Во время слушаний на комиссии по расследованию терактов 11 сентября 2001 года многие агенты ЦРУ, присутствовавшие на переговорах Шроена и Масуда, свидетельствовали, что таджикский полевой командир был явно разочарован и раздосадован: он скорчил «сердитую гримасу», перед тем как высказать свою насмешку над недальновидностью американцев.
