31 октября

На Хэллоуин Нина пригласила свою подружку Агату переночевать у нас. Иза весь день с ангельским терпением шьет для них маскарадные платьица ведьм, от этого весь дом вверх дном.

Девочки ходят по этажам и собирают урожай конфет, громко проклиная всех, кто не открывает им дверь. Возвращаются к обеду – с плетеной корзиной, битком набитой конфетками и сладостями.

Они не слишком проголодались, потому что отведали уже благоприобретенные сокровища. Я отправляю их умываться, сам разгружая чудесную корзинку. Между делом потихоньку прячу полную горсть конфет в ящик своего стола.

Там земляничные, я от них без ума, разноцветные леденцы, двухслойные жевательные резинки и полно карамелек, прилипающих к зубам так, что их не отдерешь. Взглянула бы на этот приятный праздник мадам Адам – наша семейная стоматологиня! Вот уж потирала бы руки!

1 ноября

Утром, пока все еще спят, я тихо достаю из ящика стола латексную маску черепа и черный балахон. Остаток одной вечеринки на Хэллоуин, ее еще мы с Изой и друганами устраивали. Напяливаю и на цыпочках вхожу в спальню детей.

Девочки спят рядом, в маскарадных платьях, которых не захотели снимать. У изножья кровати разбросаны фантики от конфет. Наверное, вволю попировали. Я включаю фонарик мобильника и снизу освещаю свою страшную рожу.

– Праздник мертвецов! – ору я замогильным баском, – трепещите, ведьмы!

Девочки, продрав один глаз, поднимают визг и вой, со страху зарывшись под одеяло. Ничего не соображающий Хьюго тоже ревет, чтобы не отставать.

А меня на всю оставшуюся жизнь пугает Иза, – я даже не слышал, как она вошла, – оглушительно завопив мне прямо в уши. Я отскакиваю как дитя и простодушно снимаю маску. Попутно понимаю: эта Агата оставалась у нас ночевать в последний раз.

3 ноября

Какое счастье – спокойно побыть в доме одному, когда твой маленький мирок разошелся кто куда! Иза и Нина в своих школах, Хьюго – у Марии. А я, наконец, могу засесть за статью для «Зик-Зак-Зук» о влиянии блюза на рок.

Я ставлю старого доброго Джона Ли Хукера, заказывающего свои дежурные «Бурбон, скотч и пиво» и сам откупироваю бутылочку последнего, чтобы прийти в кондицию. Отдаюсь на волю волн, и пальцы начинают сами по себе исполнять соло на компе. Так моя тема раскроется сама собой.

Сирена мобильника напоминает об отцовском долге, и я иду забирать Нину, а потом захожу к Марии за Хьюго. Когда Иза возвращается после рабочего дня с усталым лицом и синевой под глазами, я, чтобы разрядить атмосферу, спрашиваю, что она будет пить: «Бурбон, скотч или пиво?»

Она отмахивается и заваривает себе тизан «Тихая ночь». Она не знает, что я заменил чайные пакетики на отвар «Шаловливая ночь», который нарочно купил. На сей раз я поспешно ложусь в постель.

5 ноября

Чувствую, что меня ждет расплата за этот тизан-афродизиак. Никакого действия на Изино либидо он не оказал. Разве что лишил ее сна. В шесть утра, возбужденная сверх всякой меры, она заявляет, что решила побыть одна, и весь уик-энд проведет за восстановлением сил у своих родителей.

Я для вида возмущаюсь, но, наконец, соглашаюсь, стоит ей сказать, что и я тоже могу на уик-энд ехать куда хочу. Едва просыпаются Хьюго и Нина, как Иза уже отбывает на всех парусах. Я на все утро приклеиваю их к телеэкрану.

После обеда веду обоих погулять по городу. Вот ужас-то! Хьюго в коляске без умолку орет. Чтобы его успокоить, я даю ему ключи от дома, чтобы он поиграл ими как погремушкой. Поначалу он суперувлечен звяканьем и игрой света на связке металлических ключей, а потом, вдруг заскучав, выбрасывает их в сточную яму. Подпрыгнув на мостовой, мои ключи проваливаются вглубь.

И вот я в тоске стою на улице с двумя детьми. Звоню Изе за помощью, и та наспех приезжает от родителей, чтобы впустить нас в нашу же квартиру. Только что я испортил ей уик-энд, и она всерьез рассчитывает заставить меня расплатиться и за это.

14 ноября

Весь уик-энд Нина совсем обессиленная. Мы с Изой так надеялись, что она станет поздоровее к субботе, чтобы отметить ее шестилетие. Она уже и полным-полно подружек наприглашала, отказалась только Агата… Она больше не хочет появляться в нашем доме с привидениями. Утром Иза уходит очень рано, Хьюго уже у меня на руках. Я бужу Нину, она под одеялом вся в жару.

Я стремительно размышляю о планах на день: в девять встреча с Пауло в кафе, потом молниеносный забег в «Фактюэль» для уточнения правки, а затем взять интервью у арт-психотерапевта для «Психомада». Короче, для Нины в программе места нет.

Я впихиваю ей поскорее дозу парацетамола: через полчаса лихорадка спадет и хозяйка ни о чем не догадается. Родители, в крайнем случае, все-таки владеют способом быстро поставить детей на ноги.

15 ноября

Вердикт вынесен: у Нины бронхит и ей придется остаться дома. После визита врача она встанет на ноги ради своего дня рождения. Ей легче. А мне нет, так как это означает – холить и лелеять ее предстоит мне, бедненькому. Все мои планы посвятить конец недели работе и приятелям летят вверх тормашками, и я от этого в бешенстве.

Оттащив Хьюго к Марии, я значительно поглядываю на двухъярусную кровать, выражая надежду, что Нине приятно будет поухаживать за братишкой у кормилицы. Мария в принципе согласна. Ее не пугают детские вирусы.

Отвесив дорогой дочурке звучный поцелуй, я оставляю Нину там.

Нину, которой становится хуже, обихаживают там как большого малыша. А я свободен и счастлив как большой пижон.