Часть 5
На станции Корпорации

Мы вышли из гиперпространства на безопасном расстоянии, чтобы не оказаться в зоне видимости. Капитан приказал отвести корабль за крупный астероид. Когда мистер Вульф определил его статус как стабильный, капитан посадил на него «Поллукс». Теперь мы имели возможность осмотреться.

Осмотревшись, мы впали в ступор. Я думала, «Несокрушимый» – монстр. Станция, к которой он шел, была размером, кажется, с нашу Луну.

– «Звезда смерти», – пробормотала я.

Тот, кто ЭТО строил, явно вдохновился идеей легендарного фильма. В голове даже зазвучала музыка, и я, помимо воли, начала искать в пространстве имперские «утюги». И еще всплыло и засело в мозгу вот это: «Один пилот, на маленьком корабле…» Чтоб тебя! Сознание снова защищается от реальности всеми силами.

– Что будем делать, капитан? – тихо спросила я, выключив, наконец, в голове «Марш Империи».

– Для начала соберем информацию. Мистер Вульф, определите внешнюю инфраструктуру. Как-то бы получить информацию о самой станции…

– Я подойду к станции на «Черной смерти» в режиме «невидимки» и полной радиотишины и спущу «птиц», – сказала я.

Капитан посмотрел на Иосифа. Тот медленно кивнул.

– Другого выхода нет.

– Настройте «птиц» на сканирование всех систем: начиная с внешнего арсенала – пушки, орудия, шлюзы, и заканчивая системами жизнеобеспечения. Если удастся составить хоть какой-то план этой махины, сможем думать дальше.

Мистера Вульфа оставили на мостике, а наша заметно поредевшая команда направилась настраивать «птиц».

– Сколько их всего? – спросил капитан.

– Двести, вместе с резервными. На «Черную смерть» смогу взять тридцать. Это максимум.

Капитан задумчиво смотрел на меня. Я знала, о чем он думает – для такой махины это мизер.

– Пойдем двойкой, – вступил Патрик.

– Нет, – ответили мы хором.

– Если со мной что-то случится, на корабле должен быть второй пилот. Это большой корабль, а людей уже слишком мало, – мягко сказала я и повернулась к капитану. – Сделаю три ходки.

Мы взялись за «птиц», и тут я чертыхнулась.

– Что? – сразу вскинулся капитан.

– «Птицы» будут передавать в нашем диапазоне, даже если мы получим с них сигнал сквозь все эти помехи, они его моментально засекут!

Тут чертыхнулись остальные и, оставив «птиц», все переводили взгляд с меня на капитана и обратно.

– Я пойду на шаттле. В открытую. Они примут меня на борт, – решила я.

– Если не собьют…

– Не собьют. Открытый канал универсален. Если его не было на их корабле, не значит, что его нет на «Звезде Смерти».

– На чем? – не понял капитан.

Патрик просиял.

– Точно! А я думаю, где я это уже видел?

В недрах памяти капитана проснулись детские воспоминания, и он нерешительно кивнул.

– А я и забыл…

– Неужели с детьми не смотрели?! – поразилась я.

– Я – нет. Они смотрели это с мамой. Я пропускаю все в их жизни… – взгляд капитана Белфорда затуманился, и я бесцеремонно вернула его в реальность.

– Капитан, если у них не будет открытого канала, как я себя идентифицирую?

– Световыми сигналами, – спокойно сказал Иосиф – у этого человека были ответы на все! – Азбуку Морзе помнишь?

– Не особенно, – призналась я, – успела подзабыть.

– Пойдем, запишем твое обращение, – Иосиф встал.

Мы убрали «птиц» обратно и вернулись на мостик.

– Капитан! – встретил нас мистер Вульф. – Станция окружена электромагнитным полем! Поэтому ее не засек ни один телескоп! Она глушит и поглощает все сигналы! – физик явно был в восторге.

Вот уж ученые, ничто их не прошибает! Я могу лишиться близких, а этот радуется!

– Как тогда туда попадают корабли? – спросил капитан и посмотрел в обзорный экран – «Несокрушимый» уже явно был внутри этого монстра.

– Они их как-то затягивают. Что-то с гравитационными полями, очень странная технология, я не разобрался…

– Еще разберетесь, – кивнул капитан и повернулся к нам. – Итак?

– Так, ты должна сказать, кто ты и зачем ты пришла, – Иосиф сел на место Майкла и, взяв бумагу, начал писать.

– Почему не планшет? – спросила я.

– Электромагнитное поле вырубит электронику, – терпеливо повторил мне Иосиф.

– А фонарь нет? – я явно не могла собраться.

– «Холодный свет», – внятно сказал мне Иосиф.

Точно. Пора включить голову. Мы нашли эти чудо-кристаллы в одной из планетарных систем Кентавра. Вторая луна ледяной планеты приятно удивила нас неожиданной находкой – кристаллами, которые были носителями и источником неизвестного доселе типа энергии. Целый научный отдел в моей корпорации уже пару лет ломал голову, изучая ее свойства и возможности. Одно было установлено точно – на энергию кристаллов не действовал электромагнитный импульс. Пытались смоделировать приборы, в которых можно было использовать энергию чудо-кристаллов. Этот фонарь в моих руках был первой действующей моделью.

Иосиф без заминок записал мне строчки кода и с сомнением посмотрел на меня.

– Ты их ответ сможешь «прочитать»?

– Вряд ли они вступят в беседу. Либо затянут на станцию, либо собьют, – пожала плечами я.

– Морган! – в ужасе вскликнул Патрик и посмотрел на капитана.

Тот согласно кивнул.

– Ну, да, варианта два.

– Так, если меня собьют, будет понятно, что делать – подойдет флот с Земли и зачистит тут все к чертям, – продолжила я. – А если меня затянут?

– Говори спокойно, не нарывайся, – начал Иосиф инструктаж, – никакой лишней информации, ответы «да» – «нет», максимальная отстраненность при упоминании Барта, Майкла или Джейка. Они просто механик, пилот и наемник, но они – члены экипажа «Поллукса», и ты хочешь их вернуть. Даже если они в курсе, кто эти люди для тебя, так ты подчеркнешь, что они не особо много для тебя значат, а значит, разыгрывать их карту в давлении на тебя бессмысленно. Но они попытаются. Вспомни все, чему я тебя учил, – Иосиф пристально смотрел мне в глаза. – Зону безопасности. Все там, в твоей голове, просто активируй это. Ты сильнее, чем кажешься, – это твой козырь. Разыграй его правильно, – Иосиф достал что-то из кармана.

Крошечный «Поллукс»! Здорово! Почему у меня такого нет? Соберись, дубина…

Иосиф прикрутил значок к клапану моего нагрудного кармана.

– Ты будешь без оружия. Но я не переживаю, ты хорошо поработала в зале и сможешь за себя постоять. Однако мы должны знать, что происходит. Это передатчик. Ты не будешь нас слышать, но мы тебя будем слышать и будем видеть все, что видишь ты. Это особая система шифрования сигнала, наши парни придумали. Такого еще ни у кого нет, это фактически прототип. Не бойся, у них, – Иосиф кивнул в сторону станции, – таких технологий нет, и они его не засекут – он работает в совершенно другом диапазоне сигналов. Отличном и от их, и от нашего обычного. У меня есть приемник для него. Вот тебе еще один, – второй «Поллукс» лег в карман, – на месте решишь, как им воспользоваться. Поняла?

Я кивнула.

– Когда найдешь и соберешь всех, вы должны добраться до радиопередатчика и сообщить нам обстановку. Если флот к тому времени будет тут, нам надо будет скоординировать действия.

Иосиф говорил медленно и четко. Каждое слово словно впечатывалось в мой мозг.

– Вы должны отключить это электромагнитное поле. Скорее всего, есть какие-то генераторы и центр управления ими. Отключите их, и станция станет видимой и уязвимой. Доберетесь до шаттла и уйдете со станции. Понятно? Если бой уже начнется, вас проводят в тыл флота, и на этом все, никаких выкрутасов. Ты поняла меня, Фрэнсис?

– Никаких выкрутасов, яснее ясного. Оружия же не будет, какие выкрутасы, – мрачно сказала я.

– И слава богу, что не будет, – сказал капитан, – иначе вы вместе будете просто неуправляемы. Три Моргана и один Флинт в одном шаттле! Нам повезет, если они не смогут захватить на станции что-то еще…

– Морган не бросит «Кастора», – Иосиф строго посмотрел на меня. – Фрэнсис?

– Я – нет, – ответила я честно.

А вот парни к нему не привязаны и вполне могут прихватить со станции что-нибудь с пушками и ракетами. Капитан нас хорошо знает. Просто насквозь видит.

Иосиф пару минут пристально смотрел на меня.

– Ладно, пошли. Помогу со скафандром. Если собьют, в капсуле будет хоть какой-то шанс.

В шаттле тоже была эвакуационная капсула по принципу капсулы в «Черной смерти». Если я катапультируюсь до приближения ракеты, то шансы реально будут.

Мы сняли с шаттла все внешнее вооружение, так выгрузили и все, что было внутри.

– Господи, это-то тебе зачем?! – Иосиф взял в руки последнюю модель стингера.

– Мало ли что, – пробормотала я, доставая ящик с боеприпасами.

Мы провозились больше часа.

– Всё, – констатировал капитан, еще раз дотошно осмотрев шаттл сверху донизу.

Иосиф утрамбовал меня в скафандр.

– Надеюсь, они меня там из него вытащат, – мрачно сказала я, едва двигая руками.

– Вытащат, – кивнул Иосиф и водрузил мне на голову шлем.

Поднявшись со мной на борт, он прикрепил листок с моим текстом для передачи на уровне глаз.

– Вот фонарь, – Иосиф положил мне мощный фонарь прямо под руку, – дотянешься?

Я чуть переместила руку от пульта, и тут же фонарь оказался в руке.

– Нормально.

– Хорошо, удачи. Верни всех, – Иосиф ушел, не дожидаясь ответа.

Легко сказать…

После тщательной проверки капитан выпустил меня с корабля, и я вышла из тени астероида.

Я летела к «Звезде Смерти» и никак не могла выбросить из головы накрепко засевший там «Марш Империи». Я давно обратила внимание, что, когда попадаешь в какую-то реально экстремальную ситуацию, мозг начинает вести себя довольно странно, видимо, пытаясь максимально защитить сознание от стресса, начинает вытаскивать из недр памяти всякую ерунду. Почему бы тогда не музыку с начальных титров, где идет вот это: «Однажды в далекой-далекой галактике…»

Я почувствовала, что шаттл тянет вперед. Да что ж такое?! Я снова отвлеклась на какой-то бред и чуть не упустила главное. Они вообще со мной связывались? Я включила радио, но не через наушники, а громкую связь – уши мне еще понадобятся. Треск, щелчки и завывания. Вряд ли мне кто-то что-то сказал. Фонарь не пригодился. Ладно. Опять все идет не по плану. Пора уже привыкнуть, готовишься к одному, а происходит кардинально другое. Так, я в зоне действия их системы захвата и меня не расстреляли. Уже хорошо.

Я бросила штурвал и терпеливо ждала, пока меня «затащат» в ангар. Внешний шлюз закрылся. Закачали кислород, и внутренние створки распахнулись, впустив с десяток вооруженных людей, которые тут же окружили шаттл. Мне такой прием, конечно, польстил, но возник вопрос: а трап мне подадут? Прикатила машинка с трапом. Отлично. Едва он был установлен, я открыла внешнюю дверь. На борт тут же вломились дружелюбно настроенные, вооруженные с головы до ног люди.

– Руки! Не двигаться!

– При всем желании не смогу, – я едва подвигала рукой, – достаньте меня из этого, и я с удовольствием выполню ваши требования.

Двое переглянулись и, получив кивок от третьего, осторожно подошли ко мне.

– Я не кусаюсь, просто достаньте меня, – я с трудом встала.

Один парень отложил оружие и принялся рассматривать систему. Остальные продолжали держать меня на мушке. Параноики…

– Там такая штука есть сбоку, вот тут, – я едва смогла указать, где надо искать.

Парень попробовал подергать что-то, оставаясь в перчатках.

– Перчатки лучше снять, – вздохнула я.

Через сорок минут мучений меня достали из скафандра и, увидев мои погоны, передо мной все вытянулись в струнку. Так, значит, наша субординация здесь все-таки действует. Это немного утешает. Меня сопровождали до трапа и во время спуска с борта шаттла. Когда я встала перед человеком, встречающим меня, команда сопровождения встала полукругом, держа меня на мушке. Но мне уже было не до них.

Я знала того, кто меня встречал. Его имя было вписано в курс Новейшей истории военных преступлений. За расстрел эвакуационной колонны во время Австралийской кампании полковник Уотерс был с позором уволен из армии, лишен звания и всех регалий, и его погоны были сорваны в зале трибунала, что было крайне унизительно для офицера. Сейчас я не отрываясь смотрела на его погоны. Генерал?!!

– Командор станции, генерал Уотерс.

Он не сказал генерал чего, но я машинально вытянулась, все-таки многолетняя выучка берет свое.

– Полковник ВВС США Фрэнсис Морган, – я поняла, что только что козырнула.

Черт… Держи себя в руках.

– В отставке, – его губы улыбнулись отдельно от лица.

Жуткий тип.

– Нет, снова призвана на службу. – Он много знает, надо быть предельно осторожной.

– Что же, не хватает новых кадров? Они вынуждены созывать старую гвардию?

– Это мне не известно, сэр.

«Скажи уже: “Вольно”, высокомерная ты…»

– Что ж, вольно, полковник. Прошу, – жест в сторону кара, мы сели на заднее сиденье, и водитель мягко тронулся с места. – Занимательный у вас значок, – заметил генерал.

– Да, мне сделали ребята, хотим всей команде отлить, – слова сами слетали с моего языка. – У меня есть… – я опустила руку в карман и достала второй значок, – вот, это вам, сувенир, – улыбнулась я.

Генерал принял подарок и не скрываясь просканировал его. Прибор молчал.

– Предосторожность никогда не помешает, – улыбнулся генерал и, убрав сканер, опустил значок в карман.

Что ж, картинки не будет, зато будет слышно. Пользуясь моментом, я дала Иосифу возможность максимально ознакомиться с этим уровнем станции, пока мы ехали к лифтам. Генерал молчал, явно приберегая вопросы для кабинета. Я же внимательно смотрела вокруг.

– Впечатляет? – заговорил генерал.

– Да. Вот только… – я замялась.

– Что только?

– Не могу отделаться от ощущения, что все это уже видела… – только бы не сорваться.

– Где? – насторожился генерал Уотерс.

– В «Звездных войнах», – продолжала я разыгрывать свою партию.

– Где? – не понял он.

– Фильм «Звездные войны». Люк Скайуокер, Оби Ван, Йода… – я с детской надеждой смотрела на него, он не мог не знать!

– Ах, это! – он явно расслабился и засмеялся, опять одними губами. – И что именно вам напомнило все это?

– «Звезду Смерти», – простодушно сказала я.

– А я – Дарт Вейдер? – усмехнулся он.

Нет, ты генерал, которого тот придушил, подумала я. Хотела бы я знать, кто тут на самом деле Дарт Вейдер, а кто злой император.

– Ну, что вы, господин командор! – воскликнула я и потупилась.

Нет. Надолго меня не хватит, пора менять тональность.

Мы поднялись в лифте на нужный уровень и доехали на каре до рабочего отсека генерала. Он кивком отправил машинку с водителем обратно, и мы вошли в отсек, двери за моей спиной сомкнулись. Ну, все, понеслась.

– Прошу, – генерал сел за свой стол и указал мне на кресло напротив.

Я села.

– Итак, как вы здесь оказались? – его лицо в секунду стало абсолютно непроницаемым.

– Как вы уже знаете, я второй пилот корабля «Поллукс», – начала я спокойно, по-военному сухо.

Генерал нетерпеливо кивнул.

– Мы находились со специальной миссией по поручению господина президента в пределах Девы Эпсилон, когда появился крейсер «Несокрушимый» и вмешался в рабочий процесс.

– Каким образом? – генерал не мигая смотрел на меня.

– Он забрал наш объект.

– Вы выходили с ним на связь?

– Господин командор, вы же знаете, что это невозможно, – мои губы едва не дрогнули в улыбке, я продолжала смотреть ему прямо в глаза.

– «Несокрушимый» забрал ваш объект, и что дальше?

– В этот момент на объекте работали наши люди. Из-за невозможности связаться с командованием крейсера мы были вынуждены последовать за ним. Мы хотим вернуть членов нашей команды, сэр.

Его взгляд несколько секунд скользил по моему лицу.

– Каким образом вы прошли следом за нашим кораблем? – спросил он, словно не слыша слов о команде «Поллукса».

Тут уже я не сдержала легкой улыбки.

– Это детали, сэр. Я заберу наших людей, и мы покинем станцию.

– Какую именно миссию вы выполняли? – он явно не спешил со мной расстаться.

Ладно, эта игра мне знакома.

– Мы находились там по личному распоряжению господина президента и предоставим отчет только господину президенту, вот приказ. А также предписание господина президента и Совета мирового сообщества о свободном заходе на все существующие космические станции и получение технической и любой другой помощи по первому требованию, – я положила на стол вторую бумагу.

Он откроет карты сейчас, или мы еще поиграем?

Генерал взял в руки бумаги, смял и бросил в утилизатор.

– Эти бумаги здесь ничего не стоят.

– А это копии, – я откинулась на спинку кресла. – Где мои люди, командор?

– Они на станции. И вы тоже. Теперь от вас зависит, уйдете вы отсюда или нет, – генерал отбросил последние условности. – Итак. Как вы проследили за нашим крейсером? Где сейчас находится ваш корабль? Кто еще знает, где вы?

– Полковник Уотерс, как вам удалось так быстро дослужиться до генерала? – спросила я, воистину: язык мой – враг мой, но остановиться я уже не могла. – Я помню, что в зале военного трибунала ваш командир лично сорвал с вас погоны.

– Что ж, вы знаете, кто я, – его голос звучал угрожающе вкрадчиво.

– Я даже знаю, на кого вы работаете. Мне нужны мои люди. Целые и невредимые.

– Ваш муж и два ваших брата.

– Механик, первый пилот и наемник, – я усмехнулась, – звучит как начало плохого анекдота. Отдайте мне моих людей, и мы уйдем отсюда, – повторила я.

– Как вы прошли за крейсером? Где «Поллукс»? Кто еще знает, что вы здесь?

Тренированное ухо различило отдаленный вой тревоги. Значит, он на всякий случай поднимает истребители и флот. Сейчас возьмутся за меня. Как мне добраться до Барта?!

Створки отсека разъехались, и вошли двое.

– Увести. Выбить всю информацию.

Меня подняли, и я повисла между двумя громилами. А здесь действует Конвенция об обращении с военнопленными? И вообще, я считаюсь военнопленной?! Когда мы выходили, генерал связался с кем-то по внешним каналам, но створки закрылись, и я не успела ничего услышать. Ничего, Иосиф и капитан услышат. Меня занесли в лифт, и мы поехали вниз. Свой кабинет он пачкать не стал.

– Парни, поставьте меня на пол, это выглядит комично, – сказала я, глядя на наше отражение в дверях лифта.

Уверена, они ждали чего угодно, но только не этого. Мои сопровождающие переглянулись и поставили, наконец, меня на пол.

– Вот спасибо, – успела сказать я, и лифт остановился.

Этот этаж был совсем не похож на предыдущий. Тускло освещенные коридоры, скудная вентиляция. Обретя, наконец, возможность передвигаться на своих двоих, я заметила, что гравитация на станции чуть выше нормы. Меня втолкнули в камеру. Там уже ждали. Тоже двое. Я посмотрела на стул.

– Какая скудная обстановка, – вырвалось у меня.

Меня уже привязывали ремнями. Как я не люблю все это! Но если после этого я попаду к своим, придется это просто пережить.

Они были неутомимы. Без устали повторяя одни и те же вопросы, они, сменяя друг друга, пытались выбить из меня ответы. Я запомнила их лица. Их имена были написаны на планках на их комбинезонах. У меня болело всё. Раза три я успела побывать в «безопасной зоне», когда-то созданной в моем сознании Иосифом. Только дети были старше и к действующим лицам добавились Патрик и Оливия.

Эти парни знали свое дело – кости они не ломали. Пока. Черт! Значок «Поллукса» все еще на мне, а это значит, что Иосиф и капитан все видят! Очередной удар сбил меня с мысли, а ведро холодной воды в очередной раз выдернуло из «убежища». А воду они совсем не экономят. Хотя… вода техническая, тьфу! Во рту остался горьковато-солоноватый вкус. Гадость. Так странно: я сама по себе, а тело само по себе. Боль где-то далеко. Отдельно от меня. И я уже даже не слушаю, что говорят, быстрее бы взяли и увели к остальным. А хорошо Иосиф со мной поработал…

Что это? О! Меня отвязывают. Наконец-то. Так, взяли и понесли. Молодцы. Хоть бы в камеру. Да, камера. Летя на пол, я успела увидеть, что камера на одного, а двери без решеток – сплошным листом. Я успела выставить вперед руки. Они затекли, и удар от приземления я не почувствовала. Пока. Боль накроет меня потом, когда адреналиновый туман рассеется.

– Черт! – сорвалось у меня, когда я попыталась сесть.

Поговорить с капитаном я не могла – камеру могли слушать. Но капитан уже и так увидел и услышал все, что надо было.

– Морган?! – услышала я.

– Барт?! – я огляделась, чтобы понять, откуда звук, и увидела вентиляционное отверстие. – Барт!

– Морган, какого черта ты здесь делаешь?!! – Барт был в ярости.

– За вами прилетела, – сказала я.

– Сразу видно, удачно, – отозвался Майкл.

– А ты говорил, что у нее хватит ума не лезть сюда, – донесся голос Джейкоба.

– Морган, ты… – Барт перебирал словарный запас, мысленно, видимо, сворачивая мне шею. – Ты как? – спросил, наконец, он.

– Живая, – отозвалась я, заползая на койку. – Тут глаза и уши, полагаю, есть, так что держите свои мысли при себе. – Я вытянулась на спине, о боже!

Сознание воссоединилось с телом, и боль захлестнула меня.

– Морган, ты там чего? – насторожился Майкл.

– У них были вопросы, – как можно более внятно сказала я.

Я прямо видела, как Барт, белый от гнева, опустился на койку, бессильно сжал голову и затем, взъерошив волосы, шумно выдохнул, подавляя в себе эмоции. Майкл помечется по камере, потом саданет ногой по двери и рухнет на койку, распираемый злобой и тревогой. До меня донесся гулкий удар. Так и есть. Как ведет себя в стрессе Джейк, я не знаю и даже не знаю, беспокоит ли его вообще что-то касаемо меня.

Эти мысли не отвлекали от боли. Она затягивала словно в омут, выкручивая тело и мозг. Пора, пожалуй, отключиться.

– Барт, я передремлю немного, – успела предупредить я и провалилась в забытье.

Я не знаю, сколько я была без сознания. Меня словно вытолкнуло в реальность. Я услышала, как открывают двери где-то рядом.

– Морган, ты где? – услышала я вопрос Барта, и тут же последовал глухой звук удара и непроизвольный стон.

– Я здесь! – я подскочила и заколотила по двери. – Я здесь!!!

Шаги прошли мимо. Он меня услышал. Он меня услышал…

– Увели, – тихо сказал Майкл.

– Теперь не скоро вернут, – отозвался Джейк.

Я сползла по двери на пол. Слезы потекли по моим щекам.

– Морган, ты как? – спросил Майкл.

– Перестань задавать тупые вопросы, – вступил Джейк. – Морган, ты ляг. Легче будет.

Я добралась до койки и легла. Увидела стакан воды.

– Эй, воду пить можно? – спросила я.

– Попробуй, – усмехнулся Джейк.

– Пить все равно надо, – подал голос Майкл, – вода паршивая, но другой не будет. Если ты обезводишься…

– Они подмешивают туда разную дрянь, она не опасна, но притупляет реакцию и внимание, – снова заговорил Джейк.

Провались. Я отвернулась к стенке, вылив воду на пол. Я им еще нужна. Если обезвожусь, вольют все, что надо, по вене. Они считают меня слабым звеном и будут держать меня живой до последнего. Побои уже были. Скоро перейдут к химии… Я снова провалилась в черный омут забытья.

Пришла в себя от звука открывающейся двери в блок, и что-то проволокли мимо моей камеры. Нет, не что-то. Кого-то. Барта. Я вскочила и вжалась в дверь, пытаясь расслышать хоть что-то.

– Барт?.. Барт!

Едва различимый стон в ответ и звук закрывающейся двери в камеру.

– Сэйнфилд, на выход. И вторую прихватите. Командор решил, что так они быстрее разговорятся.

Зря он так решил. Иосиф столько времени потратил, чтобы подготовить нас к подобному. Да, это было давно, перед операцией «Мираж». Но все это было в нас. Надо это только активировать. Двери в мою камеру открылись.

– На выход.

Я медленно встала – болело всё. Меня нетерпеливо подхватили и практически выволокли в коридор. Я увидела Майкла. Лицо – сплошное кровавое месиво. Что ж, они решили идти до конца. Время маневров и уклонений закончилось. Корпорация дала команду «фас», сжигая все мосты. Так даже проще. Открытое столкновение. Они пошли против всех – против кланов, против государства. Сейчас у них, как они считают, все козыри на руках – сразу три Моргана! Ладно, посмотрим, у кого окажется флэш-рояль…

На этот раз на допросе присутствовал третий человек. Как я позже поняла – врач, который давал безмолвные команды, управляя процессом так, чтобы мы как можно дольше оставались в сознании. Садист. Его я тоже запомнила.

Сначала взялись за Майкла. Сознание моментально, как по команде, выстроило все барьеры. Я отстраненно смотрела на людей, избивающих подвешенного за руки человека. Слово «брат» даже не всплывало в сознании. Кивок «врача», и нас меняют местами.

После первого же удара я оказалась на болоте. Продравшись сквозь лес, я распахнула заветную калитку в красном кирпичном заборе и крепко-накрепко закрыла ее. Залитая солнцем лужайка возле дома сэра Энтони. Оливия с камерой бегает вокруг бассейна, в котором играют дети. Я вижу в счастливой толпе малышей лица своих детей. Они заводилы в этой игре. Яркий мяч летает в воздухе, и его легко отбивают детские ладошки. Оливию обдает волной брызг, и она заливисто смеется, словно колокольчик.

– Мисс Оливия, вам надо переодеться, вы простынете! – старый Генри обеспокоенно смотрит на младшую дочь сэра Энтони.

Он успел к ней привязаться, и я даже немного ревную…

Меня тоже обдает ледяной водой. Ничего себе, погружение в фантазию! А, нет, это не фантазия, это мы уже в реальности.

Я с трудом сфокусировалась на одном из допрашивающих.

– Мы уже закончили? – мою речь трудно было назвать членораздельной.

Опять удар по корпусу. А, еще нет, ладно…

Я снова добралась до калитки и, заперев ее, обратилась к действию на лужайке…

Нас выволокли в коридор и вернули в камеры.

Последнее, что я услышала перед тем, как отключиться окончательно, было имя Джейка.

Сказать, что все слилось в сплошную боль и стерлись все временные рамки – это ничего не сказать. До них дошло, что большего эффекта они добьются, если работать над нами парами. Безучастно глядя на Барта единственным едва открывающимся глазом, второй заплыл окончательно, я вдруг поняла, что у меня есть уязвимое место. Мы с Иосифом «закрыли» в моем сознании Барта и Майкла, но Джейк был фигурой не отработанной. Эта мысль заняла меня полностью, я даже перестала слышать постоянно повторяющиеся вопросы. Что же делать? А что мы делали с Иосифом? Он определил эмоциональные зоны на компьютере с помощью сотен датчиков, прикрепленных к моей голове, и затем полностью изолировал их от любых внешних воздействий с помощью бесконечных тренингов и даже пары сеансов гипноза. Отсюда и взялось мое «убежище». Что будет, когда там будет висеть Джейк? Болевой порог уже преодолен. Но эмоционально сломать еще можно…

Нас поменяли с Бартом местами и, вися под потолком, я «улетела» сознанием не в «убежище», а на станцию «Марс», где Иосиф готовил нас к операции «Мираж». Я снова с датчиками на голове. На экране обозначились зоны Барта, Майкла, детей. И я добавила: «Джейк». Вспыхнула новая зона. Я даже вздрогнула. Вот это да! Так, дальше. Что было дальше? Да, стена – кирпич за кирпичиком. Времени мало. Неожиданно мы с Джейком оказались в болоте. О боже, опять! Но менять картинку было некогда. Схватив его за руку, я протащила его по знакомой тропе, отбиваясь от тянущихся к нам рук, и, уткнувшись в кирпичный забор, довольно резво понеслась к калитке. Джейк слегка обалдел: «Какого?..» Я впихнула его на лужайку, где с моими детьми возился его сын. Тут я поняла, что не знаю, как выглядит его сын. Ладно, пусть играет с близнецами, я потерплю. «Будь здесь, – сказала я, – что бы ни случилось, будь здесь, ты понял?» – «Нет, ничего не понял. Но буду», – неожиданно покладисто ответил Джейк. «Вот и отлично…»

– Что она говорит? – переспросил один из допрашивающих.

– Бредит. Надо сделать перерыв, толку все равно нет.

Меня сняли, и нас с Бартом поволокли в камеры. Приводили и уводили с допросов другие люди. Я из последних сил подняла голову и с трудом сказала, как можно более разборчиво:

– Парни, дайте, пожалуйста, нормальной воды. Я тут помру скоро такими темпами… Мы все помрем, – добавила я.

Когда я очнулась, возле меня стоял стакан воды. Я осторожно пригубила. Чистая, холодная вода! Кто бы ты ни был, ты только что спас себе жизнь! Я с наслаждением осушила стакан и снова провалилась в забытье.

В следующий раз забрали нас с Джейком. Выглядел он просто ужасно. Когда нас доволокли до допросной, он, с трудом усмехнувшись, сказал:

– Дамы вперед!

И опять все сначала! Где «Поллукс»? Как мы отследили корабль? Сообщили ли мы на Землю координаты?

– Не стесняйтесь, парни, я давно мечтал это сделать, – комментировал Джейкоб каждый удар. – Ненавижу ее, но отец запрещал ее и пальцем трогать, а вам ничто не мешает…

Я понимала, что он делает. У него тоже не было защиты против такой обработки, и он создавал ее прямо сейчас. Убедившись, что он держится, я позволила себе отключиться. Мы с Джейком снова продираемся к забору из красного кирпича и, добравшись до заветной калитки, оказываемся на залитой солнцем лужайке в поместье сэра Энтони. Дети коротают знойный день в бассейне, старый Генри хлопотливо бегает вокруг: «Мисс Маргарет! Сэр Элиот! Не сидите долго под водой!» – «Генри, сколько?» – требует результат вынырнувший Элиот. Дворецкий машинально смотрит на секундомер: «Три с половиной минуты, сэр!» Бедный Генри, надо будет провести с детьми беседу…

Что это? Уже снимают? Так быстро?!

Нас меняют местами, таща мимо друг друга.

Мне кажется, я успеваю услышать: «Держись». Сам держись, успевает мелькнуть у меня. Сегодня до них дойдет, что бить нас уже бесполезно. Когда перейдут к химии, без чужой помощи на ноги уже не встать… Надо что-то делать. Охранники вроде неплохие ребята. Их определенно коробит то, что здесь происходит, и уносят они нас с допросов, стараясь причинить как можно меньше дополнительной боли.

– Что, Морган? Ликуешь, наверное? – услышала я голос Джейкоба.

– А ты как думал? Вы мне всю жизнь отравили, папенькины сынки! Бастарды чертовы!

Чего это Джейк так на меня смотрит? Что, я перегнула? Нет, он мучительно пытается что-то мне показать. Что?!! Он смотрит на руки. Я опустила взгляд – меня не привязали. Они расслабились. Они не знали, что уже какое-то время мы пьем чистую воду и наше сознание не спутано. Я бросила взгляд на Джейка, тот едва заметно кивнул. Когда второй допрашивающий подошел ко мне и, подняв мою голову за волосы, заставил смотреть на то, как избивают моего брата, я со всей силы двинула ему локтем в самое дорогое. Он задохнулся и согнулся. Джейк зажал шею второго между ног и быстрым движением свернул ему шею. Я обыскала своего «потерпевшего», нашла оружие, мимоходом пустив врачу-садисту пулю в лоб, отвязала Джейка. Мы забрали у мертвых дознавателей все оружие, которое нашли, и вышли в коридор. Охранники машинально вскинули автоматы.

– Парни, лучше не надо. Скажите нам код от камер и уходите отсюда. Лучше вообще со станции. – Мы получили всю информацию, и парни поспешили исчезнуть.

Джейк вскинул пару пистолетов, поставив их в режим «очередь», я держалась за ним, прикрывая тылы.

Мы добрались до камер и выпустили Майкла и Барта. Все мы являли собой печальное зрелище, но гнев и ярость отличные стимуляторы.

– Мы должны отключить их «глушилки», – сказала я.

Барт вошел в систему с первого же попавшегося информационного терминала и быстро изучил планы.

– Нам наверх, в центр управления.

– А внизу ничего нет? – с надеждой спросила я.

Барт изучил систему энергоснабжения.

– Есть, вот этот узел, – он обвел фрагмент схемы на плане, – выведем из строя его и вырубим всю электронику.

– Как мы тогда свалим со станции? Как откроем шлюз? Руками?! – Майкл взвел одолженный у охранника автомат.

– Прострелим его к чертям, – сказал Джейк.

– Чем?! «Кастор» полностью разоружен! – я постоянно оглядывалась вокруг, скоро они спохватятся и объявят тревогу.

– Значит, захватим еще что-нибудь, – решил Майкл.

Барт согласно кивнул и скомандовал:

– Идем вниз.

Я рванула к лифтам.

– Морган, технический спуск! – остановил меня Барт.

Черт! Лестница!

Мы неслись вниз, прыгая через марши. На всех станциях есть эта древность – когда вырубается электричество, ремонтники, да и все остальные, должны иметь возможность перемещаться между уровнями станции.

Оказавшись на нужном уровне, мы услышали вой сирены – нас хватились.

Пришлось открыть огонь, пробиваясь к нужному участку распределительных узлов.

Барт и Майкл расчищали путь, а мы с Джейком прикрывали тылы.

– У меня пусто! – я бросила бесполезные стволы.

Джейк снял очередного преследователя.

– Возьми его пушку!

Я схватила автомат и пару обойм, и мы продолжили путь.

– На месте! – объявил Барт. – Круговая оборона!

Мы встали вокруг него, вскинув наши пушки.

– Джейк, твоя Бетти была бы кстати, – сказал Майк.

– Ты про его суперпушку? – спросила я.

– Да, про нее, – усмехнулся Майкл.

Барт поднял руку, призывая нас заткнуться.

– Ты зовешь ее Бетти? Мужики серьезно дают пушкам женские имена?! – шепотом спросила я Джейка о самом на данный момент насущном.

– Я сейчас тебя сам прикончу, – прошипел он.

Майкл указал нам на коридоры, из которых отчетливо слышались шаги. Мой – правый. Я кивнула и вскинула автомат. Джейк по центру. Майкл держит левый фланг.

– Барт, – сказала я, переведя автомат на очередь.

– Я работаю, – я слышала, как его пальцы с бешеной скоростью носятся по клавиатуре.

Я увидела тень и открыла огонь. Джейк и Майк тут же присоединились. Пока нам удавалось удерживать их в коридорах.

– Есть! – Барт нажал последнюю клавишу, свет мигнул и перешел в аварийный режим.

– Мы отключили их поле? – спросила я, почти безостановочно паля по коридору.

– Сейчас проверю, – Барт снова застучал по клавиатуре. – Да, уходим! Левый коридор, система запасных генераторов! Если получится, захватите пару гранат! Джейк, Фрэн – замыкающие.

Мы прорвались к генераторам. Майкл снял с кого-то четыре гранаты. Зачем они ходят по станции с гранатами?!! Да так своевременно… Барт рванул генераторы, и станция погрузилась в темноту. Тут же в руках Майкла вспыхнул фонарь, и мы помчались дальше, к ангарам.

– Лестница, уровень выше! – скомандовал Барт.

Мы скакали по ступенькам. За нами никто не бежал, но время шло на минуты – станция теперь уязвима для флота, и они ждут только нас! Уровень с ангарами. При отключении электричества внутренние переборки автоматически открылись. Мера предосторожности, чтобы люди не попали в ловушку где бы то ни было. А тут как-то оживленно. Патроны быстро кончились. Барт и Майкл перешли в рукопашную. Провались, всегда мечтала… Кто-то саданул меня так, что искры полетели из глаз. Да чтоб тебя! Я двинула в ответ, и понеслось! Не зря Барт и Иосиф гоняли нас в последнее время в зале, ох не зря…

Я увидела «Кастора».

– Вижу шаттл!

– Рядом истребитель станции! Я туда! – Майкл расчищал себе путь кулаками.

– Джейк, Морган на тебе! – Барт присоединился к Майклу.

Джейк прикрыл меня слева, так как левый глаз у меня был закрыт и я могла смотреть только правым.

– Только бы был на ходу! – крикнула я, бешено отбиваясь от всех, кто возникал на моем пути.

– Должен быть! – Джейк одним ударом уложил здорового детину.

– Что-то еще есть рядом? – спросила я, машинально продумывая запасной путь отхода.

– Пока не вижу! – свет отдельных фонарей скакал по ангару, как шальная цветомузыка в наркоклубе.

Преодолев последнюю пару метров, мы поднялись на борт шаттла и, задраив дверь, кинулись в рубку. Я защелкала тумблерами.

– Давай, давай… – раздался характерный звук запуска энергосистем, и вспыхнула огнями приборная панель. – Только бы с двигателями ничего не сделали… – я форсированно запускала систему за системой и, момент истины, – двигатели.

Они взревели от не совсем корректного запуска, но от этого звука у меня даже слезы на глаза навернулись!

– Джейк, где Майкл с Бартом?

Ответом на вопрос был залп по внешнему шлюзу из бортовых пушек истребителя.

Космос ворвался в ангар, и тела бывших там людей вылетели в пространство.

– Джейк, пристегнись! – я рванула с места в карьер.

– Твою мать! – мы столкнулись с парой тел, я лавировала между какими-то ящиками и бочками, которые тоже вынесло из ангара в космос.

Вот тут пригодились все зеркала, все еще висевшие в кабине шаттла, и все многочасовые тренировки по управлению шаттлом с их помощью – зеркала компенсировали невидящий левый глаз. Истребитель Майкла шел сзади, прикрывая наши тылы от дежурившего вокруг станции флота. Я связалась с «Поллуксом».

– Капитан, мы вышли! Майкл на истребителе станции идет прямо за нами! Он включил все габаритные огни!

– «Кастор», принято! Патрик идет к вам на «Черной смерти»!

Я хотела было заорать: «Нет!» Но выхода не было – мы нуждались в помощи.

«Поллукс» послал еще один радиосигнал, и пространство вокруг нас завибрировало.

Я вцепилась в штурвал. Я знала, что это. Из гиперпространства вышел флот с Земли.

– Чтоб меня… – выдохнул Джейк.

А вот и наш чертов флэш-рояль! Зрелище впечатляло. Петляя в пространстве, уходя от обстрела, я успела узнать флагманские суда Мак-Артуров, Морганов, Финли, Дуганов и Мак-Кормиков в окружении боевых флотилий кланов – это был только ближний ряд. «Поллукс» покинул астероид и мчался к нам сразу за Патриком, ощетинившись всеми пушками. Истребитель Патрика занял позиции сразу за Майклом, отсекая его от остальной массы станционных истребителей, «Поллукс» занял позиции передо мной и уверенно расчищал нам путь в тыл земного флота. Очередное сотрясение пространства, и на поле боя возник «Армагеддон».

– Вон мои, – Джейк указал на флагман флотилии Маккаби, в его голосе была гордость.

– Хорошие корабли, – отреагировала я, уходя от тепловых ракет. – Патрик, сними уже этого идиота! – не выдержав, прокричала я по открытому каналу.

– Сейчас! Я тут тоже как бы делом занят… – ответил мне мой младший брат, а я его еще от брака отмазывала!

Но докучавший мне истребитель он «снял», ладно, пусть живет пока… Мы пробились, наконец, в тыл нашего флота, и «Поллукс» лег в дрейф, распахнув шлюзы для шаттлов. Я с наслаждением завела шаттл на борт своего корабля.

– Господи, будто домой вернулся, – с удивлением пробормотал Джейк.

За нами зашел истребитель Майкла.

Я почти пулей вылетела с шаттла и бросилась к «Черной смерти». Этот бой без меня не пройдет!

– Морган, стой! – я едва расслышала Барта, застегивая шлем и подводя лестницу к истребителю.

– Полковник Морган, отставить! – услышала я окрик капитана.

Я остановилась.

– Капитан… – начала было я.

– Полковник Морган, приказываю немедленно покинуть ангар и отправиться в медотсек!

– Но, капитан!!!

– Фрэнсис, не спорить, – капитан безапелляционно развернул меня на выход и забрал шлем.

– Я должна быть там!

– Как и все мы, – кивнул он, – но этот бой мы пропустим. В медотсек, все! Быстро!

Мы позволили оказать себе первую помощь только в рубке у обзорного экрана, наблюдая за эпохальной битвой. Братья Хейворд не знали, за что и у кого хвататься, а мы были поглощены небывалым зрелищем.

– Кто руководит боем? – спросила я, жадно слушая эфир.

– Генерал Рейнольдс. Твой командир. Он не мог бросить тебя.

И тут я услышала его. Он управлял всем с «Армагеддона». Четко видя все и вся, распределив все имеющиеся силы, не упуская ни одной детали, он методично истреблял флот противника и наносил точные точечные удары по станции, выводя из строя шлюзы и орудия. Я не отрываясь следила за «Черной смертью» Патрика с его извечным четырехлистным клевером на борту. Он отчаянно лез в центр самой горячей схватки, и только мой командир смог его приструнить и направить его бурную деятельность в более продуктивное русло.

Немного придя в себя, мы с Майклом уже орали в полное горло:

– Слева!.. Обходи!.. Что ты творишь?! Вот так! Да! Есть!!!

– Доктор, заткните их, – попросил Джейк.

– Бесполезно, – Барт махнул рукой, наблюдая за тем, как наши с Майклом руки безотчетно управляют истребителем. – Видишь? – кивнул он Джейку.

Тот тоже понаблюдал за нами и откинулся на спинку кресла.

– Маньяки, – резюмировал он.

Ну да, не спорю. Но в этом наша жизнь. Наша суть. Это – мы.

Капитан усмехнулся и покачал головой. Он знал, что мы бы отдали все, чтобы оказаться там. Если бы не были так изувечены, мы бы подняли бунт и захватили корабль, и никакая перспектива трибунала нас бы не остановила. Но сейчас, здесь, утыканная капельницами, я поняла, насколько я обессилена. И остальные, очевидно, находятся в не менее плачевном состоянии.

– Там был кое-кто, кто нам помогал, – напомнил Майкл.

– Мы знаем их имена, они есть у десантных групп, – впервые заговорил Иосиф.

– Я думал, что они просто ее шарахнут, – сказал Джейк, кивнув на станцию Корпорации.

– Была такая мысль. Пока вам не начали помогать, – кивнул Иосиф. – Кстати, – он подошел ко мне и отколол маленький «Поллукс». – Сейчас в нем нет необходимости, – мягко сказал он.

Я кивнула.

– А второй у командора, – напомнила я.

– Ты правильно поступила, – кивнул Иосиф, – благодаря этому мы очень много узнали. Дешифруем записи и отправим все на Землю.

Отлично. Меня начало клонить в сон.

– Наконец-то! – услышала я возглас Генри Хейворда. – Я думал, они никогда не отключатся! Макс, там все готово? – его брат что-то отвечает. – Покатили, держи капельницы…

Мои глаза, точнее, мой действующий глаз окончательно закрылся, и я уснула впервые за долгое время.

Я пришла в себя от того, что кто-то нещадно светил в глаза.

– Да чтоб вас… Отвалите…

– Морган, это Генри Хейворд. Ты на «Поллуксе».

На «Поллуксе»? Я вспомнила недавние события и расслабилась. Я дома.

– Где остальные? – спросила я.

– Рядом все, – подал голос Макс Хейворд, вешая новый пакет с капельницей, – вас же не разделишь! – усмехнулся он. – Мистер Флинт должен быть рядом с тобой, Майкл тоже должен быть рядом с тобой, Джейк должен быть рядом с Майклом – сплошная головная боль! – он улыбнулся и перешел к Майклу.

Я повернула голову. Майк помахал мне из-за стеклянной перегородки слева. Барт был справа. Напротив – Джейк.

– Доктор, что с глазом? – спросила я, ощутив повязку.

– Удалось спасти, видеть будет, – кивнул Генри, обрабатывая мне лицо.

– Насколько все плохо у меня и остальных? – тихо спросила я.

– Рассечения, вывихи, подвывихи, трещины в ребрах, сотрясение мозга, – так же тихо ответил Генри, – били вас грамотно. Ушибы внутренних органов серьезнее внешних повреждений. Печень, почки, селезенка. Истощение. Вас там совсем не кормили?

– Нет, и почти не поили, только под конец…

Я всматривалась в его лицо, пытаясь считать то, о чем он молчит.

– Мы вернемся в строй? – прямо спросила я.

– Со временем, – доктор был откровенно мрачен.

– Месяц? Два? – прошептала я.

– Не знаю, как пойдет. Я вообще не понимаю, как вам удалось самим уйти со станции, да еще с таким боем, – Генри покачал головой и, закончив со мной, перешел к Майклу.

Макс уже менял пакеты капельниц у Джейка.

– Кто-нибудь может рассказать, что там сейчас происходит? – спросил Барт, опередив меня на долю секунды.

– А это вот он вам расскажет, – Генри Хейворд кивнул на пританцовывающего от нетерпения за прозрачными дверями медотсека Патрика. – Заходи уже! – крикнул доктор, и мой брат практически влетел в наше отделение. – Последние пару часов нам нервы мотает, – пробормотал доктор, склонившись над глазом Майкла.

Патрик влетел в медотсек и застыл, не зная, к кому броситься.

– Давай, обойди всех по очереди и рассказывай, – вывел его из секундного замешательства Барт.

Патрик так и поступил, а затем встал по центру и ввел нас в курс дела.

– Для пилотов операция закончена, сейчас десантные группы зачищают станцию. Парней, что вам помогали, нашли, они пока на «Армагеддоне», потом сами решат, чего хотят. Командор арестован, тоже на флагмане объединенного флота, под арестом. Генерал Рейнольдс снова сорвал с него погоны, на этот раз до трибунала. Там столько всего разгребать на станции!

– Не проще ее рвануть? – мрачно спросила я.

– Там куча всяких документов, – помотал головой Патрик, – «глушилки» эти одни чего стоят!

– А что с кораблем? С «Рубиконом»?

– Не знаю, – мой брат даже растерялся, – это я забыл спросить…

– Там моя «птица» на нем, – сказала я. – Тебе задание – вернуть. И чтобы никому ни слова, понял? Ее никто не должен видеть.

– Понял! – Патрик исчез.

– Это ты его сейчас здорово отправила, – засмеялся Майкл.

– Если догадается, настроится на радиочастоту или отправит еще одну «птицу», – усмехнулась я. – Что? Он исчез раньше, чем я смогла что-то сказать!

– Ну да, – усмехнулся Джейк.

Вошел Иосиф.

– Всем скорейшего выздоровления! – громко сказал он и, подсев к Барту, завел с ним тихую беседу.

– Морган, я вот что хотел спросить, – заговорил Джейк, – когда мне было совсем паршиво, какого черта я оказывался во дворе твоего дяди и играл с твоими детьми?! Я тебя-то с трудом выношу, а твоих детей… Почему не со своим сыном?!

Иосиф умолк и повернулся ко мне. И все повернулись ко мне. А к кому повернуться мне? Я сама не знаю, о чем он!

– Она его не видела, – подал голос Майкл.

– Не видела?.. – Джейк смотрел на меня.

Я повернулась к Иосифу. Может, он объяснит.

– Она втащила тебя в свою «зону безопасности». Вы не могли создать твою, и она забрала тебя к себе. Ты был ее уязвимым местом, – тихо сказал Иосиф, пристально глядя на меня. – Расскажешь потом, как тебе это удалось, – кивнул он мне.

– Обязательно, – пообещала я. Когда сама пойму.

Джейк переваривал информацию. Вопросов было все больше, но все по сути сводилось к одному: как?!!

Я и сама не знала. Нам предстояло еще в этом разобраться.

– Иосиф, что на станции? Что удалось найти? – спросила я, чтобы сменить тему разговора.

– Там работы ни на один месяц, чтобы все разобрать. Оказалось, там хранятся все архивы Корпорации. Они думали, что эта станция никогда не будет обнаружена. Там все документы, начиная с семидесятых годов еще двадцатого века. Это только то, что я успел увидеть. Разгребать и разгребать. Но в приоритете документы последних десятилетий – нужны имена, – сказал он. – В принципе, мы уже можем уходить – наша миссия тут закончена, но генерал Рейнольдс попросил «Поллукс» задержаться – хочет вас навестить.

Я кивнула, узнаю командира! Он всегда должен лично удостовериться, что с его людьми все в порядке и для них сделано все мыслимое и немыслимое.

– А что с «Рубиконом»? – спросила я.

– Он все еще на борту «Несокрушимого». Сейчас решают, как лучше поступить – снять анабиозные камеры и перевезти на «Армагеддон», что будет весьма проблематично. Либо кто-то приведет «Несокрушимого» к Земле, к карантинной зоне, а там уже будут решать дальше. Для этого надо перенастроить всю их локацию на общепринятые частоты – тоже работа еще та.

Да уж, дело не пяти минут. На войне всегда самое простое пойти в бой, а вот разгребать последствия – процесс долгий и муторный.

– Я хочу, чтобы доктора Генри и Макс Хейворд вошли в рабочую группу от клана Морганов, – сказала я твердо.

– Она вернулась! – усмехнулся Майкл.

– По-моему, она не уходила, – хмыкнул Джейк.

– Я озвучу ваше требование, – кивнул Иосиф, – что-то еще?

– Дяде передайте, что мы в порядке, – спохватилась я.

– Уже, – усмехнулся Иосиф, – капитан отчитывается перед ним лично каждые два часа.

Я без сил упала на подушки. Представляю себе этот разговор! Надеюсь, капитан не слишком на меня зол. А кому сэр Энтони еще мог позвонить? Патрик неуловим и вечно занят вне корабля. И в свете предстоящих событий личные контакты пока лучше вообще свести на нет, чтобы не возникло даже тени подозрения в сговоре в вопросе брака. Остается капитан. Он человек бывалый и с моим дядей как-нибудь справится.

– Иосиф, посмотри сам, есть ли там файлы по «Миражу» и не мелькает ли где-нибудь имя Ланкастеров, – вспомнила я еще одну осенившую меня ранее мысль.

– Пока все только разбираем, они пытались уничтожить архивы – файлы и бумаги в беспорядке. Но я посмотрю. Остальных посвятить в этот вопрос?

– А кто работает с документами?

– Представители кланов Мак-Артуров, Йорков, Дуганов и Мак-Кормиков.

Все свои.

– Можно, так будет проще.

Иосиф согласно кивнул и снова вернулся к тихой беседе с Бартом.

Двери медотсека распахнулись, и к нам стремительно вошел мой командир – генерал Рейнольдс. Иосиф встал. Мы попытались вытянуться лежа, но это было сложно, учитывая количество трубок, входящих и выходящих из нас.

– Вольно, – засмеялся генерал, и мы «опали». – Ну вы и отличились! Опять, – командир опустился на стул возле меня, – всегда знал, если где заварушка, то в эпицентре Морган, но чтобы такое! Все едва переварили Африку.

– Дело предали огласке? – вскинулась я.

– Да, прямо перед новостями о «Волке», станции Корпорации, – пояснил нам генерал.

Так вот как ее зовут, такое благородное животное оскорбили.

– Рано, – услышала я Барта, – слишком рано.

– Когда флотилии ведущих кланов сорвались с мест, трудно было что-то утаить, – вздохнул мой командир. – Вы не представляете, чего стоило удержать весь этот флот в гиперпространстве! От вас не было ни звука, но я сдерживал их до последнего, знал, что вы найдете способ убраться оттуда! И был прав, – он довольно усмехнулся, – лишний раз убедился, что вы не умеете работать тихо, вам надо мощно, с размахом!

– Со спецэффектами и цветомузыкой, – кивнул Майкл.

– Это точно, спецэффектов было с избытком, – кивнул генерал Рейнольдс. – Пока вы не отключили их «глушилки», не знаю, что было у остальных, а у меня народ на борту чуть с ума не сошел даже в гиперпространстве. Радисты разбираются сейчас с адской системой, а программисты думают, как перенастроить все на общепринятые параметры.

– Надолго здесь застрянете, – заключила я.

– Это точно. Станцию решено оставить. Позиция удобная.

Не то слово! Эти люди знали, что делать.

– Командир, уже известно, кто всем руководил?

Генерал покачал седой головой.

– Пока разбираемся. Уотерс молчит.

– Генерал Рейнольдс, разрешите допросить арестованного, – Иосиф встал, вытянувшись в струнку, и смотрел прямо в глаза генерала. Спокойно, уверенно и профессионально выдержанно.

Генерал Рейнольдс медленно обвел нас взглядом и посмотрел на Иосифа.

– Вы можете гарантировать, что это не будет местью? – спросил он тихо.

– Даю слово, – сухо сказал Иосиф.

– Хорошо. Я отдам распоряжение. У вас будет столько времени, сколько потребуется.

Ну, все, Уотерс, теперь за твою голову я не дам и пенни. Иосиф тебя не бить будет. Он сотрет тебя в порошок, не оставив на теле ни царапины. Он уничтожит твою личность не спеша и методично. От твоего «я» камня на камне не останется. А это в разы хуже любой боли. Быть лишенным возможности осознавать себя… Я вздрогнула от ощущения холода и зияющей бездны, ощущения, охватившего меня на границе войда.

– Благодарю, генерал, – услышала я и, выйдя из ступора, увидела, как Иосиф сдержанно кивнул.

– Вольно, – мой командир кивнул в ответ и повернулся ко мне. – Надеюсь, что ты скоро встанешь. Без тебя уже скучно.

– Патрика вам мало? – улыбнулась я.

– Сорвиголова! – улыбнулся генерал. – Но он не ты. Ты – непредсказуема, вокруг тебя все кипит и взрывается, – засмеялся он.

– Ваша правда, генерал, – согласился Джейк, – я за время работы с ней пережил больше, чем за все время службы в «Black Birds». А там мы где только не были…

– Мы работали с вами в Австралии, – кивнул генерал, припоминая ту кампанию. – Вы неплохо там себя показали, – из уст генерала это была высшая похвала.

Я в Австралию не успела. К моему выпуску там все закончилось. Внутренний политический кризис вылился в глобальную войну за ресурсы. В учебниках истории после этой кампании появилась глава «Урановые войны». Поддержка с воздуха должна была быть более чем деликатной и требовала идеальной слаженности с наземными силами, чьей задачей было не вмешательство во внутренний конфликт, а обеспечение безопасности и защиты существующих хранилищ, реакторов и шахт, чтобы предотвратить глобальную экологическую катастрофу от непродуманных боевых действий.

Генерал еще немного посидел и, осторожно пожав мою, утыканную капельницами, руку, удалился. Иосиф остался возле Барта. Пришли наши доктора, а за ними и наш капитан. Он обвел нас веселым взглядом.

– Вот семейка! Если кто и мог завалить эту махину, так это вы! – улыбнулся он. – Я знал, что им не поздоровится, зря они вас сразу не отпустили. Могли бы отделаться малой кровью, а так вот как все печально для них закончилось, – он довольно улыбнулся и сказал серьезно: – Как только доктор даст добро, пойдем на Землю. Так что ешьте, спите и быстрее приходите в себя, чтобы пережить переход в гиперпространство. Джордж готов по первому требованию приготовить для вас все, что вы пожелаете из того, что есть, – капитан снова улыбнулся. – Отдыхайте, я на связи, если что, – он кивнул нам и ушел.

Наши доктора проверили наше состояние, и Джордж вкатил столик с одуряюще пахнущим бульоном. Я даже приподнялась с одра. Как давно мы не ели! Но, поскольку руки наши были в капельницах, нас пришлось кормить. Разумеется, Джордж кормил своего любимца – Майкла, Иосиф – Барта, Генри Хейворд возился со мной, а его брат с Джейком. В какой-то момент мы переглянулись между собой, и нас разобрал смех. Напряжение отпустило нас, и мы хохотали до слез. Бравые воины! Посмотрите на нас! Лежим тут, как какие-то овощи бесполезные!

С этого момента все пошло на лад. Задача была поставлена, и мы были полны решимости вернуться в строй. Майкл даже потребовал себе медсестру. Джейк пообещал рассказать все о его поведении Карен, и Майклу пришлось отказаться от своей фантазии. Уныние от боли и осознания тяжести увечий отступило. Все поправимо и преодолимо. Пока мы вместе, нам море по колено. Я наслаждалась этим ощущением. Вместе. Оно давало чувство защищенности и безопасности.

«Армагеддон» ушел на Землю, как только был рассчитан прыжок. Началась рутинная работа. Патрик все свободное время проводил у нас, травя байки и принося последние новости. Все шло неплохо. У меня сняли повязки с глаза и головы. Наконец-то я могла видеть все вокруг, не выкручивая голову на птичий манер!

– Ну, как? – спросила я доктора Хейворда, когда он снял все повязки и осмотрел мое лицо.

– В зеркало пока не смотри, – он впервые позволил себе осторожную улыбку.

И в голову бы не пришло! Живы и на том спасибо! А Барт как-нибудь меня переживет и со шрамами на лице. Я повернулась. С Барта тоже сняли повязки. Ой, боже! Ну и досталось же ему… Я посмотрела на Майкла, с которого доктор тоже снимал бинты. Через несколько минут мы, все четверо, с интересом разглядывали друг друга, сыпля остротами по поводу внешности, иногда на грани фола. Но смех даже сквозь еще не отступившую боль помогал. Наше восстановление шло довольно неплохими темпами.

И все было хорошо до того момента, пока к нам не пришел Иосиф. Он опустился на стул возле Барта и провел руками по лицу. Он выглядел усталым и разбитым.

Я непроизвольно села, хотя какие-то трубки потянули меня назад, тогда я приподнялась на локте. Остальные тоже почуяли неладное.

– Что? – глухо спросил Барт.

Иосиф не появлялся у нас с тех пор, как генерал Рейнольдс разрешил ему поработать с арестованным командором Уотерсом. У нас не было никакой информации о ходе этой работы. Иосиф был человеком весьма закрытым и не распространялся о своей деятельности до достижения результата. И даже тогда вы получали лишь отчет с сухими неопровержимыми фактами.

Сейчас на нем лица не было. Я его таким не видела.

– Уотерса убили в камере, – тихо сказал он, опустив голову.

Вот черт!

– Он успел что-то сказать? – спросил Майкл.

– Практически всё. Он стал бы ключевым свидетелем… – Иосиф развел руками, покачав головой.

– Но как?! – спросил Джейк, прекрасно знавший этот аспект работы. – Там были камеры наблюдения? Охрана?

– Моих людей убили, – Иосиф покачал опущенной головой, – видеокамеры были выключены. Даже те, которые установили мы. Это был кто-то из своих. Кто-то из людей кланов.

Не может быть… Я упала на подушку и вытерла мокрый лоб. Что за проклятие?!

– Я подвел вас, – продолжил Иосиф. – Они убрали человека, который вывел бы нас на верхушку. Сейчас есть только его слова. Без него и без доказательств они ничего не стоят. Архивные материалы еще не разобраны. Сейчас мы хотя бы знаем, что искать, но на это надо время.

– Кто был допущен к информации? – спросил Барт. – Ты же наверняка составил списки.

– Список. Пять имен. Они подпустили этого человека к себе, они его знали и доверяли.

– А что с записями с передатчика, который был у Уотерса все время нашего пребывания на борту станции? – вскинулась я.

– Ключевые моменты затерты, только общие разговоры. Приказы по поводу вас, и все. Кто-то знал и о нем.

– Кто имел доступ к этим записям? – спросил Барт.

– Эти же пять человек. Пять доверенных лиц.

– Мог ли кто-то из этих доверенных лиц оказаться источником информации для кого-то со стороны, сам того не подозревая? – голос у меня задрожал.

– Патрика в этом списке нет, – Иосиф сразу понял, о чем я спросила, точнее, о ком.

Я облегченно выдохнула.

– Но вопрос утечки я уже пробиваю. Отслеживаю связи.

– Ты назовешь нам имена из списка? – спросил Майкл.

– Нет, – Иосиф покачал головой.

– Но Барт знает? – не отступал Майкл.

– Ему положено, – спокойно сказал Иосиф, – а вам нет.

С этими словами Иосиф встал.

– Поправляйтесь. Мне пора.

Иосиф ушел, оставив нас в весьма растрепанных чувствах.

Все найденные нами нити обрубались. Повторялась как по кальке история с расследованием применения газа Си-Экс. Утешало лишь то, что вся информация из обнаруженных документов и, по возможности, сами документы отправлялись к сэру Энтони, а не распылялись по бесконечным ведомствам.

Кроме того, возник вопрос о людях клана. Кто-то из них может работать или быть членом Корпорации и играть против своих? Мы привыкли слепо верить в непогрешимость и абсолютную верность членов клана. Сейчас эта основа основ здорово пошатнулась. Мне было трудно это принять.

Дальше шел логичный вывод о предстоящих обострениях и расколах внутри кланов. Что, в свою очередь, вело к распаду и уничтожению давно сложившейся и прекрасно функционирующей системы. Смена государственного уклада. Возможно, даже строя.

И следующий вопрос, который не давал мне покоя – на чьей стороне президент? Вокруг кого соберутся те, кто решит защищать давно установившийся порядок? Как отделить зерна от плевел? Как понять в этой ситуации, кто с тобой, а кто против тебя?

Значит ли этот переход к прямой конфронтации с Корпорацией? Грядет война? Война в моей стране?!! А как же мои дети и их будущее?!!

Эти мысли изматывали меня. Мне нужен дядя. Мне надо с кем-то это обсудить. Если я себя накручиваю, он сможет меня успокоить. Если все так и есть, и я не ошибаюсь, у него уже явно есть пути решения этой проблемы.

– Мне надо связаться с дядей, – сказала я доктору Хейворду во время очередного обхода.

Генри Хейворд скользнул взглядом по моим показателям, кивнул, и через минуту я ехала в кресле в сопровождении Макса Хейворда в свой отсек.

Едва появилась связь, я поняла тему тихих разговоров Иосифа и Барта – мой дядя лежал в постели. Он был дома, но вокруг стояла аппаратура.

– Дядя, какого… Что происходит?!

– У меня к тебе тот же вопрос, – взгляд дяди скользил по моему лицу.

Точно, я сейчас тоже являю собой зрелище не для слабонервных.

– А, это… Это ерунда, с тобой что? – я не дам старому лису увильнуть от темы.

Но он и не думал увиливать.

– Морган, вы нужны здесь. Быстрее вставайте на ноги и возвращайтесь на Землю.

– Дядя… – прошептала я одними губами.

И дядя заговорил. Он рассказал, как обстоят дела, и оказалось, что я не так уж далека от истины. Бурление идет в кланах и вокруг, все громче звучат призывы к ликвидации института кланов, изъятию их собственности в пользу государства и лишению членов кланов всех социальных статусов и привилегий.

Я даже дышать перестала на секунду. Они это серьезно?!! О, более чем, подтвердил мой дядя. Он выступил перед обеими палатами с речью, в которой предупреждал об опасности подобных призывов и обрисовал последствия предлагаемых изменений. Экономический коллапс стал бы лишь малой частью фатальных последствий слома давно устоявшейся и работающей как часы системы. Апофеозом хаоса нового перераздела станет Первая континентальная война. Это была впечатляющая и прекрасно выстроенная речь, после которой на моего дядю, сэра Энтони, было совершено покушение.

Я остолбенела. Как?!! Стреляли с крыши, по счастливой случайности мой дядя обернулся к кому-то, и пуля попала в плечо, ко второму выстрелу дядя был уже на земле под телохранителем, а моментально подогнанная машина закрыла собой обоих от снайпера. Нет, его не нашли. Только место, где он сидел. Не волнуйся, я дома, все охраняется, дети в полной безопасности. Никто не покидает поместье. Я уже иду на поправку, но страсти накаляются, и вам лучше поспешить.

– Будем как можно скорее, – заверила я сэра Энтони и отключилась.

Я потерла лоб дрожащей рукой. Надо встать на ноги. Надо не просто держаться на ногах, а надо реально поправиться, чтобы быть в состоянии сразу ввязаться в драку. В драку за свою семью, за существующий уклад, за будущее моих детей. Я не хочу, чтобы они жили в мире, где правит Корпорация. Я достаточно узнала об их деятельности, чтобы биться с ними до конца…

– Генри! – я вкатилась в медотсек. – Ставь нас на ноги! Делай что хочешь, но к возвращению на Землю мы должны быть в форме!

– Морган, что стряслось? – Майкл даже приподнялся.

Барт молчал. Он знал. Он знал, что я начну форсировать события, и молчал. Но теперь поздно – теперь и я все знаю.

– Морган? – Джейк напряженно смотрел на меня.

– Все дети в порядке, – поспешно заверила я. – Карен тоже, – опередила я вопрос Майкла. – Ситуация развивается по нарастающей, нам надо быть там.

Барт едва заметно кивнул, оценив, что я не вывалила с ходу новость о покушении на сэра Энтони.

– Генри! – снова крикнула я.

Он бесшумно вышел из лаборатории и возник передо мной, от столь неожиданного появления я вздрогнула.

– Вот ты где, – моментально оправилась я, – поставь нас на ноги. Мы стартуем на Землю. По возвращении мы должны быть на ногах.

– Насколько на ногах? – доктор Хейворд задумчиво смотрел на меня.

– Чтобы сразу пересесть в истребитель, вот насколько. – Черт, я еще сижу-то с трудом – все дрожит от перенапряжения, а как он поставит меня на ноги?!

– Сделаю, – неожиданно кивнул доктор, – мне самому надоело, что вы все здесь болтаетесь. У меня другой работы полно.

– Чего же ты раньше ничего не делал?! – Джейк аж подскочил. – Я в жизни столько на больничной койке не валялся!

– Сейчас уже можно, вы достаточно окрепли, – доктор Хейворд едва пожал плечами.

– Для чего мы окрепли? – вкрадчиво спросил Майкл.

– Для ложа.

Что?! Мы все уставились на доктора.

Оказалось, что они тоже на Земле зря времени не теряли и совместно с инженерами «Морган индастриз» создали очередное чудо. Ложе. Капсулу, в которой при определенном режиме происходит полное выздоровление и восстановление человека практически с любыми травмами.

– И сколько у тебя этих камер? – спросила я, наклонив голову набок.

– Как раз четыре, – Генри Хейворд повернулся. – Макс, иди сюда! Поместим их в ложа!

– Давно пора, – Макс вошел в нашу палату и покатил меня вперед.

Генри помог Барту перебраться в кресло и покатил его следом.

Нас поместили в четыре капсулы, сконструированные с применением самых новейших разработок и технологий в сфере нанобиологии, биофизики и медицины.

– К прилету на Землю будете как новенькие, – пообещал доктор Хейворд и захлопнул прозрачную крышку.

Я ощутила поток свежего воздуха на лице. Что-то тихо загудело. Меня начало клонить в сон. Последнее, что я слышала, это то, как закрыли Барта…

Мы восстановились раньше, чем рассчитывал доктор Хейворд. Система сама разбудила нас и автоматически открыла капсулы.

– Вещь! – Макс Хейворд не скрывал своего восхищения. – Ну, если вы и на самом деле так здоровы, как считает система, я снимаю шляпу перед ее конструкторами, – он лично провел финальную диагностику.

Мы были здоровы.

– Ты посмотри, – обратился Макс к брату, вертя мое лицо, – даже шрамы рассосались…

– Что, все? – спросила я, жмурясь от света.

– Мне нравился твой шрам над бровью, – улыбнулся Майкл, – о многом напоминал.

– Мне тоже, – отозвался Барт, выбираясь из своего ложа.

Макс повертел мое лицо еще.

– Эй, голова все еще моя! – напомнила я.

– Простите, – мимоходом извинился он. – Нет, этот шрам цел. Видимо, слишком старый.

– Да, старый, но не слишком, – усмехнулся Майкл.

Мы покинули, наконец, медотсек и предстали перед капитаном.

– Готовы приступить к работе? – он внимательно осмотрел каждого из нас, словно ища что-то, что врачи могли пропустить.

– Готовы, сэр! – не очень стройным хором ответили мы.

– Морган, Барт, на дежурство! – скомандовал капитан. – Я – спать.

Здорово было вернуться! Однако было кое-что, что омрачало радость возвращения. Мне надо связаться с дядей и узнать, что происходит на Земле. Покончив с рутиной, я активировала экран.

– Дядя, ты как?! – выпалила я, едва связь наладилась.

– Хорошо, – дядя вгляделся в мое лицо. – Боже, ты отлично выглядишь!

– И чувствую себя тоже, – кивнула я, – введи меня в курс дела.

И дядя ввел.

К этому моменту сэр Финли и сэр Энтони проделали огромную работу. Сэр Финли провел серию тайных переговоров с главами крупнейших кланов по всему миру, в ходе которых выяснилось, что не только наш клан ведет подобную деятельность. Кланы других государств тоже стремились сохранить существующий порядок вещей и уберечь мир от хаоса глобальной войны. Заручившись их поддержкой, сэр Финли, сэр Энтони и представители кланов других стран провели переговоры с главами правительств. Службы безопасности кланов работали не покладая рук, проверяя подноготную каждого президента и каждого премьер-министра. При малейшем подозрении в связях с Корпорацией глава государства исключался из переговорного процесса, и велась кропотливая работа по поиску достойной альтернативы для переговоров в правительстве данной страны. Именно так была установлена связь вице-президента США с Корпорацией, что многое объясняло. А президент, ко всеобщему облегчению, оказался фигурой с незапятнанной репутацией. Таким образом, среди правящей верхушки были определены сторонники существующего уклада и сторонники переворота в пользу Корпорации, что уже было немало. По итогам этих переговоров был созван Международный Совет Кланов, на котором был учрежден Координационный центр и было заключено соглашение о военном сотрудничестве с правительственными войсками, которые заметно поредели из-за мятежных генералов. Был предан огласке ряд фактов о деятельности Корпорации, помимо их оккупации целого континента – Африки, где существование ранее живших там народов до сих пор было под вопросом.

– Как ты понимаешь, страсти накаляются. Мы на грани большой войны, – дядя не был сторонником мягких формулировок, – антиклановые настроения набирают обороты. Нам приходится защищать наши города от пришлых банд.

Города, выросшие вокруг клановых предприятий, были просто воплощением мечты наяву, оплотом покоя и благоденствия. Жить в них было мечтой любого человека, но для этого надо было работать на каком-либо предприятии клана, а попасть туда было непросто из-за высокой конкуренции даже среди рабочих специальностей. Сейчас военные формирования кланов были вынуждены защищать города и их жителей от банд мародеров.

Зачем Корпорации эта война?!! Для чего им нужен вот такой мир?!! У них и так было всё! Ресурсы, возможности, даже власть. Пусть теневая, но была… Чем им мешали кланы?

Клановая система возникла не вчера. Она формировалась долго и, когда оформилась как институт, была тут же вписана в конституцию государств отдельным разделом с целым сводом законов. Законов, не допускающих кланы к непосредственному участию в политической жизни страны. Любой кандидат на любой политический пост в первую очередь проверялся на принадлежность к какому-либо клану. Но даже при таких условиях давно сформировавшаяся и устоявшаяся система лоббирования позволяла все же кланам осуществлять определенное влияние на правительство и законодательную власть, что было вполне законно. Кроме того, все кланы присягали на верность каждому новоизбранному президенту, и был установлен безусловный приоритет государственных интересов над клановыми.

Социально-экономический раздел законов в клановом законодательстве был самым объемным и жестким. Я подробно изучила его, когда на меня свалились обязанности по управлению «Морган индастриз». Согласно закону, кланы гарантировали безопасность своих производств как для окружающей среды, так и для людей, работающих на их предприятиях. Степень социальной защиты была просто беспредельной. Уровень жизни людей, работающих на предприятиях клана, был таким, что рабочие специальности встали на один уровень со специальностями врачей и юристов. Социальное и медицинское страхование, обязательные клиники при каждом предприятии, обслуживающие всех членов семей работников предприятия. Школы и колледжи от предприятий и обязательные квоты, оплаченные кланами, в престижных вузах для детей работающих на предприятиях людей гарантировали постоянное обновление кадров на всех уровнях производства – от рабочих до инженеров и ученых, занимающихся разработками на перспективных направлениях. Преподаватели в учебных учреждениях всех ступеней были прекрасно обеспечены, и считалось особой привилегией работать в образовательной структуре, созданной кланами. Точно так же обстояло дело с врачами. Лучшие в выпусках получали приглашения в клиники предприятий кланов, и принимали их не раздумывая. Все клиники были оснащены самым современным оборудованием и имели совершенно потрясающую научно-исследовательскую базу. Конечно, все это стоило немалых вложений, но в конечном итоге эти затраты окупали себя с лихвой. Быть уволенным с такого предприятия означало не только позорное пятно на репутации и проблемы с дальнейшим поиском работы, но и утрату всех этих благ для всей семьи. Поэтому, несмотря на довольно суровые требования к работникам предприятий, люди держались за свои места. Люди были обучены и востребованы. Люди были обеспечены, защищены и имели возможность роста. Вакансии на предприятиях кланов отсутствовали как таковые.

Такое положение вещей на клановых производствах заставляло федеральные производства улучшать условия труда на своих предприятиях, чтобы защитить их от оттока рабочей силы в места со столь привлекательным социальным пакетом. К тому же эта конкуренция была неплохим стимулом для постоянной модернизации и развития предприятий, принадлежащих государству. Кланам удалось создать практически идеальную социально-экономическую систему без каких-либо причин для социальных волнений.

Зачем Корпорация хотела уничтожить почти совершенный мир и создать после этого на его месте – что?! Этот вопрос зависал без ответа. Захватить власть, захватить предприятия. А дальше? Они же и так фактически погрузили мир в виртуальную реальность, создав одну из величайших фальсификаций с целым отравленным континентом и забрав его себе, вызвав неприятные ассоциации с театром марионеток. Это несколько меняло мои представления о мироустройстве, переворачивая их с ног на голову. Сейчас, когда я думала о возможных последствиях этой войны, воображение и здравый смысл рисовали одну картину апокалиптичней другой. Я достаточно узнала о методах работы этой организации и о направлениях их исследований, чтобы понять, что в их мире нам просто не останется места, а люди, уже несколько поколений работающие на нас, будут лишены всего, что имели по праву. Большей части населения во всех странах было что терять, и терять они ничего не хотели. Гарантированное будущее детей, их обеспеченность и защищенность – вот что станет главной причиной для сопротивления людей.

– Я не понимаю, на кого они опираются? Кто на их стороне? – я смотрела на дядю, лихорадочно ища ответ на свой вопрос.

– Фрэнсис, недовольные будут всегда, при любом государственном устройстве, – дядя грустно усмехнулся и развил мысль.

Кто станет опорной силой Корпорации? Те, кто остался за бортом. Те, кто не вошел в пул лоббистов интересов кланов, те, чьи предприятия не выдерживали конкуренции с предприятиями кланов. Серая масса, застрявшая в системе госструктур, не имеющая интеллектуального потенциала для роста, но жаждущая отхватить часть пирога. Плюс люди, живущие на пособия и просто не желающие работать. Не говоря уже об антисоциальных элементах. Таких оказалось достаточно. И именно на них была направлена антиклановая пропаганда Корпорации. На них она опиралась в своей борьбе с клановой системой.

– Дядя, прости, – тихо сказала я.

– Господи, Фрэнсис, за что?!

– Это мы прищемили хвост Корпорации и заставили перейти к активным действиям. Сначала на странствующей планете, потом в Африке, – я похолодела внутри от осознания того, что это наши действия втянули Землю в этот фатальный кризис.

Если бездомная планета была далека и почти нереальна, то Африка все время была рядом, у всех на глазах. Такое уже нельзя было спустить на тормозах. При всем могуществе Корпорации замять этот скандал не удалось. Возникли вопросы, началось расследование специального комитета при ООН. Начали всплывать первые имена из составленных нами списков. А потом – «Звезда Смерти». Мы по-прежнему между собой называли ее так. Очередная волна публикаций вновь всколыхнула общество. И чем больше было таких публикаций, тем громче и настойчивее велась антиклановая пропаганда.

– Фрэнсис, не вы, так кто-то другой спровоцировал бы это. Слишком много всего накопилось. Знаешь, в древности контрабандисты привязывали мешки с солью к ящикам со спиртным, чтобы прятать их от таможни, к определенному моменту соль таяла, и буйки от ящиков начинали всплывать, обозначая место нахождения груза. Так вот, всплыло слишком много буйков. Как ты правильно сказала – уже не замять. Даже им.

Мне оставалось обреченно кивнуть.

– О детях не беспокойся. И передай всем – семьи всех членов твоего экипажа в безопасности. Полной и абсолютной.

– Спасибо, дядя, – только и осталось пробормотать мне.

Я отключила канал связи и сидела, уставившись в пустоту за обзорным экраном.

В чьем воспаленном сознании могла возникнуть мысль развязать новую войну?! Как можно было поставить под угрозу само существование мира, не говоря уже о миллионах и миллионах жизней, которые эта война может унести?! Какая цель стоила этого?!!

Эти вопросы пока оставались без ответа. Я взглянула на часы. Оставалось еще одно. Пока есть возможность, надо воспользоваться затишьем и решить и этот вопрос.

Я взяла с собой портативный пульт и отправилась на поиски Иосифа. Больше никто бы не справился. Я нашла его в зале, он «месил» грушу.

– Иосиф, привет!

– Привет, – он был мрачен.

– Я говорила с дядей. Твоя семья в безопасности. Они вместе со всеми нашими в убежище. В полной безопасности, – повторила я.

Кажется, я услышала вздох облегчения.

– Что-то еще? – спросил меня Иосиф, скользя взглядом по моему лицу.

– Ты мне нужен, пойдем.

Иосиф без слов бросил грушу и, сдернув перчатки, последовал за мной. Если я звала его, значит, это был важно.

Мы пришли в отсек со скафандрами.

– Что ты задумала? – Иосиф посмотрел на камеру на треноге.

– Сейчас увидишь. Я специально ее закрепила, у тебя руки могут дрогнуть. Просто следи, чтобы я всегда была в кадре, хорошо? И постарайся вести себя тихо.

– Да в чем дело-то? – он растерялся окончательно.

Я вытащила скафандр и включила камеру.

– Сэр Гилфорд, добрый день или вечер. У меня к вам есть огромная просьба. Посмотрите эту запись. На словах это не объяснить. Когда отсмеетесь, постарайтесь как-то все исправить, хорошо? Надеюсь на вас. И благодарю.

Я начала сама натягивать скафандр. Черт, это было просто невыполнимо! Я ложилась, я вставала, я изгибалась и выкручивалась, кряхтя и проклиная все и вся. Иосиф держался, сколько мог, следя за тем, чтобы я постоянно была в кадре. Улыбка перешла в тихий смех. Потом уже просто в несдерживаемый хохот. Через сорок минут мучений я была в криво натянутом, не полностью застегнутом скафандре, мокрая от пота, растрепанная и в крайней степени раздражения.

– Сэр Гилфорд, думаю, все понятно. Самой мне его не натянуть даже в обычных условиях. А в экстремальных, даже если я успею его натянуть, то застегнуть я его не смогу. Как бы я ни старалась. По функциональности он – почти идеален, но в использовании – видите сами. Попробуйте это исправить. Конец.

Иосиф выключил камеру и вытер глаза.

– Можно парням показать? – спросил он.

– Сперва вытащи меня из него, – я кивнула на скафандр.

Я отправила файл до выхода из гиперпространства. Парни развлекались как могли. Они запускали съемку на ускорке и просто корячились от смеха. Даже капитан не остался в стороне. Мистер Вульф и оба доктора тоже не упустили возможность поучаствовать во всеобщем веселье.

– Над собой смеешься, – я щелкнула Майкла по макушке, – твоя работа.

– Ага, – согласно кивнул мой брат, завалившись от смеха на бок.

Пусть посмеются, пока есть возможность. Потом будет долго не до того. Черт, очень долго… До выхода из гиперпространства я успела получить ответ: «Мэм, благодарю за наглядность – задача понятна. Все еще смеемся, но уже работаем. Думаю, что к следующему рейсу все исправим». А он оптимист! Следующий рейс! Когда он будет? Чувствует мое сердце, что не скоро…