Глава 32
Я не представлял, что могло быть в голове у старого коммерсанта, но тон его слов мне совершенно не понравился. Пришлось задать наводящий вопрос:
— А о чём, Вы думаете?
— О том, что, видимо, очень хорошие плюшки красным обещаны за взятие форта, и как бы в случае их успеха, это ни смазало наши достижения! Ну и немного о том, что мы на глазах теряем возможности для твоей прокачки!
— Ничего ещё не потеряно! — Генрих вскочил из-за стола и обратился к Вазгену. — У тебя сколько боеспособных осталось?
— Моих пацанов не меньше сорока, – ответил тот.
– Тогда бери Макса с теми, кто уходит, и мутите рывок! Без тебя они этого красного козла не нахлобучат! А мы на форте всех пресанём! – Генрих вышел из-за стола и направился к выходу. – Сибиряк, Кот! Подрывайтесь! Всю братву в бой!
Присутствующие в комнате блатные, за исключением Вазгена, сорвались с мест и убежали. Оставшиеся смотрели друг на друга. Не имея плана, начинать что-либо делать было затруднительно.
— Вить, — Соломоныч вновь обратился к хозяину дома. — А ты не знаешь, сколько там у распорядителя бойцов сейчас?
– Ну у него своих человек двадцать, я сейчас говорю не о сотрудниках, а только о тех, кто может дать отпор. Но если наши к нему перебрались, то, скорее всего, с охраной. Так что точно сказать затруднительно.
– А насколько он там может закрыться?
— Хорошо может. На случай бунта там всё предусмотрено. От оружия до запасов продовольствия. Правда, с запретом на огнестрел им будет сложнее обороняться, но это не штаб наш, который, по сути, был обычным домом. У Распорядителя в конторе во дворе есть настоящий бункер, вот его хрен вскроешь. Там «Муха» не поможет.
— Но Хаммер же не в бункере стоит! — включился в разговор Железняк. — На хрена нам брать это укрепление, если нам нужна только машина? Или хотите ключи и документы попросить? Так я без ключей заведу.
– Я, вообще, думаю, что получится добазариться, – сказал Вазген. – Не дураки, видят же, что с их штабом стало. Явно им рассказали, что Новый может безнаказанно взрывать. Кстати, как ты это делаешь? –
Он посмотрел мне прямо в глаза.
– Магия, – отшутился я.
– Не вижу понту им рогом упираться, один хер отожмём тачилу, да ещё и пресанём, – Вазген встал из-за стола. – Думаю, добазаримся! Двинули!
Примерно за полчаса быстрым шагом мы дошли до Распорядителя. Комплекс зданий местной администрации располагался ромбом, и во внутренний двор раньше мы никогда не проходили. Оказавшись там, обнаружили, что за главным корпусом находилось одноэтажное бетонное здание, с виду действительно очень похожее на настоящий бункер.
– Ого! – не удержался Колян при виде сооружения.
– Ну да, бензопилой его не возьмёшь, – усмехнулся Соломоныч.
– Потому и говорю, базарить надо, – Вазген огляделся по сторонам и махнул рукой невысокому рыжему пареньку. – Ржавый, иди сюда!
Парнишка подбежал в полной готовности выполнять приказания.
– Возьми белый флаг и иди к бункеру! Скажи им, что Вазген, Соломоныч и Новый Игрок хотят говорить с Распорядителем! – авторитет посмотрел на моего старшего товарища. – Или у тебя с ним рамсы были?
– Сейчас у нас у всех с ним рамсы, – спокойно ответил Соломоныч. – Но разумнее будет, если кто-то из нас останется.
– Тогда скажи, что Вазген и Новый Игрок хотят говорить! – блатной главарь для придания бодрости хлопнул Рыжего по плечу, но тот остался стоять на месте.
– А где я белый флаг возьму? – парень, судя по всему, не отличался особой сообразительностью.
– Любую белую тряпку бери! – прорычал Вазген.
Ржавый убежал, а мы остались прикидывать наши шансы на то, чтобы договориться.
Через пять минут парламентёр вернулся и выпалил:
– Они согласны. Только встречаться хотят на улице, к себе не пустят.
Ещё через десять минут из бункера вышла группа из пяти человек: Распорядитель и четвёрка его странных охранников. Все четверо телохранителей были одеты в широченные чёрные плащи, укутывавшие их с головы до ног и рыцарские шлемы.
–– Что за цирк… – пробормотал Вазген.
Мне же очень не понравилось, что у неприятеля были скрыты головы. Не я один был такой умный, поэтому ожидать от людей с закрытыми головами можно было чего угодно. Я поделился опасениями с Соломонычем.
– Не хрен тебе туда идти, – согласился старший товарищ и обратился к Вазгену. – Пусть Макс останется. Неизвестно, что они там задумали, а нам Нового Игрока надо сберечь.
Блатной авторитет призадумался, затем обратился к стоящему неподалёку парнишке:
– Иди сюда! Возьми у Макса биту и куртку, найди и надень шлем, вместо него прокатишь!
Паренёк исполнил всё, что ему приказали, и спустя две минуты от нашей толпы отделилась группа в составе Вазгена, моего дублёра и троих крепких уголовников в качестве охраны.
Пятёрка во главе с Распорядителем ещё немного отошла от своего бункера, остановившись метрах в тридцати от него, не доходя примерно восьмидесяти метров до нас. Там они и ожидали наших переговорщиков.
Как же мне в тот момент хотелось, чтобы Распорядитель оказался вменяемым человеком, способным оценить ситуацию и принять верное решение. Мне казалось, что ещё больше крови и насилия уже никто из присутствующих не способен вынести. И самым страшным было осознание бессмысленности всего происходящего. Люди убивали друг друга, по большому счёту, ни за что, по желанию японского набора единиц и нулей. После того как я оказался втянут во всю эту историю и открыл для себя истинное положение дел в мире, мне казалось, что удивить меня будет трудно. Но потом я оказался на Точке, и пришлось удивляться опять. А за последние сутки, казалось, уже сто раз перевёрнутый мир, опять встал с ног на голову, и я просто не представлял, что же может быть ещё такого, что заставит меня опять вздрогнуть. Очень хотелось верить, что все эти озлобленные, окровавленные, готовые убивать люди уже дошли до предела, и хуже быть уже не может. И что вот-вот начнётся откат, и мы как-то сможем опять превратиться в нормальных людей. И многое в тот момент зависело от подполковника КСК Андрея Денисова, члена клана «Чистильщики Севера», известного всем под прозвищем Распорядитель.
Вазгену с сопровождающими оставалось пройти до представителей противоборствующей стороны около пяти метров, все мы в волнении затаили дыхание. А всё, что произошло дальше, я воспринимал словно в замедленном действии, видимо, от неожиданности мозг переключился на какой-то особый режим.
Четверо сопровождавших Распорядителя откинули плащи, под которыми у каждого из них оказался АКМ. Не теряя ни секунды, они начали расстреливать наших переговорщиков. Я увидел, как один из наших ребят уронил на землю белый флаг и рухнул рядом, как вскинул в возмущении руки Вазген и упал на спину, приняв в грудь автоматную очередь, как попытался уклониться от пуль мой дублёр, но тоже был сражён без каких-либо вариантов к спасению. Не более пяти секунд ушло у врага, чтобы уничтожить наших парламентёров. После чего они переключились на нас.
Пятьдесят безоружных человек, стоящих группой на расстоянии восьмидесяти метров – очень удобная цель для четырёх автоматчиков. Началась паника. Кто-то отчаянный попытался было броситься на врага, надеясь успеть, пока они будут перезаряжать рожки, но ничего из этого не вышло. Ребята падали как подкошенные. Хотя я заметил, что один из автоматчиков упал, сражённый арбалетным болтом. Но было понятно, с арбалетами против автоматов шансов не много.
Когда все побежали, я стоял и смотрел на Распорядителя. Он склонился к моему дублёру, сорвал с его головы шлем и в ярости швырнул его в сторону. Из бункера выскочили ещё несколько автоматчиков, и я понял, если прямо сейчас не побегу, то останусь там лежать навсегда. В эту же секунду меня сбил с ног крупный парнишка, от страха несущийся не разбирая дороги. Я упал на землю, хотел сразу подняться, но на меня рухнул сражённый автоматной очередью блатной боец. В тот момент мне показалось, что я потерял драгоценные секунды, но, как выяснилось, это спасло мне жизнь. По нам «поливали» из десяти калашниковых, и практически каждый, кто пытался убежать, становился лёгкой мишенью. Шанс спастись был лишь у тех, кто лежал на земле и прикрывался телами погибших товарищей. Но сколько это могло длиться? Минуту? Две? До тех пор, пока автоматчики не подойдут и в упор не зачистят всю поляну, на которой мы лежали.
Я пытался найти взглядом Соломоныча, но не мог. Потом посмотрел на приближающихся автоматчиков и запаниковал по-настоящему. Что мне было делать? Вскочить и бежать? Убили бы сразу же. Лежать и прятаться? Убили бы через несколько минут. Сердце выпрыгивало из груди.
ВНИМАНИЕ! ОПАСНОСТЬ! ВЫ НАХОДИТЕСЬ В СОСТОЯНИИ СТРЕССА! ЧАСТОТА СЕРДЕЧНЫХ СОКРАЩЕНИЙ УВЕЛИЧИЛАСЬ НА 92%, АРТЕРИАЛЬНОЕ ДАВЛЕНИЕ ПОДНЯЛОСЬ НА 67%, ВЫБРОС В КРОВЬ КОРТИЗОЛА И АДРЕНАЛИНА НЕ КОНТРОЛИРУЕТСЯ. РЕКОМЕНДУЕТСЯ СНИЗИТЬ УРОВЕНЬ СТРЕССА!
– Да иди ты в жопу! – заорал я Системе, распугав лежавших рядом товарищей. – Ты видишь, что происходит? Нас убивают! Только ты ничего с этим не делаешь!
СИСТЕМЕ НЕ УДАЁТСЯ ИДЕНТИФИЦИРОВАТЬ НАРУШИТЕЛЕЙ РЕЖИМА ПРЕКРАЩЕНИЯ ОГНЯ. ПРЕДПРИНИМАЮТСЯ ДРУГИЕ МЕРЫ ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ ИГРОКОВ. ПРОШУ СОХРАНЯТЬ СПОКОЙСТВИЕ. НЕОБХОДИМЫЕ МЕРЫ БУДУТ ПРИНЯТЫ ЧЕРЕЗ 8 СЕКУНД
«Восемь секунд? Тогда лучше полежу», – с этой мыслью я пригнул голову сильнее к земле и стал наблюдать за приближающимся врагом.
И действительно спустя обозначенное время изменения произошли. Распорядитель неожиданно задёргался, упал на колени, схватился за голову и стал что-то кричать. Почти сразу же автоматчики перестали стрелять и подошли к своему главарю. Они о чём-то переговаривались, а я всё понял. Система проанализировала ситуацию и догадалась, чьи приказы выполняли нарушители и, соответственно, решила повлиять на того, кто эти приказы выдал.
К этому моменту противник отошёл от своего бункера метров на семьдесят. Двое автоматчиков подхватили под руки скрючившегося Распорядителя и быстро потащили назад. Остальные тоже отступали, держа автоматы в нашем направлении. Мы стояли на месте. Но почти сразу же двое молодых ребят с тесаками сорвались с места и помчались на красных. Небольшая очередь, и парни повалились на землю. И почти сразу же раздался просто дикий крик Распорядителя, видимо, Система генерировала какую-то невероятную боль, до этого я даже и не думал, что человек может так кричать. И ещё подумал, что, возможно, я хорошо отделался снятым уровнем. Подтверждение своим мыслям я увидел незамедлительно. Один из автоматчиков, скорее всего, самый глупый, решил, что раз стрельба окончилась, то экранирующий шлем ему больше не нужен. Он снял его и тут же рухнул на землю и забился в судорогах. Прошло буквально несколько секунд, и он затих. Месть Системы была суровой, и я в очередной раз порадовался всего лишь снятому уровню.
Увидев, что стало с товарищем, большинство автоматчиков рванули к бункеру. И даже трое помощников Распорядителя, тащивших своего шефа, казалось, делали это бегом.
Когда до бункера осталось около пяти метров, два арбалетных болта пронзили автоматчиков, державших Распорядителя под руки. Видимо, наши ребята окончательно пришли в себя. Все трое рухнули на землю. Распорядитель попытался встать, к нему подбежали два других бойца и, подхватив, потащили дальше. Сначала я расстроился, что болты пронзили не Распорядителя, а его опекунов, но когда на землю рухнули два других помощника, понял: это был план. Только вот чей? Но и на этот вопрос я быстро получил ответ. Как только вторая пара помощников упала на землю, в сторону Распорядителя изо всех сил помчался Железняк. Не желающие рисковать жизнью автоматчики, спрятались в бункер, и лишь последний из четвёрки персональных охранников тащил Распорядителя, подхватив его под мышки. Сам руководитель администрации Точки передвигаться ещё не мог, видимо, ему хорошо досталось от Системы.
Антон добежал до Распорядителя, когда тому оставалось два шага до заветной двери в бункер. Одним ударом свернув охраннику в плаще челюсть, Железняк схватил Распорядителя за шиворот и потащил подальше от двери. А в открытый проём влетело несколько арбалетных болтов, намекая на то, что ничего хорошего вышедших из бункера на помощь Распорядителю не ждёт. И желающих выйти не оказалось.
Пока Железняк и помогавшие ему арбалетчики проводили спецоперацию по поимке руководителя администрации Точки Ч, остальные наши товарищи оказывали первую помощь раненым и собирали в одно место убитых. Смотреть на это было страшно. Единственное, что хоть немного меня утешало, Соломоныч оказался жив.
Антон притащил Распорядителя и бросил его на землю возле нас. Тот сжался калачиком и слегка поскуливал.
– Сука! – коммерс изо всей силы пробил лежащему на земле ногой по лицу.
Брызги крови и несколько выбитых зубов разлетелись по сторонам, я первый раз видел своего старшего товарища в таком состоянии.
– Погоди! – Антон стал между Распорядителем и Соломонычем. – Думаешь, тебе одному хочется?
Коммерс закивал, соглашаясь с тем, что допустил ненужный всплеск эмоций. Но мне понравился этот поступок, повтори он его, я бы не расстроился. Но Железняк был прав, не стоило поддаваться эмоциям.
– Где машина? – Соломоныч присел на колени и заглянул Распорядителю в глаза.
– Какая?
Коммерс не стал объяснять, а наотмашь ударил ладонью по разбитому лицу Распорядителя. Тот взвыл, но стал сговорчивее.
– Дома у меня.
– Оружие там есть?
– Да.
– Пойдём! – Соломоныч поднялся и громко сказал окружившим нас товарищам. – Всех раненых в госпиталь! Кто может держать оружие, оставайтесь тут, проследите, чтобы эти твари не выползли! Мы с этой мразью сходим к нему домой, кое-что там поищем.
От группы отдельно стоявших неподалёку блатных отделились двое и подошли к нам.
– Соломоныч, отдай его нам. Мы должны отомстить за Вазгена и пацанов! – сказал один из них тоном, не допускающим возражения.
– Базару нет, это правильно, – согласился коммерс. – Только возьмём у него дома то, что нам надо, и я отдам его вам. Отвечаю!
Блатных такой вариант устроил, и мы отправились домой к Распорядителю.
Пока мы шли, руководитель местной администрации окончательно пришёл в себя. У него в голове что-то переклинило, и он передумал с нами сотрудничать. На все вопросы или отвечал отказом, или вовсе ничего не говорил.
Мы уже полчаса сидели у Распорядителя дома, в его большой гостиной, Соломоныч даже пару раз бил его по лицу, но либо тот уже настолько хорошо взял себя в руки, либо мой товарищ успокоился и бил не так сильно. Так или иначе, все эти меры не привели к положительному результату.
– Бесполезно его бить и наезжать на него, – сказала Катя после очередного удара Соломоныча по лицу Распорядителя. – Он отошёл от стресса и теперь ему кажется, что он выдержит всё.
– И что с ним теперь делать? – огрызнулся старый коммерс.
– Пытать, – спокойно ответила Катя. – Грамотно, без эмоций и перегибов. Но больно и страшно.
– Я пытать не умею, – вздохнул Соломоныч и посмотрел на Железняка.
– Не надо на меня так смотреть! – возмутился Антон. – Я тоже не умею. Наслушались страшилок про следаков!
– Я умею, но не буду, – сказала Катя.
– Но не блатным же это поручать! Они его тупо завалят! – Соломоныч оглядел нас всех, а потом посмотрел на внимательно слушающего разговор Распорядителя. – Может, всё же без пыток расскажешь, и время сэкономим?
Тот молчал.
– А можно я! – Колян поднял руку, будто ученик на уроке.
– А ты умеешь пытать людей? – удивился Соломоныч.
– Не умею. Но очень хочу научиться.
Мне стало не по себе от этих слов моего друга.
Соломоныч пожал плечами, давая понять, что он не против.
Колян от радости заулыбался, чем ещё сильнее меня напугал, и попросил двух блатных, что нам помогали, перетащить Распорядителя на кухню и помочь ему в процессе пытки. Те не без удовольствия согласились.
– Коля, помни! Убить его должны блатные! Облажаешься, всех подведёшь! – крикну я вслед уходящей процессии.
– Я пойду, проконтролирую, чтобы действительно не замучил, а то с него станется, – сказала Катя и тоже отправилась на кухню.
Следующие пятнадцать минут мы с Соломонычем, Железняком и несколькими блатными просидели в гостиной, ожидая результата. Всё это время с кухни до нас доносились истошные жуткие крики.
Потом стало тихо и в гостиной появились двое блатных и Катя.
– Он готов, – отчитался один из парней, и по его тону мы не смогли понять, о чём речь.
– Убили, что ли? – негромко и мрачно произнёс Соломоныч.
– Говорить готов.
Мы направились на кухню. Проходя мимо Кати, я посмотрел ей в лицо и удивился тому, насколько она была бледной. Такой я её ни разу не видел.
– Даже не спрашивай! – только и сказала она. – Я просто хочу это забыть!
