Глава 40

Пятьдесят четыре года назад никто не планировал отдавать бразды правления Леониду. Да он и сам этого не хотел – ему нравилась фармакология. К тому же у него уже было двое маленьких детей, первая жена, с которой мужчина честно планировал прожить до конца дней и несколько затратных, но интересных хобби. Главой семьи после смерти Зигфрида должен был стать Семён.

Так что произошедшее оказалось для Леонида, как и для остальных «рядовых» членов семьи, полной неожиданностью. Зигфриду пришлось искать нового преемника, старшие внезапно принялись интересоваться мельчайшими подробностями жизни молодёжи, а младшие горевали, оплакивая гибель Семёна.

Только через пять лет, когда глава понял, что племянники и племянницы не смогут «потянуть» управление, Леонида поставили перед фактом, что следующим будет он. И Зигфрид принялся постепенно приоткрывать сыну семейные тайны и объяснять некоторые нюансы, которые остальным знать было не положено.

Вот тогда Леониду и поведали подробности трагедии. Это так впечатлило мужчину, что он решил ни при каких обстоятельствах не рассказывать потомкам о делах прошлых лет, даже тому, кто сменит его на посту. Больше полувека отец Трофима молчал, но странные дела, которые в последнее время творились в Мегаполисе, а также то, что самый неприспособленный к жизни сын оказался во всё это замешан, заставили Горохова нарушить клятву, данную самому себе.

***

Семён женился по настоянию Зигфрида, которого не устраивало то, что сорокалетний балбес скачет из постели в постель, не задумываясь о наследниках. Избранницей стала скромная женщина из семьи верующих – тогда как раз наблюдался всплеск религиозности. Потенциальный преемник играл в хорошего супруга ровно год, а затем взялся за старое. Жена ему не мешала – то ли считала, что так угодно Богу, то ли боялась потерять статус и благополучие. Зоя была достаточно закрытой, не демонстрировала свои чувства и мысли окружающим, поэтому никто точно не знал, что происходит у неё в душе.

В какой-то момент Семён завёл серьёзные и длительные отношения с Лепаж. Сблизились они благодаря любви к испытательному полигону.

Группа программистов, психологов, психиатров, физиологов, сценаристов, дизайнеров всё ближе подбиралась к ответам на изначально поставленные вопросы – как люди отличаются друг от друга уровнем болевого порога и психологической устойчивостью, возможно ли привыкание к жестокости, как быстро человек способен отбросить природную брезгливость и многое другое. Были и незапланированные, побочные открытия. Например, удалось создать что-то вроде «ловца душ» - программный код, который запечатывал сознание, не давая ему обрушить систему. Впоследствии этот код лёг в основу ячеек, на которые поделили Виртоград. В общем, работа кипела и быстро двигалась вперёд, причём практически без вмешательства начальства. Ведь оно было занято совсем другим.

О том, что Семён сам любит поиграть в «Бог здесь не живёт», сотрудники никому не рассказывали. Пускай это нарушение протокола, пускай это риск срыва эксперимента, но он, в конце концов, Горохов, а они – простые наёмные работники. Семёна могли пожурить или на время ограничить ему доступ к семейному рейтингу, а вот другим грозило увольнение. Выгнать могли либо старшие Гороховы за то, что люди не досмотрели за руководителем, либо сам Семён, за то, что «наябедничали».

Лепаж не слишком отличилась в науке, её нельзя было назвать умной и целеустремлённой, но зато женщина прекрасно справилась с ролью боевой соратницы.

Постепенно Сеня и Марго всё меньше времени уделяли непосредственно работе и всё больше тратили на игру. Они загружались в виртуальность и с удовольствием уничтожали демонов, не задумываясь, как это влияет на их психику. Ведь они не были испытуемыми, геймерами, используемыми «втёмную», так что с ними, по их разумению, ничего случиться не могло. В какой-то момент любовникам стало казаться, что «Бог здесь не живёт» слишком пресная игра, и они решили провести ещё кое-какой эксперимент. Поставить кого-то в известность даже не подумали.

Семёна раздражало, что сгенерированные голоса́, которые звучали в головах геймеров после убийств демонов, были слишком однообразными, пафосными, слезливыми и неправдоподобными. Ему казалось, что из-за этого уровень стресса испытуемых недостоверен, а удовольствие, которое получали он и Марго, не полное. Овер спешно и поверхностно изучил основы программирования и принялся «улучшать» полигон. Стать подопытным кроликом согласилась Лепаж, причём с радостью.

Горохов бродил по Виртограду, выискивая моменты смерти. С помощью того самого случайно созданного кода отлавливал душу в момент, когда она начинала растворяться в цифровом пространстве, а затем загружал её в какого-нибудь демона. Марго убивала непися, копалась в его внутренностях, находила металлические детали и с восторгом прислушивалась к обрушившимся на неё остаткам чужих эмоций и мыслей. Эксперимент длился больше полугода, Горохов даже стал завидовать любовнице – она с таким восторгом рассказывала о «настоящести» ощущений, что любой бы впечатлился. В конце концов, Семён не утерпел и попробовал сам. Утром. А вечером у Лепаж впервые случился приступ, прямо во время секса. Марго вдруг исчезла, и вместо неё в объятиях Горохова появился грубый, сильный и очень возмущённый специфическим занятием мужчина. Всё кончилось дракой – мужчина в теле Лепаж как лев защищал свою честь.

Семён любовнице, когда та пришла в себя, ничего не рассказал. Лишь посмеялся, утверждая, что она заснула на самом интересном месте. А сам решил по-тихому отсечь лишние личности, вот только как это сделать, он поначалу не представлял.

Долгое время ничего не получалось. А потом овер передумал. Наблюдая за Марго и пытаясь всё исправить, он размышлял, что есть душа, как она рождается, и нельзя ли её слепить самостоятельно, из обрывков чужих сознаний. Либо и вовсе поместить сознание умершего в новое тело. Ведь в Марго уживалось более десяти таких сущностей – а если каждой найти постоянное вместилище, но так, чтобы в нём не было соседей? В общем, Семён захотел попробовать себя в роли Бога. Любовнице говорил, что продолжает экспериментировать с натуралистичностью ощущений в игре, и женщина, доверяя, делала всё, что он требовал.

Именно на этом этапе вмешалась Зоя. Оказалось, что она давно следит за мужем и его любовницей. Поняв, что измена – дело десятое, женщина ужаснулась. Бедняжка до этого даже не представляла, насколько её супруг циничен и самовлюблён. Зоя пошла к свёкру и всё рассказала. Вот только заявила, что не знает, над кем поставлен эксперимент, и кто с недавних пор страдает диссоциативным расстройством личности. Ей совершенно не было жалко Марго Лепаж.

Гроза была сильной. Старшие Гороховы вызвали «на ковёр» Семёна, а после беседы с ним почти сутки решали, что делать. Пока старики думали, Семён, то ли обидевшись на всех, то ли испугавшись наказания, оформил статус совершеннолетнего, развёлся в одностороннем порядке с женой, вычистил личный счёт, переведя баллы тихому Карасёву, и наплёл Марго, что эксперимент с ловлей душ и последующим их внедрением в неписей разгневал родственников. Женщина бросилась на помощь любовнику – удалила все рабочие записи, помогла вывезти в неизвестном направлении сервера и приготовилась к совместному побегу. Но Семён в тот же день трагически погиб, летя куда-то туда, куда собирался увезти «любовь всей своей жизни», и всё закончилось, так и не начавшись.

Гороховы закрыли проект. Работников сократили, основательно повысив рейтинги после подписания о неразглашении. Чтобы не травмировать потомков историей о неудавшемся боге, подчистили семейные архивы. Продавили закон о том, что оверов может допрашивать только равный и прочие сопутствующие.

Зоя почему-то решила, что смерть мужа – наказание за то, что она пошла против него, и сгоряча решила покинуть общество. Женщина подверглась необратимой процедуре – удалению чипа и шунта, и уехала из Мегаполиса. Вот так закончился проект «Бог здесь не живёт».

***

- Отец сказал, куда именно подевалась Зоя?

- Да. Есть секта, Дети земли называется. Её члены отказываются от любых контактов с цифровой реальностью. Полностью автономны, живут в тайге, координаты где-то между Мегаполисом и Чангши.

- Прекрасно. Только сектантов нам не хватало.

- А ещё я у него спросил, права ли Лариса по поводу наших предков, - невидяще глядя в стену, добавил Трофим, - ну, правда ли, что мы никакие не потомки учёных.

- И что он ответил? – Кондратенко на самом деле не слишком интересовал ответ. Он обдумывал полученную информацию, пока не понимая, как рассказанное стыкуется с происходящим и при чём тут Карасёв.

- Возмутился. Сказал, что всё правда. Но потом неохотно признался, что отец пра-пра…, ну, того, который нобелевку получил, был высокопоставленным чиновником. Тогда городов было много, вот в одном из таких он и был самым главным. Ведь первые баллы откуда взялись? В них деньги конвертировали, какие-то там коэффициенты использовали, в зависимости от уровня образования, места жительства, известности и так далее. Получается, дед-физик был из обеспеченной семьи, и именно поэтому стал одним из первых оверов. А не из-за ума и уникальности.

Владислав картинно вздохнул:

- Да, тяжёлые знания. А я тебя добью – так было всегда. Всегда, понимаешь? Давным-давно миром правили соболиные шкуры и закрома, полные зерна. Потом золото и драгоценные камни. Совсем недавно – деньги. Теперь – рейтинг. И все эти показатели статуса постепенно конвертировались друг в друга незаметно для большинства. Смирись. Ты был обречён стать овером тогда, когда первый Горохов взял дубину в руки и отобрал кусок мамонта у более робкого соплеменника. Давай лучше о деле.

- Хорошо.

Парень совсем поник, видимо, слова сыщика задели его за живое. В глазах Кондратенко промелькнула насмешка, смешанная с сочувствием. Он рефлекторно потрогал живот там, где находилась рана, и сказал:

- Кажется мне, твой дядька не зря передал андроида и баллы Карасёву. Что-то мужик знает. Даже больше – нюхом чую, что Кирилл Кириллович – продолжатель «божественного дела». И это напрямую связано с убийствами. Давай так. От меня сейчас в реале толка нет, так что разделимся. Я уравняю права в отношении Элис, пусть она тебя сопровождает. Охранных способностей у неё особо нет, но стрелять умеет. Лети в ту секту, может, Зоя жива и даже не в маразме. По крайней мере, в это хочется верить – без благ цивилизации хорошо, если до восьмидесяти доживают, а в лесу так вообще.

- А вы?

- А я полезу в Виртоград. Начну с локации, где был праздник. Может, какие-нибудь следы найду, правда, пока не представляю, как. Возможно, Михаила подключу, если ничего не выйдет.

Трофим поднялся:

- Не надо пока Мишу. Предлагаю другого помощника. Новое тело Мэри ещё не готово, но в Сеть я её загрузить могу. Вот пусть она с вами и походит.