Мф. 26, 21–25; Мк. 14, 18–21; Лк. 22, 21–30; Ин. 13, 21–30

Сказав сие, Господь Иисус, когда все они возлежали и ели, возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас, ядущий со Мною, предаст Меня. И вот рука предающего Меня со Мною за столом.

Тогда ученики стали озираться друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит, и, весьма опечалившись, начали говорить Господу каждый из них, один за другим: не я ли, Господи? и другой: не я ли? Он же, ответствуя, сказал им: один из двенадцати, обмакивающий со Мною в блюдо, сей предаст Меня. Впрочем, Сын Человеческий идет по предназначению, отходит, как написано о Нем; но горе человеку тому, которым Сын Человеческий предается: лучше бы этому человеку не родиться.

При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви́? Господь говорит ему: ты сказал. Но другие, не приметив сего, снова начали спрашивать друг друга, кто бы из них был, который это сделает?

Один же из учеников Его, которого любил Господь Иисус, возлежал у груди Иисуса. Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит Он? И он, припадши к груди Иисуса, сказал Ему: Господи! кто это? Господь Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту.

После сего куска вошел в него сатана. Тогда Господь Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее. Но никто из возлежащих не понял, к чему Он это сказал ему. А как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Господь Иисус говорит ему: купи, что нам нужно к празднику, или чтобы он дал что-нибудь нищим.

Он же, приняв кусок, тотчас вышел, а была ночь.