Глава 15
Издержки «всемирной войны» против терроризма
15 сентября 2001 года глава ЦРУ Джордж Тенет и руководитель дирекции антитеррористической борьбы Кофер Блэк отправляются в Кэмп-Дэвид. Этим субботним утром в течение трех часов оба высокопоставленных сотрудника ЦРУ будут представлять президенту Бушу и вице-президенту Чейни разработанный их ведомством план ответа на теракты, произошедшие четырьмя днями ранее.
План предполагал послать тысячу агентов ЦРУ и американских специальных подразделений в Афганистан, чтобы выкурить главарей Аль-Каиды из их укрытий и разрушить их базы. Параллельно с этим предусматривалось многократно приумножить усилия по созданию широкого союза, объединяющего всех афганских племенных вождей и полевых командиров, которые являются противниками талибов, чтобы свергнуть режим муллы Омара.
Буш поддерживает этот проект, и в конце совещания он впервые произносит знаменитое требование предъявить ему Бен Ладена «живым или мертвым» , при этом обещая Тенету, что ему будут «дозволены все средства» и предоставлены все необходимые ресурсы для того, чтобы смыть позор 11 сентября.
На следующий день, по возвращении в Лэнгли, Тенет был настолько воодушевлен, что в тот же вечер, хотя и воскресный, созвал своих сотрудников на совещание, чтобы сообщить им новую задачу ведомства. «Отныне, – объявил он, – мы вступили в войну всемирного масштаба против терроризма» .
Однако спустя три недели весь этот честолюбивый план был отброшен. Вместо него, по инициативе вице-президента Дика Чейни и министра обороны Дональда Рамсфельда, «ястребы» администрации Буша сумели убедить президента в том, что американский ответ террористам должен быть более зрелищным. Не удовлетворившись планом «теневой войны», предложенным ЦРУ, они посоветовали начать полноценную военную операцию, чтобы покарать талибов и лишить их власти.
Буш соглашается с их доводами. Но что касается тактики дальнейших действий, то здесь, вопреки здравому рассуждению, подсказывающему необходимость использовать все виды войск для преследования Аль-Каиды, и скорее благодаря американской военной догме, порожденной горькой неудачей Вьетнамской войны, армейское командование США выбирает самый легкий вид боевых действий: бомбардировки с воздуха.
Начинаются опросы военных экспертов на тему: каким образом воздушные удары могут стать эффективным средством в борьбе с терроризмом.
Очевидно, что главарей Аль-Каиды невозможно пленить лишь посредством ковровых бомбежек афганских гор и равнин. Однако неприязнь к наземным военным действиям и использование исключительно авианалетов – многолетняя неискоренимая привычка американской армии.
Усиливающееся давление общественного мнения, которое, со времен Вьетнама, резко противится любому участию американских солдат в войнах за пределами США, подтолкнуло стратегов Пентагона к разработке знаменитой теории «нулевых потерь». Этот подход состоит в том, чтобы вступать в войну, лишь когда создаются условия, позволяющие свести к нулю потери среди американских военнослужащих.
Потому армия США сделала воздушные налеты единственной техникой ведения войны, применяемой со времен Вьетнама. Тем более что речь идет не только о военно-технических средствах, позволяющих максимально приблизиться к требованиям «нулевого стандарта», но и о том, чтобы с помощью такой дистанционной войны успокоить мировое общественное мнение, которое становится все более антивоенным и чувствительным к «побочному ущербу» среди гражданского населения.
Действительно, технический прогресс позволяет военным общаться с внешним миром, умело успокаивая общественное мнение, а порой ловко обманывая его. Эта пропаганда состоит в том, чтобы восхвалять «хирургическую войну», ведущуюся посредством «умных бомб», поражающих только стратегические военные цели и щадящих мирное население, чьи жертвы – трагическая и болезненная неизбежность при так называемых «традиционных войнах».
Яркой иллюстрацией подобных информационных махинаций является первая война в Персидском заливе 1991 года. Однако тогда многие СМИ очень быстро почуяли подлог. Целый ряд органов печати демонстративно отказался играть роль простых слушателей военной пропаганды, которую им навязывали .
Осознав, что они были одурачены в ходе той войны, журналисты стали более критично воспринимать информацию, исходящую от военных. Недоверчивые СМИ выяснили, что бомбы, именуемые «умными», в действительности далеко не всегда являются таковыми, а их точность очень часто дает сбои. Свидетельство тому – м ногочисленные трагические промахи в Сербии, Афганистане и Ираке, повлекшие массовую гибель мирного населения .
Как только были развеяны иллюзии о «чистой» и «хирургической» войне, боевые репортеры и газетные аналитики, пишущие об армии, поняли, что использование ударов с воздуха вызвано вовсе не заботами нравственного и гуманистического характера и не имеет целью сбережение местного гражданского населения. В действительности речь идет об адской машине, главная задача которой – выполнить требование американской теории «нулевых потерь» среди собственных солдат.
Кроме того, массированные бомбардировки играют роль психологического оружия. Их цель – подорвать моральный дух войск противника и сломить их волю, чтобы заставить сдаться, не вступая с ними в прямое боевое столкновение.
В одной статье 1997 года капитан Эндрю Ламберт, директор отдела оборонных исследований Британского королевского института военно-воздушных сил, установил, что в период первой войны в Персидском заливе иракские войска подвергались массированным бомбардировкам в течение 38 дней – это рекорд по длительности боевых действий подобного рода. В итоге от 20 до 50 процентов их личного состава дезертировало, и эти потери в 20 раз превосходят число убитых и взятых в плен в ходе последующей наземной наступательной операции .
В заключение своего исследования капитан Ламберт сделал вывод о том, что господство в воздухе и технологическое усовершенствование такого вида боя, как авиационные бомбардировки, является важнейшей составляющей развития военного искусства на протяжении XX века.
Однако другой его вывод заключается в том, что воздушные налеты предназначены в первую очередь не для разрушения вражеской техники, даже если причиненный ими ущерб весьма значителен. Они используются скорее как психологическое оружие, причем с не слыханной доселе эффективностью, чтобы заставить солдат противника сдаться без боя.
Действительно, бомбардировки вызывают невыносимое чувство беспомощности и страха, так что солдаты противника ощущают себя крайне уязвимыми. И вот в этот самый момент на них сбрасываются пропагандистские листовки, призывающие сдаваться в плен или бунтовать против своего начальства .
Американский историк Ричард Халлион, специалист по авиационной войне, объясняет разрушительное психологическое воздействие воздушных ударов «тем ужасающим фактом, что бомбы, сброшенные с высоты нескольких тысяч футов, воспринимаются солдатами, на которых они нацелены, как непредвиденная опасность, исходящая неизвестно откуда, которая может свалиться на них в любой момент, и они не успеют от нее укрыться. Лишь после самого удара вы осознаёте произошедшее, услышав звук взрыва бомбы, упавшей на землю. Это порождает страх неслыханной силы, ведь каждому солдату кажется, что лично он является объектом наблюдения невидимого врага, который может поразить его в любую секунду» .
В войне с талибами эти устрашающие авианалеты быстро принесли свои плоды. Радисты «Северного Альянса», перехватывающие переговоры боевиков Талибана в течение восьми недель бомбардировок, предшествующих взятию Кабула, явственно заметили именно те психологические симптомы паники, которые описал Ричард Халлион.
В радиопереговорах между собой талибы признавались, что свист падающих бомб вызывает у них дикие приступы паники и неконтролируемого страха, заставляющие их бесцельно метаться из стороны в сторону и бежать неизвестно куда. Отсюда – знаменитая фраза предводителя Талибана муллы Омара, который призывал своих приверженцев через две недели после начала войны «прекратить разбегаться во все стороны, как цыплята с только что отрубленными головами» .
Как это было в предыдущих случаях, то есть в противостоянии с Ираком Саддама Хусейна и Сербией Слободана Милошевича, война с талибами вновь подтвердила, что воздушные удары, бесспорно, являются эффективным средством для того, чтобы сломать морально-психологическое состояние армии или правительства противника и заставить их сдаться еще до начала наземных боев.
А вот в борьбе с Аль-Каидой все оказалось намного сложнее. Американцы обнаружили, что противостоят «невидимому врагу» и ввязались в «асимметричную войну», где господство в воздухе и мощные ракетно-бомбовые удары уже не являются важнейшими и определяющими элементами.
Американские стратеги в итоге признали очевидность того, что в противостоянии с таким невидимым врагом авианалеты не столь эффективны. То есть воздушные удары не могут быть основным средством борьбы с терроризмом. Ведь антитеррористическая деятельность – э то прежде всего «война разведки». Она требует проводить тайные операции, длительные и опасные, по наблюдению, выслеживанию, проникновению и саботажу.
В отличие от классических военных действий, антитеррористическая борьба действительно представляет собой асимметричную войну. Что подразумевает непрерывное наблюдение за множеством тайных преступных сетей с целью сбора разведданных, необходимых для выявления связей между ячейками, а также для того, чтобы быть в курсе всех тайных намерений террористических организаций. Чтобы затем, в роковой час, внезапно вмешаться и обречь на неудачу все их подрывные проекты.
Таким образом, эта «война разведки» не имеет целью разрушить террористические организации изнутри, как в шпионских романах про Джеймса Бонда. Точно так же не стоит задача атаковать их напрямую, как это делается в ходе наступательных операций против регулярных армий.
К тому же, когда президент Буш, на следующий день после 11 сентября, объявил о начале «всемирной войны» против терроризма, никто, естественно, не подразумевал, что имеется в виду настоящая война в традиционном армейском понимании.
Эксперты антитеррористической борьбы, в том числе внутри американских спецслужб, особенно подчеркивали необходимость наблюдать, выслеживать и разрушать преступные сети Аль-Каиды посредством уничтожения источников финансирования международного джихадизма и пресечения деятельности идеологов и проповедников, которые вербуют новых «воинов джихада» как в арабо-мусульманском мире, так и в некоторых столицах западных стран. При этом необходимо также оказывать давление (включая военное, если понадобится) на те страны, которые дают прибежище террористическим группировкам или служат им тыловыми базами и тренировочными центрами.
Именно в эту концепцию вписывалась, по крайней мере на раннем этапе, военная кампания против талибов, начатая 7 октября 2001 года. Ведь этот режим действительно отказывался выдать Усаму бен Ладена и продолжал упорствовать в оказании ему «гостеприимства», то есть в предоставлении ему убежища, служившего тыловой базой и центром пропаганды для его организации.
Однако на следующий день после падения режима талибов, после восьми недель войны, ведущейся американцами исключительно с воздуха, можно ли продолжать бороться с АльКаидой теми же методами и с той же военной логикой, словно речь идет о фронтальном ударе, который надо обрушить на регулярную армию?
Американские эксперты не могли не понимать, что теперь они вступают в противостояние с «армией-призраком», которая создана, чтобы существовать и действовать втайне. Ведь после падения режима талибов война вошла в новую, «асимметричную» фазу, которая уже не вписывается в традиционную армейскую схему, где бомбовые удары достаточны для того, чтобы сломить волю противника и заставить его сдаться без боя.
Более того, джихадистский характер Аль-Каиды коренным образом меняет всю картину: ведь от фанатичных боевиков вообще не следует ожидать добровольной сдачи в плен. Смертельная опасность не вызывает у них паники. В отличие от солдат регулярной армии, джихадисты воспитываются для мученичества и не мечтают ни о чем, кроме как умереть, сражаясь с «великим американским сатаной», которого они к тому же рассматривают не как своего личного врага, но как врага Аллаха.
Однако, несмотря на все эти доводы, указывающие на неизбежность сокрушительного поражения в случае атаки традиционным способом, американские военачальники упрямо настаивали на использовании исключительно воздушных ударов. Даже когда местонахождение Усамы бен Ладена было установлено и его окружили в горах Тора-Бора!
