На следующее утро у Тома оставался всего один свидетель, последний козырь. Тим О’Нил, капитан креветочного катера, промышлял близ Баркли-Коув уже тридцать восемь лет. Высокий, плотный, за шестьдесят, густые темные волосы едва тронуты сединой, зато окладистая борода почти белая. Человек он был скромный, порядочный, отличался хорошими манерами, дам всегда пропускал вперед. Кому, как не ему, ставить в заседании последнюю точку?

– Тим, верно ли, что вы возвращались на своем катере с промысла в Баркли-Коув в ночь с двадцать девятого на тридцатое октября, примерно без четверти два?

– Да.

– Двое из членов вашего экипажа – мистер Хол Миллер, выступавший в суде, и мистер Аллен Хант, давший письменные показания, – утверждают, что примерно в это время видели, как мисс Кларк направлялась от пристани в лодке на север. Известно ли вам об их показаниях?

– Да.

– Вы видели ту же лодку, что и мистер Миллер с мистером Хантом, в том же месте и в то же время?

– Да, видел.

– А согласны ли вы, что это мисс Кларк держала курс на север?

– Нет, не согласен.

– Почему?

– Темно было, луна еще не взошла. А лодка была далеко слишком, не разглядеть. Я всех в округе знаю, у кого похожие лодки, и мисс Кларк на ее моторке видел не раз и всегда узнавал. Но в ту ночь было слишком темно – ни лодку не разглядеть, ни того, кто в ней сидит.

– Спасибо, Тим. Вопросов больше нет.

Эрик Честейн подошел к свидетельской скамье:

– Тим, даже если вы не узнали ни лодку, ни человека в ней, подтверждаете ли вы, что лодка примерно того же размера и формы, что и у мисс Кларк, шла в сторону пожарной вышки Баркли-Коув в час сорок пять в ночь гибели Чеза Эндрюса?

– Да, лодка была и формой, и размером, как у мисс Кларк.

– Спасибо.

Адвокат спросил с места:

– Тим, необходимо уточнить: вы утверждаете, что много раз узнавали мисс Кларк в лодке, но в ту ночь ни мисс Кларк, ни ее лодку не узнали. Так?

– Да.

– И скажите, много ли в здешних местах лодок, как у мисс Кларк?

– Да, эта модель одна из самых ходовых, здесь таких полно.

– То есть это мог быть кто угодно на похожей лодке?

– Совершенно верно.

– Спасибо. Ваша честь, у меня все.

– Перерыв двадцать минут, – объявил судья Симс.

Для заключительного слова прокурор вышел в новом галстуке – в крупную золотистую и пурпурную полоску. Публика затаила дыхание, когда он подошел к скамье, встал у барьера и обвел присяжных значительным взглядом.

– Дамы и господа присяжные, все вы земляки, жители славного города. В прошлом году наш город лишился одного из своих сынов. Молодого, известного на всю округу, полного надежд на долгую жизнь с красавицей…

Киа почти не вслушивалась в его рассказ о том, как она убила Чеза Эндрюса. Она застыла, поставив локти на стол и уронив голову на руки, до нее долетали лишь обрывки речи.

“Двое свидетелей, всем здесь хорошо знакомые, видели мисс Кларк и Чеза в лесу… слышали ее угрозу: «Я тебя убью!»… На его джинсовой куртке остались волокна с красной шерстяной кепки… У кого еще были причины снимать с него подвеску?.. Сами понимаете, ветра и течения сильно влияют на скорость…

Из того, что мы знаем о ее образе жизни, нам известно, что она способна управлять лодкой ночью, сумеет в темноте забраться на вышку. Все сходится безупречно. Каждый ее шаг в ту ночь нам известен. Вы можете и должны признать подсудимую виновной в предумышленном убийстве при отягчающих обстоятельствах. Спасибо, что исполняете долг”.

Судья Симс кивнул Тому, и тот вышел к скамье присяжных.

– Дамы и господа присяжные, я вырос в Баркли-Коув, так что и я слышал россказни о Болотной Девчонке. Что ж, давайте их разберем. Итак, все ее звали Болотной Девчонкой, кое-кто и сейчас ее так зовет. Поговаривали, будто в ней течет волчья кровь, что она недостающее звено между обезьяной и человеком, что глаза у нее светятся в темноте. Но на самом деле это был брошенный всеми ребенок, маленькая девочка, оставшаяся на болоте совершенно одна, предоставленная лишь себе, голодная, без чьей-либо помощи, – и мы от нее отвернулись. Кроме Скока – возможно, единственного ее друга, никто – ни наши церкви, ни общественные организации – не помогал ей ни одеждой, ни едой. Вместо этого мы ее клеймили и отвергали, считали чужой. Но, дамы и господа, мы отвергали мисс Кларк, потому что она была чужая, или же она стала чужой, потому что мы ее отвергали? Если бы мы приняли ее к себе, думаю, она бы стала своей. Если бы мы ее кормили, одевали, любили, открыли бы перед ней двери наших домов и церквей, то сегодня не относились бы к ней предвзято. И, думаю, она не очутилась бы на скамье подсудимых. На ваши плечи, дамы и господа, легло бремя судить эту запуганную, отвергнутую молодую женщину, но основой вашему решению должны служить обстоятельства дела, а не слухи и домыслы последних двадцати четырех лет. Так каковы же неоспоримые факты?

Киа, как и в речи прокурора, улавливала только обрывки:

“Обвинение даже не доказало, что произошло убийство, а не несчастный случай. Ни орудия, ни следов насилия, ни свидетелей, ни отпечатков пальцев…

Один из ключевых доказанных фактов – безупречное алиби мисс Кларк. Мы знаем, что в ночь гибели Чеза она была в Гринвилле… Нет никаких доказательств, что она в мужском обличье добралась автобусом до Баркли… На самом деле обвинению не удалось доказать, что она была той ночью в Баркли-Коув и поднималась на вышку. Повторяю, нет никаких доказательств, что мисс Кларк была в Баркли-Коув, забиралась на вышку или убила Чеза Эндрюса… И мистер О’Нил, капитан с тридцативосьмилетним стажем, подтвердил, что разглядеть в темноте лодку было невозможно.

А волокна могли находиться на его куртке уже четыре года… Вот неопровержимые факты…

Никто из свидетелей обвинения не был уверен в своих показаниях, ни один. Зато из свидетелей защиты каждый уверен на сто процентов…”

Том помолчал, обводя взглядом присяжных.

– Большинство из вас я прекрасно знаю и уверен, что вы сможете отбросить былые предрассудки против мисс Кларк. Хочу заметить, что хотя за всю свою жизнь она проучилась в школе лишь один-единственный день – из-за того, что другие дети над ней издевались, – она занималась самообразованием и достигла серьезных успехов как натуралист и писатель. Мы называли ее Болотной Девчонкой, но перед вами признанный специалист по природе болот. Думаю, вы способны отринуть все слухи и небылицы. Верю, что ваше решение будет основано на фактах, услышанных здесь, в зале суда, а не на давних и беспочвенных сплетнях. Пора наконец отнестись к Болотной Девчонке по справедливости.