Конференции

Настоящая конференция начинается в столовой. Только здесь, в неформальной атмосфере без принуждения со стороны модераторов или регламента происходит реальный обмен действительно интересными идеями.

– А та девушка с докладом про гендерные стереотипы была ничего, – отмечает мой сосед по столу.

– Да что ты, я терпеть не могу эту изъезженную тему, – отмахиваюсь я, – вообще не понимаю, как люди еще продолжают изучать что-то вроде «гендерных стереотипов в рекламе». Всем давно уже все про это известно.

– Да причем тут «гендерные стереотипы», – улыбается собеседник, – Я про саму девушку. Ты видел ее ножки!

Мы смеемся. Подходит та самая девушка и садится за наш столик.

– Я даже не знаю, обрадоваться мне комплементу в адрес моих ножек или огорчиться критикой в адрес моего выступления, – улыбаясь, говорит девушка.

Я немного растерялся. Вообще не в моих привычках обсуждать кого-то, не будучи полностью уверенным, что он не стоит за твоей спиной.

– Не обижайтесь, – выдавливаю я из себя. – Но тема мне правда не нравится.

– Что ж, меня она тоже не очень интересует, просто нужно было с чем-то выступить, – пожимает плечами девушка, – Не знаете, где в вашем городе можно развлечься?

Впрочем, большинство диалогов за столом посвящены содержанию конференции или научным интересам того или иного участника. Хотя академические туристы не скрывают своего цинизма, они довольно часто являются весьма интересными и талантливыми учеными. Настолько талантливыми, что если это девушка, то можно даже вызваться показать ей город.

Неформальное общение – это душа любой конференции, а формальные секции и круглые столы – это семь кругов ада, которые ей необходимо пройти. Для того чтобы мучения были не слишком сильны, нужно занять стратегически верное место, а в идеале запастить ноутбуком, подключенным к интернету. Если интернета нет, то можно, например, написать небольшое эссе про конференции, чем я собственно и занимаюсь. Стратегически верное место означает расположение вблизи двери, чтобы всегда оставалась возможность незаметно выскользнуть из аудитории и также незаметно вернуться обратно в конце секции. Впрочем, никого не волнуют люди, убегающие с конференции, поскольку одна часть зала напряженно слушает доклад, а другая часть зала спит или тоже обдумывает план побега. Но сбежать может лишь тот, кто подготовился к побегу заранее.

На этот раз вылазка прошла успешно. Я полтора часа прогулял по городу, а вернулся к самому кофе-брейку. Более того, маневр получился настолько удачным, что никто не заметил моего отсутствия.

– Как Вам последняя секция? – интересуется у меня за кофе организатор конференции, – Мне кажется, некоторые доклады должны быть очень полезными для Вашей научной работы.

Проблема общения с организаторами конференции состоит в том, что ты не можешь прямо признаться, что пропустил все эти доклады.

– Да, конечно, они были весьма интересными, – киваю я, – Хотя многие идеи показались мне спорными и были недостаточно аргументированы.

– Пожалуй, я с вами соглашусь, – отвечает организатор, – Но все-таки может быть вы доработаете какую-нибудь из этих идей и представите свои результаты на следующей конференции.

– Я взял эти доклады на вооружение, – улыбаюсь я, а про себя думаю, что надо хотя бы не забыть прочитать аннотацию к этим докладам.

Впрочем, на этом наш диалог с организатором оказался исчерпанным. Организаторы – очень занятые люди и им редко удается долго говорить с кем-то одним. Я же на практике доказал, что содержание докладов можно обсуждать и без присутствия на них. «Бродского я не читал, но как советский человек заявляю…».

Научные конференции – это лишь очередная форма общения. Они всегда были чем-то средним между омертвевшим и бесперспективным знанием и спекулятивным и амбициозным незнанием. Трудно сказать, что из этого хуже для науки, но я, как и все представители поколения iP, делаю выбор в пользу незнания. Мы не стесняемся того, что чего-то не знаем, поскольку знаем способы восполнения пробелов. Возможно, мы изменим науку, возможно, мы не справимся и покинем ее в пользу других events.

Часть 3,14

Нищета

Если говорить начистоту, то мы не очень бережливое поколение. Более того, зачастую многие из нас попросту не умеют обращаться с деньгами. Если сравнивать нашу юность с юностью наших родителей, то финансовых ресурсов у нас наверняка больше, также как и возможностей для их применения. Вот только не воспитали в нас то, что называется «бережливостью». А ведь согласно данным исследования World Value Survey более половины россиян хотели бы, чтобы их дети обладали таким качеством. Что ж, не суждено их надеждам сбыться.

Подставная праздность стоит денег, посещение events тоже стоит денег. Даже создание events на первом этапе требует некоторых вложений, которые совсем не обязательно окупятся. Чтобы съездить куда-то в качестве академического туриста изначально тоже нужно выложить кругленькую сумму в надежде, что в течение полугода твоя организация возместит ее. Но все это благие цели, на которые не так уж стыдно тратить деньги – гораздо хуже обстоит дело с нашим образом жизни.

Вспомним коктейль за 400 рублей. Ах, девушке тоже нужно купить коктейль? Как, она еще хочет второй? А девушка хотя бы скажет, как ее зовут?

Многие девушки в клубах занимаются ничем иным как флиртом в обмен на выпивку. Они приходят в клуб почти без денег, а выходят наполненные кучей дорогих жидкостей. Причем секс случается не так часто, как кажется. Для многих моих знакомых речь идет лишь о компании, хорошо проведенном времени, а иногда исключительно о выпивке. Секс рассматривается как маловероятное продолжение в том случае, если наливающий парень ну очень сильно понравится. Спонсоры же зачастую, напротив, страшненькие, маленькие, иногда еще и неуверенные в себе, хуже того – встречаются девственники. Все остальные уже давно обзавелись девушками.

Более того, не все молодые люди знают, но некоторые клубы специально нанимают девушек для того, чтобы те провоцировали мужчин на покупку дорогой выпивки. Зарплата этих девушек напрямую зависит от того, как много закажет их новый знакомый. Мужчине же в лучшем случае достанется лишь короткий миг надежды, а в худшем дополнительное подкрепление комплекса неполноценности.

Коктейли – не самое дорогое, на что мы тратим деньги. Хотя, если увлечься, то за ночь в клубе можно спустить почти любую сумму денег. Чуть более упорядочены расходы на кафе и рестораны (как правило, быстрого питания или суши, но иногда и нормальные рестораны). За несколько приятных часов в кафе можно заплатить дневную зарплату школьного учителя, а то и больше. Но без этих расходов никак – чайные и кофейни уже давно стали неотъемлемой частью жизни нашего поколения. Сколько замечательных бесед в них произошло!

Еще мы очень любим дорогие вещи. Мы вообще во всем стремимся приблизиться к высшей прослойке населения, пусть и на мгновение, пусть и в отдельных вещах. Если наручные часы, то Calvin Klein – такие, которые скромные и без лишних украшательств, но по цене около 10 тысяч. Мы же не можем позволить себе Rolex, а носить подделки – это вообще не по адресу.

Вообще, любую сумму денег можно спустить не только в клубе, но и в магазине. Причем, как правило, это происходит именно в магазине. Все-таки удовольствие в клубе слишком непродолжительно, а вещи будут радовать глаз как минимум один сезон, кроме того они способствуют нашему правильному позиционированию в пространстве.

Не забудем, конечно, iPhone, iPad и прочую недешевую продукцию. Мне кажется, психологический барьер относительно цены на гаджеты сильно вырос. Раньше людям казалось неприемлемым потратить на них треть зарплаты, теперь они почему-то готовы выложить три. Одно из объяснений, конечно, остается прежним. Люди вкладываются в символы. Вы знаете, что в некоторых районах Африки мобильных телефонов было продано больше, чем размещено розеток в домах? Это немного странное обстоятельство. А еще лет пять назад жители крупных городов поражались тому, что в деревнях люди ходят с очень дорогими телефонами при том, что среднемесячная зарплата в этих районах гораздо ниже городской. Жители деревень вкладывались в единственно доступную статусную вещь. Им не приходится надеяться на квартиру и даже машину, так почему бы не позволить себе хотя бы такую слабость? Наше поколение тоже похоже на этих деревенских жителей.

Я уже писал выше, что iPhone для поколения iP – это больше, чем статусный символ. Яблочная продукция уже давно перестала быть простым пафосом, превратившись в культ, образ мысли, сексуальный стимулятор и протез. Мы покупаем дорогие смартфоны не просто потому, что хотим выделиться – этим уже никого не удивишь. Мы просто не хотим отставать.

На одном из Форумов со мной работал молодой парень, который очень хотел купить себе MacBook. Никакие разумные доводы не действовали – он просто хотел его и точка. При этом зарплаты, которую мы получали по итогам Форума, разумеется, не хватало. Я буквально чувствовал, с какой болью этот юноша воспринимает эту проблему. Как маленький ребенок, которому родители не хотят купить игрушку – только все во много раз серьезнее.

Возможно, мне повезло. Принуждения к яблочной продукции со стороны моего окружения не случилось, однако, в некоторых коллективах (например, студенческих группах) количество iPhone на один квадратный метр достигает критического уровня, после которого появляется мода, принуждение, осуждение – все что угодно. А почему у тебя нет этой игрушки? Правильнее задать обратный вопрос – почему она есть? Почему есть не только она – почему мы вообще живем не по средствам.

В конце рабочего дня мне приходит СМС: «приходи в пятницу на тоже место к 14 часам». Нет никаких пояснений или объяснений, но я знаю, что должен прийти. На душе отчего-то тревожно.

Я пришел на 10 минут раньше назначенного срока, но мальчик уже сидел на прежнем месте, на том самом, где мы с ним познакомились чуть больше недели назад. Мальчик плакал.

– Почему ты снова плачешь? – спрашиваю я мальчика и не могу скрыть своего испуга, когда вижу его лицо. Под глазом чернеет синяк, губа разбита, на щеке следы от ногтей, как будто его наотмашь била женская рука, лицо распухло от слез…

– Зря ты отдал мне iPhone, – только и выдавил из себя мальчик и снова заплакал.

– Расскажи мне, что с тобой случилось, – настойчиво спрашиваю я. – Тебя обокрали?

– Хуже… – всхлипывает мальчик. Я молчу и даю ему некоторое время, чтобы он успокоился, после чего он продолжает. – Меня обвинили в воровстве. Сначала в школе. Все ведь знают, что мои родители не могут себе этого позволить. В то, что телефон мне подарили, никто не поверил…

Я молчу и не замечаю, как уже до крови расцарапал себе большой палец правой руки – так бывает, когда я нервничаю.

– Они вызвали в школу родителей, – продолжает сквозь слезы мальчик. – Мать тоже мне не поверила. Потребовала вернуть телефон туда, где я его взял. Но… у тебя был выключен телефон.

Я вспомнил как из-за работы долгое время был не доступен по номеру, который оставил мальчику. Даже то, что я получил его СМС – счастливая случайность. Теперь кровь из пальца залила всю мою руку, но я продолжаю этого не замечать.

– Кто тебя бил? – интересуюсь я.

Мальчик мне не ответил. Он сильно стукнул меня по плечу и побежал прочь из моего убежища. Я немного растерялся, а когда хотел последовать за ним, зацепился за ветку и поранил себе лицо. Мальчик уже пропал из виду.

И вот я сижу на своем любимом месте, лицо и правая рука в крови, но мысли гораздо хуже моего облика. Как я мог совершить такую глупость?

Я должен закончить эту книгу – даю я себе обещание.

Больше я никогда не приходил на это место и никогда не видел мальчика, о котором мне почти ничего не известно. Окончание истории так и осталось для меня загадкой – били ли его родители или, может, сверстники. Я с готовностью допускаю обе эти возможности. Зачем мальчик предложил встретиться, если так мне ничего и не рассказал? Быть может, он просто не решился рассказать свою историю до конца. От недосказанности вся эта ситуация становится только страшнее.

Так в моей истории появился еще один безликий персонаж, опыт которого служит предупреждением. Чтобы стать частью поколения iP, недостаточно обладать красивой игрушкой – нужно «заслужить» ее, нужно чтобы она органически вписалась в твою жизнь, а иначе она только станет источником дополнительных проблем.