Глава 7
— Мне надо было догадаться, что в беседе с Дюво ты добьешься больших успехов, чем я, — сказал Майло в такси по дороге в гостиницу. Я поделилась с ним новостью о приглашении и не могла не ощутить некоего превосходства от того, что получила доступ на прием, который может стать ключевым событием в установлении контакта с семьей Беланже.
— Бывают времена, когда настойчивость — ключ к успеху, — отозвалась я.
— Да, уверен, что именно твоя настойчивость решила дело, — сухо заметил он.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты сама прекрасно знаешь. Мужчинам достаточно посмотреть в твои невинные серые глаза, чтобы подпасть под твои чары. Я видел, как он просто наслаждался тем, что сжимал тебя в объятиях.
Майло, совершенно уверенный в своем очаровании, не обращал особого внимания на мое общение с другими мужчинами, и я прекрасно знала, зачем он разыгрывал ревность, когда для нее не было ни малейших причин.
— Если ты ждешь от меня извинений за его обходительность, хочу сказать тебе всего одно слово, — ответила я.
— Вот как? — Я буквально почувствовала, как он заулыбался в темноте. — И что же это за слово?
— Надин, — коротко бросила я.
Он рассмеялся:
— Да, я знал, у тебя найдется что сказать по данному поводу.
Надо признаться: я относилась к этому не так весело, как он. Несмотря на равнодушие, которое я разыграла перед мсье Дюво, восторженные приветствия Надин вызывали вопросы о том, насколько они близки с Майло. Я колебалась, пытаясь решить, как сформулировать вопрос. И наконец спросила:
— Мне нужно о ней что-нибудь знать?
— Ничего кроме того, что я тебе уже сказал. — В его тоне не звучало ни нотки вины. Но, поскольку он никогда не чувствовал себя виноватым, это ни на что не указывало.
— Ты и правда ждешь, что я поверю, будто она лишь младшая сестра одного из твоих друзей?
— Верь во что хочешь, но это правда, — непринужденно ответил Майло. — Мы с ее братом Франсуа Жерменом вместе учились в школе. Я много раз приезжал к нему во время каникул, и она все время нас изводила, насколько я помню.
— Она очень хорошенькая зануда, — заметила я. — Полагаю, в твоем вкусе.
— Перестань, дорогая. Ты что, из-за нее расстроилась?
Расстроилась? Я размышляла. После очень непростого периода в нашей жизни я училась доверять мужу, несмотря на репутацию, которую он себе снискал. Когда меня начинали одолевать неотступные сомнения, я понимала, что бо́льшая часть всего написанного о Майло — неправда или сильно преувеличенные слухи. Нельзя отрицать того, что женщины липли к нему, но я могла смириться с его беспечной манерой общения с ними до тех пор, пока его необдуманные слова не вели к необдуманным действиям.
— Нет, — ответила я. — Не расстроилась. В любом случае мне нужно подумать о куда более важных вещах.
— Да? И о каких же?
— Например, о том, что завтра вечером надеть на прием.
На следующее утро я, не теряя времени, начала готовиться к приему у Беланже.
Хотя я знала, что платья в моем гардеробе подходили для вечерних выходов в Париже, на таком грандиозном событии, как прием у Беланже, вполне уместно появиться в чем-то экстравагантном.
Я понимала, что будет нелегко найти подобное платье в такой короткий срок, но у меня сложились прекрасные отношения с кутюрье мадам Лоррэн, чьи вечерние наряды всегда отличались изяществом, и надеялась, что у нее найдется что-нибудь подходящее.
Если я собиралась отправиться за покупками, было важно выглядеть так, словно мне не нужно что-то новее и моднее того, что у меня уже есть. Это был путь к сердцу парижских модисток — полное равнодушие к их нарядам. Чтобы получить самое лучшее, мне следовало одеться так, словно у меня и в мыслях нет обновить гардероб.
С этой целью я надела одно из своих последних приобретений — элегантный белый костюм в комплекте с накидкой и белой шляпкой, чуть надвинутой на лоб. Этот гармоничный ансамбль я купила в известном доме мод и ожидала, что мадам Лоррэн очень захочется его превзойти, если ей это удастся.
Я отправилась в магазин на рю де Риволи. Я часто покупала там платья, когда приезжала в Париж, а мадам Лоррэн также присылала много вечерних нарядов мне домой. Я представилась продавцу, и через несколько секунд навстречу мне вышла мадам Лоррэн.
— Доброе утро, мадам Эймс! Рада вас снова видеть.
— Я тоже, мадам Лоррэн. Надеюсь, у вас все хорошо.
— Да, благодарю вас. — Она окинула меня критическим взглядом, но, похоже, мой образ вызвал у нее одобрение. — У вас очень элегантный костюм, — заметила она с некоторой завистью.
— Благодарю вас.
— Вы ищете что-нибудь особенное?
— Да, — ответила я. — Я знаю, что времени очень мало, но сегодня вечером мне предстоит выход в свет, и я подумала, не найдется ли у вас что-нибудь для меня.
Она замялась, и я засомневалась, сработал ли трюк с костюмом. Затем она задумчиво кивнула:
— Для вас всегда найдется, мадам Эймс. Прошу вас, присядьте. Я попрошу манекенщиц продемонстрировать самые последние модели.
Я села на обитый синим бархатом стул, а продавец поставила передо мной поднос с кофе, сливками и шоколадными бисквитами. В ожидании я с довольным видом пощипывала их.
Мадам Лоррэн обладала превосходным вкусом и знала, что лучше всего подойдет к моей фигуре и цвету лица. Мне не терпелось увидеть, что же она предложит. Наконец она вышла и встала у двери в гардеробную. Представление вот-вот начнется.
Через несколько секунд показалась первая манекенщица. На ней было темно-красное шелковое платье с прозрачными кружевными рукавами. Наряд интересный, но красное я не хотела, поскольку не так давно купила вечернее платье этого оттенка.
Были платья темно-синего, темно-изумрудного цветов и из пепельно-серого атласа. Просто прекрасные, но меня не покидало чувство, будто это не совсем то, что я искала. Как только я его увижу, то сразу узнаю.
Затем вышла манекенщица в привлекшем меня наряде. На ней было восхитительное платье из черного шелка с приталенным лифом и юбкой из шифоновых кружев. Черное я надевала нечасто: мне казалось, что в нем я выгляжу бледнее, чем обычно. Однако за время отдыха на Капри цвет лица у меня улучшился, к тому же в темной гамме присутствовала приглушенная элегантность. Я собралась сказать мадам Лоррэн, что сделала выбор, как вышла еще одна манекенщица, и я передумала.
На ней было платье из бледно-лилового атласа, на свету отливающее серебром. Манекенщица двигалась, и лучи света скользили по ткани, так что та замерцала, и я не могла не подумать, как дивно платье будет смотреться с бриллиантами.
— Это платье из материала под названием «море в сумерках», — произнесла мадам Лоррэн, заметив мой интерес.
Описание подходило как нельзя лучше. Оно напомнило мне о голубовато-сиреневых сумерках, опускавшихся на спокойное море. Этот цвет гипнотизировал меня.
На плечах были тонкие бретельки. Спереди — декольте, а когда манекенщица повернулась, сзади тоже оказалось довольно открыто. Немного провокационно, но не слишком откровенно. Просто идеально.
Это было то самое платье, которое мне хотелось надеть. Я подумала, что всегда хотела его иметь, сама того не зная.
— Вот это, — сказала я.
— Прекрасный выбор, мадам, — отозвалась мадам Лоррэн. — Великолепное платье. Одно из моих любимых.
— Как вы думаете, его смогут доставить ко мне в гостиницу сегодня днем?
— У этой манекенщицы размер почти такой же, как у вас, — ответила она. — Думаю, на вас оно будет сидеть идеально. Хотите примерить, чтобы убедиться?
Я померила платье и поняла, что мадам Лоррэн права: оно сидело превосходно.
— Даже по длине подходит, — с восторгом заметила она. — Вы в нем просто великолепны.
— Благодарю вас.
— Я распоряжусь, чтобы в течение часа его доставили к вам в гостиницу.
Я уже собралась уходить, когда решила взять и черное. В конце концов, черное платье всегда может пригодиться.
А еще я решила обмолвиться мадам Лоррэн о цели моего похода за покупками. Она была знакома со многими светскими дамами, и мне стало интересно, сможет ли она что-нибудь рассказать о семье Беланже.
— Я собираюсь на прием в резиденции Элиоса Беланже, — как бы невзначай произнесла я, — и считаю, что это платье идеально подходит для такого случая.
Она чуть заметно вздернула брови, но ничего не ответила.
— Я подумала, что немного рано давать прием, учитывая его недавнюю кончину, — продолжила я, подыгрывая ее, как мне показалось, неодобрению, — однако если они решились его дать, я не могла отказаться от приглашения.
— Уверена, что семья переживет эту утрату, — ответила мадам Лоррэн бесцветным тоном.
— А вам знакома эта семья? — спросила я, не понимая, что же она имела в виду.
— Нет. — Немного помедлив, она с неохотой добавила: — Люди говорят разное.
— А что именно?
Она пожала плечами:
— Сплетничают. Что, возможно, семью не очень-то удивила его смерть, учитывая его недавнюю болезнь.
— Болезнь? — удивилась я. Насколько я знала, Элиос Беланже являлся образцом здорового человека.
Мадам Лоррэн помедлила, а потом продолжила:
— Конечно, это сугубо между нами.
— Разумеется. У меня и в мыслях нет разглашать чужие тайны.
— Моя племянница работает частной медсестрой. Однажды она встретила свою коллегу, которую наняли на короткий срок, чтобы за ним ухаживать.
— А чем он болел? — спросила я, забыв о нескромности подобных вопросов.
— Этого я не знаю. Жена пыталась за ним ухаживать, но ему стало хуже, и они наняли специалиста. Однако через несколько недель медсестру внезапно уволили. Похоже, мсье Беланже поправился, так что, вероятно, ничего серьезного не было.
— Да, наверное, так, — задумчиво согласилась я. Интересно. — А как звали медсестру?
От подобной дерзости мадам Лоррэн слегка вздернула бровь.
— Не знаю. Моя племянница не очень хорошо с ней знакома. Они поговорили на ходу.
— Понимаю. Даже не знаю, как вас благодарить за платья, мадам Лоррэн.
Мы расстались. Я вышла, очень довольная покупками, но снедаемая любопытством касательно того, что узнала. Если Элиос Беланже недавно болел, его внезапная смерть могла оказаться не такой уж неожиданной, как считала мадам Нанетт. И еще, возможно, это доказывало ее правоту. Вероятно, болезнь явилась первой попыткой убийцы.
Закончив с покупками, я решила не спешить с возвращением в гостиницу. Я с нетерпением ждала приема, но подумала, что прежде мне нужно кое-что выяснить. Мне хотелось получше ознакомиться с парфюмерией Элиоса Беланже.
А что для этого может быть лучше, чем посещение парфюмерного магазина?
Магазин, который я выбрала, был мне незнаком, однако я не сомневалась, что продукция Элиоса Беланже будет присутствовать в его ассортименте. Я зашла внутрь, и меня окутало облако ароматов. Приятно, но немного чересчур.
— Чем могу помочь, мадам? — спросила миловидная белокурая девушка.
— Я ищу духи Беланже, — ответила.
— О да, — сказала она. — После смерти мсье Беланже они очень популярны.
Она подвела меня к стоявшей на прилавке небольшой витрине и взяла в руки стеклянный флакон.
— Вот это «Алое искушение» — один из самых популярных ароматов.
Девушка нажала на распылитель, выпустив в воздух тонкую струйку. Я подумала, что аромат густой и насыщенный, подходящий скорее для зимы, чем для весны. И все же — один вдох, и я была практически готова их купить. Экзотично и притягательно.
Продавец показала мне еще несколько ароматов, и когда я один за другим вдыхала их, я убедилась, что Элиос Беланже был настоящим мастером своего дела. Каждые духи представляли собой новое событие, раскрывая талантливо подобранные слои ароматов, тщательно смешанных и постепенно проявляющихся при нагреве на коже, будто лепестки распускающегося цветка. Каждые духи словно рассказывали свою историю.
Если Сесиль Беланже действительно унаследовала увлеченность и талант своего отца, я надеялась, что она продолжит играть в компании важную роль. Было очевидно, что в создание этих ароматов вложено гораздо больше, чем сухие химические формулы. Если страстность Элиоса Беланже уйдет вместе с ним, я опасалась, что фирма перестанет быть тем, чем он ее сделал.
Я взглянула на выстроившиеся передо мной стеклянные флаконы.
— Как вы думаете, какими духами пользуется Сесиль Беланже? — спросила я, надеясь добыть еще хоть какую-нибудь информацию об этой загадочной семье.
— О нет, мадам, — ответила девушка, качая головой. — Сесиль Беланже не пользуется этими духами.
— Нет? — удивилась я.
— Нет. Она использует духи, которые создала сама. Говорят, они очень экзотические. Я слышала, что от нее исходит такой аромат, словно в нем соединились все тайны Востока.
Я толком не представляла, как может в таком случае пахнуть человек, однако любопытно, что она пользуется духами, которых больше нет ни у кого, и это может оказаться полезным.
После долгого экспериментирования с различными ароматами у себя на коже я остановилась на флаконе с их последними духами «Букет Беланже», которых у меня еще не было. Хотя обычно я предпочитаю аромат гардений, эти пахли розами и сиренью, и я подумала, что это идеальные весенние духи.
Продавщица по имени Мари завернула флакон.
— Что-нибудь еще, мадам?
К этому времени мы уже болтали, как подружки, и я подумала, что она не станет возражать против нескольких вопросов.
— Я слышала, что вот-вот появится новый аромат, — начала я. — Вы что-нибудь о нем знаете?
Мари радостно закивала:
— О нем так много разговоров. Ожидают совершенно неповторимый аромат. По слухам, у него очень редкий состав.
— Да? И какой же?
— Редкий, и все. — Продавщица возбужденно подалась вперед: — Никто не знает. Вокруг этих духов сплошные тайны.
— С нетерпением жду, чтобы их попробовать, — сказала я, а потом как бы между прочим добавила: — Очень печально то, что случилось с мсье Беланже.
— Да, мадам, — согласилась она. — Без него парфюмерный мир уже не будет прежним.
— Вы когда-нибудь с ним встречались?
— О нет. Но я уверена, что его многим будет не хватать. — Тон Мари навел меня на мысль, что в ее словах скрыт более глубокий смысл.
— Вот как? — ободряюще уточнила я.
Она наклонилась ко мне, опершись локтями о стеклянный прилавок.
— Я слышала, что мсье Беланже встречался с молодой женщиной, — произнесла она мне заговорщически.
— Возможно, с женой? — предположила я. — Говорят, она гораздо моложе его.
Мари рассмеялась, явно позабавленная моей наивностью:
— Нет, нет, мадам. Я вовсе не о мадам Беланже.
— Правда? — спросила я.
Она кивнула:
— Его видели с другой женщиной. Она очень загадочная, вся в черном и с вуалью на лице.
Я задумалась, кто же снабжает информацией эту молодую женщину. Похоже, она слишком часто ходит в кино.
— Очень интересно.
Мари, очевидно, уловила мой скепсис, поскольку добавила:
— Моя подруга Люсиль видела, как они выходили из квартиры напротив кафе, где она работает. Оно расположено на рю де Тольбиак.
Я запомнила эту информацию.
— Люсиль была абсолютно уверена, что это он, и выходил он рано утром, слишком рано для светского визита. Наверное, это была его любовница.
Мари посмотрела на меня, проверяя, шокировала ли она меня, а я, не зная, какой реакции она ожидает, расплывчато ответила:
— В самом деле.
Продавщица кивнула.
— Богачи часто заводят любовниц, — с важным видом продолжила она. — Хотя жена у него не то чтобы некрасивая. На самом деле очень хорошенькая. Я однажды видела ее, когда она садилась в машину на рю де Риволи.
— Я слышала, что она красивая женщина, — сказала я. — И уверена, что очень скорбит после кончины мужа.
— Уверена, что его любовница тоже очень переживает, — добавила она.
— Да, — задумчиво произнесла я. — Наверняка.
Тут мимо нас прошел управляющий, и Мари быстро выпрямилась.
— Желаете доставку по адресу, мадам? — спросила она, и я поняла, что наша дружеская беседа подошла к концу.
— Нет, — ответила я. — Я возьму духи с собой. Благодарю вас.
Я вышла из магазина, окутанная ароматами, а в голове появились кое-какие соображения.
Когда я вернулась, Майло в гостинице не оказалось, но платье уже доставили. После ванны, где я смыла с кожи целый букет ароматов, я достала его из коробки. Винельда пришла в восторг, когда я его надела.
— Какая красота! Вы в нем такая эффектная и обаятельная, мадам, — восхитилась она.
— Благодарю тебя, Винельда.
— Цвет такой, какого я раньше на платьях не видела.
— Необычный оттенок, правда?
— Я бы вас за настоящую француженку приняла, — со значением добавила она.
— Я рада, что тебе нравится, — сказала я.
— Вам сегодня вечером помочь с приготовлениями? — спросила она.
— Нет, я сама справлюсь. Не стану тебя больше задерживать. У тебя есть на вечер какие-то планы?
— Да, мы думали сходить на представление, — ответила Винельда.
— Мы?
— В гостинице остановилась еще одна дама-англичанка, и я познакомилась с ее горничной. Мы уже подружились. Она раньше тоже не бывала в Париже. Мы обе считаем, что город просто прекрасный, однако нам не нравится выходить поодиночке, когда не знаешь языка. Вдвоем куда безопаснее.
— Просто прекрасно. Надеюсь, вы хорошо проведете время.
— Благодарю вас, мадам. Надеюсь, прием пройдет замечательно.
У двери она в нерешительности остановилась и обернулась со словами:
— Вы ведь мне про него все расскажете, да?
Я улыбнулась:
— Разумеется, Винельда. Мне ведь не с кем больше поделиться слухами, кроме как с тобой.
Она расплылась в улыбке:
— Благодарю вас, мадам. Мне прямо не терпится о нем услышать. Надеюсь, вы не забудете мне сказать, познакомились ли с Митчеллом? Он, похоже, там самый интересный.
— Я пригляжу за ним, — заверила ее я.
Она ушла, и я снова подумала, как же я рада тому, что она у меня служит. Возможно, Винельда и не идеальная горничная по традиционным стандартам, но ее энтузиазм не имел себе равных, и я очень к ней привязалась.
Я повернулась и снова изучила себя в зеркале. Платье было весьма эффектным, но именно такое впечатление я хотела произвести на Сесиль Беланже. Я начала строить план знакомства с ней и решила, что он может сработать. Однако важно, чтобы я сама не подкачала.
Я достала из шкатулки бриллиантовое колье, приложила к шее и оценила образ в целом. Как я и предполагала, бриллианты превосходно подчеркивали серебристо-лиловый цвет платья.
И тут я заметила в зеркале стоящего позади меня Майло. Он прислонился к дверному косяку и внимательно меня разглядывал.
— О чем ты думаешь? — спросила я, застегивая колье.
— Ты будешь в шоке, если я тебе скажу.
Я повернулась к нему:
— Тебе нравится?
— Очень, — ответил муж, подходя и обнимая меня за талию. — Так нравится, что больше всего мне хочется остаться вечером здесь и снять его.
Я рассмеялась:
— Боюсь, нам предстоят куда более важные дела. На самом деле ты припозднился.
— Мне недолго готовиться. Ты же знаешь, что Паркс может мгновенно привести меня в должный вид.
— Этим вечером ты отпустил Паркса, — напомнила я. — Хотя он уже приготовил твой вечерний костюм.
Майло не приходилось прилагать вообще никаких усилий, чтобы быть привлекательным, и очень мало делать для того, чтобы выглядеть безупречно одетым. Это было крайне несправедливо.
— Пойду побреюсь, — сказал он, направляясь к ванной.
— Где ты сегодня был? — спросила я, надевая бриллиантовый браслет.
— В паре мест. Я изложу тебе скучные подробности, когда не буду водить острой бритвой по щекам.
— Очень хорошо.
— А как у тебя день прошел? — поинтересовался Майло.
— Думаю, успешно. Сегодня днем я узнала кое-что интересное, — ответила я, направляясь к двери ванной. — И нечто такое, что, по-моему, сможет помочь нам установить контакт с семьей Беланже.
— Вот как? — произнес он, смотрясь в зеркало, пока выбривал шею.
Сначала я выложила ему, вероятно, менее драматичную новость:
— Похоже на то, что у Элиоса Беланже была любовница.
Кажется, это не произвело на Майло никакого впечатления:
— Правда?
— Однажды утром его видели на рю де Тольбиак выходящим из квартиры какой-то женщины.
— Интересно. Добавим ее в наш список подозреваемых, хорошо?
По его тону я поняла, что он не счел эту информацию заслуживающей внимания. Однако именно поэтому я приберегла на потом свое более значительное открытие.
— Это не все, что я сегодня узнала, — продолжила я. — Также я выяснила, что была некая молодая женщина, частная медсестра, которую несколько месяцев назад нанимали для ухода за Элиосом Беланже во время его болезни.
— Неужели?
Майло полностью сосредоточился на бритье и, похоже, не осознавал возможного подтекста услышанного.
— Тебе не кажется, что тут может скрываться зацепка? — настаивала я. — А если это была первая попытка убийцы?
— А если это просто указывает на тот факт, что он болел? — возразил Майло. — Болезнь могла сильно сказаться на его сердце.
— Как ты думаешь, мы могли бы разыскать эту медсестру? — спросила я, не обращая внимания на его излишнюю приземленность. — Если бы мы ее нашли, то, возможно, узнали бы, от чего страдал мсье Беланже.
— Это может оказаться нелегко.
— Что, если мадам Нанетт знает, как нам на нее выйти? — озвучила я свои мысли. Мне стало очень интересно, почему она ни словом не обмолвилась о медсестре. К тому же существовала вероятность того, что болезнь мсье Беланже на самом деле представляла собой что-то очень тривиальное, и мадам Нанетт могла счесть это незначительным.
— Ты говорила о том, что может оказаться нам полезным в установлении контакта с семьей Беланже, — напомнил он.
— Ах да. У меня завязался интересный разговор с продавщицей в парфюмерном магазине, из которого я узнала, что Сесиль Беланже пользуется особыми духами. Я подумала, что это можно использовать как повод поближе с ней познакомиться. Я скажу ей, что хочу получить духи на заказ, и это, вероятно, даст мне возможность подольше с ней пообщаться, может, даже больше узнать о семье.
— Мысль неплохая, — согласился Майло.
— Нет, — покачала головой я. — На самом деле мысль просто великолепная.
— Весьма возможно, — произнес он. — Признаюсь, мне трудно оценить ее по достоинству. Ты выглядишь просто потрясающе и отвлекаешь меня.
— Неужели?
Майло потянулся ко мне, но я сделала быстрый шаг назад, боясь, что его лосьон для бритья испачкает мое платье.
— Вытри лицо, а потом можешь меня поцеловать.
Он расплылся в улыбке:
— Ты говоришь, как мадам Нанетт, когда я залез в банку с вареньем.
