1

Я покрутил прискорбно тонким для шестнадцатилетнего подростка мужского пола запястьем, пытаясь понять: слетит или не слетит слишком большой для «умных часов» наручный компьютер. В смысле, во время бега и при других физических нагрузках. По всему получалось, что волноваться не стоит: вроде и ремешок не давит, и сам приборчик, хоть и не как пёрышко – но сидит как влитой. Продавец обозвал эту штуку «пом-пом».

Плоский корпус, закруглённые уголки – только дисплей подкачал: чёрно-белая жидкокристаллическая матрица с крупным, видимым невооружённым глазом «зерном». Зато сенсорная – ни одной кнопки, в том числе и пресловутой «вкл». «Не волнуйтесь, покупатель-сан, встроенной батареи хватит на долгие годы работы!» Когда за прилавком стоит андроид, к которому вовсе не тянется кабель от розетки – как-то веришь его словам. Хотя я по-прежнему был уверен, что мне впарили банальное разводилово. Р-раз – пальцем по экрану:

В больнице мне объяснили, что значит «6» в параметре «сила»: мешок весом в шестьдесят килограммов я не только смогу поднять, но и пронести метров этак десять. У штангиста, берущего вес в двести сорок кэге, соответственно, будет значение «24». С ловкостью сложнее, но, в принципе, восьмёрка-девятка – это уже норма. Мне сказали, когда я очнулся – это значение равнялось «трём»: кошмарные ощущения, когда видишь кружку на столе и с первой попытки не можешь схватить её за ручку…

Так, стоп. Я не представился: Ярослав! Русский, образование высшее, из тех, кого называют «вечными аспирантами» – и хотел пойти двигать науку, да не сложилось. Уже десять лет как не сложилось – но признаться себе в этом я упорно отказывался, пытаясь собрать материалы на диссертацию. Кем я только не подрабатывал, совмещая с полставкой лаборанта: и пылесосы продавал, и кабели тянул, и ночами таксовал, и в студии «Своей Игры» массовку изображал, и программировал, и…

Последняя работа – наконец-то нормальная и на полную ставку с высокой зарплатой: взяли в отдел разработки VR-технологий, в группу технического тестирования! Научрук похлопотал: кто-то из его знакомых на самый верх в этой фирме пробрался, в совет директоров. Видать, пожалел упорного и преданного идиота. Или не пожалел – как посмотреть. Я ведь как-то оказался тут.

Итак, мне шестнадцать, и, поскольку имя «Ярослав» никому из местных не выговорить, записан как «Йоширо». Потому как я теперь живу в Японии в параллельном мире! Мне, кстати, в здешний диагноз ещё и ретроградную амнезию вписали – чтобы уже до кучи, видать…

Так, хорош себя жалеть. Рано или поздно я вспомню, что произошло непосредственно перед попаданием… или постараюсь не вспоминать, уж не знаю. А возможно, припомню кое-что о себе до комы. Откуда-то ведь я знаю, как читаются все эти иероглифы, как правильно держать кисть для письма и макать в чернильницу, чтобы их рисовать. Да и говорю, с чужих слов, пусть с лёгким акцентом, но неплохо.

Правда, случаются моменты, когда мне начинает казаться: вокруг виртуальная реальность высочайшего качества – тот же «пом-пом», измеряющий статы. Но вот проблема: что-то не вижу кнопки «выход»… Тьфу! Вот сейчас я просто оттягиваю пробежку – и совершенно зря. Бег – отличный способ совместить полезное с полезным: и тренировка, и местность вокруг школы изучить не по карте надо.

Мне ж тут жить целых три года: до выпуска старшую школу-интернат «Хиро» сироте не покинуть. А врачи, выпуская из клиники, меня порядком напугали, что без регулярных нагрузок ловкость может и вернуться назад, к троечке. Чёртова кома – не проходит такое бесследно! Нет уж, лучше пойду побегаю. Не забыть только ткнуть пальцем в «ловкость», ставя маркер, какой физический параметр из трёх пойдёт в приоритетную «прокачку». Да, тут и такое возможно.

Этот мир… Во всяком случае эта Япония уже третий месяц вызывала у меня всё больше вопросов. Иногда мне казалось, что я не в виртуале, а просто-напросто брежу – такие фортели откидывала новая реальность. Как вам гигантский человекоподобный робот, движущийся между зданиями городской застройки, причём большая часть ему была по плечи и ниже? Мне потом окулист примочки специальные на глаза на полчаса поставила, чтобы снять резь – так яростно я тёр свои гляделки, узрев это чудо-юдо из окна больницы!

На этом фоне волосы неестественных цветов – вообще ерунда, как и уши разной степени остроты и длины, клыки во рту и прочие рога. Ещё не видел счастливых обладателей звериных «лопухов» и хвостов, но знаю – тут и такие есть. А ещё эльфы, вампиры, «люди-демоны», уже упомянутые андроиды и просто обладатели сверхсил!

По счастью, сгинувшие родители Йоширо оплатили невероятно крутую медстраховку для сына, которая покрывала буквально всё: если медики решали, что некая вещь необходима для дальнейшего излечения, мне её покупали. Так мне досталась «Большая Энциклопедия Разумных Рас» в семи томах – точнее, её самое свежее переиздание. За два месяца я заучил её буквально наизусть. Ну а что? Жить захочешь – ещё и не так раскорячишься!

Собственно, оставшиеся два года до совершеннолетия я мог бы прожить в своей отдельной палате, откуда уже давно убрали комплекс жизнеобеспечения для находящихся в коме, зато поставили стол, принесли приборы для письма кистью и повесили книжные полки. К сожалению, действующий свод законов Страны Восходящего Солнца обязал врачей силком запихнуть меня в интернат – раз уж очнуться соизволил и гражданство имею.

Но надо отдать докторам должное: выбрали они учебное заведение максимально близко к госпиталю – вполне можно дойти пешком. Что оказалось довольно актуально: комната в общаге была размером стандартных «шесть татами», водопровод и удобства в коридоре, кухня на первом этаже. А ещё – одинарный стеклопакет, тончайшие стены и отсутствие отопления как класса. Палата, особенно с наступлением осени, чувствую, будет куда уютнее. Ну а пока я фактически единственный поселенец – можно и отдохнуть от порядком приевшихся белоснежных стен и безвкусного кондиционированного воздуха.

Любая земля по весне красива своей, особенной красотой! Самые яркие моменты весны в Японии – конечно же цветение сакуры, это и любой иностранец знает. Солнце, наконец, начинает дарить настоящее тепло своими лучами, сады одеваются в нежно-розовые тона, от цветка к цветку с тяжёлым гудением носятся ошалевшие от такого пиршества пчёлы, иногда заглушая другие звуки городских улиц. Школьники, у которых как раз настаёт пора каникул, спешат отдохнуть от своих школ, да и простым служащим государством выдаются особые выходные на этот период. Традиция-с!

Вишня, приходящаяся сакуре ближайшей родственницей, обычно цветёт всего несколько дней и опадает лепестками сразу и вся. Сакура же теряет свои розовые одежды в течении недели, а то и двух. А поскольку это любимое дерево японцев, которое они сажают везде где только можно – в садах, парках и вокруг них порой поднимается настоящая розовая метель!

Я бежал, стараясь выдерживать темп и не сбить дыхание, а за мной, увлечённые движением воздуха, с тротуара взлетали розовые лепестки. Школа-интернат «Хиро» расположена в центре спального квартала, сплошь застроенного двух- и трёхэтажными домиками, днём на улицах людей почти и нет. Вот вокруг откровенно уродливого стеклянного куба торгово-развлекательного центра кто-нибудь обязательно шляется даже ночью, сам видел: тридцатиэтажная махина-монолит госпиталя возвышается по другую сторону от приподнятого на опорах путепровода шоссе, и окна из моей палаты выходят в нужную сторону. Собственно, мой маршрут и лежит через сонные улочки и переулки в сторону ТРЦ, около него придётся взобраться по кажущейся бесконечной лестнице на узкий мост надземного перехода, пробежать над эстакадой (дурацкая планировка, согласен!) – и вот я… гм, «дома».

Каждый раз я старался выбрать немного другую дорогу, пытаясь на практике отыскать самый короткий путь в школу – как-никак, занятия через неделю начнутся. Вот и в этот раз выбрав незнакомый поворот, я внезапно оказался в чистеньком и относительно богатом частном секторе квартала: высокие заборы, подметённые дорожки – и вообще никого! Пропустив два перекрёстка, я заметил узкий проход между заборами и без раздумий нырнул туда. И упёрся в тупик.

Уже забегал случайно вот в такие вот закутки: несколько контейнеров для мусора, тщательно запрятанные от взглядов посторонних, дабы не нарушать эстетические чувства жильцов. Заодно и ветер, который иногда бывает тут очень сильным, не растреплет-растащит выброшенное до приезда муниципальщиков. А вот на что я никак не ожидал наткнуться – так это на изрезанные остатки девчачьей школьной формы, лежащие на асфальте. И даром бы просто лежащие – над ними колебалось зыбкое облачко серебристого тумана, пока ещё напоминающее человеческую фигуру.

Кто-то совсем недавно очень постарался убить клыкастика, что не так-то просто. Но таинственному кому-то убийство удалось. Почти. Туманная форма, этакий последний шанс кровососа, ещё не рассеялась только потому, что ветра в тупичке не было, а солнце оказалось не в силах заглянуть за высокие ограды. Ох, чёрт.

Чувствуя, что делаю едва ли не самый идиотский поступок в своей жизни, я подхватил аккуратно стоящую рядом с мусорками бутылку из-под пива и разбил о стену: в руке осталась «розочка». Хорошо хоть мозгов хватило порезать себе не ладонь, а тыльную сторону предплечья. Туманный «призрак» колыхнулся… И, к моему удивлению, остался на месте. Только когда протянул в очевидном жесте поврежденную конечность вперёд – серебристая дымка наконец потеряла свои очертания и моментально втянулась в рану, заодно затянув за собой выступившую кровь.

А вот теперь – ходу!!! Если я неправильно рассчитал свои силы или время, которое мне потребуется, чтобы достичь больницы – всё, хана. Моё бессознательное тело местные жители, может, и найдут и даже скорую вызовут – да только пока довезут, пока разберутся, что к чему… Есть такие насекомые, откладывающие яйца в личинки других насекомых – наездники называются. У меня будут все шансы узнать, что чувствует гусеница, когда её съедают изнутри. Зато вампир… шу спас, ага. Наверное.