Искусство убивать
«Ну что, доигралась?» — зло подумала Джоан, сжимая в руке клинок.
Она уже давно обдумывала эту мысль. Точнее, пыталась спрятать мысль как можно дальше, а та упорно раз за разом вылезала обратно и стучала в висок маленьким настойчивым молоточком. Попробуй, попробуй, попробуй.
Джоан решительно встряхивала головой — но мысль никак не хотела вытряхиваться наружу. И наконец дождалась своего часа.
Ларри послал Джоан за одним из клинков для копии. Она заглянула в комнату, примыкавшую к выставочному залу. Здесь были выставлены менее ценные образцы, покупатели могли проверить оружие в действии — и здесь каждый день тренировался Инкер. Это не было позерством — его уроки и услуги опытного противника сильно повышали популярность мастерской.
Джоан зашла как раз во время тренировки. Она тихо встала в тени, наблюдая за оружейником. Джоан выросла при дворе — она знала цену хорошему фехтованию. Прищурившись, жадно впивалась взглядом в каждое точное движение, каждый незаметный, но незаменимый шаг, пока Инкер не увидел ее. Он остановился и слегка улыбнулся ей, переводя дыхание.
— Прости, — сказала Джоан легко, скрывая интерес и восхищение, которые невольно испытывала, глядя на него. — Я сейчас уйду.
Он кивнул, не спуская с девушки глаз. Она подошла к одному из грубо сколоченных щитов, на котором висели клинки. Нужный, за которым и послал ее Ларри, был на самом верху — для того, чтобы достать его, нужно было воспользоваться небольшой лесенкой. Не будь здесь Инкера, Джоан не стала бы заморачиваться — снять клинок в прыжке не представляло большой сложности. Но Джоан старалась не демонстрировать без крайней необходимости всех своих способностей. Про нее и так знали слишком много.
Она чувствовала, что оружейник наблюдает за ней, поэтому нарочито медленно и осторожно поднялась на несколько ступеней, сняла клинок с креплений на щите и спустилась с ним вниз. Она старалась не спешить — не догадываясь, что на такой скорости ее ненормальная грация особенно бросалась в глаза.
— Джоан, а ты никогда не хотела научиться фехтовать? — неожиданно спросил Инкер.
Она замерла на последней ступени, потом медленно повернулась к нему.
— Нет.
— Я мог бы тебя научить. По правде сказать, я бы очень хотел тебя научить.
— Почему? — слегка удивилась Джоан.
— Потому что, как любой учитель, я падок до талантливых учеников, — улыбнулся Инкер, и его глаза насмешливо блеснули.
— С чего ты взял, что я талантлива? — нахмурилась Джоан. Инкер улыбнулся еще шире. Его всякий раз веселило, когда она говорила вот так. Он никогда не мог понять, действительно ли она не отдает себе отчет в том, что из себя представляет, или же только притворяется.
— Профессиональное чутье, — коротко ответил Инкер.
— Нет, — повторила Джоан твердо.
Он только кивнул, скрывая синие всполохи в глазах, и как ни в чем не бывало вернулся к прерванному упражнению. Джоан поспешила уйти. Она не любила подолгу оставаться с Инкером наедине.
Слишком много он замечал.
***
Они начали тренировки на следующий день.
— Знаешь, почему я считаю, что у тебя талант?
Инкер и Джоан сидели на пороге тренировочного зала и ели яблоко. Оно было одно на двоих, и каждый по очереди аккуратно откусывал его со своей стороны.
— Ну?
— Ты умеешь концентрироваться и оставаться совершенно спокойной. А это — одно из главных умений для фехтовальщика. Где ты этому научилась?
Джоан выразительно промолчала и надкусила яблоко.
— Ладно, не спрашиваю.
Джоан кивнула, возвращая ему огрызок.
— Ты этому учишь богатых юнцов, которые приезжают сюда заниматься?
— Нет, — усмехнулся Инкер. — Только самых талантливых учеников.
— Например?
— Меня, — раздался голос Герхарда. Он ловко наклонился, выхватил огрызок из пальцев Инкера и заглотил его целиком, оставив лишь сморщенный коричневый хвостик. — Ну что, компаньон, она готова?
— Надоело пикироваться только на словах? — усмехнулся оружейник.
Герхард блеснул зубами. Джоан удивленно обернулась к Инкеру.
— Мы с Герхом решили, что тебе надо попробовать сразиться с ним.
— Но ведь ты — его учитель?
— Я.
— А разве это не значит, что ты — лучше?
Инкер мягко улыбнулся.
— Нет. Это лишь значит, что я хорошо умею объяснять. А он — просто умеет.
***
— Что такое, Джоан?
— Ничего.
— Я хорошо тебя знаю. В чем дело?
— Ты твердишь, что у меня талант.
— Да.
— Тогда почему Герхард настолько лучше меня?
— Потому что у него тоже есть талант. А еще — опыт.
— Мне кажется, я не понимаю чего-то важного.
— Возможно.
— Чего?
— Спроси у него.
***
— Что я делаю не так, Герх?
— Ничего. Ты все делаешь так.
— Тогда почему?..
— Потому что ты боишься.
— Я ничего не боюсь.
— Неправда. Ты боишься убивать.
***
— Я правильно понял? Ты решила прекратить тренировки? — Инкер стоял у входа в кузницу, сложив руки на груди.
Джоан только пожала плечами. Солнце клонилось к закату — в этом свете ее короткие волосы выглядели совсем кровавыми.
— Почему?
— Я узнала, чему мне нужно научиться.
— И?
— И я не хочу этому учиться, — просто ответила она. — Мне жаль, если я разочаровала тебя. Но у меня не получится стать талантливым учеником.
— Ты уже им стала, — мягко заметил Инкер.
Джоан слабо усмехнулась.
— В любом случае, сейчас мое обучение подошло к концу.
Она собиралась уйти вглубь кузницы, где яркое пламя подражало вечернему солнцу, но он окликнул ее:
— Джо.
Она обернулась.
— Что именно сказал тебе Герхард?
— Что я боюсь убивать.
— Ты боишься?
Она пристально посмотрела на него, развернулась и пошла прочь. На этот раз он не стал ее окликать.
***
— Держи.
Инкер протягивал ей книгу в потрепанном кожаном переплете.
— Что это? — Джоан взяла книгу в руки, не в силах устоять и одновременно пытаясь скрыть странное возбуждение при виде гладкого обреза страниц и округлого корешка.
— Книга. Я решил, что тебе будет интересно ее посмотреть. Ты ведь умеешь читать?
Джоан не слышала его вопроса. Открыла страницу с фронтисписом.
— А, «Защита и нападение», — улыбнулась она при виде заголовка.
Инкер слегка прищурился.
— Ты ее читала? — подозрительно спросил он. Джоан подняла на него глаза, разом опомнившись. Она поняла, что только что выдала себя.
— Где ты ее читала? — не сдавался Инкер, когда Джоан захлопнула книгу и протянула ему.
Джоан молчала. «Защиту и нападение» она нашла в библиотеке Тенгейла и проглотила за один вечер — философский трактат об искусстве поединка был совсем не похож на те книги, которые она читала обычно. С абсолютной ясностью Джоан вспомнила, как сильно она хотела обсудить прочитанное с Генри и как упорно он уклонялся беседы.
Кажется, теперь она стала понимать, почему.
Воспоминание окатило холодом. Джоан опустила глаза, чтобы не встречаться взглядом с Инкером.
— Спасибо, мне не нужна книга, — пробормотала она тихо.
Тогда Инкер не стал настаивать.
Но на следующий день позвал Джоан к себе в контору. На вялые попытки отговориться он никак не отреагировал, и она поняла, что лучше всего будет покончить с этим раз и навсегда. Раз уж он и впрямь так хочет с ней это обсудить.
Здание конторы, носившее такое гордое название, на деле состояло из мастерской Герхарда и кабинета Инкера, в котором тот принимал важных клиентов. Комната была небольшой, но хорошо обставленной — мебель явно вышла из-под руки умелого столяра, на обшитых деревянными панелями стенах висели коллекционные клинки. В одном углу стоял небольшой шкаф с книгами, в другом — буфет с темными пузатыми бутылями.
— Садись, — Инкер жестом указал Джоан на красивое резное кресло, а сам сел за массивный письменный стол.
Джоан послушно села.
— Ты читала «Защиту и нападение», — Инкер не спрашивал, поэтому Джоан лишь кивнула. — Что еще?
Она невольно улыбнулась. Только человек, чья личная библиотека насчитывала пару десятков томов, мог задать такой вопрос. Но Джоан успела заметить одно название на корешке, и потому с готовностью ответила:
— «Смерть и бессмертие».
Инкер приподнял брови.
— И ты, конечно же, опять не ответишь, где ты читала подобные книги?
Джоан выругалась про себя. Поспешив назвать знакомый Инкеру труд, она не подумала о том, что это была за книга.
Сложный философско-религиозный трактат о жизни и смерти. Совсем не легкое развлекательное чтение. И, к тому же, труднодоступное — найти экземпляр этой запрещенной когда-то книги было совсем не просто...
Джоан внимательно посмотрела на Инкера.
— А как получилось, что ты читал «Смерть и бессмертие»?
— Хотел прояснить для себя... некоторые вопросы, — невозмутимо ответил Инкер.
— Например? — Джоан не собиралась так легко сдаваться. В конце концов, она хорошо помнила основной тезис книги, которую принес ей Инкер: «Лучшая защита — это нападение».
— Например, зачем нужна смерть... Зачем она нужна, Джоан? — неожиданно спросил Инкер, и та поняла, что не она одна хорошо помнит прочитанное.
— Чтобы подвести итог. Жизнь без смерти не имеет смысла, — невозмутимо ответила Джоан.
— Тогда что плохого в убийстве? — улыбнулся Инкер.
— Мы не в праве решать, когда нужно подвести итог.
— Но ведь смерть — всегда итог. Жизнь все равно обретает смысл...
— Инкер, — прервала его Джоан. — Не заговаривай мне зубы. Ты же сам знаешь, что плохого в убийстве.
— Что? — не переставая улыбаться, спросил Инкер.
— Выбор. Убивая, ты лишаешь человека выбора. А выбор — это то, что ведет его к Свету.
Улыбка Инкера стала ироничной.
— А, так ты веришь в Свет, — протянул он.
Джоан усмехнулась. Она не была уверена, применимо ли к ней слово «верить».
— Я верю в необходимость выбора, — ответила она тем не менее. — Своего и чужого.
Синие глаза Инкера насмешливо изучали ее лицо.
— И ты боишься выбрать неправильно?
— Нет, — тихо сказала Джоан. — Я боюсь, что не смогу выбрать.
— У человека всегда есть выбор.
— У человека — да, — она посмотрела ему прямо в глаза, зная, что подошла опасно близко к тому, чтобы рассказать ему правду. Достаточно было задать всего лишь еще один вопрос.
Но Инкер его не задал. Он молчал, больше не улыбаясь.
— Тебе не следовало учить меня, — еще тише заметила Джоан. — Не стоит учить меня большему.
Она встала, и он не пытался остановить ее.
В дверях Джоан обернулась.
— Возможно... Возможно, я и так это умею.
***
В конце осени все собрались на ярмарку в Дельту. Это было важным событием — половина прибыли мастерской зависела от того, как хорошо они смогут выставить свою продукцию в городе. Джоан отказалась ехать. Ей хватало коротких визитов деревенских мужиков, чтобы понять: чем меньше она встречается с незнакомыми людьми — тем лучше. Для всех.
На ярмарку собрались все работники — даже жена Ларри с детьми. Джил, убравшая волосы под косынку, чтобы не бросаться в глаза, тоже поехала — она хотела посмотреть лошадей. Джоан проводила их и закрыла ворота. Запирать не стала — вернутся же. Чего лишнее ходить.
Солнце только начало клониться к закату, когда Джоан услышала скрип ворот, топот копыт и ржание во дворе. «Вернулись раньше времени, что ли?» — подумала недоуменно и выглянула во двор.
Замерла. Пальцы непроизвольно сжались, ногти больно впились в ладонь.
Даже если бы она не помнила их лиц, то узнала бы по движениям — коротким, скупым, отточенным до автоматизма. Их было семеро — шестеро уже спешились и извлекли из ножен короткие мечи, а седьмой, тот самый аккуратный, остался в седле и внимательно осматривал двор.
«Бежать!» — промелькнула первая мысль. Но Джоан не могла сдвинуться с места — холодный ужас скрутил живот, мешал дышать, сковывал руки и ноги судорогой.
Аккуратный заметил Джоан в дверях кузницы и приветливо улыбнулся.
— А, принцесса. Хорошо, что мы тебя наконец нашли.
Джоан судорожно вздохнула. «Превратиться. Улететь как можно дальше».
Но в кончиках пальцев не было ни намека на силу, только холод и страх.
— Пожалуйста, Джоан, давай в этот раз обойдемся без фокусов, — как будто прочитал ее мысли аккуратный. — Если ты снова улетишь, мы не перестанем преследовать тебя. Знаешь, скольких нам пришлось пытать и убить, чтобы найти тебя снова? Будь умницей. Совершенно не нужно подвергать ни в чем неповинных людей таким страданиям.
Джоан вздрогнула. Что-то внутри нее шевельнулось, что-то горячее, совсем не похожее на страх.
— Ненавижу храбрых людей, — продолжал аккуратный задумчиво, как будто говоря сам с собой. — Любому трусу достаточно задать пару вопросов — и все, после этого его можно быстро и тихо убить. Но если вдруг попадается герой... — аккуратный сокрушенно покачал головой. — На них уходит ужасно много времени.
Теперь Джоан уже не могла ошибиться — она ощущала тепло, разливающееся по венам, раскрывающее ладони всполохом чистого чувства, сильного и яркого.
— Знаешь, сколько сил пришлось потратить на Теннесси? — аккуратный вдруг посмотрел Джоан прямо в глаза. — А он так тебя и не выдал.
Сердце взорвалось. Джоан едва успела поймать себя, когда огонь уже раскинулся по телу горячей волной, такой мощной, что воздух вокруг засеребрился, вырисовываясь в крылья, и мир выкристаллизировался в логичную и ясную систему.
Джоан крепко зажмурилась — но даже под веками глаза горели желтым, жгли кожу пламенем абсолютной силы и знания... Она затрясла головой, пытаясь сконцентрироваться, загнать разрывающее ее чувство внутрь себя.
«Я не хочу никого убивать, — подумала она яростно. — Даже их. Я не хочу стать такой, как они».
Не станешь.
Джоан распахнула глаза.
Аккуратный внимательно следил за ней. Улыбка пропала, и он напряженно всматривался в Джоан, возможно, догадываясь, что с ней происходит.
— Если превратишься, — прошипел он, — мы вырежем тут всех.
— Не превращусь, — спокойно ответила Джоан — и сделала шаг вперед.
Шестеро с мечами, до того безучастно ожидавшие приказа, непроизвольно отступили. Аккуратный снова улыбнулся.
— Умница, — ласково протянул он — и коротко бросил остальным: — Убить.
Они подскочили к ней, окружили, но не плотным кольцом, оставляя себе возможность для маневра. Трое напали, остальные держались на шаг позади, чтобы мгновенно атаковать, пока отражаются первые удары.
В этой тактике не было смысла — у девушки, которую они собирались убить, не было оружия, она не смогла бы парировать даже один выпад.
Но они оставили пространство для маневра. Ей — тоже.
Джоан танцевала. Пламя пробегало под кожей, плясало внутри, и Джоан плясала вместе с ним, балансируя на грани реальности, почти растворив свою сущность в бесконечности. Она выскальзывала из-под их клинков в самый последний момент, крутилась, кружилась, заставляя их кружиться вместе с собой, увлекая, запутывая...
Раздался удивленный вздох и тихое шипение, и убийцы как по команде отступили. Один из них держался за щеку, и по руке тонкой струйкой текла кровь.
На безучастных, равнодушных лицах появилась тень недоумения. Недоверия. Неуверенности. Стоявший напротив раненого с удивлением посмотрел на свой клинок.
Джоан замерла, прикрыв глаза. Сейчас она слышала малейший шорох, чувствовала дуновение ветра от каждого движения, ощущала тепло, исходящие от их тел. Как будто все они стали частью ее — каждый следующий шаг угадывался, каждая мысль была предсказуемой.
Она могла бы сделать с ними все, что угодно.
Но она просто стояла и ждала.
— Что происходит? — резко спросил аккуратный у отступивших нападавших. — Почему она все еще на ногах?
— Хороший вопрос, — пробормотал раненный.
— Закругляйтесь уже, — презрительно бросил аккуратный.
Они собрались — и снова подались вперед.
Теперь нападавшие стали действовать по-другому. Атаковали по очереди, мгновенно меняясь, чтобы не дать ей заманить себя, как в прошлый раз — но она была слишком быстрой. Девушка в центре круга будто и не двигалась с места — но они не могли ее достать.
— Да в чем дело?! — нетерпеливо воскликнул аккуратный, подъезжая чуть ближе. — Она даже без оружия!
— Угу, — буркнул раненый. Из длинного пореза на щеке не переставала идти кровь. Они снова отступили от девушки, которая застыла в центре круга, прикрыв глаза.
Аккуратный коротко и зло выругался, отцепил от седла небольшой, уже взведенный арбалет, быстро прицелился и выстрелил.
Движения никто не увидел. Девушка стояла спиной ко всаднику — и вот она уже смотрит ему прямо в глаза, а в руке, поднятой к лицу, зажат арбалетный болт. Ее глаза были совершенно желтыми.
Аккуратный вздрогнул и опустил арбалет. Шестеро мужчин с мечами замерли.
— Что за... — прошипел один, переводя взгляд с арбалета на руку девушки и обратно. Она быстро раскрыла пальцы, и болт отлетел далеко за пределы круга.
— Уходите, — сказала она тихо, но очень отчетливо. — Положите мечи — и уходите. Пожалуйста.
Аккуратный громко фыркнул — но осекся, когда заметил лица остальных. Несколько мгновений во дворе стояла абсолютная тишина.
Раненный в щеку сплюнул и бросил меч на землю.
— Пошло оно все, — заметил он пренебрежительно — и направился к своей лошади.
— Стоять! — крикнул аккуратный, но тот повернулся к нему изуродованной щекой, на которой кровь уже запеклась темной коричневой маской.
— Мне жизнь дорога, — ответил он.
Аккуратный открыл рот, собираясь сказать что-то еще — но девушка молниеносно наклонилась и выпрямилась с мечом в руке.
— Уходите, — повторила она, медленно поворачиваясь и заглядывая каждому в глаза. — Вы видели, что я могу без оружия. Представьте себе, на что я способна с мечом.
Мгновение они смотрели на девушку, которая обводила их взглядом ярко-желтых глаз — а затем мечи полетели к ее ногам. Металл неприятно лязгнул о металл.
— Что вы творите?! — взвизгнул аккуратный. Один из нападавших мрачно посмотрел на него.
— Мы наемники, а не самоубийцы.
— Вы должны были ее убить!
— Вот сам и убивай. Если такой умный.
И они вышли из круга с той же невозмутимостью, с которой до этого собирались атаковать девушку.
Аккуратный презрительно посмотрел на них:
— И где же ваш хваленый профессионализм?
Раненный, прижимая к щеке оторванный от рубашки кусок рукава, пожал плечами.
— Профессионализм — это не лезть на рожон.
Аккуратный прищурился.
— Я найду вас, — прошипел он.
Раненый кивнул.
— Тогда и поговорим.
Спокойными, отточенными движениями все шестеро сели на лошадей и шагом выехали со двора, ни разу не посмотрев назад.
Аккуратный медленно повернулся к Джоан.
— Что ж, — сказал он сухо, легко спрыгнул на землю и извлек из ножен красивый, покрытый гравировкой меч. — Придется опять все делать самому.
Джоан сжала рукоять чуть сильнее. Несмотря на все, что только что произошло, ее снова охватил страх. Аккуратный гипнотизировал ее. И огонь внутри, только что позволявший двигаться с неимоверной скоростью, начал постепенно угасать. И с ужасом Джоан поняла, что аккуратный знал об этом. Чуял, что теперь она ничего не может с ним сделать.
— Ты боишься меня, — мягко улыбнулся аккуратный, подтверждая ее мысли. Он приближался к ней осторожно, не торопясь, обходя по кругу и заставляя крутиться на месте. — И ты неопытна, принцесса. Очень талантлива — но очень неопытна. А опыт зачастую куда важнее таланта.
Джоан сжала зубы, заставляя себя сконцентрироваться.
Аккуратный улыбнулся снова — и прыгнул вперед.
Будь он просто быстрым, Джоан могла бы справиться с ним — потому что она тоже была быстрой. Но он великолепно фехтовал. Лучше нее. Лучше Инкера. Лучше Герхарда. Он будто бы угадывал ее движение до того, как она успевала его сделать, как если бы теперь он мог читать ее мысли. Джоан успевала только парировать его удары — но с каждым следующим казалось, что еще чуть-чуть — и она не успеет.
После очередной стычки аккуратный отступил на шаг и слегка склонил голову набок, изучая Джоан. Она тяжело дышала.
— Ужасно боишься, — заметил он спокойно.
«Возьми себя в руки, — зло приказала себе Джоан. — Ты не можешь ему достаться. Ты — дракон».
Аккуратный снова заскользил по кругу.
— Ты не видишь красоты убийства, принцесса. Его логичности и предопределенности. Смерть — это венец творения. Конец всего, ясный и естественный. Без смерти жизнь стала бы Хаосом.
Джоан медленно поворачивалась за ним, пытаясь собраться с мыслями.
— Ты считаешь меня чудовищем — но я всего лишь приношу в мир порядок и красоту. Поэтому я так люблю свою работу.
Джоан глубоко вздохнула.
«Он не дает мне сосредоточиться. Заговаривает. Видит насквозь — а ведь все должно быть наоборот.
Это я должна видеть его насквозь.
Это я должна принести в мир порядок и красоту.
Это я должна его убить».
Она почувствовала, как огонек силы снова вспыхнул внутри, и подхватила его, раздувая во всепоглощающее пламя. Тут же унялась дрожь в руках, дыхание выровнялось. Джоан уверенно расправила плечи — и улыбнулась.
Аккуратный замер и внимательно посмотрел на нее. В глазах промелькнуло сначала подозрение — а затем испуг.
Джоан усмехнулась еще шире.
И шагнула навстречу.
Теперь она могла сделать с ним все, что угодно. Огонь внутри направлял, подсказывал движения, раскрывал мысли аккуратного, как будто они были ее собственными. Легко вывернувшись из-под очередного выпада, она слегка резанула его по плечу. Он тихо зашипел — но не сбавил темпа, тут же атаковав ее снова. Она парировала удар и отступила на пару шагов, с удовлетворением глядя, как темнеет порез на рукаве его куртки.
С губ Джоан не сходила улыбка.
Аккуратный тяжело дышал, не спуская с нее глаз. Джоан снова сократила расстояние между ними, уже не позволяя ему атаковать, нанося удар за ударом точно и безжалостно. Аккуратный дышал все тяжелее — и двигался все медленнее.
Наконец Джоан выбила меч у него из рук. Он стоял перед ней, уже совсем не аккуратный, взъерошенный, бледный, истекающий кровью из множества ран.
— Ты выиграла, — сказал он спокойно. — Но ты не убьешь меня.
— С чего ты взял? — усмехнулась она холодно, поднимая меч.
— Ты не убьешь меня, потому что я могу сообщить тебе нечто очень важное. Безумно важное для тебя.
— Удиви меня.
— Генри Теннесси жив.
Это произошло мгновенно — пламя внутри нее взвилось вверх, выжигая рассудок, пожирая все, что осталось внутри — и опало. Исчезло.
Остались лишь тишина и пепел.
— Я не убивал его, — продолжил аккуратный тихо и вдруг покачнулся. — Тебе не нужно мстить за него.
Он рухнул на колени — и одновременно от ворот раздался крик:
— Джо!
Она медленно обернулась. К ней бежал Инкер, за его спиной маячили Ларри, Герхард, Джил, дети...
— Что происходит? Кто это? — Инкер подбежал к ним — и осекся, увидев меч в руке Джоан и раны человека, стоявшего на коленях. — Джо?..
Она посмотрела на мужчину перед собой. Он криво усмехнулся побелевшими губами.
— Ты не убьешь меня, принцесса, — прошептал он — и рухнул на бок.
Синие глаза Инкера расширились. Он переводил взгляд с бездыханного тела на Джоан — а она хватала ртом воздух, как будто вынырнув на поверхность со дна глубокого озера.
— Кто это? — повторил Инкер тихо и жестко.
Джоан не ответила. Меч выпал из ее руки и глухо ударился о песок.
Герхард, Джил и Ларри подошли ближе. Под их пристальными взглядами Джоан вдруг наклонилась к мужчине — и легко подняла его на руки.
Глаза Инкера стали еще шире. Джоан повернулась — и он вздрогнул, когда она наконец встретилась с ним взглядом.
— Ему нужно помочь, — сказала она коротко — и понесла тело в свою каморку.
***
В мастерской нашелся подходящий шелк. Джоан наложила жгуты, распустила ткань на нити, смочила их и иглу в крепком вине. Вымыла руки. Подумала и смочила и их в вине тоже. Кажется, Сагр так делал. Так? Или нет?
Она не помнила.
«Хватит! — приказала Джоан самой себе. — Смогла почти убить — сумей и собрать заново».
— Ты когда-нибудь это делала? — спросил Инкер.
— Да, — кивнула Джоан. — С мертвыми кроликами.
Инкер тяжело вздохнул. Он стоял в двери, наблюдая за всеми приготовлениями.
Джоан склонилась над плечом мужчины. Света было немного — но, к счастью, ей он и не требовался.
— Джо, — окликнул ее Инкер. — Что тут произошло?
Джоан повернулась к нему.
— Инкер, — ответила она тихо. — Ты отвлекаешь меня. А он истекает кровью. Я закончу здесь — и расскажу тебе. Все. Обещаю.
Инкер хотел было поспорить — но ее глаза сверкнули на мгновение в темноте желтым, и он промолчал. Вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
Она обещала рассказать. Значит — расскажет.
***
В кабинете стояла такая тишина, что было слышно, как жуки-древоточцы прогрызают себе путь в деревянных панелях на стенах.
Инкер молчал. Ничего удивительного в этом не было — но Джоан хорошо научилась разбираться в оттенках его молчания. Оно было тяжелым, глухим.
Настороженным.
«Ну, а чего ты хотела», — грустно улыбнулась она про себя.
— Принцесса, — наконец тихо пробормотал Инкер. — Принцесса, превращающаяся в дракона. И давно это с тобой? — неожиданно спросил он.
— Что именно? — уточнила Джоан. — Принцесса я, вроде, с рождения.
— А дракон?
— А дракон — не с рождения.
Инкер вздохнул.
— И твой брат обвиняет тебя в убийстве отца, которого убил сам, — продолжил он резюмировать ее рассказ. — И подсылает к тебе убийц. А ты их калечишь. А потом сама же и зашиваешь.
Джоан молчала.
— Теперь я понимаю, почему ты ничего не хотела рассказывать. Тем более, я бы все равно не поверил.
— А теперь веришь?
— Я слышал, как он тебя назвал. И видел его меч. Такие не носят разбойники с большой дороги.
Джоан слабо усмехнулась. Потом вновь стала серьезной.
— Мне надо уезжать, — сказала она.
— Но...
— Я знаю. Помню, что должна работать у тебя пять лет. Но я не могу здесь остаться. Вряд ли эти были последними. Джон не остановится. Он... упрямый.
— Значит, ты просто больше не будешь оставаться здесь одна.
Джоан покачала головой.
— Нет. Значит, я больше не останусь здесь. Мы разыграем мой побег. И ты сам о нем сообщишь властям, — с нажимом добавила Джоан, когда Инкер нахмурился. — Постараешься сделать так, чтобы слух об этом разошелся как можно шире. Так, чтобы никому и в голову не пришло соваться сюда.
Оружейник долго молчал.
— А что будет с тобой? — спросил глухо.
— А я — дракон, — неожиданно усмехнулась Джоан так широко, что блеснули в темноте ее зубы. — Я справлюсь.
— А с чудиком этим что делать? Которого ты сначала убила, а потом воскресила?
— А чудика я заберу с собой. Когда он очухается настолько, что можно будет увезти его.
— Скажешь мне тогда, когда вы будете готовы?
— Скажу. Спасибо, Инкер.
***
Две недели спустя Джо исчезла из мастерской. Исчезла вместе с серой кобылой, любимицей Джил, «Хильдой» с инкрустированной рубинами буквой «Х», месячным запасом еды из кладовой — и раненым психом, которого она лечила день и ночь у себя в каморке.
Оставила Джоан раскореженные кандалы в кузнице, которых там до того отродясь не было — и странное ощущение пустоты.
— Прелестная инсценировка, — заметил Герхард, бросая кандалы на пол и выразительно глядя на невозмутимого Инкера. — Ты, надо полагать, сообщишь в Дельту о побеге?
— Сообщу.
— А я, конечно, ничего не хочу знать?
— Нет, — внезапно широко усмехнулся Инкер. — Не хочешь.
***
Трактирщик, который вышел во двор подышать свежим воздухом, внимательно смотрел, как всадник спрыгивает с лошади, не выпуская из рук бездыханное тело. Проделал он это очень грациозно, как будто человек, которого он держал, ничего не весил.
Всадник подошел к трактирщику. Лицо в тени капюшона было сложно разглядеть — но сложение у всадника было отнюдь не атлетическое. Мужчина, которого тот нес на руках, был покрупнее — но очень изможден, мертвенно бледен и без сознания.
«Труп он, что ли, сюда привез?» — подумал трактирщик изумленно.
— Мне нужна комната, — сказал всадник высоким голосом. — На месяц, возможно, дольше. Сиделка, которая умеет перевязывать раны и снимет швы, когда раны затянутся. Хорошее мясо и красное вино каждый день. Я заплачу вперед.
Трактирщик, который все еще не мог оправиться от изумления, кивнул.
— А это?.. — начал он, косясь на труп.
— Это все для него. Я не останусь, — всадник непринужденно стоял, как будто труп на руках, который, вроде как, был еще не совсем трупом, совсем ему не мешал.
Трактирщик снова кивнул.
— И вот еще что, — добавил всадник. — Когда он очнется и станет спрашивать про меня — скажи ему, чтобы не вздумал меня искать.
Всадник помолчал и добавил тихо:
— В следующий раз я его зашивать не буду — сразу убью.
Трактирщик вздрогнул — и посторонился, пропуская их внутрь.
***
Конь тихо фыркал каждый раз, когда Джоан задевала головой мокрые ветви и с них сыпался серебристый дождь, пахнущий прелью и осенью. Но она не замечала брызг. Она слишком глубоко задумалась.
Генри был жив. По крайней мере так сказал убийца. Джоан знала, что это правда — в тот момент она слышала, что это правда.
Он был жив. Где-то, далеко, очень далеко — но жив. Это было хорошо — очень, очень хорошо. Но это, кажется, ничего не меняло.
Искать его? Найти — и привести за собой снова убийц, подосланных братом? Да и потом — что она скажет Генри? Он уже давно перестал ей сниться — с тех пор, как она запретила себе думать о нем. Не было никакого смысла начинать думать теперь. Прошло много времени. Слишком много.
Да и причина, по которой она тогда его отослала, никуда не исчезла. Все стало только хуже. Теперь, Джоан была уверена, даже Сагр не смог бы ей помочь. После падения в море, когда Джоан день за днем боролась с волнами, а затем — с собой, ее тело изменилось необратимо. Она могла сомневаться в том, человек ли она все еще — но в том, что она больше не женщина, у Джоан сомнений не было.
Хорошо, что Генри был жив.
Но это ничего не меняло.
Она уедет на север, на границу Лотарии и Инландии, в предгорья, где не действуют законы обоих государств, потому что никому неохота было лезть так высоко и разбираться, что там происходит. Она уедет туда. Перезимует. Денег, которые всучил ей перед отъездом Инкер в довесок к лошади и мечу, должно было хватить на первое время — даже при том, что больше половины она выложила в трактире на лечение убийцы. Ей много не нужно. Хватит. А там — она что-нибудь придумает.
Но она точно не станет никого искать.
