Глава 37
Робот-дворецкий молча проводил гостей в комнату. Хозяин, судя по всему, посторонних не любил – кроме дивана и одного кресла, здесь даже присесть было негде. Огромный визуализатор на всю стену, немного узких полок, заставленных безликими безделушками, несколько кадок с живыми растениями и жёсткий ковёр на полу – вот и вся обстановка. Вполне возможно, в доме были и другие, более уютные комнаты, но Карасёв явно считал, что наглые сыщики лучшего приёма не заслуживают.
Дворецкий указал на диван, три человека и андроид уселись на него рядком. Спустя минуту в помещение зашёл сам Кирилл Кириллович.
Его лысая голова блестела, словно смазанная маслом, тяжёлая, почти женственная нижняя часть туловища и большой живот говорили о том, что он долгие годы не вылезает из виртокресла, а медицинская маска на лице не давала рассмотреть внешность. На руки хозяин дома натянул чёрные перчатки.
- Может, снимите этот намордник? – сказала вдруг Лариса. – Как-то невежливо, вам не кажется?
Кондратенко закатил глаза, а Карасёв махнул рукой, считывая информацию с чипов Ларисы и Владислава. С Трофимом это проделать не получилось – как равный, парень должен был дать согласие на сканирование.
- Деточка, я не собираюсь метать бисер перед маргиналами.
- Перед кем?! – вскочила Самохина. – Да у меня баллов больше пятидесяти тысяч! А у Владислава Александровича вообще, под пятьсот!
- Я и говорю – нищета и бесполезность, – выражение лица из-за маски разобрать было нельзя, – кто знает, что за заразу вы притащили в мой дом из своих неблагополучных районов. Имею полное право защитить своё здоровье от всякой инфекционной дряни.
- Прекратите оскорблять моих сотрудников, – вмешался Трофим. – Ответьте на несколько вопросов, и мы прекратим вам мешать.
- Господин Горохов, какие же это оскорбления? – всплеснул руками Карасёв. – Простая констатация фактов!
- Сами ведь тоже не овером родились! – Лара распалялась всё больше. – Из грязи в князи, а теперь сочитесь высокомерием! Кто дал вам право…
- Лариса! Замолчите! – рявкнул бывший полицейский.
- Ничего, ничего. Она права, - сказал хозяин дома, чем удивил Кондратенко – резкая смена поведения была очень уж неожиданной. - Прошу меня простить. Отвык от общества, да и здоровье пошаливает. Ваш визит для меня – лишний стресс. Девушка, успокойтесь и присядьте. Я на всё отвечу. Только давайте быстро – некоторые вирусы и через маску проникнуть могут. И вот ещё, дорогуша. Если не научитесь контролировать себя, до приличного рейтинга никогда не дорастёте. А я вот смог, хотя, как вы выразились, «из грязи в князи» не всем нравится.
Владиславу показалось, что Карасёв старается уйти от разговора про получение статуса овера.
- Кстати, об этом, - едва злая Самохина плюхнулась на диван, Кондратенко принялся за работу, чтобы Карасёв не смог отвертеться от почему-то неудобных для него вопросов. - Не могли бы вы рассказать, за какие заслуги Горохов Семён наградил вас максимальным рейтингом?
Карасёв сел в кресло, поправил маску и почти спокойно объяснил:
- Во-первых, мы с Сеней дружили. Во-вторых, я всегда поддерживал его идеи. В третьих, я не раз брал вину на себя – Сеня иногда очень увлекался и творил дичь. Его семье это не нравилось. Вот я и получал по шапке вместо Семёна, а он потом мои затраты на штрафы покрывал из личного, не семейного рейтинга. Когда стало понятно, что игру сворачивают, Сеня решил отблагодарить меня за годы преданности. Мой статус и так был выше семисот тысяч, так что особо тратиться ему не пришлось. К сожалению, радость от этого события омрачила смерть Горохова.
- Да, очень жаль, что он погиб. Мы уже знаем, что игра была испытательным полигоном, на котором изучали психику людей, её пластичность и возможность противостоять пыткам, – вступил в беседу Трофим.
- Стрессам. Противостоять стрессам, – поправил Карасёв. - Я программист, на мне была разработка кое-каких кодов. Кроме того, в моём подчинении были ребята, создававшие подобие жизни – так называемые осколки душ, то есть, голоса, которые транслировались игрокам после убийства демонов. Да и сами демоны – их тактика боя, способности, внутреннее строение… они специально были сделаны внешне неотличимыми от моделек людей, поэтому пришлось добавить кое-какие металлические детали. Это, кстати, тоже был один из способов влиять на игрока – убивая кого-то, он до самого конца не знал, кто перед ним – человек или враг. Нужно было покопаться в кишках, чтобы выяснить. Да и трёхпалость появлялась только после «смерти». А это, согласитесь, нервирует.
- Какая мерзость, – не утерпела Самохина.
- Каждый понимает в меру своего интеллектуально развития, - пожал плечами старый овер, - для кого-то мерзость, а для кого-то – вынужденные жертвы во имя прогресса. К сожалению, главный эксперимент закончился неудачно, но сопутствующие открытия облегчили жизнь если не всем, то многим.
- Какие открытия? – заинтересовался Горохов.
- Например, мы научились стабилизировать человеческое сознание вне тела. До этого оно стремилось в свой сосуд с самого момента выхода в сеть. И будоражило цифровое пространство, вбирая в себя энергию, как вампир. И либо добивалось своего, и человека, попутно засосавшего в свою личность пару терабайтов, выбрасывало в реал через два часа, либо сознание исчезало губительным для сети способом. Происходило что-то вроде взрыва, сносящего всё вокруг напрочь. Ячейки, ограничивающие это бесконтрольное «засасывание» всего вокруг, тоже наше изобретение. Теперь смерть к краху системы не приводит. Думаю, вы все видели эти слабые вспышки, сопровождающие чей-то уход за грань. Не идёт ни в какое сравнение с тем, что творилось раньше.
- Вы хотите сказать, что люди и сейчас виртуальноть… засасывают? – испуганно прошептала девушка, уже забывшая, что кричала на овера несколько минут назад.
- Ну, это не совсем правильное слово, – поправил маску на лице Карасёв. – Скорее, поглощает. Использует. Обрабатывает и оставляет в себе. Вы смо́трите на что-то – информация остаётся в вас. Вы съели что-то – оно остаётся внутри. Не в смысле, в желудке. А в смысле…
- В памяти, - подсказал Кондратенко. – Вкус, запах, вид, форма – то, что не существует, остаётся со мной, словно что-то материальное.
- Именно так. Вы молодец, господин полицейский.
- Сыщик.
- Как угодно. Да, память. У вас вполне реальные воспоминания о нереальном месте или событии. То есть, информация. А получаемая в течение жизни информация и формирует личность. Душу, если верить теологам, хотя практики от религии с этим не согласны. Они-то считают, что душа – что-то божественное, неизменное, данное при рождении.
- Это, конечно, очень интересно, но не совсем то, что нам нужно, - прервал Кирилла Кирилловича бывший полицейский, - дело в том, что мы расследуем цепочку странных смертей. Убийств, если быть точным. К этому имеют отношения управители. И да, жертвам варварски удаляют по шесть ногтей.
Карасёв вздрогнул:
- Вы думаете, это как-то связано с полигоном? Совершенная глупость.
- Возможно. Но давайте вернёмся к прошлому. Почему игру закрыли?
- Не знаю, – овер встал и демонстративно посмотрел в окно. – Скоро ночь.
- Мы почти закончили, - Трофим был само миролюбие. - Что значит, не знаете?
- А то и значит. Утром в офис пришёл Семён, поблагодарил меня за те годы, что я был рядом, перегнал баллы и сообщил, что проект сворачивают. Когда я попробовал узнать, в чём дело, он лишь заявил, что Гороховы – консервативные, напыщенные болваны, особенно Зигфрид. Сказал, что подал прошение о статусе совершеннолетнего и уволился из «Создателей будущего». И попрощался – он через несколько часов собирался в путешествие. Хотел заняться подводным туризмом. Больше я его не видел.
- А про развод знаете что-нибудь?
Карасёв равнодушно пожал плечами:
- Так все знали, что у Сени семейные проблемы. Но без подробностей. Всё, мне пора спать, прошу вас уйти.
- Но вы ничего не рассказали! Задурили голову философией, и всё! – Лариса снова встала и принялась наступать на старика. - Кто убил мою подругу? При чём тут ногти? Почему управителей глючит? Вы должны знать, вы же спец по этому делу!
Трофим схватил девушку за талию и принялся оттаскивать к двери.
- И вы ещё обижаетесь, что я назвал вас маргиналкой? – повысил голос Карасёв. – Грубая хамка, никаких манер! Убирайтесь!
- Простите и спасибо за сотрудничество, - притворился смущённым Кондратенко, когда Трофим и Лариса вышли из комнаты. - Девочка потеряла близкого человека, её можно понять. Но всё-таки – возможно ли как-то через сеть дать управителю команду на убийство?
- Нет, – отрезал Карасёв. – Это бабушкины сказки.
- Благодарю, – поклонился Влад. Уже у самой двери он словно спохватился: - Ах, да. Последнее. Вы были близки с Марго Лепаж?
- С какой стати вы так решили? – хрипло спросил овер.
- Мы знаем, что вы её навещаете.
- И что тут такого? Мы вместе работали. Просто дань прошлому.
***
- Дорогая Лариса, советую вам потратить пару тысяч баллов на мозгоправа. Нельзя быть такой взрывной и непоследовательной, – устало опустился в кресло Владислав. – Вы всё испортили.
- Простите. Я раскаиваюсь, – Судя по воинственному тону, девушка врала с чистой совестью. – Просто он такой мерзкий, высокомерный, надутый…
- Видимо, вы никогда не общались с оверами. Они все такие. Наш Трофим – редкое исключение.
- Так уж и все, – обиделся за «своих» Горохов. – Вы не правы.
- Ты судишь со своей колокольни, я – со своей. И давайте закроем пока эту тему. Правильно, Леонид Зигфридович? – на последней фразе Кондратенко посмотрел на Мэри.
Андроид шевельнулась:
- Прости, сынок.
- Пап, как же так? Ты за мной всё время следил? – Трофим потряс кулаком перед носом робота. – Это подло!
- Во-первых, не кипятись. Я всего лишь периодически за тобой присматривал. Во-вторых, согласен с девчонкой. Кирилл на себя не похож – всегда был тихой мямлей, глаза от пола не поднимал. И не дружил он с братом – тот его пустым местом считал, хотя, как специалиста, ценил. Единственный раз он к нему обратился не по работе, когда к психиатрическому образованию решил добавить техническое. В ВУЗе учиться не хотел, искал, на каком канале лучше всего преподают программирование. Кирюха с неделю смотрел влогеров, составлял рейтинг, чтобы Сеня зря своё время не тратил.
- Но, пап…
- Успокойся. Я могу подключиться к любому андроиду семьи. И не вздумай об этом трепаться! Уж ты-то, как учредитель конторы, которая хочет и может следить за элитой, должен меня понять.
- Это не правильно, - продолжал упрямиться парень.
- Хватит. Потом обсудим. В общем, так. Летите ко мне. Раз вам нужна информация о той истории, я расскажу всё, что знаю. Мне тоже не нравится то, что происходит. Я за сегодняшний день услышал много чего интересного. И Кирилл… что-то меня в нём беспокоит. Только девку высадите где-нибудь.
- Я не девка! – рявкнула Лара. – Я приличная девушка!
- Папа, она с нами.
Мэри протяжно вздохнула:
- Ладно, я вышлю на её чип временный пропуск в усадьбу.
- А сейчас отключись, хватит шпионить!
- И в кого ты такой трепетный… – андроид сокрушённо покачала головой, потом дёрнулась, улыбнулась и спросила: - Трофимушка, ты целый день во флаере. Хочешь, сделаю массаж шейно-воротниковой зоны?
- Нет, - буркнул молодой овер, - лучше забей новый маршрут. Летим к отцу.
Мэри вдруг подалась вперёд, вглядываясь в визуализатор на приборной панели:
– Все на пол!
Люди замерли, не понимая, что происходит с роботом.
- К тебе опять кто-то подключился? – с подозрением спросил Кондратенко.
Секретарь не ответила. Она схватила за плечи Ларису и Трофима, толкнула их на пол, потом бросилась к Владу и ударила ладонью в грудь. Не ожидавший такого мужчина рухнул на сиденье.
Флаер тряхнуло. Мэри быстро села на место водителя и заскользила пальцами по приборной панели.
За бортом послышался звуки выстрелов, затрещала повреждённая лазером обшивка.
- Не вставайте. Попытаюсь уйти от преследователей, – заявила Мэри и отключила автопилот.
