тем не менее ураганный огонь наносил тяжелые потери оборонявшей «Красный Октябрь» 39-й гв. сд. За 23 октября LI корпусом было расстреляно 583 тонны боеприпасов, в том числе более 10 тыс. выстрелов 150-мм гаубицам sFH18 и 366 выстрелов 210-мм гаубиц.

По немецким данным, два полка 79-й пд, начав наступление в 8.10 23 октября, уже через час достигли рубежа железной дороги к западу от «Красного Октября». 54-й егерский полк 100-й лпд, напротив, был остановлен. Немецким наступлением 120-й гв. сп 39-й гв. сд рассекается надвое, с 1-м и 2-м батальонами связь была потеряна. Однако, по советским оперсводкам, несколько дней проходили «просочившиеся» на территорию завода «автоматчики», но реально речь шла о прорыве на «Красный Октябрь» полновесных пехотных полков. Уже в середине дня 23 октября немецкая пехота врывается с запада на узком фронте на территорию «Красного Октября» и захватывает цеха № 5, 5а, 3 и 6 (по нумерации на немецких картах, соответственно сортовой, механический, прокатный и блюминг). Позднее также были заняты цеха № 8 и № 9 (листообрабатывающий цех (ЛОЦ) и группа строений из склада утиля, кузницы и калибрового цеха). Советским частям удалось удержать в своих руках цеха ширпотреба и среднесортовой (№ 10 и № 7 в немецких терминах), а также здания в северной части «Красного Октября» – главную контору, гараж и др. В этих условиях существенным достижением стало удержание мартеновского цеха в центре завода (№ 4 на немецких картах).

Поселок СТЗ с птичьего полета, хорошо видно здание цирка.

В приложениях к ЖБД 6-й армии даже утверждалось, что с наступлением темноты 23 октября 79-я пд «прорвалась к Волге и вышла к берегу на ширине примерно 500 метров». Это уже было преувеличение, противоречившее последующим записям: в сводке за 24 октября указывалось, что 79-я пд овладела цехом № 7, т. е. среднесортовым, а он преграждал путь к Волге, без овладения им выход на берег представлялся малореальным.

25 октября прорывавшиеся в цеха «Красного Октября» подразделения 79-й пд перешли к обороне ввиду контратак советских частей. По немецким данным, контратаки имели место от нефтебаков на берегу Волги к цеху № 8 (ЛОЦ) в 12.00 и силами двух батальонов из северо-восточной части завода на цех № 5 (блюминг) в 14.00. В советских донесениях эти действия не конкретизированы, ограничиваясь фразами про «автоматчиков». Это может свидетельствовать либо о потере управления и самостоятельных действиях разрозненных частей, либо о сознательном желании командования 39-й гв. сд скрыть реальные масштабы катастрофы и попытаться ликвидировать ее последствия своими силами под лозунгом борьбы с «просочившимися» автоматчиками.

Все вскрылось рано утром 28 октября, когда начальник штаба 62-й армии Крылов обрушился на командование 39-й гв. сд: «У Вас не хватило мужества честно сознаться, что завод сдан противнику». Крылов без обиняков писал: «Установлено, что большая часть завода «Красный Октябрь» занята противником и только отдельные неуправляемые группы дивизии продолжали оставаться на территории завода».

Можно было бы, конечно, сделать вывод, что В.И. Чуйков был не в курсе случившегося на «Красном Октябре». Однако этому противоречит следующий факт. В ночь с 23 на 24 октября 1942 г. на основании устного распоряжения штаба армии из дивизии А.И. Родимцева, находившейся на спокойном участке, изымался батальон (1/34 гв. сп) в количестве 115 человек и передавался в распоряжение лично В.И. Чуйкова… для действий в районе завода «Красный Октябрь». Донесения же 39-й гв. сд за 23–24 октября в деле, хранящемся в фонде 62-й армии, попросту отсутствуют. В свете этого можно высказать предположение, что рассказы о «просочившихся» на завод «автоматчиках» не были инициативой только штаба генерал-майора С.С. Гурьева. Скорее сам В.И. Чуйков решил уклониться от «поспешного» информирования командования фронта о произошедшем. Причиной такого поведения мог стать логичный вывод, что потери за один день третьего завода ему А.И. Еременко не простит. СТЗ был потерян вследствие незавершенного наступления, завод «Баррикады» почти потерян из-за потери ориентировки, теперь немцы практически кавалерийским наскоком взяли «Красный Октябрь». Отстранение В.И. Чуйкова от руководства 62-й армии в такой ситуации было вполне реальной перспективой, при том, что оставалось продержаться уже считаные дни до начала «Урана».

Бои на подступах к «Красному Октябрю» и за заводские постройки привели к достаточно тяжелым потерям. Попавший под удар немцев 120-й гв. сп отчитался о 116 убитых и раненых и 193 пропавших без вести с 23 по 25 октября. Полк на 26 октября насчитывал 397 человек, в том числе 141 человек «активных штыков». Потери 112-го гв. сп за 23–25 октября составляли 223 человека.

По итогам разноса со стороны Крылова в сводке 39-й гв. сд в штаб 62-й армии за 28 октября последовало признание свершившегося и обозначение конкретных позиций частей внутри завода: «остатки» 120-й гв. сп в мартеновском цехе, 117-й гв. сп – в цехе ширпотреба. Именно в этот день, когда состоялось признание факта прорыва противника в цеха «Красного Октября», приказом штаба 62-й армии 1/34 гв. сп возвращался в 13-ю гв. сд.

Еще один довоенный снимок поселка СТЗ.

Следует отметить, что на кризис, возникший 19–20 октября на участке обороны 193-й сд, отреагировали в штабе фронта, выделив резерв путем изъятия батальона из 300-й сд. К вечеру 24 октября в Старенький сосредотачивается 2-й батальон 1053-го сп 300-й сд (2/1053 сп) под командованием старшего лейтенанта Коломийцева и к 2.00 25 октября переправляется в Сталинград с передачей его представителю 193-й сд. Информация о прорыве на территорию «Красного Октября» в штаб фронта не поступила, и резерв не задействовали в борьбе за завод. Прибывший батальон насчитывал 604 человека, вооруженных 413 винтовками 1891–1930 гг., 14 снайперскими винтовками, 35 ППШ, 6 станковыми и 21 ручным пулеметами, 9 82-мм и 9 50-мм минометами, 9 ПТР и укомплектованными боеприпасами к этому вооружению. С помощью этого батальона удалось ликвидировать брешь на фронте 895-го полка дивизии Смехотворова. Очевидно, что в случае признания штабом 39-й гв. сд прорыва в районе «Красного Октября» полнокровный батальон отправился бы на территорию завода на выручку 120-му и 117-му гв. сп.

Следующий резерв штаба фронта также был направлен в район хлебозавода в распоряжение командира 193-й сд 27 октября. На этот раз два батальона изымались из 45-й сд (1-й и 2-й батальоны 10-го сп). Дивизия полковника В.П. Соколова передавалась фронту Директивой Ставки ВГК № 170642 от 7 октября для обороны островов на Волге. Однако ввиду ухудшения положения в Сталинграде ее начали постепенно растаскивать для боев за город. Два батальона из 45-й сд насчитывали 1588 человек, вооруженных 1127 винтовками, 11 станковыми, 42 ручными пулеметами и 36 ПТР. Это также была серьезная сила, ввод которой в бой за цеха «Красного Октября» был В.И. Чуйковым сознательно упущен.

Получив два полнокровных (пусть и необстрелянных) батальона, генерал-майор Ф.Н. Смехотворов решает объединить имевшиеся силы в два боевых участка. Первый под командованием командира 685-го сп полковника Дрогайцева в составе остатков 685-го, 161-го сп и свежего 1/10 сп, второй – под командованием временно возглавлявшего 883-й сп ст. лейтенанта Осыко в составе остатков 883-го, 895-го и 2/10 сп. Задачей групп было создать сплошной фронт в промежутке между юго-восточными углами заводов «Баррикады» и «Красный Октябрь». Однако выйти на назначенный рубеж усиленным двумя свежими батальонами группам 28 октября уже не удалось, они были встречены огнем оборонявшегося здесь 54-го полка 100-й лпд. С другой стороны, попытка немецкой 14-й тд перейти в наступление также успеха не имела. Оба боевых участка 193-й сд закрепились в первом ряду домов на набережной. Как указывалось в ЖБД 193-й сд, за день боя 1/10 сп потерял «до 70 % всего личного состава».

На участке 308-й и 138-й стрелковых дивизий в районе завода «Баррикады» в руках советских частей к 24 октября остался только сборочный цех, к 25 октября был потерян и он. Серьезной проблемой также стало вклинение немцев в промежуток между двумя крупными предприятиями, через так называемый Хлебозавод к Волге. Выбивание противотанковой артиллерии обороняющихся существенно снизило возможности по борьбе с немецкими танками, все чаще в документах они стали называться «тяжелыми», хотя это были обычные Pz.IV.

Прорвавшись на территорию заводов, немцы далее занялись постепенным захватом городских кварталов. Тактику действий немцев описывает донесение 95-й стрелковой дивизии от 24 октября: «Противник в течение дня, прикрываясь авиацией, почти вплотную подошел к боевым порядкам 161 сп и методически блокировал один дом за другим, где располагались группы бойцов. По словам комбата ст. лейтенанта Селифанова, пехота после разрушения домов танками забрасывала оставшихся защитников шашками с ОВ (после взрыва шашки появляется желтовато-зеленый дым и становится невозможно дышать)». Также в донесениях упоминалось о неких «тонких стеклянных бутылках, начиненных фосфором», видимо, аналоге советских бутылок КС.

В журнале боевых действий 62-й армии состояние сражающихся в районе заводов соединений 24 октября характеризовалось следующим образом: «В результате исключительно напряженных боев части 138 и 193 сд и остатки 308 сд и 37 гв. сд, понеся большие потери, как дивизии утратили свою боеспособность и лишились материальной части артиллерии, бывшей на правом берегу. Указанные дивизии нуждаются в смене их вполне боеспособными двумя сд».

На следующий день, 25 октября, В.И. Чуйков обращается к командующему фронтом о смене понесших в боях большие потери 308, 193, 138 и 37-й гвардейской стрелковых дивизий двумя полнокровными дивизиями с противотанковой артиллерией. Несмотря на начавшуюся подготовку к проведению операции «Уран», просьбы Чуйкова о новом соединении не остались без ответа. Обидно было бы потерять Сталинград, уже вложив столько сил в его защиту. Однако до прибытия свежего соединения оставалось еще несколько дней.

Днем 29 октября в распоряжение командующего 62-й армией передается 45-я сд (6358 человек на 5.11) целиком. Чуйков ставит новой дивизии задачу к 4.00 30 октября занять оборону между остатками 308-й сд и 39-й гв. сд. Причем дивизионную артиллерию 45-й сд изначально предписывалось оставить на левом берегу реки «в готовности поддерживать огнем подразделения на правом берегу реки». Первой задачей переправившихся частей было не допустить прорыва противника к Волге. По решению командования фронта, вместо 45-й сд на острова Сарпинский и Голодный выводился ветеран боев за Сталинград – 95-я сд. Это был достаточно рискованный шаг, но А.И. Еременко не без оснований считал, что немцы вряд ли предпримут какие-то масштабные рейды через Волгу. Соответственно штабы и подразделения обеспечения 308-й сд и 37-й гв. сд «в связи с полной потерей боеспособности» в ночь на 1 ноября выводились на левый берег Волги.

В «лучших» традициях боев за Сталинград ввод нового соединения происходил по частям. Как уже указывалось выше, первыми в город были переправлены два батальона и отдельные подразделения 10-го полка 45-й сд. Произошло это в промежутке между заводами «Баррикады» и «Красный Октябрь», куда были отброшены полки 193-й сд. Ввод в бой главных сил 45-й сд постарались обставить соответствующими средствами усиления. В последние дни октября имело место последнее за период городских боев вливание в состав защитников танковых частей. На этот раз 62-й армии подчинялись россыпью огнеметные танки из состава 235-й тбр. Одна танковая рота огнеметных КВ-8 переправляется в Сталинград в ночь на 28 октября. В тот же день КВ идут в бой, и, по советским данным, в танковом бою в городе огнеметом было сожжено три танка противника. Прибывшие в течение 28 октября 5 огнеметных танков КВ-8 расположили на позициях у северо-восточного угла завода «Красный Октябрь». Происходившее далее описывает оперсводка 84-й тбр за 29 октября: «Противник, имея открытые подходы и слабое прикрытие пехотой наших танков, подкатил 3 П.Т.Оруд. и в упор расстрелял термитными снарядами в течение 10 мин 3 танка КВ. Одна ПТО с расчетом уничтожена». Два оставшихся танка были немедленно отведены назад в укрытие, причем у одного из них немцы уже успели вывести из строя вооружение и оптику.

Руины сталинградского цирка.

Получив в свое распоряжение свежую дивизию и переправив ее в город, В.И. Чуйков решил использовать прибытие 45-й сд для очистки территории завода «Красный Октябрь». По частному боевому приказу № 217 к наступлению привлекалась помимо 45-й сд 39-я гв. сд. Задачей двух соединений было выйти на линию железной дороги, проходившей к западу от «Красного Октября» и хлебозавода. Задача эта была, прямо скажем, амбициозная. Наступающим предписывалось двигаться, «не задерживаясь на отдельных огневых точках и мелких группах противника». Атака пехоты была назначена на 12.30 31 октября.

На контрудар возлагались большие надежды. Как писал впоследствии в мемуарах Н.И. Крылов, «армия смогла нанести противнику удар, на какой давно не была способна» и «в наших оперативных документах говорилось о переходе армии частью сил в контрнаступление» (здесь Крылов действительно дословно цитирует частный Боевой приказ № 217).

Немецкий танк Pz.IV из состава 14-й танковой дивизии в ходе уличных боев за Сталинград.

Задуманный штабом В.И. Чуйкова контрудар столкнулся с наступательными планами армии Паулюса. В состав 79-й пд прибыл 226-й полк, с привлечением которого 31 октября началось наступление на территории «Красного Октября». Оно было, как гласило донесение корпуса «остановлено сильным огнем из цеха № 5, зачистка которого утром была неудачной». Также по немецким данным, наступление 39-й гв. сд (оцененное как «контратаки») привело к вклинению в немецкие позиции до внутризаводской железной дороги.

Косвенным последствием артподготовки наступления 45-й сд стал мощный удар по немецкой 14-й тд, в дневном донесении LI AK указывалось: «Дивизия несет большие потери от огня артиллерии противника, который невозможно должным образом подавить из-за нехватки боеприпасов».

45-я сд и 39-я гв. сд перешли в наступление 31 октября, но лишь несколько улучшили свои позиции, овладев рядом цехов «Красного Октября». В последующем дивизии удерживали захваченные позиции. Вечером 1 ноября Н.И. Крылов адресует командованию 39-й гв. сд очередной разнос, начинавшийся словами: «Когда же кончится вранье». Начштаба 62-й армии обвинял штаб С.С. Гурьева в ложном информировании о том, что калибровочный цех и склад внезапно оказались обозначены как занятые противником, хотя ранее отмечались как занятые частями 39-й гв. сд. Соответственно, они не подвергались обстрелу имевшейся в распоряжении армии и фронта артиллерии.

Тем временем 28 октября в 6-ю армию прибыли самоходные установки, специально созданные для городских боев в Сталинграде. Официально они именовались Sturminfanteriegeschuetz 33 (штурмовое пехотное орудие 33) и вооружались 150-мм орудием с баллистикой стандартного пехотного орудия sIG.33. История его началась на совещании у Гитлера 20 сентября 1942 г., на котором было сказано: «Бои в Сталинграде со всей ясностью показали необходимость иметь тяжелое орудие в тяжело бронированной машине для стрельбы фугасным снарядом, способным разрушать целые дома несколькими выстрелами». Одновременно дается указание: «Если невозможно будет установить s.I.G в башню Pz.III или Pz.IV, нужно попробовать установить его в штурмовое орудие». 150-мм орудия для монтажа в САУ уже имелись на заводах «Шкода», простейшую коробчатую рубку с 80-мм лобовой броней спроектировали на заводе «Алкетт». В итоге первые 12 САУ были готовы уже 13 октября 1942 г. В ЖБД 6-й армии имеется запись за 28 октября: «LI армейский и XIV танковый корпуса получают приказ как можно скорее направить прибывшие в Чир штурмовые орудия с s.I.G. в 244-й и 177-й батальоны для участия в боях в Сталинграде». Однако по факту первые шесть самоходок попали 30 октября в 245-й батальон штурмовых орудий, а в начале ноября – четыре орудия в 177-й батальон. Так или иначе, общая схема распределения новых САУ осталась неизменной: один батальон в LI AK для штурма заводов и один в XIV PzK для штурма позиций группы Горохова.

В конце октября советские ВВС стали активнее бороться за небо над Сталинградом. Количество самолето-вылетов истребителей стабильно выросло до 80–100 за день. 24 октября в ЖБД армии Паулюса указывалось о 19 сбитых советских самолетов. По документами 8-й ВА в этот день зафиксирована потеря шести боевых машин: один Пе-2 и один Як-1 сбиты истребителями, один Ил-2, сбитый зенитками, и три Як-1, не вернувшихся с боевого задания. Потери 16-й ВА за 24 октября составили три Як-1, сбитых в воздушных боях, пять Як-1, не вернувшихся с боевого задания, еще три Як-1 и один Ил-2 совершили вынужденные посадки. То есть немецкая заявка о 19 сбитых самолетах в принципе соответствовала действительности. Более тяжелым днем для 8-й ВА стало 29 октября, когда днем летало 68 самолетов (5 бомбардировщиков, 6 штурмовиков и 47 истребителей), выполнив 110 самолето-вылетов, в том числе 95 истребителями. Это обошлось в потерю восьми истребителей сбитыми и не вернувшимися с боевого задания. В ЖБД 6-й армии 29 октября особо отмечалось: «Весь день очень активная авиация противника».

«Битва за семафор». Попытка Рокоссовского. В разгар октябрьских боев за заводы в Сталинграде на Донском фронте была спланирована операция, задачей которой стало пробиться в город с севера. Согласно ЖБД фронта, распоряжение на проведение операции последовало 15 октября 1942 г., на следующий день после прорыва немцев к СТЗ. Фактически это было первое крупное наступление, спланированное в штабе К.К. Рокоссовского в качестве командующего Донским фронтом. На этот раз предполагалось прорваться к защитникам Сталинграда по кратчайшему расстоянию. Задача формулировалась следующим образом: «В целях оказания ближайшей помощи Сталинграду 66 А перейти 19.10 в наступление, нанося главный удар с фронта выс. 130, 7, МГФ, выс. 123, 9 в общем направлении на Орловка, выс. 75, 9, где и соединиться с войсками Сталинградского фронта». Прибывающие в состав фронта свежие соединения (62, 252, 212 и 226-я сд) передавались в подчинение 66-й армии. В итоге численность 66-й армии Р.Я. Малиновского для нового наступления была доведена до 107 297 человек, в армии были собраны четырнадцать стрелковых дивизий, в том числе четыре свежих, полнокровных, в численности свыше 10 тыс. человек (упомянутые 62, 212, 226, 252-я сд). Четыре свежие дивизии располагали более чем 80 станковыми и 200 ручными пулеметами каждая. Также Р.Я. Малиновскому передавались пополненные матчастью 91-я тбр (6 КВ, 18 Т-34 и 11 Т-70), 121-я тбр (9 КВ, 18 Т-34, 11 Т-70), 64-я тбр (5 КВ, 21 Т-34, 18 Т-70). Собственная бригада 66-й армии на этом фоне выглядела достаточно жалко – 58-я тбр (три Т-34 и три Т-70). Вместе они составляли больше сотни боевых машин, но нельзя сказать, что это давало решительное преимущество. Противостоявшая им 3-я мд насчитывала на 19 октября 5 Pz.II, 21 Pz.III lg, 4 Pz.IV kz, 4 Pz.IV lg, а соседняя 60-я мд – 4 Pz.II, 1 Pz.III kz, 13 Pz.III lg, 3 Pz.IV kz, 2 Pz.IV lg. Обе немецкие моторизованные дивизии числились пригодными для наступательных действий, т. е. находились в хорошей форме. Артиллерия усиления 66-й армии включала 75 152-мм орудий. В это же время из состава Донского фронта изымается управление 1-й гв. армии (участника предыдущих «боев за семафор») с перераспределением полос и соединений между оставшимися 24-й и 66-й армиями.

Командир 138-й сд полковник И.И. Людников.

Командир 768-го полка 138-й сд майор Г.М. Гуняга.

Три из четырех свежих дивизий были поставлены в первый эшелон, одну (226-ю сд) предполагалось использовать для развития успеха. Это не было решением командующего армией Р.Я. Малиновского – так предписывалось в директиве штаба фронта от 17 октября. В ударную группировку помимо новичков вошла 116-я сд (находилась в хорошей форме, на 20 октября насчитывала 8493 человека). Каждая из четырех дивизий на направлении главного удара получила по танковой бригаде.

Одновременно приходится констатировать, что наступление 66-й армии не было для немцев неожиданностью. Появление на передовой 252-й и 62-й сд фиксируется разведотделом армии Паулюса, по крайней мере, с 19 октября. Фиксировались также перегруппировки и шум моторов за линией фронта. Реакцией на явные признаки готовящегося наступления стало подчинение XIV танковому корпусу дополнительных противотанковых средств: противотанкового дивизиона 71-й пд Pz.Jag.Abt.171 и тяжелая рота из состава Pz.Jag.Abt.4 (из 14-й тд).

Наступление началось по плану, утром 20 октября, но успеха не имело. Как прямо признавалось в ЖБД фронта, «наступающие части продвижения почти не имели». Как указывалось в ЖБД 62-й сд, наступление соединения было встречено «исключительно сильным и прицельным огнем из автоматов, пулеметов и минометов». В донесении XIV танкового корпуса за 20 октября происходившее описывалось вполне типично для позиционных сражений на «северном заслоне»: «Вражеские танки вклинились в оборону и частично прорвались в тыл, где были уничтожены или обращены в бегство. Пехота противника в количестве нескольких тысяч человек остановлена перед передовыми позициями сосредоточенным огнем всех видов оружия».

По советским данным, четыре бригады 66-й армии потеряли 26 танков сгоревшими, 59 подбитыми и 9 пропавшими без вести (очевидно, из числа прорвавшихся в глубину). Была потеряна половина участвовавших в бою КВ, две трети Т-34 и Т-70. 58-я тбр 66-й армии вообще потеряла всю матчасть. 16-ю ВА в первый день операции трудно обвинить в бездействии. Летали 62 Ил-2, 72 Як-1 и 5 Як-7, совершившие 236 вылетов. Штурмовики без потерь нанесли удары по обороне противника, израсходовав 238 ФАБ-100. Обошелся этот всплеск активности в 13 не вернувшихся с боевого задания Як-1, плюс еще 3 «яка» сели на вынужденную посадку на своей территории.

Попытки возобновить наступление в последующие дни успеха не имели. 24 октября предпринимается попытка ввести в бой свежую 226-ю сд из второго эшелона, но результат остался прежний – «незначительное продвижение». Одному из полков удалось ворваться в окопы противника, но не более того. Любопытно отметить, что наступление 226-й сд велось в одноэшелонном построении в соответствии с приказом № 306. Свежие 62, 252, 212 и 226-я сд к 25 октября просели в численности до 7210, 6222, 6926 и 8389 человек соответственно. Потери 66-й армии в целом за 20–25 октября составили 3542 человека убитыми, 1064 пропавшими без вести и 10 474 ранеными. Потери в основном пришлись на новые дивизии, но также сильно пострадала 116-я сд 66-й армии, потерявшая 1658 человек убитыми и ранеными. До конца месяца 66-й армией было потеряно еще 1301 человек убитым, 84 пропавшими без вести и 4839 ранеными.

Фрагмент плана г. Сталинград (1:20 000), которым располагали советские командиры. На месте завода «Баррикады» – пустой прямоугольник.

Неудача наступления произвела крайне тягостное впечатление на К.К. Рокоссовского. В связи с этим показателен разговор, происходивший между начальником штаба фронта генерал-майором М.С. Малининым и заместителем командующего фронтом генерал-майором Трубниковым 26 октября 1942 г. в присутствии оперработника НКВД. На вопрос сотрудника НКВД, успешно ли проведена артподготовка, как действует наша авиация, подавляет ли она огневые точки противника, Трубников, махнув рукой, ответил: «…Дело здесь не в авиации, дело в том, что пехота у нас ни черта не стоит, пехота не воюет, в этом вся беда…» Малинин, поддерживая Трубникова, заявил: «…Пехота не подымается, артподготовка у нас достаточная, средств артиллерийских у нас столько, что и говорить не приходится, на один километр у нас 74 орудия. Кроме того, на этом участке 12 минометных полков. У немцев здесь ни черта нет, немцы безусловно несут большие потери от нашего минартогня. На этом участке у нас несомненное большое превосходство во всем и превосходство в авиации. Авиация противника в эти дни нас беспокоит слабо, да и танков у нас неплохо… Пехота у нас никудышная… Дать сюда хорошо обученный полк решительных бойцов, этот полк прошагал бы до Сталинграда… Дело не в артиллерии, всех огневых точек не подавишь. Артиллерия свое дело делает, прижимает противника к земле, а вот пехота в это время не подымается и в наступление не идет…»

Та же группа немецких пехотинцев в районе «Баррикад».

Командующий фронтом Рокоссовский, под впечатлением того, что причиной неуспехов являются плохие действия бойцов-пехотинцев, пытался для воздействия на пехоту использовать заградотряды.

Однако, несмотря на все проблемы, Донской фронт осуществлял непрерывный нажим на северный фланг немецких войск, штурмующих Сталинград. Так, на 6 ноября в составе штурмующего город LI армейского корпуса был всего один 245-й батальон штурмовых орудий в составе 2 StuGIII и один s.IG. В тот же день в VIII армейском корпусе фронтом на север были 177-й и 244-й батальоны штурмовых орудий. Первый насчитывал шесть StuGIII (плюс шесть в краткосрочном ремонте), второй – девять StuGIII, четыре s.IG. «Штурмгешюцы» были эффективным противотанковым средством и были востребованы для отражения поддержанных танками контрнаступлений Донского фронта. Сюда же, в VIII армейский корпус, в ноябре 1942 г. прибыл 521-й батальон истребителей танков в составе двух 128-мм самоходных противотанковых пушек и шести «Мардеров», вооруженных трофейными Ф-22. Под Сталинград попали два из четырех прототипов 128-мм САУ.