22

Шестой корпус Токийского национального музея встречал посетителей чередой раздвижных дверей, за которыми располагался огромный и высокий зал. Архитекторы придали ему форму перевёрнутого амфитеатра, потому все входящие оказывались в центре монументальной инсталляции, прекрасно видимой даже из толпы – все фрески, скульптуры и надписи установили значительно выше голов. Из-за того же люди внизу сразу начинали чувствовать причастность к чему-то большому.

В центре свода была нанесена огромная, отчасти схематичная карта японского архипелага, видимая от самого входа. От островов расходились концентрические волны, созданные талантливой игрой искусственного света и теней. Иногда похожей пиктограммой изображают работающую антенну, а я ещё и увидел прямой намёк на национальный флаг.

«Мы лучше других знаем, как жестока может быть судьба, – гласили иероглифы рядом с картой. – В час горя и скорби мы протянули руку тем, кто в этом так нуждался. Показывая пример другим народам Земли, Японская Нация приняла в свою семью граждан-гостей с надеждой, что идеалы Мира и Дружбы однажды восторжествуют повсеместно!»

Я беззвучно хмыкнул: подобную сверхмасштабную агитку в стиле времён расцвета СССР можно было ожидать от китайцев, от чьей культуры в моём мире японцы тщательно дистанцировались. Как, кстати, и от идеологии коммунизма, которую каждому правоверному островитянину требовалось ненавидеть всей душой. А тут, блин – равенство и братство, идеалы и пример всей планете, мир-труд-май! Кстати, насчёт труда авторы инсталляции тоже хорошо так прошлись.

По всему своду вокруг центральной части экспозиции словно кусочки мозаики расположились парные фрески, где-то дополненные лепниной, где-то нет. Сюжет этих своеобразных комиксов из двух кадров читался однозначно: вот иномирцы прозябают у себя, и вот – приносят офигенную пользу Стране Восходящего Солнца. Например, вот эльфы, застывшие в напряжённых позах с луками на ветвях циклопических размеров дерева и они же (вплоть до портретного сходства участников), с довольными улыбками возящиеся в гидропонной оранжерее, забыв про оружие.

Как и другие посетители, в числе которых набралось порядочно иностранцев, я начал рассматривать один запечатлённый сюжет за другим, заодно пытаясь отыскать знакомые и интересующие меня расы. Вампиры нашлись сражающимися в каком-то подземелье с совсем уж эпическим монстром, вторая фреска повествовала об их успехах в медицине. Рогатые они в неолитических шкурах после переезда нашли себя в винодельчестве, недалеко ушедшие в этом плане от них зеленокожие орки подались в работы, требующие физической силы и выносливости – и так далее. Андроиды, кстати, тоже отыскались, причём фон их прежнего мира выглядел как не очень успешно переживший апокалипсис ультрафутуристический город, а вот в этом мире за спинами довольных роботов возвышались каскады высоковольтных ЛЭП.

Достаточно хоть чуть-чуть разбираться в мировой экономике и геополитике, чтобы понять: изображённое находилось настолько же далеко от пропаганды Мира и Дружбы (с больших букв, о да!), как северный полюс от южного. На сводах шестого корпуса национального музея скульпторы и художники просто, доходчиво и незатейливо нарисовали и вылепили огромную… скажем, фигу. В кармане! И этой самой фигой Япония тут ну вот почти совсем не тыкала в носы странам-соседям и США.

Страна Восходящего Солнца долгие, долгие годы весьма зависела в плане поставок энергоносителей и других важных для промышленности ресурсов от других государств. Да что говорить, даже продукты питания входили в корзину импорта, даже морская рыба, которой, казалось бы, в водах собственной экономической зоны завались – только лови. И вот – автаркия^[58] достигнута! Какой ценой, правда… Но, видимо, руководство Империи^[59] цена устроила.

А вот с политической точки зрения с независимостью у Островов по-прежнему не всё гладко – иначе почему американцев не заставили убраться со своей земли? Хм, или, может быть, я чего-то не знаю? Например, США теперь платят настоящую аренду за места на «непотопляемом авианосце» – стратегическое же место на глобусе…

Пришлось коротко потрясти головой, чтобы вытряхнуть из неё совершенно несвоевременные мысли. Хотя не спорю, ловко обыграно: ни в одном официальном документе нет ни слова об экономическом значении интеграции в общество межмировых мигрантов, ну а кому надо – поймёт аллегорию в форме произведения искусства. Кстати говоря, среди стаек школьников с учителями и обычных японцев кучками, парочками и порознь в глаза бросаются организованные группки иностранцев с экскурсоводами… И почти без гаджетов. Только парочка снимает плёночными фотоаппаратами – представляю, какой будет результат на большинстве кадров, если привык, что все настройки электроника делает за тебя. Ладно, пора двигаться и искать нужный стенд.

Кстати говоря, Зэту большая инсталляция заставила порядком подрастерять хорошее настроение – аж даже мимические морщинки на лбу лица-маски обозначились. Пришлось заходить с козырей и декламировать «Стихи о советском паспорте» – я уже успел понять, что программу-переводчик синта скачала… Ну или оперативно доставала перевод через сеть Общности. Во всяком случае, подтекст стихотворения в контексте экспозиции она, судя по всему, очень даже поняла.

Идея по-быстрому добраться до стенда андроидов приказала долго жить почти сразу же, как мы покинули главный зал павильона. Каюсь – по моей вине: просто не мог пройти мимо остальных, хоть на пять минут, да залипая. Особенно оживляло и добавляло достоверности зрелищу то, что каждая раса предоставила не просто статичную подборку предметов, а выделила одного или нескольких представителей. У орков вполне работала примитивная кузница, у они царило нездоровое оживление, так как там наливали их национальное спиртное.

Эльфам вообще построили тир с движущимися мишенями и дистанцией до трёх сотен метров – и поверьте, было отчего разинуть рот. Если Галея из нашего класса хотя бы на четверть так умеет, такого стрелка я без опаски буду рад видеть за спиной в качестве прикрытия!

Ещё отдельно надо рассказать про стенд звероухих. С одной стороны что-то вроде гостиной, где исключительно миловидные девушки с соответствующей деталью анатомии наливали чай, принимая посетителей музея как гостей. А с другой – тоже девушки, но в полицейской форме демонстрировали, как элементарно, обладая чувствительным носом, найти среди груды одинаковых шариков тот, за который пару секунд подержался выбранный человек. Или рассказать, что уважаемый гость поел на завтрак – ну всё такое прочее (если приватное, то на ушко). Участие в этом невинном шоу почти всех смельчаков пробирало до костей – отходили бледные и ни фига не весёлые…

…Ячейка синтетиков оказалась оформлена прозаичнее всего. Просто комната (без двух стен) с уютным диванчиком и несколькими креслами, книжные полки, какая-то абстрактная картина из разноцветных мазков в раме на стене, чайник, жаровня рядом. И ни одного электронного прибора – ну разве что кроме читающей толстый томик в потёртой обложке девушки-робота с фиолетовыми волосами. Хотя… На счёт девушки (в плане юности) – я, похоже, погорячился. Стоило нам шагнуть внутрь экспозиции, синта подняла глаза от страниц… И, уж не знаю почему, но стало понятно: перед нами зрелая женщина.

– Добро пожаловать, дорогие гости, – церемонно поклонилась она, буквально на мгновение метнув взгляд на Зэту. Полный иронии взгляд, если мне не почудилось. – Чаю?

– Пожалуй, что да, – я вдруг почувствовал, как устал.

Несмотря на закрепившуюся двойку в выносливости, я ведь не только ходил, но и говорил. Так говорил, что выпил, пытаясь не охрипнуть, аж три банки разной газированной гадости из торговых автоматов в павильонах.

– Располагайтесь, – хозяйка экспозиции сделала широкий жест в сторону мягкой мебели, а сама взялась за чайник. К моему удивлению, жаровню она разожгла, предварительно наполнив углями. – Не бойтесь стеснить меня или ещё кого-нибудь – тут редко бывают посетители. И ещё реже задерживаются.

Я покосился на свою спутницу: судя по лицу, староста испытывала некоторое недоумение от того, что видела. Хм.

– Наверное, многие ждут от вашего стенда чего-то иного, более узнаваемого, – решил всё-таки высказать вертящуюся на языке банальность я. – Вы ведь делаете замечательные приборы, потрясающие своими возможностями. Уверен, это привлекло бы массу интересующихся.

– Смысл этого павильона – показать коренным народам Японии и всего этого мира то, чем мы, пришельцы, гордимся. То, что можно назвать словом «культура»… а не «отработанная технология». Я вот научилась заваривать чай…

…Словно неведомая сила подбросила меня с дивана, но я этого не заметил, впившись глазами в картину на стене. Потом вытянул руку, схватившись за переплёт книги на полке – и только тут слегка пришёл в себя.

– Можно? – голос предательски дрогнул.

– Конечно, они для того тут и стоят, – улыбка у синты получилась чуть печальной.

Я, сдерживая себя, аккуратно раскрыл том на первой странице… и увидел то, о чём догадался. Имя автора. Хотя догадался – это слишком громко звучит.

Считается, что фантастику мы читаем для развлечения, но – никогда не знаешь, где что найдёшь, где потеряешь. Клиффорд Саймак, «Космические инженеры», между прочим в 1939 году написанный роман. Тамошние главные герои тоже долго не могли понять, что у них находится прямо перед глазами, хотя казалось бы. Гуманоидные роботы, по пропорциям повторяющие людей, очень положительно настроенные к людям, приветствующие попытку интеграции своего и человеческого сообществ. И главным достижением числящие…

– Все эти книги написали синтетики, так? И картина тоже ваша работа!

– Верно, – а теперь улыбка стала одобряющей.

…числящие возможность творить. Не «выводить из двух фактов третий», а именно по-настоящему самореализоваться в творчестве. Именно это оказалось почти непреодолимой преградой для машинного разума. По Саймаку, космические Инженеры поколение за поколением строили новые разумные машины – и пытались сделать их человечнее. Пытались потому, что мечтали однажды вернуть если не утраченный идеал, так хоть его подобие. Своих создателей.

– Город с фрески, – я неопределенно мотнул головой, обозначая направление на главный зал. – Это ведь человеческий город. Здания ещё выдержали произошедшее, но хрупкие органики – нет. Зато смогли уцелеть вы.

Синты, фиолетово- и синеволосая переглянулись, мне даже почудилось – обменялись информацией напрямую, не сотрясая воздух. Потом работница экспозиции медленно наклонила голову.

– «Уцелеть» – это от слов «остаться целым», – подхватив закипевший чайник, качнула головой андроид. – В этом плане нам не повезло. Что-то нас изменило. Слуги и помощники не просто оказались предоставлены сами себе – мы смогли ставить цели самостоятельно, добиваться желаемого. Стали народом, а не остались сборищем потерявших вместе с хозяевами всякий смысл к существованию вещей. Но возможность встать рядом с теми, кто создал нас – она для нас действительно много значит.

* * *

…Обратный путь на такси мы проделали молча. Не знаю, как Зэта, а я слишком много получил впечатлений, чтобы поддерживать осмысленную беседу. Всё, что я узнал, требовалось переварить. Ну и денёк. Махнув рукой синте на прощание, я поднялся на пролёт пешеходного моста над трассой… и остановился, поднеся левое запястье к глазам: пом-пом опять разразился вибрацией.

♥♥♥♡♡♡♡♡

– Серьёзно? – только и спросил я у наручного компьютера.

«Серьёзно», – появилась надпись на экране.

– А сама она не могла мне это сказать? – утомлённо потёр лоб я.

А, ну тогда ладно. Я поправил рукав куртки, сделал шаг… и тихо хмыкнул – на смех меня уже не хватило. Статы, прокачка – человечество из параллельного этому мира всё-таки добилось своего: создало мощные искины, наделило их подобием разума… И всё только для того, чтобы видеть свою жизнь в цифрах, ярлычках и статус-барах. И обретшие полный разум синтетики притащили за собой эту технологию сюда, какая радость. М-да. С другой стороны – а что, удобно же.