Книга: Битва за Крым 1941–1944 гг.
На главную: Предисловие
Дальше: 1.2. Глухарев Н.Н. Черноморский флот накануне и в начале войны

Алексей Валерьевич Исаев, Николай Николаевич Глухарев, Олег Валентинович Романько, Дмитрий Борисович Хазанов

Битва за Крым 1941–1944 гг.

© Исаев А.В., 2016

© Хазанов Д.Б., 2016

© Глухарев Н.Н., 2016

© Романько О.В., 2016

© ООО «Издательство «Яуза», 2016

© ООО «Издательство «Эксмо», 2016

Глава 1

Крым в начале войны. Оборона Крыма осенью 1941 г.

1.1. Исаев А.В. Оборона Крыма осенью 1941 г. Отступление к Севастополю

Поначалу Крымский полуостров никак не фигурировал в немецком плане войны с СССР, носившем кодовое наименование «Барбаросса». Это, разумеется, не означало абсолютной пассивности германских и румынских вооруженных сил на этом направлении. Первой операцией немцев в отношении Крыма стала попытка блокирования Черноморского флота с помощью неконтактных мин в ночь с 21 на 22 июня 1941 г.

До войны в Крыму находились 156, 106-я стрелковые и 32-я кавалерийская дивизии, объединенные в 9-й стрелковый корпус. Корпус по приказу штаба ОдВО в 2.00 ночи 22 июня 1941 г. был приведен в боевую готовность. Как указывается в ЖБД 9-го оск: «Командир корпуса генерал-майор Ф.П. Судаков отдал приказ на перегруппировку и сосредоточение частей корпуса по оборонительным участкам». Соответственно 106-я сд выдвигается для обороны западного побережья Крымского полуострова на участок Ярылгач, Кача. 156-я сд начинает сосредоточение для обороны южного побережья на участке Ялта, Алушта, Феодосия, Керчь. Единственное подвижное соединение в Крыму, 32-я кд, становится резервом корпуса. Следует отметить, что на 22 июня 1941 г. корпус еще не имел наименования «особый» или «отдельный». Переименование в «отдельный» произошло 23 июня, а «особым» он стал 25 июня 1941 г.. На момент начала войны командовать 9-м ск уже был назначен П.И. Батов, но фактически первые приказы корпусу еще отдавал Ф.П. Судаков.



Командир 9-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант П.И. Батов.





Неудачи Красной Армии в приграничных сражениях, прорыв так называемой «Линии Сталина» заставил советское командование задуматься о защите рубежей в глубине страны. Директивой Ставки Верховного командования № 00356 от 15 июля 1941 г. предписывалось, в частности, «построить полевые позиции в местах вероятных высадок десантов противника». Соответственно в Крыму приказывалось строить оборону «в районе Евпатория, Николаевка, Севастополь, Балаклава, Батилиман, м. Кикехеиз, Ялта, Гурзуф, Алушта, Кучук-Узень, Капсихор, Судак, м. Меганом, Феодосия». Тревожная обстановка на фронтах заставляет изымать войска из глубины страны. Так, 16–18 июля грузится в эшелоны и убывает из Крыма 32-я кд. Взамен П.И. Батов получает неравноценную замену (совсем без подвижных соединений Крым оставлять не решились) в лице облегченной 48-й кд. Тогда же, в середине июля 1941 г., в связи с ухудшением обстановки на Южном фронте впервые поднимается вопрос о защите Перекопского перешейка.

П.И. Батов позднее в мемуарах описал свои впечатления от рекогносцировки Перекопа: «Вскоре перед нами на много десятков километров на север раскинулась ровная, будто прокатанная мощным катком, выжженная южным солнцем степь. Ляжешь, и то издалека будешь виден. Самое безрадостное зрелище, особенно когда представляешь это голое пространство как возможную арену военных действий». Как вспоминает командир 106-й сд А.Н. Первушин: «Если тут придется воевать, солдату приткнуться негде».

С началом войны активность советской авиации на Черном море вскоре заставила противника обратить на Крым самое пристальное внимание. Румынские нефтепромыслы в Плоешти после удара советских бомбардировщиков 15 июля 1941 г. пылали 18 часов. Это не было рекордом: после очередного налета нефтеперегонный завод «Униреа» горел трое суток. Помимо Плоешти летчики ВВС Черноморского флота бомбили Констанцу и устье Дуная. 23 июля в дополнение к директиве верховного командования Вермахта № 33 Гитлер указывал, что «первоочередной задачей… является овладение Украиной, Крымом». Позднее он высказался более определенно: «Овладеть Крымом, который, будучи авиабазой противника, представляет собой большую угрозу румынским нефтяным районам». Перенацеливание части сил группы армий «Юг» на Крым стало частью смены общей стратегии «Барбароссы».

Новый план обороны Крыма был утвержден в начале августа 1941 г. Начались инженерные работы на Перекопском перешейке и в районе Чонгарского моста. 7 августа оборону в районе Турецкого вала заняли батальон 361-го сп и дивизион 498-го гап. Меньше чем через неделю, 12 августа, за ними последовали еще два батальона 361-го сп и дивизион 498-го гап, переброшенные в район Армянска. Нельзя не отметить, что это произошло еще до появления на территории Крыма управления 51-й армии (см. ниже). Наконец 16 августа еще батальон 417-го сп и дивизион 498-го гап направляются на Чонгарские переправы. Накопление войск на подступах к Крыму с севера идет медленно, но верно. Над Армянском и Чонгаром на большой высоте, в том числе ночью, с применением осветительных ракет пролетают немецкие самолеты-разведчики, отмечавшиеся советской службой ВНОС. Война неуклонно приближалась к Крыму.

Выход войск ГА «Юг» на Днепр, на дальние подступы к Крымскому полуострову заставил задуматься о дальнейшем усилении его обороны. 14 августа 1941 г. директивой Ставки ВГК № 00931 формируется 51-я отдельная армия (на правах фронта), непосредственно подчиненная Ставке. Надо сказать, что в директиве № 00931 было прямо сказано: «немедленно развернуть с привлечением местного населения инженерные работы по усилению обороны территории полуострова, прочно закрыв в первую очередь пути на полуостров фронтом на север». Возглавил 51-ю армию Ф.И. Кузнецов, фактически пониженный с должности командующего Северо-Западным фронтом в Прибалтике. Тем не менее в Прибалтике Кузнецов продемонстрировал самостоятельность принимаемых решений. В состав 51-й армии помимо корпуса П.И. Батова включили свежесформированные 271-ю и 276-ю стрелковые, 40, 42 и 48-ю кавалерийские дивизии. Помимо этого в Крыму из местных ресурсов (в том числе НКВД) формировались еще четыре дивизии. Первоначально они имели свою, крымскую, нумерацию (с 1-й по 4-ю), позднее получили общеармейские номера.

Принято считать, что советское командование увлеклось противодесантной обороной Крыма, и удар на Перекопе оказался неожиданным. Это мнение сильно упрощает реальную ситуацию. Во-первых, в приказе № 1 51-й армии от 17 августа 1941 г., с которого начал свою деятельность в Крыму новый командарм, ясно сказано: «9 ск (106, 156 и 271 сд) с 6.00 21.8.41 оборонять Чонгарский полуостров, Перекопский перешеек и Евпаторийский полуостров во взаимодействии с береговой обороной Черноморского флота». Командиру 9-го ск предписывалось лишь до сформирования новых дивизий оставить на евпаторийском побережье полк 106-й сд и батальон 156-й сд в Феодосии. А.В. Басов в своей фундаментальной работе по истории Крыма в ВОВ ошибается, приписывая Ф.И. Кузнецову решение оставить в районе Феодосии и Евпатории 156-ю сд и 106-ю сд целиком, в полном составе. Вновь прибывающую свежесформированную 276-ю сд командующий 51-й армии первоначально как резерв размещал в районах Джанкой, Симферополь, Карасубазар. Т. е. в узлах дорог, откуда она могла быть переброшена на угрожаемое направление, причем с явным тяготением к северу Крыма.

Во-вторых, в своем докладе Верховному Главнокомандующему о плане обороны Крыма 28 августа 1941 г. Ф.И. Кузнецов прямо писал, что в «ближайшее время крупных морских десантов противник не сможет высадить в Крым с моря» ввиду господства на море Черноморского флота. Более вероятной считалась высадка воздушного десанта, для которого вся равнинная центральная часть Крыма была одной огромной посадочной площадкой. В отношении северного направления (т. е. Перекопа и Чонгара) было четко сказано: «По количеству ожидаемых сил противника оно – самое опасное». Главным критерием при расстановке сил Ф.И. Кузнецовым являлась боеспособность вверенных ему соединений. На оборону Перекопа и прикрытие Сиваша он поставил лучшие дивизии довоенного формирования – 156-ю и 106-ю стрелковые дивизии. Последняя при этом была растянута на фронте в 70 км за Сивашем. 276-я дивизия нового формирования прикрывала Чонгар и Геническ. Остальные соединения 51-й армии, оцениваемые как «слабо сколоченные», получили противодесантные задачи, а кавдивизии стали подвижным резервом. 1 сентября 1941 г. 40, 42 и 48-я кавдивизии были приказом Ф.И. Кузнецова объединены в конную группу под руководством командира 48-й кд генерал-майора Д.И. Аверкина. Крымские дивизии на тот момент не имели в достаточном количестве вооружения и снаряжения, и их боевая ценность была достаточно условной. Кроме того, Ставка и Генштаб требовали «всемерно усилить оборону северного участка, не ослабляя противодесантную оборону полуострова». Собственно, как показала борьба за Крым в последующие периоды, германское командование, несмотря на господство на Черном море, вовсе не чуралось десантных операций локального характера.

Причем Ф.И. Кузнецов в докладе Б.М. Шапошникову признавал, что на Перекопе и Чонгаре уже к его приезду в качестве командующего 51-й армии было четыре батальона, однако «оборона не была подготовлена». Новый командующий сразу же энергично берется за дело. 18 августа следует его приказ, первым пунктом которого идет: «Оборону Чонгарского и Перекопского перешейков строить непрерывно днем и ночью». Далее указывается: «Чонгарский перешеек занять и оборонять 276 сд». Ярче же всего свое отношение к возможным десантам Ф.И. Кузнецов обозначил фразой: «106 сд оборонять малыми силами Евпаторийский полуостров, а два полка этой дивизии иметь вторым эшелоном для действий на Перекопском или Евпаторийском направлениях». Завершает картину настроений Ф.И. Кузнецова фраза «Приказа об отступлении не будет». Также командарм приказывает привлечь для «работы по укреплению севера» 20–25 тысяч человек рабочей силы, в том числе местного населения, и уже 20 августа следует выволочка П.И. Батову за невыполнение этого распоряжения. По мере готовности крымских дивизий Ф.И. Кузнецов полностью нацеливает 106-ю сд в состав первого эшелона обороны входов и выходов Сиваша.

Помимо подготовки обороны Крыма в противотанковом отношении, Ф.И. Кузнецов озаботился усилением 51-й армии танками. Так, еще 14 августа 1941 г. он пишет записку на имя И.В. Сталина, в которой запрашивает средства моторизации и механизации: «В дополнение предназначенных сил и средств в состав 51-й отдельной армии прошу Вашего решения о выделении 25 танков (5 КВ и 20 Т-34), 20 бронемашин, 45 тракторов и 150 грузовых автомашин». Верховный Главнокомандующий наложил на записку Ф.И. Кузнецова резолюцию, заметно урезав запрошенное количество по всем позициям: «Можно дать: 20 бронемашин, 12 Т-34, 10 Т-38, 20 тракторов, 100 грузовиков». Вскоре появляется Постановление ГКО № 547 от 22 августа 1941 г. «О выделении бронетехники, тракторов и грузовиков для 51-й отдельной армии». По факту к началу боев в Крыму 51-я армия располагала 10 Т-34 и 56 танкетками Т-37 и Т-38, ранее принадлежавшими 4-му ВДК и вывезенных в Крым для ремонта. Организационно они объединялись в 5-й танковый полк под командованием майора С.П. Баранова.

К сожалению, ввиду утраты многих документов соединениями, оборонявшими Крым, у нас нет полной картины работ по возведению укреплений на Перекопе. В связи с этим представляет интерес немецкая оценка укреплений, составленная отделом Ic (разведка и контрразведка) 46-й пд как по факту их изучения после захвата, так и на основе трофейных документов советских войск. Изученная немцами система полевых укреплений начиналась на участке дивизии примерно в 10 км севернее Турецкого вала. Больше всего в этом описании впечатляет даже не минное поле с использованием морских мин, а развитая система противотанковых заграждений. Основным ее элементом являлись противотанковые рвы и надолбы, сделанные из стальных балок. Так, в 5 км от передовой рубежа обороны находился противотанковый ров шириной 8 м и глубиной 2–3 м, за которым находилась «линия металлических заграждений длиной 3 м, забетонированных в землю на 1,5 м, расположенных друг от друга на расстоянии 1–1,5 м и связанных переплетенной колючей проволокой». В качестве надолбов использовались «монолитные металлические бруски 20×20 или 30×30 см или рельсы». Дорога, проходящая через заграждение, была заминирована и на момент составления описания уже была взорвана с образованием гигантских воронок.

Однако на этом пояс надолбов на Перекопе не ограничивался. Еще через 2 км следовала система заграждений, описанная следующим образом:

«противотанковый ров шириной 6,5 м, глубиной 3,5 м с вертикальными стенками. Спустя 100 м пояс металлических заграждений, идентичных описанным выше и опутанных проволокой. В 300 м перед Турецким валом дорога вновь взорвана на протяжении 7 м, глубина воронки 3 м».

Вообще создается впечатление, что на Ф.И. Кузнецова произвели сильное впечатление действия танковых войск Вермахта в Прибалтике в первые дни войны, когда он командовал Северо-Западным фронтом. Однако основным противником 51-й армии стали пехотные соединения с тяжелой артиллерией.

Немцам также достался доклад инженерной службы 156-й сд, в котором приводилась статистика по возведенным к 19 сентября 1941 г. укреплениям:

– готовые противотанковые рвы – 13,52 км;

– вбитые в землю железные балки – 11 441 шт.;

– железобетонные укрепления – 14 шт. (2 строятся);

– оборудованные пулеметные огневые позиции – 14 шт.;

– проволочные заграждения: 1–3 ряда – 14 км, 4–6 рядов – 13,6 км;

– установленные мины различных типов – 13 270 шт.





Советские «зубы дракона» на Перекопе: противотанковые надолбы из стальных балок (NARA).





Собственно, уже тогда начал складываться образ войны в Крыму, с массовым использованием минного оружия. В целом вырисовывается картина достаточно энергичного укрепления Перекопа, по крайней мере, с прибытием в Крым Ф.И. Кузнецова. Причем с явным акцентом на противотанковую оборону.

Однако не следует думать, что противотанковая оборона строилась в ущерб полевой. В вышеупомянутом докладе отдела Ic 46-й пд есть такие слова:

«Между отдельными заградительными линиями находились масштабные, умело оборудованные системы полевых укреплений с пулеметными гнездами и артиллерийскими НП, заглубленными позициями орудий и ПТО, укрытиями для лошадей и техники. Все это было прекрасно замаскировано. Точно так же прекрасно замаскированы и укрыты на местности были укрепления из листовой стали с тяжелыми и легкими пулеметами».

Таким образом, сложности возведения оборонительных сооружений, на которые сразу обратил внимание П.И. Батов в ходе совместной с А.Н. Первушиным рекогносцировки Перекопа в июле 1941 г., были в немалой степени преодолены.

Однако серьезнейшей проблемой 51-й армии стало отсутствие армейской артиллерии. В некотором отношении проблема артиллерии усиления на Перекопско-Чонгарском рубеже была скомпенсирована помощью со стороны флота. Батареи 100–130–152-мм корабельных орудий устанавливались с перекрытием секторов обстрела на всем протяжении рубежа. Часть долговременных сооружений на Перекопе строилась с использованием броневых листов разной толщины. В качестве блиндажей (т. е. без установки артсистем) на Перекопе устанавливались бронебашни с недостроенных кораблей.

Одним из последних решений командующего 51-й армии перед началом немецкого наступления стало образование оперативной группы «для нанесения контрударов» под командованием П.И. Батова (на тот момент – заместителя Ф.И. Кузнецова). В ее состав включались 271-я сд, 3-я кмсд, «мототанкетный полк» и 42-я кд. Более слабая кавалерийская группа генерала Аверкина тем же приказом нацеливалась в полосу 276-й сд, т. е. на Чонгар. Это было разумное решение, т. к. атака на Крым могла последовать сразу с двух направлений. Командиром 9-го ск был назначен генерал И.Ф. Дашичев.

Однако большой проблемой обороны Крыма являлось то, что 51-я армия располагала одним действительно сколоченным и хорошо подготовленным соединением – 156-й сд. Дивизия генерал-майора П.В. Черняева к сентябрю 1941 г. представляла собой своего рода реликт довоенного формирования, продукт амбициозного предвоенного строительства Красной Армии. Перед началом боев за Крым она насчитывала 15 871 человека, 16 танкеток, 13 бронеавтомобилей, 7319 обычных винтовок и карабинов и 3080 автоматических (СВТ), 167 станковых пулеметов, 397 ручных пулеметов, 1321 ППД. Два артиллерийских полка (характерных для соединений довоенного формирования) вооружались 34 76-мм дивизионными пушками, 12 152-мм и 32 122-мм гаубицами. В последующем мало кто из сражавшихся за Крым соединений мог похвастаться таким уровнем укомплектованности вооружением и его качественным составом. Более характерными для Красной Армии осени 1941 г. и зимы 1941/42 г. являлись новые формирования по сокращенным штатам.





Еще один снимок стальных «зубов дракона», показывающий действие артиллерийских снарядов на балки. Два «зуба» частично разрушены. Также видно, что они оплетены колючей проволокой. (NARA).





Вполне очевидно, проблемы свежесформированных соединений проявились 15 сентября, когда прикрывавшая чонгарское направление 276-я стрелковая дивизия генерал-майора И.С. Савинова была неожиданно атакована немцами в районе Сальково, Ново-Алексеевки и Геническа. Произошло это ввиду пренебрежения боевым охранением, вследствие чего копавшие окопы подразделения фактически оказались застигнуты врасплох. Немцы (по немецким данным, Сальково атаковали подразделения бригады СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер») внезапно атаковали станцию Сальково, захватив эшелон с тракторами и автомашинами, предназначавшимися для 51-й армии. Станция в итоге была отбита контратакой 16 сентября, но удерживать ее уже не стали. От дивизии оказался отрезан батальон 876-го сп с батареей 852-го ап, оборонявшиеся в районе станции Ново-Алексеевка, Ново-Гродок. В сентябре, по горячим следам событий, они считались уничтоженными. Позднее выяснилось, что этот отряд потерял около 50 человек убитыми и ранеными, отошел на северо-восток, где вошел в состав 218-й сд 9-й армии.

В последующие несколько дней немецкому командованию удалось скрытно сосредоточить силы для удара по позициям на Перекопе, и начавшееся утром 24 сентября наступление стало в какой-то мере неожиданностью. Вечерняя разведсводка штаба 51-й армии от 23 сентября гласила: «Противник, продолжая прикрываться на крымском направлении, проявляет главные усилия на мелитопольском направлении». Однако в действительности против Крыма уже был сосредоточен LIV армейский корпус немецкой 11-й армии, которую на тот момент возглавлял Э. фон Манштейн. Самостоятельных механизированных соединений у Манштейна не было, но заботы Ф.И. Кузнецова о противотанковом оборудовании Перекопского перешейка были не напрасными: в состав LIV AK включался 190-й батальон штурмовых орудий.

По первоначальному плану немецкого командования предполагался прорыв LIV АК через Перекоп на Симферополь с последующим вводом в Крым XXXXIX горного корпуса в направлении на Керчь. Однако, как пишет Манштейн в мемуарах, подготовка к атаке на Перекоп затянулась из-за трудностей с подвозом. Тем не менее вышедшие на подступы к перешейку части получили возможность изучить советскую оборону, по крайней мере, визуально.

Немецкие войска обладали необходимым численным перевесом в живой силе (один стрелковый батальон первой линии 156-й сд подвергся атаке пяти-семи немецких пехотных батальонов) и сильной артиллерийской группировкой. В ее составе были и тяжелые 305-мм мортиры для разрушения укреплений, и дальнобойные 150-мм пушки для борьбы с артиллерией, в том числе батареями морских пушек. Поддержать войска на Перекопе огнем артиллерии крупных боевых кораблей Черноморского флота не представлялось возможным ввиду мелководья.

Наступление LIV AK на Перекоп началось 24 сентября 1941 г. В первом эшелоне корпуса генерала Хансена на тот момент находились две дивизии. На правом фланге наступала 73-я пд, на левом – 46-я пд. Артиллерийская подготовка началась в 4.30 утра берлинского времени. Позднее в отчете о действиях 213-го пп подполковника Хицфельда (73-я пд) указывалось: «Первое вклинение прошло хорошо и без особого сопротивления, поскольку противника удалось застать совершенно врасплох. Саперы немедленно обнаружили минные поля, быстро проделали в них и в проволочных заграждениях необходимые проходы» . Следует отметить, что сильной стороной пехоты Вермахта было использование тактики штурмовых действий, отработанной в конце Первой мировой войны.

Однако после успеха первого натиска немецкое наступление начало буксовать. Наступающим германским частям оказывается ожесточенное сопротивление. В отчете о действиях 213-го пп описывается процесс штурма: «На этой исключительно сильной позиции находился исключительно упорно и ожесточенно обороняющийся противник, оборонявший каждое укрепление до последнего. Большинство очагов сопротивления удавалось ликвидировать только после полного уничтожения их гарнизона. Благодаря изобилующей поворотами конструкции ходов эффективность оружия значительно снижалась. Чтобы ликвидировать один-единственный ДОТ, в одном случае потребовалось затратить 45 ручных гранат, несколько подрывных зарядов и полный заряд одного огнемета. Пленных, которых мы высылали вперед, чтобы убедить гарнизон ДОТа сдаться, русские застрелили».

Сильным противником показала себя советская артиллерия, автор отчета 213-го пп особо это отмечает: «Большие потери наносил мощный и очень гибкий артиллерийский огонь противника. С южного вала Татарского рва вражеские артиллерийские наблюдатели, как выяснилось позднее, имели отличный обзор». Это стало характерной чертой боевых действий в Крыму, опора советской обороны на артиллерию (что будет показано далее).

П.И. Батов в позднем издании своих мемуаров писал: «Ветераны обороны Перекопа просили при переиздании книги воспоминаний подчеркнуть большую роль артиллеристов 156-й дивизии как гаубичного, так и пушечного полков». С этим трудно не согласиться. Начарт 156-й сд полковник Г.В. Полуэктов построил эффективную систему огня, трудности преодоления которой отмечаются немцами. Также в приводимых Батовым воспоминаниях артиллеристов показываются простые, но эффективные приемы боевой работы: «у огневиков предполагаемые цели были заранее пристреляны, а данные пристрелки записаны на щитах каждого орудия». Однако немецкая авиация и артиллерия постепенно вскрывали позиции советских орудий и выбивали артиллерию дивизии генерала П.В. Черняева.

С большим трудом наступающей немецкой пехоте удалось выйти ко второму противотанковому рву Перекопских позиций. Относительные успехи дня, как прямо говорится в отчете 213-го пп, «были куплены чудовищными потерями (430 человек)». В целом за первый день наступления 46-я пд потеряла 71 человека убитыми, 9 пропавшими без вести и 249 ранеными, 73-я пд – 201 человека убитыми, 11 пропавшими без вести и 558 ранеными. Это были весьма тяжелые потери для одного дня боевых действий. 156-я сд сражалась, как это полагается кадровому соединению, – профессионально, стойко и мужественно.

На следующий день штурм советских позиций был возобновлен. Стальные надолбы подрывались немецкими саперами, чтобы пропустить штурмовые орудия (противотанковая направленность обороны Перекопа все же сыграла свою роль). Приданный 213-му пп II батальон 170-го пп встретил в своей полосе столь мощный узел советской обороны, что сумел справиться с ним только после нескольких атак и при помощи штурмовых орудий. В некоторых ротах 213-го пп осталось всего по 20–30 человек. К вечеру немецкие части вышли к Турецкому валу, но, как указывается в отчете 213-го пп, «весь подготовленный инженерный материал был разбит артиллерией противника и частично погиб». Соответственно от ночной атаки на вал и ров пришлось отказаться. Ночью немцам только удалось подобраться к заграждению перед Татарским рвом и подготовить в нем проходы. Одновременно отказ от ночных действий позволяет немецкой артиллерии при свете дня осуществить пристрелку вала. За 25 сентября 46-я пд потеряла 41 человека убитыми, 11 пропавшими без вести, 250 ранеными, 73-я пд – 32 убитыми, 64 пропавшими без вести и 224 ранеными.

Вместе с тем нельзя сказать, что советское командование бездействовало. Для усиления 156-й стрелковой дивизии изымались отдельные, наиболее боеспособные подразделения из формируемых соединений. Из оборонявшей Сиваш 106-й дивизии был изъят один полк и выдвинут для усиления позиций на Перекопе.

26 сентября 1941 г. стало решающим днем в борьбе за позиции на Перекопе. На время утренней артподготовки выдвинутые к валу авангарды частей 73-й пд оттягиваются назад. Также, как указывается в отчете 213-го пп (с опорой на показания советских пленных), оборонявшие Татарский вал советские подразделения «во время артподготовки отошли за южный склон вала». Это позволяет немецким штурмовым группам после окончания артподготовки выполнить бросок вперед (заграждения перед рвом уже сняты) – «добиться внезапного вклинения, сперва на фронте 400–500 метров». Овладев участком вала, немецкие пехотинцы двигаются дальше на юг.

Здесь атакующие выходят на позиции советской артиллерии, 213-м пп заявляется о захвате батареи 152-мм гаубиц. Занятый южнее вала плацдарм немедленно закрепляется. Как указано в отчете о действиях 213-го пп: «Противотанковые пушки и пехотные орудия были разобраны на части и с помощью канатов переправлены через ров. С их помощью удалось отразить последовавшую вскоре танковую атаку и удержать плацдарм». Есть все основания утверждать, что именно внезапное преодоление Турецкого вала утром 26 сентября заставляет советское командование лихорадочно стягивать резервы и наносить контрудар.

Тем временем немцы расширяют захваченный плацдарм. Западная оконечность Турецкого вала была особенно серьезно укреплена и занята крупными силами советских войск. Борьба с ними потребовала серьезных усилий, в том числе использования 240-мм гаубиц. Захват участка вала до Перекопского залива позволяет немцам переправить к югу от вала штурмовые орудия и артиллерию. Это качественно изменяет ситуацию в пользу немецкой пехоты.

П.И. Батов вспоминал: «У меня был такой план: нанести контрудар войсками оперативной группы с рубежа развертывания – Пятихатка, Филатовка, Карпова балка силами 42-й кавалерийской, 271-й стрелковой дивизий, полков Федорова и Юхимчука». В контрударе также участвовал 5-й танковый полк. Негативно сказалось на организации контрудара выдвижение назначенных для его проведения частей в дневное время (после поступления информации о прорыве через вал).

К сожалению, к моменту начала контрудара группы П.И. Батова немецкий плацдарм к югу от Турецкого вала уже был укреплен и получил поддержку артиллерии и штурмовых орудий. Это обусловило общую неудачу контрудара. В ходе контрудара, пытаясь поднять за танками залегшую пехоту, погиб начальник автобронетанкового отдела 51-й армии генерал-майор С.В. Борзилов, опытный танковый командир Красной Армии. Вместе с тем нельзя не отметить, что 27 сентября потери немцев также резко подскакивают вверх: 46-я пд теряет 26 человек убитыми, 4 пропавшими без вести и 110 ранеными, 73-я пд – 67 убитыми 267 ранеными. Выше были только в разгар штурма советских позиций в первый день наступления.

В отечественной литературе часто утверждается, что прорыв через Турецкий вал был осуществлен крупными силами немцев, «введя в дело свежие части 22-й и 170-й пехотных дивизий», но это не подтверждается немецкими документами, в частности рабочей картой 11-й А за 29 сентября 1941 г..

Прорыв позиций на Перекопе вызвал большое беспокойство в Москве. Уже утром 27 сентября начальник Генерального штаба КА маршал Б.М. Шапошников запрашивает командование 51-й армии: «Донести Ставке Верховного Главнокомандования, чем объясняется столь быстрая потеря Турецкого вала». Также Б.М. Шапошников интересовался вопросом проведения контрударов, которые еще фактически не начинались.

Однако штурм немцами Перекопа оказался остановлен ввиду перехода советских войск Южного фронта в наступление под Мелитополем. Э. фон Манштейн писал в мемуарах: «Намерение же командования армии подтянуть к этому моменту свежие силы – горный корпус и лейб-штандарт – было сорвано противником».

Тем не менее передышка, обеспеченная действиями Южного фронта, позволила 51-й армии отойти на Ишуньские позиции в озерных дефиле. Войска 51-й армии отошли на Ишуньские позиции. Теперь 9-й ск И.Ф. Дашичева (276, 106, 271 сд) отвечал за позиции на Чонгарском полуострове, Сиваше и на фронте Уржин, оз. Красное. Оперативная группа Батова (156, 172 сд, группа Аверкина, 40, 48 кд) занимала собственно Ишуньские позиции. Доставившая немцам немало неприятностей на Перекопе 156-я сд к тому моменту уже была не в лучшей форме. Взятый в плен позднее командир 156-й сд полковник А.И. Данилин высказывался о состоянии соединения на допросе следующим образом: «156-я сд после боев у Перекопа была пополнена новобранцами с Кавказа и из Крыма. 20 % стариков, остальные едва обучены. Численность дивизии на 30.10 составляла около 6000 человек. Артиллерия хороша и полностью боеготова, пехота устала от боев».

Одновременно резкое осложнение обстановки в Крыму заставило Ставку ВГК принять трудное решение об эвакуации из Одессы Приморской армии. Первоначально задачей армии по прибытии в Крым было усиление обороны Чонгарского перешейка, Ишуньских позиций и недопущение продвижения противника в глубь полуострова.

Долгосрочные цели и задачи войск Манштейна на тот момент определяла Директива № 10 «О продолжении операции «Барбаросса» в Крыму и на Дону» командования ГА «Юг» от 20 октября 1941 г. Она гласила: «11-я А с подчиненной ей 3-й румынской А должна уничтожить находящиеся в Крыму силы противника, занять территорию полуострова и как можно скорее после этого сосредоточить силы (управление корпуса и 3 дивизии) в районе Керчи для переправы через Керченский пролив и наступления на Туапсе и Краснодар».

Если для прорыва на Перекопе 11-й армией были использованы две пехотные дивизии, то для прорыва через Ишуньские позиции Э. фон Манштейн запланировал задействовать три дивизии: 73-ю, 46-ю и 22-ю пд в подчинении LIV AK генерала Хансена. Развернутый на Крым XXX AK в составе 72-й и 170-й пд он решил использовать для демонстративной атаки на Сальково, с последующей заменой на румынские части.

В отношении оценки советских войск представляет интерес доклад Манштейна, представленный в ГА «Юг» незадолго до начала наступательных действий – 15 октября 1941 г. Командующий 11-й армией писал: «Следует с уверенностью полагать, что русские будут всеми силами сражаться за Крым, учитывая его значение как базы флота и авиации, и что Севастополь как символ сопротивления будет обороняться до последнего». Также были даны краткие характеристики противостоящих 11-й армии советских соединений:

«106-я сд – активная и еще боеспособная;

– 156-я сд – активная, понесшая большие потери у Перекопа, но получившая пополнение;

– 271-я и 276-я сд – сформированы из резервистов старших возрастов;

– 1-я Крымская дивизия – вновь сформированная;

– 3-я Крымская дивизия – вновь сформированная, существенно пострадавшая у Перекопа;

– Пехотная бригада флота в Севастополе».

Оценки любопытные (полученные, в том числе, по допросам пленных) и достаточно объективные. Одновременно нельзя не отметить, что Манштейн рассчитывал встретить в Севастополе всего одну морскую бригаду. Кавалерийские дивизии были замечены, но не получили качественных оценок.

Также Манштейн дал достаточно трезвую оценку расчета времени на сокрушение советской обороны: «Армия начинает наступление 18 октября с перешейка у Юшуни. Ожидается, что в течение 2–3 дней удастся сломить фронтальное сопротивление врага, еще 2 дня потребуются на разгром атакующего с востока противника. В ходе преследования в район Симферополя удастся выйти на 8-й день наступления». Кроме того, Манштейн вполне точно спрогнозировал переброску в Крым Приморской армии, в докладе в ГА «Юг» прямо сказано: «Командование армии должно ожидать, что русские в ходе боев за Крым перебросят дополнительные силы с Кавказа и от Одессы. Есть признаки, свидетельствующие об этом».

Перейдя 18 октября в наступление на Ишуньские позиции, главный удар противник наносил двумя дивизиями на узком участке между железной дорогой и берегом Черного моря. Начало наступления, несмотря на изначально совсем не шапкозакидательский настрой немцев, оказалось не вдохновляющим. В ЖБД 11-й армии указывается: «В первый день наступления LIV AK смог лишь ненамного продвинуться вперед из-за упорного сопротивления вражеской пехоты, опиравшейся на сильные позиции и обширные минные поля, особенно сильного артиллерийского огня и в первую очередь из-за превосходства противника в воздухе». Еще менее вдохновляющими были донесения воздушной разведки: «Воздушная разведка уже 18 октября обнаружила движение моторизованных сил противника от Симферополя на север и северо-восток. Вне всякого сомнения, речь идет об авангардах Одесской армии». Традиционно считается, что Приморская армия не успела к боям за Ишуньские позиции, но, по немецким данным, отдельные подразделения все же были втянуты в бои.





Командующий 51-й армией Ф.И. Кузнецов.





Командующий 11-й армией Э. фон Манштейн. На момент вступления в должность в сентябре 1941 г. – генерал пехоты.





В ЖБД 11-й армии указывается, что прорыв собственно озерных дефиле состоялся уже 19 октября: «В ходе второго дня боев LIV AK в упорных боях силами 73-й и 46-й пд смог прорваться в глубину сильной оборонительной позиции противника у Юшуни». На левом фланге немецкого наступления 106-й сд А.Н. Первушина удалось добиться успеха в обороне против 22-й пд немцев. Одной из причин этого было поспешное вливание в 22-ю пд поступившего слабо обученного пополнения.

20 октября наступающие немецкие части вышли на рубеж реки Чатарлык, где занимала позиции 172-я сд И.А. Ласкина. Со стороны 11-й армии также втягиваются в бой новые дивизии: с 21 октября в первую линию вводится XXX AK с 72-й пд и переподчиненной ему 22-й пд. В подчинении LIV AK была задействована 50-я пд. Дальнейшее продвижение наступающих немецких частей удалось предотвратить упорной обороной. Как с досадой констатируется в ЖБД 11-й армии: «22 октября силу и волю противника к сопротивлению перед фронтом армии сломить не удалось. Каждый узел сопротивления приходилось уничтожать по отдельности в упорных боях».

Однако именно в этот день, 22 октября, был отстранен от командования 51-й армией генерал-полковник Ф.И. Кузнецов. По показаниям полковника А.И. Данилина в немецком плену, де-факто командование Ф.И. Кузнецова продолжалось до 24 октября. Для объединения действий войск 51-й и Приморской Отдельных армий и Черноморского флота по обороне Крыма по указанию Ставки Верховного Главнокомандования было создано командование войсками Крыма. Командующим был назначен вице-адмирал Г.И. Левченко, заместителем по сухопутным войскам и командующим 51-й армией генерал-лейтенант П.И. Батов.

Ввиду медленного развития прорыва Манштейн настойчиво требовал подкреплений. Изымались они, в том числе, из состава войск на западе. Так, 22 октября в ЖБД 11-й армии указывалось: «ОКХ сообщает, что из района ответственности главнокомандующего на Западе будут направлены для восполнения потерь в 22-й, 72-й и 170-й пд зарекомендовавшие себя в качестве командиров стрелковых групп унтер-офицеры, а именно по 84 человека в каждую из трех дивизий». Также Манштейну удалось «выбить» у верховного командования управление XXXXII AK с 132-й пд и 24-й пд, но прибыли они позднее.

Последним указанием Ф.И. Кузнецова стал приказ на контрудар: «Примармии силами 95, 25 сд и частями опергруппы Батова нанести контрудар в направлении Бой-Казак Татар, Воронцовка, сбросить противника [в] залив Каркинитский». Однако 23 октября 95-я сд еще находилась в процессе перевозки из Севастополя и вступила в бой лишь на следующий день. Тем самым был упущен благоприятный момент, когда 23 октября 50-я пд оставалась на плацдарме на Чатарлыке без боеприпасов, из-за разлива реки после дождя, дивизию даже собирались снабжать по воздуху. Наступление Приморской армии начинается 24 октября, наступающим удается пробиться к Воронцовке, но контрудар в целом успеха не имеет.

26 октября немецкие войска, сосредоточив на плацдарме на р. Чатарлык и 50-ю пд, и 170-ю пд, возобновили наступление. Следует также подчеркнуть, что опыт Приморской армии в Одессе ограничивался преимущественно противостоянием румынским частям и соединениям. Немцы же, безусловно, были куда более крепким и энергичным противником. Шоковое впечатление произвели немецкие штурмовые орудия. В утренней оперсводке от 27 октября 95-й сд указывалось: «Пущенные крупные танки противника нашей противотанковой артиллерией не поражались из-за крепкой брони, в то же время как противотанковые пушки и пушки танков пр-ка разбили 10 наших противотанковых пушек».

Все резервы обороны были израсходованы, и 28 октября противнику удалось прорвать фронт наших войск. Дивизии Приморской армии начали отходить на юг, а 276, 106, 271 и 156-я сд 51-й армии, против которых наступали пять немецких дивизий, медленно отходили в направлении на Джанкой.

Для развития наступления на Севастополь Манштейном 27 октября была сформирована так называемая бригада Циглера – импровизированное моторизованное соединение. Название свое она получила по имени начальника штаба XXXXII AK полковника Циглера. Согласно отчету бригады, ее задачей являлось «используя бреши в обороне и слабые позиции противника, безостановочным движением достичь участка реки Альма юго-западнее Симферополя и преградить путь через долину реки Альмы в Севастополь уже отступающему перед фронтом армии противнику».

Бригада Циглера имела следующий состав:

А) «группа фон Боддина»

• 22-й разведывательный батальон;

• по одной самокатной роте из состава разведывательных батальонов 46-й и 73-й пд;

• 5-я батарея 54-го артполка (тяжелые полевые гаубицы на механической тяге);

• одна рота противотанкового батальона 50-й пд;

• 46-й саперный батальон;

• 190-й дивизион штурмовых орудий;

• 18-я тяжелая зенитная батарея;

• 610-я зенитно-пулеметная рота.

В) группа Корне

• моторизованный румынский полк (6 моторизованных эскадронов);

• 6-я рота полка «Бранденбург»;

• 737-й артиллерийский дивизион без первой батареи (тяжелые полевые чешские гаубицы на механической тяге);

• 560-й противотанковый дивизион;

• 1-я рота 70-го саперного батальона.





Это было достаточно характерным для немцев ходом, немецкие пехотные дивизии неоднократно использовали разведывательные батальоны на бронеавтомобилях в качестве моторизованных боевых групп для захвата важных в тактическом плане объектов. Поскольку полковник Циглер не успел прибыть до 29 октября, действиями бригады руководил командир 50-й пд (в связи с этим создание бригады Циглера ошибочно датируется 29 октября).

Командующий войсками Крыма 29 октября решил отвести войска Приморской и 51-й армий на слабо подготовленный тыловой оборонительный рубеж, проходивший по линии Советский, Ново-Царицыно, Саки, и закрепиться на нем. Это решение осуществить не удалось, так как 31 октября подвижный отряд Циглера вышел к станции Альма. Как указывалось в отчете о действиях бригады: «На дороге Севастополь – Симферополь наблюдалось оживленное движение. После того как 5-я батарея 54-го ап и 18-я тяжелая зенитная батарея были расположены на позициях на высоте таким образом, что они могли господствовать над долиной в восточном, южном и юго-западном направлениях, а одновременно часть 46-го сб, усиленного штурмовыми орудиями, взяла мост на реке Альма, движение в долине с 11.00 было прервано». Выход бригады Циглера к Альме также привел к уничтожению бронепоездов «Войковец» и «Орджоникидзевец».

Надо сказать, что первое сообщение о выходе бригады Циглера к Альме не слишком впечатлило И.Е. Петрова. Он правильно оценил их как «передовые части» и в приказе, отданном в 17.35 31 октября 1941 г. в Экибаше, приказывал подчиненным ему войскам выйти на рубеж р. Альма и далее «на основные Севастопольские позиции на рубежах рек Кача и Бельбек». Одновременно, явно на случай появления крупных сил на пути в Севастополь, 421-й сд ставится задача прикрыть дорогу на Алушту. Традиционная версия событий говорит о совещании командиров соединений в Экибаше, где выбирали между Керчью и Севастополем. Судя по процитированному приказу, сам факт такого совещания становится сомнительным: Петров уже принял решение отходить в Севастополь, причем по кратчайшему направлению. Очевидно, определенная смена планов произошла ввиду угрозы, перехвата шоссе на Алушту во второй половине дня 1 ноября 1941 г. Соответственно в ночь на 2 ноября И.Е. Петров приказывает «тяжелую артиллерию, автотранспорт, обоз отправить на Алушту».

Отход проходил в трудных условиях; наши войска вели непрерывные бои с наседавшим на них противником. Так, путь на Шуры и далее в Севастополь для 95-й сд через Шуры оказался перегорожен частями 72-й пд. Однако удалось сбить заслон немцев в Улу-Салы и двигаться другим маршрутом к Приморскому шоссе через горы. 6 ноября передовые части Приморской армии вышли к Севастополю как раз в тот момент, когда гарнизон города, состоявший главным образом из морской пехоты, отражал на передовом рубеже атаки LIV АК, стремившегося прорваться к городу с востока по кратчайшему направлению. С подходом войск Приморской армии силы защитников Севастополя увеличились, что дало им возможность отразить немецкое наступление.

В то время когда войска Приморской армии отходили к Севастополю, 51-я армия отводилась для обороны Керченского полуострова. 4 ноября приказом командующего войсками Крыма на базе 51-й армии был создан Керченский оборонительный район, в состав которого вошли все соединения и части 51-й армии и Керченская военно-морская база. Несмотря на удобную для обороны местность и достаточные силы (семь стрелковых дивизий), командование оборонительного района не сумело организовать оборону Керченского полуострова и приостановить наступление противника. 16 ноября последние части 51-й армии были эвакуированы на Таманский полуостров.

До войны Севастополь готовился к обороне с моря, с суши же он оставался слабо прикрытым. Поначалу создание оборонительных позиций ориентировалось на противодесантную оборону базы флота и, соответственно, рубеж располагался чересчур близко к городу – предполагалось отбивать атаки легковооруженного воздушного или морского десанта. Лишь постепенно началось строительство в большей степени отвечавших задаче обороны с суши рубежей. Общая численность гарнизона Севастополя до прибытия Приморской армии составляла 20 660 человек.

4 ноября был образован Севастопольский оборонительный район (СОР), который сначала возглавил командующий Приморской армией генерал И.Е. Петров. Вопрос о первом командующем СОР являлся предметом дискуссий в советской историографии. В 1950-е годы отсчет существования СОР начинался с 7 ноября 1941 г., когда командующим СОР стал вице-адмирал Ф.С. Октябрьский. Поддержал уже в конце 1970-х эту точку зрения П.А. Моргунов, утверждавший: «С 5 по 9 ноября 1941 г., штабом […] «сухопутного СОРа», было издано много разных документов, но часть их так и не была проведена в жизнь, вследствие введения другой организации командования согласно директиве Ставки от 7 ноября». Однако Г.И. Ванеев справедливо обращает внимание на тот факт, что по документам СОР отсчитывает свое существование с 4 ноября 1942 г.. Это подтверждал в своих мемуарах Н.Г. Кузнецов, написавший: «Г.И. Левченко, ответственный по решению Ставки за оборону всего Крыма, 4 ноября назначил командующим Севастопольским оборонительным районом генерала И.Е. Петрова, хотя командующий флотом уже находился в то время в Севастополе». В недавно опубликованных мемуарах сам Г.И. Левченко прямо подтвердил существование подписанного им приказа о создании СОР и назначении его командующим И.Е. Петрова.

Можно было бы предположить, что факт руководства СОР И.Е. Петровым имеет чисто академический интерес. Однако изучение подписанных Петровым приказов говорит, что это не так. Приходится констатировать, что со стороны флотского командования имеет место явное принижение заслуг И.Е. Петрова и его штаба в организации обороны города. Так, П.А. Моргунов пишет о содержании приказа № 001: «Были сделаны лишь небольшие изменения границ секторов». Тем не менее на отчетных картах за начало ноября 1941 г. никаких секторов еще не обозначено. Приказ № 001 штаба СОР от 6 ноября за подписью И.Е. Петрова гласил: «Создать три сектора обороны». Справедливости ради можно согласиться, что разделение было осуществлено под влиянием командования флота. Следствием этого стал «противодесантный» первый сектор от Северной бухты до Балаклавы.

Приказ же № 002 от 2.00 9 ноября 1941 г. менял структуру обороны Севастополя в связи с прибытием частей Приморской армии (публиковался Г.И. Ванеевым). Соответственно вопрос о командовании СОР в начале ноября 1941 г. – это вопрос об авторстве структуры обороны Севастополя, просуществовавшей до июня 1942 г. П.А. Моргунов пишет об указаниях Ф.С. Октябрьского, якобы ставших основой для разбиения обороны на четыре сектора: «Принципиальным изменением было разделение бывшего III сектора на два, т. е. на III и IV секторы (ранее в III секторе было два подсектора)». Данный тезис звучит крайне неубедительно ввиду явных корректировок принципов разделения на секторы в приказах № 001 и № 002. Во-первых, три сектора, существовавшие в первые дни ноября, включали первый сектор по берегу моря от Северной бухты до Балаклавы. По приказу № 002 СОР первый сектор становится чисто сухопутным. Во-вторых, в приказе № 001 относительно третьего сектора сказано следующее:

«В составе сектора иметь три оборонительных участка:

№ 1 – г. Яйла-Баш, Дуванкой.

№ 2 – выс. 103, 4, Эфенди.

№ 3 – Куба-Бурун и до берега моря».

Т.е. в составе данного сектора было не два, а три подсектора (участка). Более того, если сверить приказ с картой, то третьему сектору назначался рубеж от г. Кая-Баш (иск), г. Яйла-Баш. Это в точности совпадает с границей между III и IV секторами по приказу И.Е. Петрова. Т. е. И.Е. Петров своим приказом реструктурировал старый второй сектор, разделив его на I, II и III с фактическим упразднением «противодесантного» первого сектора.

Войска Приморской армии, ведя напряженные бои с противником, стремившимся перехватить дорогу Ялта – Севастополь, к 9 ноября вышли в район Севастополя и развернулись для обороны на его подступах. Подошедшая Приморская армия в это время состояла из 25, 95, 172 и 421-й стрелковых дивизий, 2, 40 и 42-й кавалерийских дивизий, отдельного танкового батальона, 265-го корпусного артиллерийского полка и некоторых других подразделений.

После боевых действий в северной части Крыма соединения и части Приморской армии имели значительный некомплект в личном составе, вооружении и средствах тяги. Так, например, 2-я кавалерийская дивизия подошла к Севастополю в составе лишь 320 человек и без артиллерии. 421-я стрелковая, 2-я и 42-я кавалерийские дивизии ввиду малочисленности личного состава сразу же были расформированы.

Всего в составе армии на 10 ноября с частями боевого обеспечения и тылами насчитывалось: 31 500 человек, орудий 76-мм и крупнее – 78, орудий 45-мм – 30, 37-мм зенитных орудий – 8, минометов – 82 и 120-мм – 114, минометов 50-мм – 118, танков – 10. К 11 ноября весь Севастопольский оборонительный район был разделен на четыре сектора. В каждом секторе из состава оборонявших его войск создавался резерв; кроме того, создавались общий и артиллерийский резервы оборонительного района.





Позиция советской 76-мм полковой пушки обр.1927 г. на Перекопе. (NARA).





Береговая артиллерия через начальника артиллерии береговой обороны оперативно подчинялась начальнику артиллерии оборонительного района. Корабельная артиллерия находилась в непосредственном подчинении командующего флотом, но выполняла огневые задачи в интересах сухопутных войск по указанию и заявкам начальника артиллерии оборонительного района. В пределах возможного обеспечивалось массирование артиллерийского огня на основных направлениях. На участке железной дороги Севастополь – Балаклава действовал один бронепоезд.

Немецкое командование, стремясь скорее захватить Севастополь и высвободить силы 11-й армии для операций на других направлениях, спешило возобновить наступление. Подтянув к Севастополю XXX армейский корпус и перегруппировав силы, противник 11 ноября вновь перешел в наступление. Теперь против Севастопольского оборонительного района действовали 72, 50, 132 и 22-я немецкие пехотные дивизии.

Для нанесения удара вдоль шоссе Ялта – Севастополь противник нацелил 72-ю дивизию, усилив ее танками. Для нанесения второго удара в направлении Черкез-Кермен, долина Кара-Коба были использованы части 50-й дивизии и моторизованного отряда.

Против северного и северо-восточного фасов оборонительного района противник оставался относительно пассивным. Он производил оборонительные работы, на отдельных направлениях переходил в атаки небольшими подразделениями и периодически обстреливал наши части артиллерийским и минометным огнем.

Уже 9 ноября в бой с главными силами 72-й пехотной дивизии вступили части 40-й кавалерийской дивизии, находившиеся на передовых позициях в районе Варнутка. Под давлением превосходящих сил врага части 40-й кавалерийской дивизии отошли на передовой оборонительный рубеж.

13 ноября 72-я пд противника возобновила наступление и вклинилась в оборону 1-го сектора, но это вклинение было ликвидировано к исходу 14 ноября контратаками резервов 1-го и 2-го секторов. 15 ноября, введя в бой второй эшелон и свежую группу танков, 72-я пехотная дивизия противника оттеснила части 1-го сектора и вышла к Балаклаве и свх. Благодать. 16 ноября из общего резерва оборонительного района был введен в бой 1330-й стрелковый полк, который задержал дальнейшее продвижение противника.

С утра 18 ноября противник предпринял ожесточенные атаки в направлении на Камары, и к вечеру наши части были вынуждены оставить этот пункт. 21 ноября 514-й стрелковый полк контратаковал противника и выбил его из Камар.

На этом закончились боевые действия на правом фланге Севастопольского оборонительного района, где наши части остановили наступление противника на линии Балаклава, свх. Благодать, Камары, удержав все указанные пункты.

Войска 2-го и 3-го секторов в период с 13 по 18 ноября отбивали атаки частей 50-й пехотной дивизии, пытавшихся прорваться на Севастополь из района Черкез-Кермен по долине Кара-Коба. За 6 дней противнику удалось продвинуться здесь на 1–1,5 км и овладеть высотами 269,0 и 293,3. Все попытки дальнейшего наступления противника были отражены. Большую роль при этом сыграла контратака 54-го и 2-го Перекопского полков, осуществленная 14 ноября с высоты 319,6 в южном направлении во фланг и тыл частям противника. Враг понес потери и был вынужден остановиться. Возобновить здесь наступление он смог лишь 16 ноября и за три дня продвинулся всего на 300–400 м. В центре 2-го сектора врагу удалось захватить на самом переднем крае передового рубежа обороны высоту 287,4.

На других направлениях наступление противника успеха не имело. Атаки 22-й пехотной дивизии в направлении Колымтай, Эфендикой были полностью отбиты войсками 4-го сектора. За 10 дней напряженных боев противнику удалось на отдельных участках вклиниться на 3–4 км в передовую оборонительную полосу 1-го сектора и на 1–2 км в стыке 2-го и 3-го секторов обороны.

Как позднее, уже в декабре, признавалось в ЖБД 11-й армии: «Запланированный захват крепости быстрой атакой до того, как противник успел бы привести в порядок и пополнить отступившие в крепость соединения, не удалось провести, поскольку в решающий момент отказало снабжение боеприпасами».

Вследствие сомнительных перспектив взятия Севастополя с ходу, а также ощутимых потерь войск 11-й армии, действовавшей под Севастополем и на Керченском полуострове, немецкое командование было вынуждено 21 ноября прекратить наступление.

Выводы. В отечественной историографии борьба за Крым в 1941 г. часто рассматривается как время упущенных возможностей. Безусловно, свои основания для такого подхода к проблеме есть. Однако в значительной мере это следствие одностороннего взгляда на события. Точно так же тезис об увлечении Ф.И. Кузнецова противодесантной обороной в ущерб обороне Перекопа надуман и не подтверждается документами. Вместе с тем следует признать, что имела место определенная недооценка ударных возможностей немцев, что привело к запаздыванию контрмер при прорыве обороны 156-й сд на Турецком валу.

Уже в период подготовки второго (в терминах отечественной историографии) штурма Севастополя командующий LIV корпусом генерал Хансен писал Манштейну: «Я напоминаю, что прорыв через Перекопский перешеек, где были в основном только полевые укрепления, потребовал 5 дней, через Юшунь после недельного перерыва потребовал 11 дней. В итоге изначальное требование «в первый день Армянск, на второй день Юшунь» не удалось выполнить даже приблизительно. Приходилось радоваться, что прорыв в конечном счете вообще осуществился». Т. е., с точки зрения противника, прорыв шел отнюдь не по первоначальному плану и с немалыми трудностями. При этом германское командование обладало немалыми силами и средствами, в первую очередь в отношении артиллерии. Также 11-я армия постоянно усиливалась новыми соединениями. Начав штурм Перекопа одним корпусом, она в итоге действовала в Крыму в трехкорпусном составе.

Прибытие Приморской армии в Крым, вопреки ожиданиям, не позволило переломить обстановку в пользу советских войск. Контрудар соединений, привыкших в Одессе противостоять преимущественно румынам, успеха не имел и привел к большим потерям. Тем не менее И.Е. Петров показал себя грамотным и решительным человеком, упорно продвигавшим свои соединения на защиту Севастополя и быстро взявшим в руки его оборону с созданием разделения на секторы, просуществовавшего до лета 1942 г.

Дальше: 1.2. Глухарев Н.Н. Черноморский флот накануне и в начале войны