Данные

Наши знания о поколении I только сейчас начинают обретать форму и наполняться ясным содержанием. Допустим, некий опрос покажет, что 29 % тинейджеров равнодушны к религии или 86 % из них боятся остаться без работы. Проблема в том, что бессистемные однократные опросы просто фиксируют типичные для всех подростков страхи. Беби-бумеры в 1970-х и подростки Поколения Х в 1990-х наверняка точно так же сторонились религии и испытывали страх перед безработицей. Полученные в ходе случайного опроса данные не имеют смысла, если их не с чем сопоставить. Они ничего не скажут нам о культурных изменениях, характерных чертах и индивидуальном опыте айдженов. Несмотря на это, все книги и статьи о поколении I до самого последнего времени опирались исключительно на результаты подобных опросов.

В некоторых опросах принимают участие представители разных поколений. Уже лучше, но этого все равно недостаточно, поскольку ни один из них не способен отделить возрастной фактор от поколенческого. Скажем, в ходе некоего исследования выясняется, что айдженеры заводят дружбу с коллегами по работе чаще, чем представители поколения Х. Какой из этого следует вывод? Возможно, дело в том, что первые молоды и одиноки, а вторые давно женаты. Возможно, нет. Подобного рода опросы также не дают нам правильного ответа. К сожалению, фиксация особенностей различных возрастных групп ничего не говорит о произошедших за многие годы изменениях, например о том, изменилась ли мотивация молодых работников или студентов за последние десять лет или нет.

Чтобы понять, в чем заключается уникальность нового поколения, мы должны сравнивать айдженеров с их сверстниками из прошлого, а для этого нужны данные многолетних наблюдений. В этой книге я тщательно анализирую опросы, в которых молодым людям из года в год задавали одни и те же вопросы.

В основном я пользовалась четырьмя базами данных. Первая из них – это Monitoring the Future (MtF). В ней собраны ответы более чем на тысячу вопросов, которые ученикам двенадцатых классов ежегодно задавались начиная с 1976 года, а ученикам восьмых-девятых классов – с 1991 года. База The Youth Risk Behavior Surveillance System ведется федеральным агентством Центра по контролю и профилактике заболеваний США, которое опрашивает старшеклассников с 1991 года. База The American Freshman (AF) Survey ведется институтом Higher Education Research Institute, который изучает мнение первокурсников колледжей и университетов начиная с 1966 года. И, наконец, в базе General Social Survey собраны ответы на вопросы, которые задавались самым разным людям старше 18 лет начиная с 1972 года. Благодаря этим опросам нам известно, что волновало школьников беби-бумеров в 1970-х, как Поколение Х зажигало в 1980–1990-х, как миллениалы пробивали себе путь в 2000-х, а айдженеры вызвали переполох в 2010-х.

Сравнивая таким образом поколения, мы можем точно узнать, что думали молодые люди сами о себе, а не просто полагаться на воспоминания повзрослевших людей о старых добрых временах. Мы можем видеть различия, которые обусловлены культурными изменениями, а не возрастом. От них нельзя отмахнуться, сказав, что «молодежь всегда была такой». На самом деле эти опросы показывают, что современные молодые люди очень сильно отличаются от молодежи прошлого. Сравнительная новизна материалов дает нам возможность буквально в прямом эфире подсматривать за тем, как формируется идентичность айдженеров, как они начинают вырабатывать и высказывать свое собственное мнение и искать место в жизни.

Эти базы данных имеют еще три важных особенности. Во-первых, за несколько десятков лет миллионы американцев анонимно ответили на сотни самых разных вопросов, в результате чего накопилась колоссальная по объему информация. Во-вторых, организаторы позаботились о том, чтобы участники в полной мере представляли собой все население страны с точки зрения пола, расы, места жительства и социоэкономического статуса. Из этого следует, что полученные выводы можно экстраполировать на всю американскую молодежь (в случае со студентами на всех студентов). В-третьих, вышеуказанные массивы данных транспарентны, поскольку они бесплатно доступны онлайн любому желающему. Эти опросы являются национальным достоянием и неотъемлемой частью Big Data и дают нам представление о жизни и убеждениях как прошлых поколений американцев, так и айдженеров. Имея в своем распоряжении такие основательные данные, нам больше нет необходимости полагаться на шаткие однократные исследования для того, чтобы понять поколение I.

Опросы репрезентативны на национальном уровне, и по ним можно судить не просто о разрозненных группах, а об американской молодежи в целом. Разумеется, демографическая ситуация непрерывно меняется. Например, по сравнению с прошлыми десятилетиями сейчас стало больше латиноамериканцев. Интересный вопрос – можно ли объяснить произошедшие поколенческие изменения исключительно этими демографическими изменениями? Точно ответить непросто, но задуматься стоит. По этой и другим причинам я изучила, насколько тренды свойственны всем группам (например, черным, белым и латиноамериканцам; девочкам и мальчикам; жителям Северо-Востока, Среднего Запада, Юга и Запада; жителям городов, пригородов и сельской местности; обладателям низкого и высокого социо-экономического статуса – в частности, наличие высшего образования у родителей). За редким исключением они оказались общими для всех демографических групп – бедных и богатых тинейджеров всех национальностей и независимо от того, живут они в крупных городах, пригородах или в глубокой провинции.

Пройдите приведенный ниже тест, чтобы составить краткое представление о том, что такое поколенческие различия, и узнать, насколько ваши взгляды, убеждения и жизненный опыт близки и понятны поколению I. Неважно когда вы родились, – узнайте, насколько вы айдженер.