97

Утро нового дня, без сомнения, предвещало удачную охоту, поскольку у капитана перегруженного пушками рейдера «Сквоттер» не дергало левую пятку.

Вот когда дергало, было ясно – дело дрянь, в ближайшие дни не жди хорошей охоты, да еще схлопочешь в борт нелогичный метеоритный кусок. Нелогичный потому, что визуально этот кирпич обнаружить было невозможно, а специальная аппаратура принимала его всего лишь за микроаномалию.

Такие неприятности случалось прежде, но теперь приметы были самые благоприятные, и это предвещало капитану Долану насыщенный событиями день.

– Камрады Шакир и Боу снова подрались, – пожаловался камрад-лейтенант Бруль, появившись в каюте капитана вскоре после завтрака.

– Ну и почему этим должен заниматься я? – спросил Долан. Бруль промолчал, опустив глаза долу и спрятав рыжие ресницы за золотой оправой очков. Прежде его зрение исправлялось оптокорректорами, однако Долан лично купил лейтенанту очки и заставил носить их в служебное время.

«Как вспомню, кто ты есть, парень, – говорил он, – так если б не очки, пристрелил бы на месте. А в очках другое дело – они тебя, сволочь, облагораживают».

– Ладно, разберусь, – махнул рукой Долан, вспомнив, что запретил Брулю всякие действия, связанные с наказанием личного состава. Несчастный Бруль не знал черты, у которой следовало остановиться, и, стоило ему начать, непременно доводил наказание до летального исхода.

Лейтенант знал о своей беде и искренне страдал, однако в сокровенных мечтах довольно часто возвращался на планету Червонец, где он руководил Пятым участком двадцать шестой Трудовой армии. Участок был большой, с несколькими тысячами рабочих, и Бруль, решив реформировать управление производством, как-то незаметно для себя извел почти всю рабочую силу. Спаслись лишь те, кто, презрев опасность, перебрался через минные ограждения и укрылся на территории других трудовых участков.

Скоро к Брулю приехала комиссия, и его арестовали. Штат охранников представил показания, из которых следовало, что Бруль Отто Мишканец отдал приказ ежедневно расстреливать по десять сборщиков споровых кореньев – тех, кто приносил самые малые порции.

Позже он ввел еще какое-то количество повинностей, и скоро у охранников стали заканчиваться патроны. Патроны на участок завезли, но рабочей силы там уже не оказалось.

Несчастному Брулю грозила смерть, но из уважения к его покойному отцу, которого знал лично вождь Треугольника, суд с воспитательной целью перевел его в военный флот – на рейдер «Сквоттер» к капитану Долану. Тогда-то Долан и сказал Брулю, что постарается придумать какую-то уловку, чтобы не застрелить его при первой вспышке гнева. И этой уловкой оказались очки в тонкой позолоченной оправе. В них Бруль выглядел как беглый студент факультета права, и это успокаивало капитана, продлевая жизнь несчастному лейтенанту.

Когда Бруль ушел, Долан, ожидая хороших вестей с мостика, дважды сыграл сам с собой в шашки и оба раза выиграл. Потом набил трубку мелко нарезанными тряпочками и с удовольствием выкурил. После тряпочек во рту оставался неприятный привкус, и Долану пришлось выкурить трубку с сушеными косточками малины. Косточки трещали и, выпрыгивая из трубки, норовили попасть Долану в лицо. Капитан щурился и смотрел на настенные часы, которые неумолимо приближали время обеда.

Неожиданно заблеял сигнал срочного вызова, и Долан снял изогнутую трубку:

– Долан слушает.

– Мы обнаружили «купца», капитан! – радостно сообщил штурман Твордликс. – Он правит точно на англизонские территории!

– Англизонские территории? – переспросил Долан и пробормотал себе под нос: – Перехватить англизона – это для меня дело чести.

– Значит, идем за ним, капитан?

– Идем, штурман, – подтвердил Долан и положил трубку. Затем надел пилотку с воткнутым в нее пером гринвич-птицы и отправился в отделение абордажной команды.

По дороге он проверил отсек воздухоочистки, потому что ему показалось, будто на судне пахнет ментолом.

– Что за вонь, Редерик? – спросил Долан у дежурного, который был неплохим работником и изучал конспекты, чтобы сдать экзамены на камрад-комиссара. Такой, как Редерик, соврать капитану не мог, не то что его напарник Дуэни, который врал быстрее, чем успевал подумать.

– Прошу прощения, камрад-капитан, в систему попали полтора десятка ментоловых тараканов. Отсюда и легкий запах.

– Как они туда попали, если только три вахты назад здесь проводили очистку?! – Для острастки Долан даже пошевелил бровями, однако честный Редерик в этом не нуждался.

– Тараканы прогрызли механизм датчиков давления, – пояснил он и развел руками.

– А ты что скажешь, болтун? – спросил капитан у Дуэни.

– Ну так… вот… – Дуэни подыскивал слова совсем недолго, а затем начал создавать собственную теорию: – Я думаю, телепортация, капитан. Это единственное объяснение, тем более что я сам это видел. Сначала… э-э… хлопок, и р-раз! Таракан в системе! Потом еще серия хлопков, и эти сволочи гуляют по всем теплообменникам… А еще…

– Спасибо, можешь заткнуться, – разрешил Долан и, обращаясь к Редерику, добавил: – Смотрите тут у меня, – и погрозил пальцем.

Уже возле самого выхода он остановился и, посмотрев на Дуэни, добавил:

– Эх-х, и с кем приходится работать… – И вышел вон.

Спустя пару минут он был уже в отделении солдат абордажной команды, которыми руководил еще один камрад-лейтенант – Пинболт.

– Приготовьтесь, ребята, вам предстоит работа, – объявил Долан, и ему навстречу тотчас шагнул Пинболт.

– Кто на этот раз? – спросил он.

– Англизонский купец.

– Когда работаем?

– Думаю, часа через два, если не встретим крейсер, конечно.

– Не встретим, босс, у нас хорошая аппаратура, – возразил Пинболт.

– Хорошая, – самодовольно улыбнулся капитан. В свое время он отказался от маскировочных оптических эффектов, поскольку главным в его ремесле охотника было найти жертву. – Как, ребята, никто не болеет?

– Только Хвелински, босс. Он еще не отошел от того удара отверткой, что нанес ему лейтенант Бруль.

– Хорошо. Предлагаю выставить на операцию всех.

– Зачем там много, босс? – удивился Пинболт.

– Не знаю, – признался капитан. – Какое-то предчувствие.

– Как скажете, босс. Мы всегда готовы, – сказал Пинболт.