Глава 35

Солнце едва пометило краешек горизонта, сырой соленый туман еще висел у самой земли и скручивался в жгуты, и лахманы брели, рассекая его, словно воду.

Перед Майком ехал Гвинет, его спина равномерно покачивалась в такт шагам его лахмана. Он ехал спокойно, не оборачиваясь, а Майк все время крутил головой – ему то и дело казалось, что в предрассветных сумерках проплывают силуэты всадников.

Время от времени по его спине пробегал холодок, он поеживался, убеждая себя, что это просто туман, и для успокоения клал руку на заткнутый за пояс пистолет.

Это оружие Морган подарил ему вчера вечером, и этот подарок только подчеркивал, что теперь к Майку относятся как к полноценному члену команды, ведь до этого у него была только винтовка.

«Ничего, все будет хорошо», – успокаивал себя Майк, удивляясь, что страх пришел так поздно и так некстати. Вот Гвинет, так он, казалось, даже дремал в седле, да и Тобби, который ехал замыкающим, тоже наверняка ни о чем таком не думал. И только Майк рисовал себе страшные картины со шквальным огнем и щелчками пуль по соляным глыбам.

«Сам же говорил, что там будут только новички», – успокаивал себя Майк, вспоминая, как эти оборванцы выглядели на окраине Ларбени.

Впрочем, в лагере вполне могло остаться несколько опытных бойцов, тогда придется просто пострелять издалека, чтобы поднять в лагере хоть какой-то переполох.

Раздумывая таким образом о возможном исходе предстоящего задания, Майк не заметил, как успокоился и позабыл о своих страхах. Позже он о них снова вспомнил, но к этому времени уже взошло солнце и его свет развеял тени пустынных призраков.

Майк вспомнил, с какой опаской прискакавший накануне вечером гиптуккер-курьер посматривал на «барсуков», а в особенности на Алонсо Моргана. Однако, к чести последнего, тот сумел успокоить гонца и заверил, что готов выполнять условия договора.

– У нас три десятка вооруженных людей, мистер Морган, – сообщил гиптуккер, – но мы не будем стрелять, пока нам не станет угрожать явная опасность. Однако же, если такое случится, мы не сможем заплатить вам…

– Да, я понимаю. Если ваши потери будут выше платы за перегон, я ничего не получаю.

Было видно, что юнец чувствует себя не в своей тарелке, и все же он выяснил все вопросы и только после этого ускакал обратно.

После его отъезда Морган позвал Гвинета, Тобби и Майка и сказал им, что без их успешной атаки перегон туков будет сорван.

– Если вы оплошаете, ребята, и «собаки» ударят всей дружиной, мы обгадимся с первого же раза. Если бы у нас были люди, я дал бы вам в группу еще кого-то, но, сами видите, это невозможно… Помочь вам больше нечем. Ну разве что вот этим…

С этими словами Алонсо вытащил из-за пояса один из своих пистолетов и вручил его Майку.

После этого вся троица отправилась готовить зажигательные заряды. Для Майка это было внове, Гвинет с Тобби показали ему, как слой за слоем укладывать в кожаные мешочки нужные ингредиенты.

Теперь две зажигательные шашки лежали у Майка в седельной сумке, и это тоже прибавляло ему уверенности, которая ох как была ему сегодня нужна.

Вначале шла сухая грязно-желтая соль, но позже стали попадаться лужи. Гвинет скомандовал сделать передышку, и все трое спешились, чтобы дать лахманам попить вязкого рассола.

После того как животные утолили жажду, отряд снова двинулся в путь, а соляная корка, по которой шли лахманы, стала постепенно менять цвет и через час пути приобрела голубоватый оттенок.

Скоро пришло время двигаться более осторожно. Гвинет то и дело останавливался, вставал на седло ногами и поднимался в полный рост. Используя старый, видавший виды бинокль, он подолгу всматривался в горизонт, чтобы исключить возможность неожиданного столкновения с разведчиками «собак».

Опустившись в очередной раз в свое седло, он, обращаясь к Майку, сказал:

– Скоро мы увидим их остров.

– Когда?

– Очень скоро. В долине так всегда – думаешь, есть еще время, а вон уже и часовые держат тебя на мушке.

– Ух ты, – произнес Майк, и ему показалось, будто он чувствует, как кто-то целится в него из винтовки.

Это ощущение было настолько сильным, что Майк невольно схватился за рукоятку пистолета и огляделся. Из-за постоянного испарения влаги четко очерченной линии горизонта не существовало, казалось, что блеклое небо незаметно сливается с соляной пустынью.

– Мне кажется, я что-то увидел! – сказал вдруг Майк, ткнув пальцем влево. И тут же его лахман тревожно всхрапнул и затанцевал на месте.

– Что ты там увидел? – спросил Гвинет, пристально всматриваясь туда, куда указал Майк. Даже без бинокля он понял, что заметил парнишка. – Это они, «собаки»… Ложимся, если они нас еще не заметили, значит, пройдут мимо.

Все трое осторожно покинули седла и заставили лахманов лечь, а сами сели рядом. Такая маскировка применялась в долине очень часто.

– И как это ты их увидел, Майк? – покачав головой, негромко сказал Тобби. Это были его первые слова с самого раннего утра.

– Я и сам не знаю, – пожал плечами Майк. – Даже думал, что мне почудилось.

– Не почудилось, – произнес Гвинет. – Колонна длинная, – наверное, все пошли на промысел.

– И что теперь будем делать? – поинтересовался Майк.

– Подождем, пока они пройдут, и часа два отдохнем.

– Так долго? – удивился Майк. Ему хотелось начать операцию побыстрее, чтобы избавиться от терзавшего его страха.

– Совсем не долго, – сказал Гвинет. – До места перегона им ехать не меньше двух часов. Потом им нужно будет занять позиции, развести посты… Вот после этого мы и подожжем лагерь, чтобы они бросили дело на середине.

Гвинет уселся прямо на соль и удобно оперся спиной о своего лахмана.

– Засеки время, Тобби, – сказал он.

Тобби достал из кармана большие армейские часы без ремешка и, показав их Майку, убрал обратно в карман.

– Красивые, только стрелка у них одна, – заметил Майк.

– А нам больше не нужно. Мы время по солнцу определяем, а когда сидим в засаде, и одной часовой стрелки хватает.

– Гвинет, а сколько их там едет? – спросил Майк.

– Я же сказал – колонна длинная… Наверное, больше сотни.

– Больше сотни, – повторил Майк и положил ладонь на соляную корку. Ему казалось, что он чувствует слабую дрожь земли, когда по ней ступали лахманы «собак».