Глава 22
Тимур, Егор, Семён и Филипп после совещания по-военному быстро вскочили и покинули гостиную. Катя тоже поднялась со стула и спросила хозяина дома:
— Скажите, где у вас тут можно немного помедитировать?
Надо сказать, её вопрос меня немного удивил. Хоть я и привык к её самурайским «заходам», но в данной ситуации это было всё равно неожиданно.
— В комнате для медитаций. Где ж ещё медитировать? На втором этаже в конце коридора справа, — спокойно ответил Соломоныч, и я удивился второй раз за минуту.
Катя отправилась на второй этаж. Колян заявил, что пойдёт попить водички, и мы с Соломонычем остались вдвоём.
— Уходить надо, — тяжело вздохнул коммерс. — Всё как бы к тому идёт. Нас просто обложат сейчас. На Точке нам не выжить, Система должна это понимать. И если она не глючит, то не просто так тебя толкает за пределы поселения. Если сможем свалить, то у нас будет три дня, пока с ума не сойдём. За это время тебе надо вытащить артефакт и создать клан. А мне успеть отдохнуть в президентском люксе с самыми дорогими проститутками Питера и выпить с ними несколько ящиков самого дорогого шампанского и снюхать несколько дорожек. А на это денёк надо, как минимум.
Я не удержался и рассмеялся шутке Соломоныча, всё же он не унывал, и это сразу же придало и мне моральных сил и уверенности.
– Сейчас я тебе рубашку принесу, не могу больше смотреть, как ты в этой окровавленной ходишь, – сказав это, хозяин дома пошёл куда-то за обещанным предметом гардероба.
Появился он минут через десять с тонким хлопчатобумажным джемпером.
– Не налезут на тебя мои рубашки, на вот, попробуй, может это подойдёт. Мне большой.
Я принял из его рук джемпер и, быстро избавившись от рубашки, надел его на себя. Тонкий, мягкий, светло-кремовый, он выглядел стильно, и явно был очень дорогим. Такую вещь было приятно ощущать на теле.
– Вы здесь? — с этими словами в комнату вошёл Егор. — Они пришли!
— Рановастенько что-то. Десять минут ещё, – недовольно возмутился Соломоныч и направился к выходу из комнаты.
Мы вышли на крыльцо особняка. Я сразу же увидел, что у ворот, возле будки охранника стояло пять незнакомых мне человек. Они о чём-то оживлённо беседовали с Тимуром.
– Фуфло какое-то, — усмехнулся Соломоныч.
— Вы о чём? — удивился я.
— О тех, кто пришёл. Это не переговорщики. Я их, вообще, никого не знаю. Среди них нет ни одного знакомого мне и уважаемого человека. А если это не переговорщики, то, значит, у них другая задача.
Тимур, увидев нас, направился в нашу сторону, дав знак пришедшим, оставаться на месте.
– Хотят говорить, – отчитался, он, едва подойдя к нам. – Но о чём, я, если честно, не особо понял.
– Ну пусть идут сюда, поговорим, – снова усмехнувшись, ответил Соломоныч.
Однако переговорщики не спешили проходить вглубь двора. Они начали снова о чём-то спорить, на этот раз с подошедшим к ним Егором. Я подошёл на край крыльца и постарался получше вглядеться в лица гостей, в надежде, что смогу прочитать их характеристики. Даже вытянул шею и не встал на цыпочки, стараясь преуспеть в этом деле.
Неожиданно я услышал за своей спиной шум.
– М-а-а-а-а-кс! – дикий крик вопль Катя меня практически оглушил.
Не успел я оглянуться на крик, как почувствовал сильный толчок в спину, и в эту же секунду услышал звук выстрела и треск дверного полотна. Катя сбила меня с ног, и мы покатились по земле. У ворот завязалась драка, наша служба безопасности принялась избивать гостей. Мы же с Катей, шарахаясь из стороны в сторону, чтобы не дать прицелиться снайперу, под звуковое сопровождение ещё двух выстрелов заскочили в дом. Остальные уже были там.
Отойдя подальше вглубь прихожей и глядя на пулевое отверстие в двери, расположенное на высоте моей головы, я невольно поёжился.
– Два – один! – как мне показалось, с некоторой издёвкой произнесла Катя.
– Да ни хрена! Два – два! Не факт, что ты бы в Тихвине смогла освободиться сама! – психанул я.
Катя усмехнулась, но ничего отвечать не стала, а лишь произнесла вслух, словно сама себе.
– За ним пол Точки охотится, а они его на крыльцо под снайпера вытащили. Молодцы! Чё уж тут сказать!
Я случайно в этот момент посмотрел на Егора, тот стоял, потупив взор. Остальные тоже лишь развели руками, ответить моему персональному самураю им было нечего.
– Я и думаю, что-то рожи у этих переговорщиков незнакомые. С кем там было разговаривать? А это, оказывается, просто наживка была. Чтобы нас выманить на улицу, – Соломоныч с неподдельным уважением посмотрел на Катю. – Ничего, сейчас их ребята немного обработают и притащат к нам. Раз уж пришли парни, то надо с ними переговорить!
Мой старший товарищ задумчиво прошёлся по прихожей и добавил:
– Но размах операции внушает уважение, раз вот так пять человек под танки кинули.
Мы прошли вглубь дома, в одну их комнат, выходивших на внутренний двор, охрана задёрнула в комнатах все шторы и удвоила бдительность.
Минут двадцать мы поговорили о наших перспективах покинуть как Точку, так и особняк, а затем к нам пришёл Егор.
– Можно идти! – отчитался он с порога комнаты.
– Они готовы общаться? – поинтересовался Соломоныч.
– Да они сразу же были готовы, мы их ещё в подвал не спустили, как они в штаны наложили. Но обработать в любом случае надо было, чтобы разговор без вариантов в нужном направлении шёл.
– Ну, так пойдём, зададим это направление! – мой старший товарищ кивнул мне, и мы покинули комнату.
Подвал в особняке был большим. По сути, это был полноценный подземный этаж. Комната, куда мы пришли для разговора с нашими пленниками, казалось, изначально была задумана для того, чтобы там держать и пытать людей: серые стены, никакой мебели, пара матрасов на полу в углу, яркое освещение, как в операционной и ни одного окна.
Пятёрка испуганных несостоявшихся переговорщиков стояла, сбившись в кучку, в одном из углов. Возле них стояли четверо крепких парней Егора. На лицах у пленников были свежие ссадины и кровоподтёки. Сами лица были бледными и испуганными.
Когда мы с Соломонычем и Егором вошли в помещение, бедняги интуитивно ещё плотнее прижались друг к другу.
– Ну что, бедолаги, кинули вас под танки? – усмехнулся мой старший друг, подойдя к пленным. – Знаете, что вам за это будет?
– Мы не знали, что будет снайпер! Честно! – затараторил один из лже-переговорщиков. – Нам сказали, что мы должны просто передать вам предложение нашего альянса, сказали, что это важное задание, но главы кланов не могут идти на переговоры, потому что им это не по статусу.
– А вы, дебилы, и рады отличиться. В общем как всегда, – Соломоныч невероятно грустно вздохнул и подытожил. – Прислали дураков, которые от страха будут строить из себя совершенно конченных придурков, в надежде, что мы их пожалеем и отпустим.
Старый коммерс замолчал и прошёлся по комнате. Вид у него был такой, словно он что-то обдумывает.
– А давайте отойдём от традиции! – снова обратился он к пленным. – Просто расскажите мне всё, что знаете, и я вас, может быть, отпущу.
– Мы ничего не знаем, наша задача была передать предложение альянса, – жалобно простонал второй пленник.
– Ну, так передавайте!
Переговорщик выпрямился и уже почти нормальным тоном произнёс:
– Наш альянс предлагает Максиму Седову сдаться и добровольно пойти на стирание уровней. Мы гарантируем, что в этом случае будет сохранена жизнь, как ему, так и всем его друзьям. Но им тоже надо будет пойти на стирание.
– Вот прямо всем? – усмехнулся Соломоныч.
– Вам нет! Имеется в виду, кто из его команды! – быстро исправился переговорщик.
– Так и я в его команде.
– Нет, на Ваш счёт никаких указаний не было, значит, на Вас это не распространяется.
– Ну хоть успокоил, спасибо! А то я уже, как и вы, чуть не обосрался, – Соломоныч просто глумился. – В общем, господа переговорщики, вопрос к вам один: за что Максима хотят убить?
– Мы не знаем! – вновь вступил в разговор пленник, говоривший первым. – Нам просто дали задание!
Соломоныч вздохнул и посмотрел на Егора, тот понял немой вопрос, и тот час же, ответил:
– Да я сам не понимаю. Вроде плакали просили не бить, обещали рассказать всё, что знают, а тут вдруг амнезия началась. Сейчас вылечим!
– Погоди! – прервал я Егора. – Мне квест пришёл!
Все, находящиеся в комнате с интересом посмотрели на меня, а пленники в добавок к интересу, ещё и с испугом. Видимо, почуяли, что сейчас им будет дискомфортно. Никакой квест мне, конечно, не пришёл, но я вспомнил трюк, который мой учитель провернул у блатных с помощниками Берёзы. А я ученик прилежный, ловил всё на лету, поэтому решил проверить, насколько хорошо я усваиваю уроки. Немного переделал, но принцип «кто первый всех сдаст, тот будет жить» оставил.
– Во-первых, Система их всех пятерых мне в кос-лист закинула, – врать, так уж по полной программе, решил я. – Но мало этого! Она ещё и квест дала: убить троих из пятерых поставивших мою жизнь под угрозу. Я так понимаю, она их имеет в виду. Мне за это навык безжалостного дадут.
Соломоныч с интересом посмотрел на меня. Он явно всё понял, и потому решил подыграть:
– Убить как надо? Условия в квесте указаны? Любым способом или как в прошлый раз только холодным оружием?
– Любым, но придётся холодным, патронов всего ничего, смысл их тратить? Да и навык владения холодным заодно прокачаю. Только я вот что думаю…
Я сделал небольшую паузу и оглядел пленников. Они все не дышали, боясь не расслышать хоть что-то из того, что я скажу.
– Надо из них выбрать двоих, с кем ещё попытаемся поговорить. Пообщаемся ещё раз на тему важности не врать в ситуации, когда твоя жизнь зависит от настроения собеседника. А с тремя незачем тянуть, мне всего пять очков развития не хватает до следующего уровня. Надо быстрей их валить, квест сдавать и уровень поднимать!
Соломоныч с понимание кивнул головой и повернулся к Егору.
– Ты бери любых троих и тащи во внутренний двор, и принеси, катану мою. На войне, как на войне, и прокачка превыше всего!
– А кого троих? – Егор, казалось, поверил нашим словам.
Что уж говорить, про окончательно забившихся в угол несостоявшихся переговорщиков, те поверили сразу и не сомневались ни капельки. А я подумал, надо бы реально посмотреть список квестов, мало ли, вдруг действительно, чего нового появилось.
– Да любых бери! – ответил я Егору, а когда он отправился к пленникам, то почти сразу же добавил. – Погоди! Оставь тех, у кого есть для нас хоть какая-то информацию, и кто желает ею поделиться!
– У меня есть! – с диким криком выскочил из угла один из пленников и испуганными глазами посмотрел на меня.
Я подумал, что, наверное, очень уж я паршиво выглядел, раз эти ребята сходу на слово поверили, что я буду их убивать.
– И у меня!
– Я тоже знаю!
– И я!
Закричали остальные. Я мрачно оглядел их всех и сказал Егору:
– Оставьте того, кто первый вызвался и ещё одного на твоё усмотрение, а остальных во двор!
Соломоныч кивнул Егору, давая понять, что он согласен с моим решением, после чего начальник охраны подошёл к пленникам и, схватив за плечо первого вызвавшегося, отпихнул его в сторону. Затем он оглядел оставшихся четверых и по какому-то, ему одному известному, критерию точно также вытащил из толпы второго «счастливчика». После этого он обратился к своим бойцам:
– Остальных во двор!
Трое несчастных попытались кричать и размахивать руками, но что-то сделать против четверых здоровых сотрудников службы безопасности, им было не под силу. Бойцы не стали впустую тратить силы и время, один из них сразу же врезал в челюсть самому буйному из тройки. Тот упал на пол и затих, а двое других быстро успокоились. Двое бойцов подняли получившего в челюсть с пола и потащили к выходу, двое других потащили туда же оставшихся «приговорённых», заломив им руки за спины.
Глядя на лица двух оставшихся для беседы, я понял, что всё произошедшее произвело на них неизгладимое впечатление.
– Вы только их не трогайте сами! – Соломоныч решил добавить эффекта. – Максим их должен лично зарезать, чтобы квест засчитали!
По мне так это было перебором, тем более что после этих слов бедолаги снова попытались вырваться, но лишь получили новую серию болезненных ударов. А ведь, по сути, ребята были вообще ни в чём не виноваты. Их просто подставили. Но, как напомнил Соломонуыч, на войне, как на войне. А в том, что началась война, уже никто не сомневался. И этим беднягам ещё повезло, что никто не собирался их убивать по-настоящему, а ведь очень даже можно было и погибнуть. Место, время и ситуация к тому располагали. Но этим парням предстояло отделаться лишь сильным испугом, да увечьями средней степени тяжести. Что в их ситуации можно было смело считать везением.
Когда мы остались впятером, я подошёл к двум оставшимся переговорщикам и сказал:
– Важно, чтобы вы понимали, если начнёте хитрить или включать дурака, то поменять вас на кого-то из тех трёх, дело двух минут. Это ясно?
Оба пленника резво закивали, давая понять, что очень даже понимают суть моих слов.
– За что меня хотят убить?
– Нам прямо так никто ничего не говорил, – быстро стал отвечать один пленников, что был постарше и пониже ростом. – Но первый раз на Точке такая ситуация, что все более-менее весовые из нашего альянса собрались вместе. С утра сидят и что-то обсуждают.
– И Распорядитель с ними тоже сидит! – добавил второй пленник, молодой худощавый – Это, вообще, редкость, чтобы он приходил. Обычно к нему ходят. Хоть все и понимают, что он тут интересы нашего альянса защищает, но внешне как-то пытаются делать вид, что он нейтралитет держит. А тут на всё забили, и прямо с утра он у нас сидит, что-то с боссами обсуждает.
– А ещё они оружие собирали, у кого что есть, примерно в обед это начали делать, – добавил первый.
Пленники замолчали и глазами Шрековского кота смотрели на меня.
– Я вот что думаю, Максим, – протяжно начал Соломоныч. – Они не знают, за что тебя хотят убить, да это и логично. Кто бы им это сказал? Но из того, что они поведали, мне окончательно стало ясно, что…
Мой старший товарищ осёкся, посмотрел на пленников и обратился к Егору:
– Запри их где-нибудь до утра, вместе с теми тремя, потом выпустишь, когда всё закончится.
Начальник охраны кивнул, а невысокий пленник спросил, желая удостовериться, что ему ничего не грозит:
– Вы нас точно не убьёте?
– Вот вы придурки! – не сдержался я. – Да кому вы нужны? Совсем уже крышей поехали?
– За то, что человек – идиот, сейчас не убивают, – добавил Соломоныч. – Поэтому вы все пятеро свалите отсюда, как только закончится заваруха.
Судя по улыбкам до ушей, наши пленники нисколько не обиделись на то, что их назвали идиотами.
– Впрочем, если ваши главари дебилы решат-таки спалить мой дом, то тут перспективы для вас откроются не самые радужные. Тогда, скорее всего, сгорите. Поэтому сидите и молитесь, чтобы ситуация не стала развиваться по этому пути.
Едва Соломоныч закончил фразу, как дом сотрясло от мощного взрыва, мы чуть не оглохли от грохота, усиленного в пустой комнате эхом. По ощущениям показалось, что после такого наверху, вообще, не должно было остаться ничего целого.
– Но, похоже, именно этим путём они и решили пойти, – сказал Соломоныч, добавил к этому пару грязных ругательств и быстро пошёл к выходу.
Мы с Егором последовали за ним. Наши пленники тоже хотели было поступить так же, но грозный рык начальника службы безопасности охладил их пыл.
Мы вышли из комнаты, Егор задержался, чтобы закрыть дверь на замок, а я и Соломоныч поторопились к лестнице, ведущей наверх. Но едва мы к ней подошли, дом снова сотрясло. Если не брать во внимание, что от взрыва у нас опять почти заложило уши, то ощущение было, будто мы пережили землетрясение магнитудой не менее чем в семь баллов.
