Глава 30

Многие люди, узнав о свалившейся на них беде, восклицают:

– Гром грянул внезапно!

Но мне кажется, что любую неприятность всегда можно просчитать по каким-то признакам. Но, увы, не все способны правильно оценить предупреждение и предотвратить несчастье.

Лето Майя и Паша провели врозь. Когда второго сентября девочка пришла в библиотеку, брат уже ждал ее. Произошел обмен новостями, и Павел сказал:

– Меня посадили с Сашей Васюковой.

– Хорошая девочка? – поинтересовалась Майя.

– Учителя ее не любят, – стал откровенничать Паша, – зовут хулиганкой и обманщицей, считают, что Сашка из карманов пальто в раздевалке деньги тырит. Только поймать ее не могут!

– Не повезло тебе с соседкой, – вздохнула Майя.

– Не, она мне нравится, – заявил Паша, – веселая, вечно что-то придумывает. Дерется здорово, лучше мальчишек.

– Ну-ну… – протянула Майя и перевела разговор на другую тему.

Через несколько дней Паша показал Майе электронные часы.

– Красивые?

– Папа подарил? – предположила девочка.

– Сам купил, – похвастался Паша и тут же замолчал.

Сестра начала трясти брата и выяснила шокирующие детали. Саша Васюкова с Пашей прогуляли целый учебный день. Вместо занятий они отправились шататься по магазинам, и в одном из них Саша показала мальчику, как легко можно украсть товар с прилавка.

Майя пришла в ужас.

– Девчонка воровка!

– Это была просто шутка, – засмеялся Паша. – Часы ведь ничейные, пока их не купили. Главное, быстро действовать. Сашка продавщицу отвлекла, а я хап!

Сестра попыталась вразумить брата, а потом предложила:

– Приведи завтра Сашу, я с ней побеседую.

Беда прислала детям телеграмму, но никто этого не понял. Если бы Майя не стала встречаться с Сашей… Впрочем, не следует заниматься пустыми предположениями. Случилось то, что случилось.

Васюкова Майе категорически не понравилась. Саша мало походила на девочку, скорей на пацана-сорванца, воспитанного на улице. Майя попыталась объяснить ей пагубность воровства, но та лишь повторяла:

– Ничего не знаю! Если Пашка часы прихватил, я тут ни при чем, просто показала ему, как их унести можно, дальше он сам работал. Павел спер, его и ругай!

Исчерпав все доводы, Майя рявкнула:

– Держись подальше от моего брата!

– Ладно, – пожала плечами Саша. – Не очень-то хотела с ним дружить, он первый ко мне приставать начал.

– Вот и отлично, – подвела Майя итог беседы.

Васюкова убежала, а сестра строго сказала Паше:

– Она очень плохая девочка.

Павел скривился. Впервые между братом и сестрой пробежала черная кошка.

Майя в тот день вернулась домой в расстроенных чувствах, ей очень не хотелось терять дружбу с Павликом. Но на следующий день тучи рассеялись, о Васюковой они более не разговаривали и целую неделю потом мирно сидели в библиотеке.

В пятницу дети, как обычно, разложили учебники, и тут в тишине читального зала словно перфоратор заработал.

– Сволочь, мерзавка, гадина, предательница! – визжал женский голос.

Майя оглянулась на шум и увидела, как от двери несется, размахивая кулаками, ее мать.

– Лезь под стол, – еле успела шепнуть девочка брату.

Светлана подбежала к дочери, надавала ей пощечин, разодрала учебники Павла и детские тетради, разбила витрину с газетами. Старухи-библиотекарши в испуге вызвали милицию. Наряд прибыл мгновенно (отделение располагалось в том же здании), Светлану сунули в обезьянник. Но она так орала, материлась и бушевала, что участковый понял: дама с явным психическим расстройством. И вызвал врачей.

На глазах у обомлевшей Майи ее мать скрутили санитары и увезли. Потом примчался отец и забрал дочь.

Роман, шокированный поведением супруги, попытался выяснить, откуда та узнала про свидание брата с сестрой, ситуацию прояснила Вера:

– Кто-то позвонил по телефону, и Света сразу побежала во двор. Я стояла на балконе и видела, как к ней подошел мальчик с оранжево-зеленым рюкзаком. Они о чем-то поговорили, и сестра полетела к метро с такой скоростью, словно за ней гнался рой диких пчел.

– Знаешь его? – повернулся Роман к Майе.

– Среднего роста, светловолосый, лет десяти с виду, – описала Вера.

– Нет, – растерялась Майя, – мои друзья намного старше, а из младших школьников я общаюсь только с Пашей.

Вера всплеснула руками, и племяннице пришлось рассказывать правду о своих отношениях с младшим братом. В конце концов Майя, чувствуя вину перед тетей, заплакала. Ее утешили и отправили спать.

Для Паши дома все сложилось не так хорошо. Когда Роман вернулся в свою тихую семейную обитель, Инна доколачивала второй сервиз. Павел, избитый отцовским ремнем, трясся в углу.

– Подонок! – налетела Инна на мужа. – Ты где шлялся? Этот Иуда предал мать! Он встречается с выродком сучки!

Дальше рассказывать не стоит. У Хитруков была бессонная ночь. Утром мать заперла Павла в комнате, запретив ему идти в школу, а Роман отправился на работу, не зная, как жить дальше. Вторая жена словно отлита по форме первой! Но Хитрук чувствовал ответственность перед сыновьями, не хотел лишать их семьи. С другой стороны, у него есть любимая дочь Майя и Вера, их нельзя оставить без материальной помощи. И можно ли назвать семью Романа и Инны нормальной? Хитрук не видел выхода из этого тупика. Ясно, что пока живы Света и Инна, спокойствия ждать не приходится. Вот если бы…

Испугавшись собственных мыслей, Роман постарался переключиться на дела, и именно в этот момент ему позвонили из больницы с сообщением о смерти жены. На всю жизнь у Хитрука осталась уверенность: Светлана шагнула с подоконника в ту секунду, когда он подумал: «Хорошо бы ей умереть, с одной Инной я управлюсь».

Может, Света и страдала психическим расстройством, но суицид она подготовила, как человек, мыслящий здраво. Утром бывшая супруга Хитрука сказала врачу:

– Можно мне листок бумаги и ручку? Хочу написать список вещей, которые дочь должна принести в больницу.

Доктор не усмотрел в ее просьбе ничего странного, и Свете вручили письменные принадлежности. Через час ее тело нашли на козырьке центрального входа. Каким образом она сумела открыть заколоченное окно, так и осталось тайной. В кармане ее халата обнаружили письмо, смысл которого можно изложить парой фраз: Светлану бросил без средств к существованию муж, она голодала, питалась с помойки, заработанные тяжким трудом копейки тратила на дочь, а Майя избивала мать, потому она и решила свести счеты с жизнью.

К чести милиционеров, в руки которых попало послание, нужно отметить, что они правильно оценили ситуацию. Ни Майе, ни Роману не предъявили обвинения в доведении Светланы до самоубийства. Инна, которую тоже допрашивали, изображала из себя тихую интеллигентную женщину, жалеющую своего мужа и скорбящую по его первой супруге-психопатке. Но, придя домой, она превращалась в фурию и вымещала злость на Павлике. Старший брат не скрывал своей радости и пользовался любым удобным случаем, чтобы пнуть младшего.

В конце сентября Саша Васюкова шепнула Павлу:

– Хочешь, я скажу, кто растрепал про ваши с Майей встречи в библиотеке?

– Ну? – мрачно кивнул Паша.

– Твой брат, – торжествующе заявила Васюкова.

– Врешь, – дернулся Павел.

Саша вытянула губы трубочкой.

– Не-а! Он за всеми подглядывает. Знаешь, из-за чего на меня учителя взъелись, говорить про воровство стали? Санька им наплел, он стукач. В тот день, когда я с вами в библиотеке встречалась, Александр за мной проследил и матери Майи в уши напел. Больше некому. Он знал, что тетя Света взбесится.

Паша моментально поверил соседке по парте, у него не возникло ни малейшего сомнения в виновности Александра. Ясное дело, тот хотел остаться единственным сыном в семье, мать каждый день повторяет:

– Павла надо сдать в интернат, не желаю видеть морду предателя.

И рано или поздно она доконает отца, Павлик очутится в какой-нибудь школе казарменного типа, а Александр будет кайфовать под теплым мамочкиным крылышком.

– Давай ему отомстим? – предложила Васюкова. – Сволочей надо наказывать. Устроим ему темную!

– Ага, – обрадовался Паша. – Но где? В школе нельзя, он учителям нажалуется, а дома мне с ним не справиться.

– А я на что? – воскликнула девочка.

– Брат здоровый, – уныло ответил Паша. – И к нам тебя не пустят, мать запрещает мне друзей приглашать.

– Есть одно местечко, – понизила голос Васюкова. – Недалеко от торгового центра, за будкой с мороженым есть проход к гаражам. Там хоть в барабан бей, никто не услышит! Надо нам с Майей объединиться. Она старше, сильная, так вмажет, мало ему не покажется!

– Моя сестра волейболом занимается, – Паша не упустил случая похвастаться, – у нее подача ломовая.

– Вот, вот! – закивала Васюкова. – Заманим Сашку в тихий уголок и там раздавим, как таракана!

– Так он с нами и пойдет… – снова загрустил Павлик. – Не дурак же, сообразит, чего мы придумали.

– Я его выманю, – запрыгала от возбуждения Васюкова, – твой брат после уроков всегда в магазин прется. Рюкзак он в камере хранения оставляет, там дверок нет, просто полки. Я схвачу рюкзак, покажу ему и побегу. Понятно? Гад за мной кинется, я за будку шмыгну, а там вы стоите. Класс?

– Супер! – похвалил ее Паша.

Васюкова постучала себя кулаком в грудь.

– Фирма! Договаривайся с Майей.

Вера Михайловна на долю секунды умолкла, потом торопливо продолжила:

– Можно упрекнуть мою племянницу, что взрослая девочка, пятнадцать лет ведь исполнилось десятого сентября, согласилась участвовать в аутодафе, которое задумала Васюкова. Но учтите обстоятельства! Света хоть и ужасная, но мать. Она покончила с собой, Майю и отца таскают на допросы, соседи гудят и перешептываются, в школе сплетничают и дети, и учителя, но никто не знает правды, поэтому события искажены, как в кривом зеркале. С Павлом встречаться нельзя, его дома буквально изничтожают. И ничего бы этого не случилось, если б не Александр! Вы бы удержались от желания побить стукача?

Я честно ответила:

– Нет. Во времена моего дворового детства доносительство считалось самым страшным пороком. Мы пару раз устраивали очень жестокие «темные» детям, которые ябедничали родителям.

– Вот и Майя, забыв про свой возраст, пошла с Пашей и Васюковой, – кивнула Вера Михайловна. – Сначала события развивались по намеченному плану.

Александр оставил рюкзак в ячейке, Васюкова схватила его, окликнула мальчика и кинулась к ларьку. Саша бросился за нахалкой, та нырнула за киоск, паренек ринулся следом и попал в руки Майи и Павла.

– Ща попляшешь! – пообещал ему брат.

– Я ничего не делал, – захныкал Александр, смекнувший, что с тремя врагами, в числе которых была старшеклассница, ему ни за что не справиться, – отпустите!

Но компания схватила предателя, затащила его за гараж, который стоял ближе к проулку, и начала его пинать, выкрикивая:

– Доносчику первый кнут!

– Это не я, – рыдал Александр.

– Моя тетя видела, как ты говорил с мамой! – заорала Майя.

– Нет, – плакал паренек, – нет.

– Он еще и врет! – вышла из себя Майя. – А ну, наподдайте ему!

Александра повалили на землю, он попытался прикрыть руками голову и закричал:

– Я за вами не следил! Мне Васюкова о вас рассказала!

Майя замерла.

– Васюкова?

Александр понял, что она изумлена, и затараторил:

– Да! Васюкова деньги по карманам тырила, я увидел и классной сказал. Васюкова пообещала мне отомстить, но ничего не сделала, а потом про вас мне разболтала, затем…

И тут Саша ударила Александра подобранной рядом палкой и полным негодования голосом воскликнула:

– Он врет! Хочет убежать! Зачем мне про вас с Пашкой трепать? Этот хитрожопый решил один у мамочки остаться. Из-за него все!

У Майи потемнело в глазах, у Павла помутилось в голове, Васюкова снова опустила палку на Александра… Дальнейшее и Майя, и Паша помнили плохо, они пришли в себя лишь после того, как Васюкова заорала:

– Эй, вы его убить хотите?